Пространственная протяженность социалистического общества

Ранний социализм отмечен тяготением к более простым формам производства примитивных эпох. Его идеал -- самодостаточная деревня или, подымаясь выше, самодовлеющая область -- городок, окруженный несколькими деревнями. Враждебные ко всем видам торговли и коммерции, ранние социалисты рассматривали внешнюю торговлю как совершенное зло, подлежащее устранению. С помощью внешней торговли в страну попадают товары, не являющиеся предметом необходимости. Поскольку некогда люди обходились без них, значит, они были излишними, и только чрезмерная легкость их приобретения является причиной необязательных расходов. Иностранная торговля подрывает нравственность и распространяет чуждые идеи и обычаи. В Утопии стоический идеал самообладания преобразовался в экономический идеал самодостаточности. Плутарха восхищало в Ликурговой Спарте, которую в его дни воспринимали романтически, то, что ни одно купеческое судно никогда не заходило в ее гавани [Poehlmann, Geschichte der sozialen Frage und der Sozialismus in der antiken, Welt, I Bd., S. 110 ff.; 123 ff.]. { Ликург -- легендарный законодатель, создавший государственность в древнегреческом городе Спарте. Деятельность Ликурга относят к IX--VIII вв. до н. э. О Ликурге писал древнегреческий философ и историк Плутарх (ок. 45 -- ок. 127) (Плутарх, Сравнительные жизнеописания, Т.1, М., 1961, С. 53--77).}

Эта приверженность идеалу самодостаточности и полная неспособность понять природу торговли и коммерции не дали утопистам распознать проблему территориальных пределов идеального государства. Вопрос: должны ли границы сказочной страны быть пространными? -- даже не рассматривался. В самой маленькой деревне довольно места для реализации их планов. Такой подход открывал возможность осуществить Утопию в порядке пробы в малых масштабах. Оуэн основал в Индиане общину "Новая Гармония", Кабе в Техасе -- Икарию, Консидеран в том же штате -- образцовый фаланстер. {Р. Оуэн считал, что основу социалистического общества должны составлять самоуправляющиеся общины с численностью населения не более 3 тысяч. Призванная осуществить его идеи "Новая Гармония" была основана в 1825 г. Э. Кабе организовал в 1848 г. общину согласно принципам, изложенным в его утопии "Путешествие в Икарию". В. Консидеран пытался, эмигрировав в США в 1849 г., создать там по фурьеристским рецептам фаланстер-ячейку нового мира, объединяющую до 2 тысяч человек.} "Карманные издания нового Иерусалима" -- так издевательски названы они в "Коммунистическом Манифесте". {Л. Мизес имеет в виду следующее место: "Они все еще мечтают об осуществлении путем опытов своих общественных утопий, об учреждении отдельных фаланстеров, об основании внутренних колоний, об устройстве маленькой Икарии -- карманного издания нового Иерусалима -- и для сооружения всех этих воздушных замков вынуждены обращаться к филантропии буржуазных сердец и кошельков" (Маркс К., Энгельс Ф., Соч., Т. 4, С. 457).}

Только постепенно социалисты начали сознавать, что самообеспечивающиеся малые территории не могут быть фундаментом социализма. Томпсон, ученик Оуэна, догадался, что установление равенства между членами общины далеко не означает достижения равенства между членами различных общин. Под влиянием этого открытия он повернулся к централизованному социализму [Tugan-Baranowsky, Der moderne Sozialismus in seiner geschichtlichen Entwicklung, Dresden, 1908, S 136 <Туган-Барановский М., Современный социализм в своем историческом развитии, Спб, 1906, С. 131 и след.>]. { Томпсон Уильям (1785--1833) -- английский социалист-утопист.} Сен-Симон и его школа были ярыми сторонниками централизма. {В отличие от Фурье, ориентировавшегося на автаркические фаланстеры, Сен-Симон и его последователи в системе, названной ими индустриализмом, предусматривали централизованное руководство общественным трудом.} Схема реформ Пеккера претендовала на роль национальной и даже всемирной программы [Pecqueur, Theorie nouvelle d"Economie sociale et politique, P. 699].

Так возникает характерная для социализма проблема: может ли социализм существовать только на части земной поверхности? Или необходимо, чтобы все обитаемые земли образовали единую социалистическую общину?

2. Марксистское толкование проблемы

Для марксистов возможно только одно решение этой проблемы -- всемирное. Марксизм исходит из предположения, что в силу внутренней необходимости капитализм уже поставил свою печать на всем мире. Уже сегодняшний капитализм не ограничен одним народом или небольшой группой народов: он интернационален и космополитичен. "На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга". Дешевизна товаров есть "тяжелая артиллерия" буржуазии. Этим орудием буржуазия вынуждает все народы под страхом уничтожения принять буржуазный способ производства, "заставляет их вводить у себя так называемую цивилизацию, т. е. становиться буржуа.

Словом, она создает себе мир по своему образу и подобию". И это верно относительно не только материального, но и интеллектуального производства. "Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература" [Marx-Engels, Das Kommunistische Manifest, S. 26 <Маркс К., Энгельс Ф., Манифест Коммунистической партии // Соч., Т. 4, С. 428>].

Из логики материалистического толкования истории следует, что и социализм не может быть национальным явлением, а только интернациональным. Это этап в истории не одного народа, а всего человеческого рода. Согласно логике марксизма вопрос, "созрел ли" тот или иной народ для социализма, не может быть даже поставлен. Капитализм делает готовым к принятию социализма не отдельный народ или промышленность, но весь мир. Экспроприаторов, экспроприация которых должна стать последним шагом к осуществлению социализма, не следует себе представлять иначе, как в виде крупнейших капиталистов, капитал которых инвестирован по всему миру. Поэтому для марксистов социалистические эксперименты "утопийцев" столь же бессмысленны, как и шуточное предложение Бисмарка устроить социалистический эксперимент в одном из польских округов Пруссии [см. речь Бисмарка в Германском Рейхстаге 19 февраля 1878 г. (Furst Bismarcks Reden, Herg. von Stein, VII Bd., S. 34)]. { Бисмарк Отто фон Шенхаузен (1815--1898) -- рейхсканцлер Германской империи, яростный противник социализма и немецкий националист. Ему принадлежит ироническое высказывание, что социализм надо бы опробовать на народе, которого не жалко. Таким народом для Бисмарка были прежде всего поляки: об угрозе вытеснения или ополячивания немецкого населения Западной Пруссии живущими там поляками рейхсканцлер говорил неоднократно.} Социализм -- это исторический процесс. Он не может быть испытан в колбе или проверен в малом масштабе. Следовательно, для марксистов проблема автаркии социалистической общины даже не может возникнуть. Для них единственная социалистическая община, о которой есть смысл говорить, охватывает всю поверхность Земли и весь человеческий род. Для них управление мировым хозяйством должно быть единым.

Позднее марксисты, однако, осознали, что в любой данный момент времени следует ожидать сосуществования многих социалистических обществ [Bauer, Die Nationalitatenfrage und die Sozialdemokratie, Wien, 1907, S. 519 <Бауэр О., Национальный вопрос и социал-демократия, Спб, 1909, С. 529 и след.>]. Но, как только это признано, можно сделать следующий шаг и учесть возможность того, что будут существовать одно или несколько социалистических обществ в мире, который большей частью будет еще капиталистическим.

3. Либерализм и проблема границ

Когда Маркс, а за ним и большинство социалистов заявляют, что социализм может быть реализован только в едином мировом государстве, они не принимают в расчет могущественные силы, препятствующие унификации хозяйства.

Есть основания отнести легкомысленность их трактовки всех этих проблем к неоправданному принятию представлений о будущей политической организации мира, которые господствовали в период становления марксизма. В тот период либералы были убеждены, что все региональные и национальные деления можно рассматривать как политический атавизм. Выдвинутое либералами учение о свободе торговли и протекционизме казалось бесспорным для всех времен. Было показано, что все ограничения торговли ведут к общему убытку, и, опираясь на это, были сделаны небезуспешные попытки ограничить деятельность государства обеспечением безопасности производителей. Для либерализма проблема государственных границ не возникает. Если функции государства ограничены защитой жизни и собственности от убийства и грабежа, теряет значение вопрос, кому принадлежит та или иная земля. В период, когда успешно реализовалась политика снятия таможенных барьеров и унификации правовых и административных систем, казалось безразличным, занимает ли государство большую или меньшую территорию. В середине XIX столетия оптимистично настроенные либералы могли рассматривать идею Лиги Наций -- подлинного мирового государства -- как достижимую в не столь уж отдаленном будущем.

Либералы не учли в должной степени величайшее из препятствий на пути к мировому режиму свободной торговли -- национальную и расовую проблему. Социалисты же совершенно не поняли, что это препятствие становится неизмеримо большим на пути создания социалистического общества. Отличающая марксистов неспособность во всех политико-экономических вопросах сделать хоть шаг дальше Рикардо, а также полнейшее непонимание национально-политических вопросов не позволили им даже осознать проблему.

Глава XIII. Проблема миграции при социализме

1. Миграция и различия национальных условий

При полной свободе торговли производство осуществлялось бы только в наиболее подходящих условиях. Сырые материалы заготавливались бы только в тех частях мира, где с учетом всех обстоятельств можно было бы получить наивысший результат. Перерабатывающая промышленность размещалась бы лишь там, где транспортные расходы, в том числе расходы на доставку товаров конечным потребителям, были бы наименьшими. Поскольку работники селятся вокруг центров производства, географическое распределение населения с необходимостью соответствовало бы естественным условиям производства.

Естественные условия, однако, остаются неизменными только в стационарной экономической системе. Силы изменения непрерывно преобразуют их. В изменяющейся экономике человек постоянно мигрирует из мест менее благоприятных в места более благоприятные для производства. При капитализме давление конкуренции направляет труд и капитал в наиболее подходящие места. В замкнутом социалистическом обществе тот же результат может быть достигнут за счет административных распоряжений. В обоих случаях принцип один и тот же: человек должен перемещаться туда, где условия жизни наиболее благоприятны [см. мои работы: Nation, Staat und Wirtschaft, Wien, 1919, S. 45 ff.; Liberalismus, Jena, 1927. S. 93 ff.].

Эти миграции оказывают сильное влияние на условия жизни различных народов. Они вынуждают жителей одной страны, естественные условия жизни в которой менее благоприятны, перемещаться на территорию других народов, разместившихся более благополучно. Если условия миграции таковы, что иммигранты ассимилируются в новом окружении, тогда народ, который они покинули, количественно слабеет. Если же условия таковы, что иммигранты сохраняют прежнюю национальность в своем новом доме либо даже ассимилируют его исконных жителей, тогда иммиграция оборачивается угрозой положению коренной нации.

Принадлежность к национальному меньшинству политически ущербна [ Nation, Staat und Wirtschaft, S. 37 ff.]. Чем шире полномочия политической власти, тем тягостнее положение национального меньшинства. Оно бывает наиболее сносным в государстве, основанном на чисто либеральных принципах. Оно тягостнее всего в государстве социалистическом. Чем сильнее ощущаются стеснения, тем энергичнее каждый народ старается избежать положения национального меньшинства. Численно умножиться, стать большинством на богатой и пространной территории -- весьма привлекательная политическая цель. Но ведь это не что иное, как империализм [ Ibid., S. 63 ff; Liberalismus, S. 107 ff.]. В последние десятилетия XIX века и в первые десятилетия XX излюбленным оружием империализма были условия торговли -- протекционистские тарифы, ограничения импорта, экспортные премии, дискриминация на транспорте и т. п. { Протекционистские тарифы -- повышенные таможенные ввозные пошлины, призванные сократить импорт товаров или же вообще воспрепятствовать ему. Ограничения импорта -- меры нетарифного характера, направленные на полное прекращение или сокращение импорта: прямой запрет ввоза определенных товаров, установление квот на ввоз, лицензирование ввоза и т. п. Экспортные премии -- государственные надбавки, дотации, выплачиваемые производителям товаров, сбываемых за границу. Дискриминация на транспорте -- установление повышенных тарифов за перевозки импортируемых товаров, запрет их перевозки определенными видами транспорта и т. п.} Меньшее внимание уделялось использованию другого могущественного оружия империализма -- ограничений на иммиграцию и эмиграцию. Эти меры делаются более важными теперь. Однако ultima ratio { ultima ratio -- последний довод (лат.)} империализма -- война. По сравнению с войной все остальные способы, доступные ему, кажутся просто малосущественными вспомогательными средствами.

Нет никаких оснований предполагать, что при социализме тяготы, порождаемые принадлежностью к национальному меньшинству, уменьшатся. Напротив. Чем больше индивидуум зависит от государства, чем сильнее политические решения сказываются на жизни индивидуума, тем мучительнее для национальных меньшинств чувство собственного политического бессилия.

Но когда мы обращаемся к проблеме миграции при социализме, нам не стоит даже уделять особое внимание межнациональным трениям. При социализме и между людьми одного народа должны возникнуть противоречия, которые сделают проблему раздела территории, что безразлично при либерализме, кардинальной проблемой.

2. Тенденции к децентрализации при социализме

При капитализме движение труда и капитала продолжается до тех пор, пока предельные полезности не станут везде одинаковыми. Равновесие достигается, когда выравниваются предельная производительность капитала и предельная производительность труда во всех сферах их применения.

Оставим пока движение капитала в стороне и рассмотрим вначале движение труда. Миграция рабочих ведет к понижению предельной производительности труда там, куда они бегут. А сокращение заработной платы в местах нового поселения есть прямая угроза местным рабочим. Естественно, что они воспринимают иммигрантов как причину сокращения заработков. Частные интересы наилучшим образом могут быть удовлетворены запретом на иммиграцию. И центральным моментом такой узкоэгоистической политики отдельных групп рабочих становится попытка не допускать пришельцев.

Либерализм показал, кто расплачивается за такую политику. Первыми жертвами оказываются рабочие в менее благоприятно расположенных центрах производства, которые из-за низкой предельной производительности труда вынуждены удовлетворяться низкой заработной платой. В то же самое время убытки несут владельцы средств производства в благоприятно расположенных центрах производства, которые не могут в полной мере использовать свои возможности, так как нет необходимого количества рабочих рук. Но и это еще не конец истории. Система, которая защищает непосредственные интересы отдельных групп, ограничивает производительность труда в целом, и в конечном итоге жертвами оказываются все, даже те, ради кого была начата вся политика. Как именно протекционизм влияет на положение индивидуума, выигрывает он или проигрывает в сравнении с тем, что имел бы при полной свободе торговли, зависит от уровня защищенности -- его собственной и всех других. Хотя в условиях защиты общее производство неизбежно ниже, чем оно было бы в условиях свободной торговли, и соответственно средний доход также ниже, вполне возможно, что положение отдельных людей может быть лучшим, чем в условиях свободной торговли. Но чем выше уровень защищенности отдельных интересов, тем выше ущерб для общества в целом и соответственно тем ниже вероятность того, что выигрыш отдельных индивидуумов от такой политики окажется большим, чем их же проигрыш.

Как только становится возможным использовать частные интересы для получения особых привилегий, среди всех заинтересованных развертывается борьба за доминирование. Каждый старается захватить позиции лучшие, чем у других. Каждый старается получить больше привилегий для обеспечения большего выигрыша. Идея равной защиты всех и каждого есть фантазия, плод непродуманной теории. Ведь если бы различные интересы получали одинаковую защиту, никто не стремился бы к преимуществам: единственным результатом был бы общий ущерб от ограничения производительности. Только надежда получить для себя льготы и выигрыш большие; чем у остальных, делает протекционизм привлекательным для индивидуума. На защите всегда настаивают те, у кого есть сила для приобретения и сохранения особых привилегий для себя.

Делая явными результаты протекционизма, либерализм взламывает агрессивную власть особых интересов. Теперь стало совершенно очевидным, что -- в лучшем случае! -- только немногие могут абсолютно выиграть от установления режима протекционизма и привилегий, а подавляющее большинство неизбежно проигрывает. Демонстрация этого лишает подобные системы массовой поддержки. Теряя популярность, привилегии исчезают.

Для восстановления репутации протекционизма было необходимо разрушить либерализм. С этой целью была предпринята двойная атака: с точки зрения национализма, и с позиций тех особых интересов средних классов и рабочих, которым угрожал капитализм. Одни движения стремились к закреплению особого статуса территорий, другие -- к усилению особых привилегий тех рабочих и служащих, которые не выдерживали давления конкуренции. Но как только либерализм был побежден и перестал угрожать системе протекционизма, исчезло всякое противодействие процессу расширения привилегий. Давно сложилось убеждение, что защита территорий может быть ограничена только пределами национального государства, что восстановление внутренних таможенных барьеров, ограничение внутренней миграции и т.п. более невозможны. И это убеждение было вполне реалистичным до тех пор, пока сохранялся авторитет либерализма. Но во время войны все это в Германии и Австрии было отброшено, и в одну ночь восстановились все виды региональных барьеров. Чтобы обеспечить низкую стоимость жизни для собственного населения, районы, производящие в избытке сельскохозяйственные продукты, отрезали себя от районов, которые нуждаются в завозе продовольствия извне. Города и промышленные зоны ограничили приток населения, чтобы не допустить роста цен на продовольствие и на жилища. Региональный эгоизм разрушает единство экономического пространства, на котором базировались этатистские планы неомеркантилизма. {Л. Мизес именует современный протекционизм во внешней торговле неомеркантилизмом, поскольку исходя из иных теоретических посылок протекционизм повторяет требования раннего меркантилизма всячески ограничить импорт иностранных товаров.}

Если даже допустить, что социализм вполне реализуем, создание мировой системы социализма должно будет столкнуться с громадными трудностями. Вполне возможно, что работники отдельного района, предприятия или завода придут к решению, что орудия производства, оказавшиеся в их округе, являются их собственностью и что никто из посторонних не должен их использовать для получения выгоды. При этом мировой социализм должен расколоться на многочисленные, экономически самодостаточные социалистические общества, если, конечно, в мировом социализме не восторжествует принцип синдикализма. Ведь синдикализм есть не что иное, как последовательно проведенный принцип децентрализации.

Глава XIV. Иностранная торговля при социализме

1. Автаркия и социализм

Для социалистического общества, которое не охватывает всего человечества, не должно быть причин жить в изоляции от остального мира. Конечно, правителей такого государства может тревожить возможность того, что вместе с заграничными товарами через границу проникнут и заграничные идеи. Их может беспокоить сохранность системы в ситуации, когда подданные имеют возможность сравнивать свое положение с положением иностранцев из несоциалистических стран. Но все эти политические соображения не имеют смысла, если иностранные государства также являются социалистическими. Более того, государственный деятель, убежденный в желательности социализма, должен рассчитывать и на то, что общение с иностранцами сделает их также сторонниками социализма: он не испугается того, что это общение подорвет социализм его соотечественников.

Теория свободной торговли показывает, как закрытие границ социалистического общества от импорта зарубежных товаров нанесет ущерб его гражданам. Труд и капитал придется использовать в относительно менее благоприятных условиях, дающих меньший доход. Приведем крайний пример. Ценой невероятных затрат труда и капитала социалистическая Германия может выращивать в теплицах собственный кофе. Конечно, было бы намного выгоднее получать его из Бразилии в обмен на товары, условия для производства которых в Германии более благоприятны. [Бессмысленно оспаривать планы автаркического хозяйства, которые ревностно пропагандировались наивными литераторами кружка "Дело" (Fried, Das Ende des Kapitalismus, Jena, 1931). Автаркическая экономика скорее всего понизила бы уровень жизни немцев несравненно сильнее, чем увеличенные в сотни раз выплаты по репарациям. {Вокруг "Дела" ("Die Tat") группировались немецкие экономисты, далеко не столь уж наивные, как казалось Мизесу до прихода Гитлера к власти. Развиваемые ими идеи автаркии были тесно связаны с национал-социалистской программой милитаризации Германии, полного самообеспечения армии и военной промышленности в будущей войне в Европе. Из этой среды вышли активные деятели гитлеровского Рейха, в частности Фердинанд Фрид, на которого ссылается Мизес и который из журналиста, пишущего на экономические темы, превратился в одного из ближайших сотрудников Гиммлера.}]

2. Иностранная торговля при социализме

Эти соображения намечают направления, которым должно следовать социалистическое общество в своей торговой политике. В той степени, в какой оно будет подчинять свою политику чисто экономическим соображениям, ему придется обеспечивать то, что при полной свободе торговли было бы обеспечено неограниченной игрой экономических сил. Социалистическому обществу придется ограничиться выпуском тех продуктов, условия для изготовления которых будут у него лучшими, чем за рубежом, и объемы производства будут определяться как раз этими сравнительными преимуществами. Все остальные товары оно будет получать в результате обмена с другими странами.

Этот фундаментальный принцип бесспорен независимо от того, осуществляется ли торговля с другими странами с помощью общего средства обмена -- денег -- или нет. В зарубежной торговле, как и во внутренней, -- в этом между ними нет разницы -- рациональное производство невозможно без денежных расчетов и образования денежных цен на средства производства. По этому поводу к уже сказанному нам нечего добавить. Мы рассмотрим положение социалистического общества в несоциалистическом мире. Это общество сможет осуществлять оценки и вычисления в деньгах совершенно так же, как это делают государственные железные дороги или городские службы водоснабжения, существующие в обществе, основанном на частной собственности на средства производства.

3. Иностранные инвестиции

Ни для кого на свете не может быть безразличным поведение его соседей. Каждый заинтересован в увеличении производительности труда за счет как можно более широкого при данных условиях участия в системе разделения труда. Я также испытываю ущерб от того, что кто-либо твердо стоит на позициях автаркического хозяйства; если бы они вышли из экономической самоизоляции, система разделения труда стала бы эффективней. Если средства производства используются относительно неэффективно отдельными хозяевами, то ущерб терпят все.

При капитализме стремление индивидуального предпринимателя к прибыли способствует гармонизации интересов индивидуума с интересами общества. С одной стороны, предприниматель всегда пребывает в поиске новых рынков, а увеличение продаж более дешевых и совершенных товаров ведет к сокращению сбыта товаров более дорогих и менее совершенных, создаваемых на не столь рационально организованных производствах. С другой стороны, предприниматель всегда в поиске более дешевых и более производительных источников сырых материалов, а также более благоприятных мест для размещения производства. Такова истинная природа капиталистической экспансии, которую неомарксистская пропаганда абсолютно фальшиво преподносит как " Verwertungsstreben des Kapitals" {погоня за возрастанием стоимости капитала -- нем. } и столь фантастично использует для объяснения современного империализма.

Прежняя колониальная политика Европы была меркантилистской, милитаристской и империалистической. После победы либеральных идей над меркантилизмом природа колониальной политики совершенно изменилась. Такие старые колониальные державы, как Испания, Португалия, Франция, утратили большую часть прежних своих владений. Англия, ставшая крупнейшей из колониальных держав, построила управление своими владениями на принципах теории свободной торговли. Разговоры английских фритредеров о призвании Англии возвысить отсталые народы до цивилизации не были лицемерием. Англия на деле показала, что рассматривала свою власть в Индии, в колониях короны и в протекторатах как мандат европейской цивилизации. {Со второй половины XIX в. и вплоть до второй мировой войны реальная структура Британской империи была достаточно сложной. Значительная часть заморских владений официально числилась коронными колониями. Канада, Австралия и некоторые другие переселенческие колонии получили самоуправление и стали доминионами. Индия была объявлена империей, и английская королева Виктория стала в 1876 г. индийской императрицей. Ряд фактических колоний фигурировал как протектораты, т. е. самостоятельные государства под покровительством Великобритании (Аден, Кувейт, Бечуаналенд и др.).} Когда английские либералы говорят о том, что колониальная власть Англии принесла жителям колоний и всему остальному миру не меньшее благо, чем самой Англии, -- это не ханжество. Тот простой факт, что Англия установила в Индии режим свободной торговли, показывает, что дух английской колониальной политики был очень отличен от того, каким руководствовались новые и старые колониальные державы в последние десятилетия XIX века -- Франция, Германия, США, Япония, Бельгия, Италия. Английские войны периода либерализма, которые были нацелены на расширение колониальных владений и на открытие территорий, сопротивлявшихся идее международной торговли, заложили основание современной мировой экономики. [При оценке английских усилий по прекращению самоизоляции Китая обычно сразу припоминают, что непосредственной причиной войны была торговля опиумом. Но в войнах, которые между 1839 и 1860 гг. вели против Китая Англия и Франция, ставкой была общая свобода торговли, а не только свобода торговли опиумом. То, что с точки зрения принципов свободной торговли не следовало воздвигать препятствия даже для торговли ядами и что воздержание от действий, пагубных для здоровья, должно быть делом личного выбора, не было проявлением низости и подлости, как это пытаются представить социалистические и англофобские авторы. Роза Люксембург (Die Akkumulation des Kapitals, Berlin, 1913, S. 363 ff.) <Люксембург Р., Накопление капитала, М.-Л., 1931, С. 273 и след.> обвиняет Францию и Англию: нанести поражение с помощью европейского оружия Китаю с его отсталым вооружением было далеко не героическим деянием. { Люксембург Роза (1871--1919) -- деятельница польского и германского социал-демократического движения, автор ряда экономических работ, написанных с марксистских позиций.} Что же, французам и англичанам следовало вернуться к использованию примитивных ружей и шпаг, как встарь?] Для оценки истинного значения этих войн нужно только представить себе, что было бы, если бы Индия и Китай остались закрытыми для мировой торговли. Положение не только каждого индийца и китайца, но и каждого европейца и американца было бы много хуже, чем нынче. Если бы Англии пришлось нынче утратить Индию и если бы эта великая страна, столь богато одаренная природой, впала в состояние анархии, так что перестала бы участвовать в международной торговле или сильно сократила бы свое участие, то это обернулось бы экономической катастрофой первого ранга. {Это написано до образования в 1947 г. на территории принадлежавшей Великобритании Индии двух самостоятельных государств -- Индии и Пакистана. В послевоенные издания своего труда Мизес соответствующей поправки не внес.}

Либерализм стремится открыть все запертые для торговли двери. Но при этом он никоим образом не намерен принуждать людей к купле или продаже. Либерализм враждебен только правительствам, которые, используя запреты и другие способы ограничения торговли, лишают своих подданных преимуществ, связанных с участием в мировой торговле, и таким путем наносят ущерб благосостоянию всего человечества. Либеральная политика не имеет ничего общего с империализмом. Напротив, она нацелена на поражение империализма и исключение его из сферы международной торговли.

Социалистическим обществам придется делать то же самое. Они также не смогут позволить областям, изобильно одаренным природой, быть постоянно отчужденными от международной торговли, а целым народам -- воздерживаться от обмена. Но здесь социализм встретится с проблемой, которая может быть решена только капитализмом, -- проблемой собственности на заграничный капитал.

При капитализме, по замыслу фритредеров, границы утрачивают свое значение. Они не должны мешать потокам торговли. Они не должны служить препятствием ни для лучших производителей, стремящихся получить доступ к недвижимым средствам производства, ни для приложения поддающихся перемещению средств производства в наилучших местах. Собственность на средства производства не должна быть ограничена гражданством. Иностранные инвестиции должны стать столь же простым делом, как и инвестиции внутри страны.

При социализме ситуация иная. Социалистическое общество не может владеть средствами производства за пределами собственных границ. Оно не может инвестировать капитал за рубежом, несмотря на то, что это обещает большие доходы. Социалистическая Европа обречена на роль наблюдателя, когда социалистическая Индия неэффективно использует свои природные ресурсы и посылает на мировой рынок меньше товаров, чем могла бы. Новые капиталовложения европейцам придется делать в Европе при менее благоприятных условиях, тогда как в Индии из-за нехватки капиталовложений благоприятнейшие условия производства используются не полностью. В результате независимые социалистические общества, существующие бок о бок и обменивающиеся только товарами, попадут в бессмысленную ситуацию. Независимо от их намерений сам факт их независимости приведет их к неизбежному снижению производительности труда.

Эти трудности не могут быть разрешены до тех пор, пока будут существовать независимые социалистические общества. Решение проблемы возможно только при слиянии отдельных обществ в единое социалистическое государство, охватывающее весь мир.

Раздел III. Отдельные формы социализма и псевдосоциализма
Глава XV. Отдельные формы социализма