Философия религии Ф. В. Й. Шеллинга

Появились историко-критические исследования, ставившие под сомнение подлинность и апостольское происхождение новозаветных книг.

Реакция Шеллинга была продуманной и вместе с тем осторожной. Он верно подметил, что те «догматические мифы», к которым критики евангелий сводили жизнь Христа, никогда бы не возникли, если бы не опирались на факт действительной возвышенности образа Христа. Однако, произнося эти слова, сам Шеллинг не мог не помнить своей юности, того благодатного времени, когда он с особой тщательностью развивал мысль о необходимости дедукции христианской мифологии, справедливо называя Христа исторической личностью, биография которой написана задолго до её рождения.

Поистине, вопрос о значении и реальности откровения зависит от кризиса в самой философии, в том числе и в философии Шеллинга.

Изложенная интерпретация, хотя и отличается смелостью мысли, тем не менее, не в состоянии передать всей глубины учения Шеллинга, поскольку обнаруживает свою зависимость от гегелевской классификации видов бытия.

в учении Шеллинга о потенциях противоположность Гегелю выражена со всей резкостью. «Гегель с той наивной верой в идею, над которой так возвысился Шеллинг, утверждает: чтo разумно, тo вместе с тем и действительно; Шеллинг же говорит, что всё разумное возможно, и этим бьёт наверняка, ибо это положение, при широком объёме понятия возможного, неопровержимо».

Итак, своим разграничением потенции и бытия Шеллинг попытался сказать некое новое слово, к изложению содержания которого мы теперь и перейдём.

Своей теорией потенций Шеллинг хотел привлечь внимание человека к тому, чтобы его творческий потенциал однажды может угаснуть, и причина этого кроется в том, что «бытие отнимает у потенции её власть над самой собой».

Вот поэтому философия бытия разрушительна и должна быть дополнена философией небытия. Потенция, развивал свою мысль Шеллинг, «есть то свободное бесконечное, что может переходить, а также и не переходить в бытие; таким образом, две противоречивых противоположности – бытие и небытие – не исключают в ней друг друга».

Исходным пунктом развития мира выступает у него не «чистое бытие», а «онтологически независимый субъект бытия», Бог.

Данный Субъект сначала существует в себе, затем в силу своей свободной воли объективируется, самореализуется в себе и вне себя, превращаясь в Субъект-Объект. Итак, Бог – это реальность, которая предшествует всем возможностям творения. Однако он есть в то же время и дух, который в состоянии свободно реализовать все заключённые в нём потенции. Бог конструирует, как видим, собственное (бесконечное) бытие и реальное (конечное) бытие. «Эта теологическая спекуляция, служит для Шеллинга основанием утверждать, что он основал свою философскую систему на «свободе», а не на «логической необходимости».

Шеллинг настолько входит в роль вдохновенного свыше пророка, что противопоставляет божественность этой свободы необходимости, устанавливаемой разумом.

Бог движется от чистой потенции бытия к актуальному бытию. Структура этого последнего образуется благодаря трём онтологическим принципам – субстанции, причине и духу. Данные принципы идентичны соответственно Богу-Отцу, Богу-Сыну и Богу-Духу. Таким образом он получает вполне христианскую философию.

Одновременно с этим учением Шеллинг разрабатывает учение о материи, внося одно существенное дополнение. Оказывается, что «случайное бытие», или «слепосущая материя» развивается в «необходимо сущего» Бога, который выступает как «предвечное бытие». Затем, этот Бог создаёт мир, или противоположное бытие.

Шеллинг иногда утверждает, что «положительная» философия есть более высокая ступень в развитии духа, чем религия. Это означает, что необходимо различать форму и содержание религии. Последнее надо познавать в философском, разумном мышлении, если мы хотим знать «истинное понятие» религии.

Шеллинг: «Тот, кто хочет и может верить, не философствует, а тот, кто философствует, именно этим извещает о том, что ему одной лишь веры недостаточно».

Шеллинга не устраивает даже протестантизм, который представляет собой лишь переходную форму к «подлинно всеобщей церкви». Ведь речь идёт о такой церкви, «которая основывалась бы на одном лишь духе, заключающемся в полном растворении христианства во всеобщей науке и познании», Такова общая картина философии религии Шеллинга.