ГЛАВА 3. Приключения начались с утра и ехидно

Приключения начались с утра и ехидно. Точнее, утром с ехидны.

Вилль проснулся на рассвете чудесно отдохнувшим и понял, что еще чуть залежится, и весь день будет ходить сонной мухой. Попытался опустить ноги на пол, но не тут-то было! Корабельная койка не желала заканчиваться. Не открывая глаз, Вилль передвинулся вправо и так полз на локтях, пока не рухнул. Уже на полу сообразил, что путешествие действительно закончилось. Он в Катарине-Дей, в двухэтажном особняке, некогда построенном специально для дорогих заморских гостей, а на данный момент ему принадлежит и шикарная комната в зеленовато-пастельных тонах, и кровать с балдахином размеров не гигантских даже, а прямо-таки исполинских. Слишком велика для одного!

То, что сейчас могло поднять настроение, располагалось в смежном помещении за дверцей с изображением двух дельфинов, прислонившихся спинами друг к дружке. Уже стоя под упругими струями прохладной воды, Вилль размышлял о прогрессе. В конце концов, у него есть и положительные стороны. Тот же самый душ – одно из величайших и полезнейших изобретений человечества! Никаких тебе тазиков, ковшиков и расплесканной на полу воды.

– «Влияние технического прогресса на благосостояние населения: факты и прогнозы». Вот о чем я напишу диплом… – закручивая четырехлепестковый латунный краник, пробормотал почти счастливый Вилль.

В душевой было зеркало, а под ним – тумбочка со всевозможными туалетными принадлежностями. Мыло, мочалка, расческа… Даже какие-то непрозрачные баночки с изображениями рук, ног, довольной лупоглазой физиономии и красного дымящегося человека. Как потом объяснили, последний крем – для загара. Вилль повертел в руках нож, чье лезвие было зажато в костяных пластинах так, что выглядывала только режущая кромка, и заржал. Ну на кой ляд эльфу бритва?!

Утомительный процесс расчесывания сократил до двух небрежных взмахов и уставился на результат. В зеркале отражался молодой мужчина с нечеловечески яркими глазами, блестящими, будто искусно ограненные изумруды. Влажные лунного цвета волосы крупными тугими кольцами ниспадали на крепкие плечи, выгодно оттеняя золотистую от первого загара кожу. И побелевшие шрамы отнюдь ее не портили. Привлекательный. Возмужавший. Уверенный в себе и прекрасно это сознающий.

Вилль насторожился. Прежде собственную внешность он мог описать буквально в четырех словах: обычный эльф, кудрявый только. Подобная заковыристая дичь скорее присуща женскому взгляду, и, кажется, Вилль мог бы назвать имя этой женщины. Точнее, девушки, которую нашел в мороз за городскими воротами…

«И на кой ляд она тебе сдалась?» – ехидно спросил внутренний голос.

«Потому что Леська – это Леська», – отрезал Вилль.

«Таких Лесек хоть лопатой греби! И все – твои…»

«Леська – единственная и неповторимая! Подумаешь, росточком не вышла и рука тяжелая…»

«Ага, ага! Вот и приложит коротышка тебя ручкой холеной промеж глаз!»

«Вернусь и приеду за ней! Мороженое куплю, браслет отдам. Рубины и агаты ей пойдут…»

«Ну-ну! Перейди на воду и овсянку, сапоги заложи. И забудь про глупые мужские мечты!»

«Переиздание «Энциклопедии» никуда от меня не денется! И вообще, ты чего привязался?! Ты кто такой?!»

«Твой голос разума!» – возвестило ехидное второе «я».

Аватар хмыкнул и неспешно обернулся полотенцем. Он задал вопрос для порядка, уже начиная понимать, где собака зарыта. И действительно… Где эта собака прячется?!

«Голос разума, говоришь? А где ж раньше-то был? Или ты, как зуб мудрости, с годами растешь?»

«Именно! Ну зачем тебе, такому красивому, какая-то Леська, а?»

«И то верно, зачем мне, красивому, Леська? Сыщу-ка я кобылку посмирнее, только с чего бы начать?..»

«Надень вот эту сапфирную тунику со второй вешалки, с глубоким воротом да шитьем серебряным шелковым… Ой!»

«Та-ак…»

Вилль цыкнул. Халата в душевой не наблюдалось.

Эданэль проснулся позже брата, когда отпели и соловьи, и его тезки – жаворонки. Сообразил, что именно прислуге надлежит будить соню л’лэрда, дабы помочь справиться с такими многотрудными делами, как умывание и одевание, и подскочил с кровати как ужаленный. Проспал! Заставил брата просидеть с сородичами весь вечер за «непринужденной беседой» о скадарском политическом устройстве и давиться красным полусладким, хотя Вилль его терпеть не может. Внушил, что настоящий л’лэрд обязан пробуждаться с рассветом. А сам проспал!

Нырнул в рубашку, запрыгнул в сапоги и, на ходу застегивая ремень, отправился на кухню – благо коридоры пустовали, а быстрых шагов полукровки не было слышно. С поварней он успел познакомиться вечером, мигом став своим в чужой компании. Годы практики не прошли даром. Но основной причиной того, что полуэльф битых два часа проторчал на кухне, была Летти, которой вменялось в обязанность обслуживать Перворожденных. И немудрено! Девушка была на диво хороша. По мнению Дана, так могла бы выглядеть Пресветлая Саттара во плоти. Белоснежные волосы завязаны в небрежный пучок, откуда художественно выбивались отдельные витые прядки. Фарфоровая, будто светящаяся изнутри кожа с персиковым румянцем; глаза цвета морской волны. Брови и ресницы, правда, тоже были светлыми, но это лишь придавало девушке какое-то неземное очарование.

Летти помогла ему обосноваться в комнате на первом этаже, принесла букет чудесно пахнущих лилий, объяснив, что сорт новый, и даже аккуратно развесила вещи в шкафу. Но, к сожалению, не задержалась и на часик. Ушла, оставив на память щемящую грусть, которая исчезла лишь полчаса спустя. Дан еще долго ворочался, соображая, что же с ним происходит? Потом вспомнил человеческую поговорку и сам над собой посмеялся. М-да! Седина в бороде у него не проклюнулась по причине отсутствия оной, а вот бес явно был тут как тут.

В кухне вовсю гомонили, гремела и звенела посуда, но щель в неплотно прикрытой двери запахов не выпускала – вытяжка была отменной. Черноусый главный повар отсалютовал мясницким ножом и тут же с размаху хрястнул им по доске, с одного удара разрубив телячью рульку.

– Доброго утра вам! – поздоровался Дан со всеми разом.

– С добрым утром! – потупилась Летти, мигом соскочив со стола.

– С добрым утром! – хором отозвались поварята и слаженно вытаращились на острые уши. Накануне Дан рассказал им дивную легенду о происхождении Перворожденных. Якобы все четверо Богов-Созидателей начали и завершили работу одновременно, вылепив каждую расу из глины, а затем оставили заготовки на солнце для просушки. Пресветлая не вытерпела первой и принялась трясти свои творения за уши, дабы скорее пробудить их. Да, эльфы появились на свет гораздо раньше остальных, но, увы! – уши так и остались вытянутыми.

– Летти, л’лэрд изволит фрукты на завтрак. Ты не слишком занята? – Дан с вежливым намеком изогнул бровь, моргнув на очищенные апельсины.

– Конечно-конечно! Я принесу…

– Через десять минут, – мягко подсказал Дан, подпустив в голос толику эльфийского очарования. Летти расцвела, отчего стала еще краше. Ох уж эти юные человечки!

Из-за двери брата на втором этаже слышался его же голос. Невнятный, благо и изоляцией звука в особняке занимались отнюдь не халтурщики. Так сказать, все ради спокойствия дорогих послов. Дан, вытянувшись в струнку, деликатно постучал.

– Л’лэрд Арвиэль? Вы уже проснулись?

– Девку мне! Живо!!! – потребовал тот.

Дан поскреб затылок. Похоже, от скадарского зноя у братишки поехала крыша.

Щелкнул замок, дверь распахнулась настежь. Вилль стоял, скрестив руки на груди, и облачен он был в банное полотенце, повязанное вокруг бедер, и шлепки на босу ногу. Мотнул головой – проходи, мол, и зашагал к гардеробу, внутри которого раздавались подозрительные шорохи и хихиканье. Притворив дверь, Дан пошел следом.

– Тук-тук! Я твой друг! Выходи!

– Л’лэрд, с вами все в порядке?

– Как сказать! Видишь ли, Эданэль, обзавелся я голосом разума, – и уточнил, изогнув бровь, – ехидным.

– Муа-ха-ха-ха! – подтвердил из гардероба голос, идеально копирующий Виллин. Но такой, если бы аватар напился, накурился и окончательно свихнулся.

– Заткнись. Зараза, открывать не хочет! А у меня там все вещи.

– Зачем тебе вещи?! Сними девку!

– О чем вы с ней говорили?

– Об Алессе. – Вилль раздраженно дернул плечом и, с присвистом втянув воздух сквозь зубы, замахнулся на гардероб. – Заткнись!

Дан успел-таки перехватить его руку, но сам здорово треснулся боком о дверцу. Судя по грохоту, внутри обрушились вешалки.

– Аха-ха-ха! А башкой?!

Дан потер едва не вывернутое запястье и укоризненно покосился на брата:

– Ох, Эданэль, прости! Слышал бы ты, что эта тварь несет! Зудит у меня в голове, как комар речной… Слизень мозговой, едрена-ворона!

– Л’лэрд, вы же знаете, что она вас провоцирует! Не слушайте ее и не отвечайте!

– Ой! – вскрик, затем звон. Братья обернулись.

На пороге, прижав ладошки к щекам, стояла Летти. У ее ног, дребезжа по подносу, живописно раскатывались фрукты вперемешку с осколками хрусталя.

– Дверь! – хором рявкнули эльфы.

Девушка послушно захлопнула, отгребая остатки завтрака в коридор. Сама она осталась внутри. И, заалев, уставилась в пол, едва глянула на парадное облачение Вилля.

– Уха-ха-ха! – Дверь гардероба с треском вылетела, сорванная с петель. Эльфы едва успели отпрыгнуть. Торжествующий хохот раздался уже с гардины. – Думаешь, она ждет? Гулящая дря-а-ань!

На гардине, зацепившись задней лапой, висела самая настоящая ехидна. Только никто не собирался жалеть представителя редкого вида полунечисти-полузверя. Одного взгляда на мерзкую тварь хватило, чтобы желать запустить в нее чем-нибудь потяжелее. А лучше – прибить к шушелю. Похожа она была на серую обезьянку, только изрядно полинявшую и выпачканную в ржавчине. А мордочка человечья, сморщенная, точно у старушки. Такой, которая не пройдет мимо щели в чужом заборе да с сороками на «ты».

Ехидна перевела взгляд на девушку, и черты ее морды размылись, превращаясь в лицо Вилля.

– Ага-а! Девка! Ого-го!!!

– Интересно, нечисть болеет бешенством? – поинтересовался аватар. Действительно, на смену раздражению пришло любопытство, предвкушение какой-то загадки. Нечисть и впрямь вела себя необычно. Скакала по мебели, хохоча и выкрикивая все новые оскорбления, вместо того чтобы пытаться удрать.

– Я д-доложу сану Дарьену… – пролепетала Летти, с опаской следя за кульбитами существа. – Одаренные приедут тотчас. Мигом! Уверяю, только…

– Не надо. Зачем всем нам скандал? Мы и своими силами управимся. – Дан переглянулся с братом, и тот согласно кивнул. – Лучше позови господина Шумора.

Служанка заученно поклонилась, ловко перепорхнула через бывший завтрак и ушла, грациозно покачивая бедрами. Дан усмехнулся, будто прочитав мысли девушки: полы мыть – не ее забота, на то есть тетка Бина. Главное, что л’лэрды не сердятся.

– Эданэль, ты как думаешь, чего она такая, а? Будто горсть перца ей под хвост сыпанули, – задумчиво пробормотал аватар, разглядывая тварь, окончательно вошедшую в раж. Дан осторожно пожал плечами, не рискуя спровоцировать у Вилля лишние мысли вслух. Хотя кое-какие соображения имелись.

Завывая на разный лад, бестия скакала по периметру комнаты: гардероб, гардина, лепная турья голова, зеркало… Было. Наконец затормозила на столике, вдохновенно полосуя когтями полировку.

– Ты как здесь оказалась, а? – ласково спросил аватар, сверкнув засиявшими глазами. Он выкопал из вороха одежды рубашку со штанами, теперь же был почти счастлив. Радость и облегчение объяснялись еще одним немаловажным фактом. В углу гардероба лежали Тай-Кхаэ’лисс, заботливо упакованные в заказной кожаный чехол с замочком, и, судя по всему, нечисть до них не добралась.

На мгновение ехидна умолкла, заслушавшись мягкого, чарующего голоса, но тут же, очухавшись, принялась бесноваться:

– Сними девку!!! О-о! Охо-хо! Кхе… Кхе…

Ехидна выдернула из воды букет лилий и жадно приложилась к горлышку вазы:

– Ну хорошо, хорошо… Позову девку!

– Пойди сними!

– Пойду! Пойду и сниму!!! – с готовностью закивал Вилль.

Нечисть выбралась из его подсознания, примолкла и ссутулилась, будто сбросив мешок с плеч, а Вилль понял, что уже не хочет запустить в нее аршинным канделябром на десять свечей. Прежний безумный задор ехидны исчез, и выглядела она теперь какой-то несчастной. Даже обреченной. Он хотел подойти ближе, но тварюга, ловко перебирая липкими пальчиками, вскарабкалась под потолок и уцепилась за лепной фриз.

– Не бойся, маленькая. Я тебя не обижу. Ты мне веришь?

– Вот погоди… Утыкают тебя, как ежа, еще не так обидишься… – просипела ехидна злым усталым голосом.

– А кто тебя обидел? Давай я с ним разделаюсь!

– Аха-ха-ха! Тебя вперед разделают!

Вилль криво усмехнулся. Маленькая нечисть явно понятия не имеет о способностях боевого аватара, переступившего порог совершеннолетия.

– Вон она!

Аватар обернулся и увидел в первую очередь тонкий пальчик служанки, указующий на виновницу беспорядка. Потом – лицо девушки, дворецкого сана Дарьена и господина Аттеа.

– Дря-ань! – торжествующе заверещала ехидна, камнем падая на столешницу. Оскалилась, зашипела. И бросилась… чтобы угодить в белую клеть, которая немедленно сжалась, брызнув в стороны светящимися каплями.

– Сме-э-эрть! – Визг оборвался на грани ультразвука. На холодном сером в прожилках мраморе даже пятна не осталась – чистая, профессиональная работа.

Вилль хотел понять, что же он чувствует. Пустоту, наверное. Но в первую очередь, облегчение. Вроде, знаешь, что путь с этим выходом будет наилучшим для всех, но хотелось бы найти окольную тропку. Что ж… Прощай, маленькая бестия. Ты вернешься к своей создательнице Природной Магии, и, может, она подарит тебе лучшее воплощение.

Он закусил губу и повел лопатками – тело вновь запросилось в небо. Больше месяца без ветра.

– Вот и все. Думаю, с мозговыми слизнями покончено. – Господин Аттеа, улыбаясь, отряхнул руки. Гнус, конечно, стоял рядом. Невозмутимый, с холодными, как у рыбы, глазами.

– Ну-у, зачем ты так! Редкая ж тварюшка! – Из-за его спины выглянул Шумор-Полубут. На лице мага было написано искреннее разочарование. Растолкав остальных, подошел к месту, где исчезла ехидна, будто желая окончательно удостовериться в этом.

– Эту тварюшку напрасно причисляют к низшему классу нечисти, господин Шумор. Она вполне способна свести с ума мыслящее существо, – без эмоций возразил Гнус. – Вам повезло, л’лэрд Арвиэль, что вы о ней слышали.

– Читал, – коротко отозвался аватар. Разговаривать с этим человеком было неприятно, а соглашаться тем паче. Какой-то безликий, мутный. Какой-то… никакой. Мышь серая.

– Это скандал! – возвестил л’лэрд Шантэль, зайдя в комнату. Несмотря на раннее утро, замысловатую прическу он уложить успел. – Вы говорили, что дом осмотрен, не так ли?

– Да, л’лэрд… – Дарьен сглотнул, пытаясь справиться с волнением. – Но она могла пребывать в спячке, пока дом пустовал, и ее попросту не заметили. А почуяв л’лэрда Винтерфелла, проснулась и…

– Как вы думаете, меня в парке поджидает семейство оборотней?

– Л’лэрд, уверяю…

– Это скандал!

– Никакого скандала! – заявил Вилль. – Лично у вас, Шантэль, прошу прощения за шум и беспокойство.

Шантэль заломил брови, разочарованный непроходимой тупостью сородича.

– Сколько вам лет, Арвиэль? Двадцать?

– Двадцать пять! – привычно округлил Вилль. Он прекрасно знал, что будет дальше. Проходили уже.

– Лет через сто я охотно с вами подискутирую. Всем доброго дня, господа. Надеюсь, за это время ко мне в окно не залетел аспид.

И гордо вышел вон, дав понять, что представление закончилось. Следом потянулись и остальные, только Летти нерешительно топталась на месте, проигнорировав аж два многозначительных взгляда сана Дарьена.

– Л’лэрд Винтерфелл, все комнаты будут еще раз осмотрены самым тщательным образом. И конечно, беспорядок мы устраним незамедлительно!

– Благодарю вас, сан Дарьен, но мы с Эданэлем управимся сами. – Он едва заметным кивком дал понять, что тот свободен.

– И я! – пискнула девушка и… в очередной раз покраснела.

– И Летти.

Дворецкий ушел, к плохо скрываемому облегчению аватара. Что ж, приструнили щенка, нечего сказать. Вилль был единственным из остроухих, кто взял в плавание слугу, остальные, даже манерный Шантэль, вполне обходились своими силами. Еще в Равенне кто-то проболтался о возрасте юноши, и старший л’лэрд сделал вполне логичные выводы: глупый малолетний эльфенок боится путешествовать в одиночку. Конечно, в таком возрасте миеллонские эльфы и носа из Леса не кажут. Но как повел бы себя Шантэль, окажись лицом к лицу с демоном-убийцей? Или полусотней враждебных магов?

Вилль передернул плечами, по очереди почесал лопатки – полегчало. С умилением посмотрел на парочку добровольных уборщиков: собирают осколки зеркала нос к носу, задом кверху. Шедевральный дуэт!

– Хмм… Странно, что л’лэрд Шантэль так боится укуса оборотня! – сдержанно заметил Эданэль и громогласным шепотом пояснил: – Зараза к заразе не липнет!

Летти прыснула, едва успев прикрыть рот, а следом и Вилль, также пряча ладонью клыки. И то верно! Непринужденное веселье утихло не сразу, и служанка обратилась к аватару на порядок осмелевшим голосом:

– Л’лэрд Винтерфелл…

– Арвиэль.

– Л’лэрд Авриэль… – начала девушка. Тот промолчал – сойдет – и она воодушевилась: – Простите меня. Вы ведь просили позвать господина Шумора, а господин Аттеа сам навстречу шел.

– Ох, Летти! Было б за что прощать!

– Знаете, л’лэрд Арвиэль… а мне ее тоже жалко.