Упражнения и задания

1. Запиши "узелки" в свою тетрадь.

2. Какие основные этапы наркотизации тебе известны (в мире, в России)?

3. Проанализируй базовые ценности традиционных религий и коммунизма. Обсуди этот вопрос с родителями и друзьями.

Домашнее чтение

Михаил Булгаков

Рассказ

Морфий

Рассказ "Морфий" относит­ся по времени к 1917-1918 го­дам. Он изложен в виде записок земского врача Сергея Поляко­ва, покончившего с собой из-за невозможности преодолеть свой тяжкий недуг - наркома­нию.

Десять лет писатель не ре­шался публиковать уже готовые записки, размышляя о целесо­образности их выхода в свет. Он писал:

"Я не психиатр, с уверенностью не могу сказать, поучительны ли, нужны ли? По-моему, нуж­ны", - размышлял к тому време­ни уже широко известный автор романа "Белая гвардия", пьесы по мотивам этого романа "Дни Турбиных", сатирико-философского романа "Мастер и Маргарита".

Итак, как повествует М.А. Булгаков, к земскому врачу Бомгарду попали запис­ки товарища по университету, тоже земского врача.

В недавнем прошлом жиз­нерадостный человек, воспитанный и добрый, остро переживал уход от него жены - столичной оперной певицы. Оказавшись участковым врачом в глухой деревне, страдая от одиночества, имея доступ к морфию, он при­страстился к нему. Поводом для при­ема первой дозы послужило обыкно­венное недомога­ние.

Реакция С. Полякова на первый укол морфия:

15 февраля 1917 г. "После уко­ла впервые за по­следние месяцы спал глубоко и хорошо - без мыслей о моей (жене. - При­меч. редакции), обманувшей меня".

18 февраля. "Четыре укола не страшны".

1 марта. "Доктор Поля­ков (в свой адрес. – Примеч. редакции), будьте осто­рожны.

- Вздор.....

-...если бы я не был испор­чен медицинским образовани­ем, я бы сказал, что нормально человек может работать только после укола морфием.

- Ощущая на первых порах прилив жизненных сил, С. По­ляков успевал все. Боль от ут­раты жены притупилась, у него появилась близкая женщина - преданная ему фельдшер Анна Кирилловна, В записках он называет ее Анна К.

"Анна К. боится. Успокоил ее, сказав, что я с детства отличался громаднейшей силой воли".

Тем временем у теперь уже больного С. Полякова стали по­являться галлюцинации.

19 марта. "Ночью у меня была ссора с Анной К...

"...Тут я впервые обнаружил в себе неприятную особенность злиться и, главное, кри­чать на людей, когда я не­прав..."

"...Конечно, я попросил у нее извинения за бессмыслен­ную грубость. Сам не знаю, как это со мной произошло. Рань­ше я был вежливым человеком. Она отнеслась к моему извине­нию странно. Опустилась на ко­лени, прижалась к моим рукам и говорит:,...

"Я не сержусь на Вас. Нет. Я теперь уже знаю. Я теперь уже знаю, что Вы пропали. Уж знаю. И себя я проклинаю за то, что я тогда сделала Вам (первое. - Примечание редакции) впры­скивание".

8 апреля, то есть немногим более полутора месяцев после первого укола.

"Это мучение".

К тому времени больной пе­решел на кокаин.

9 апреля. "Весна ужасна. Черт в склянке. Кокаин - черт в склянке! Действие его таково:

При впрыскивании... почти мгновенно наступает спокойст­вие... И это продолжается толь­ко одну, две минуты. И потом все исчезает бесследно, как не было, наступает боль, ужас, тьма".

13 апреля. "Я - несчастный доктор Поляков, заболевший в феврале этого года морфинизмом, предупреждаю всех, кому выпадет на долю такая участь, как и мне, не пробовать заме­нить морфий кокаином. Кокаин - сквернейший и коварнейший яд. Вчера Анна ела отходила меня камфарой, а сегодня - я полутруп".

Наркотиков из запасов уча­стковой больницы стало не хва­тать. Начались ухищрения, об­ман аптекарей, появились пер­вые подозрения у окружающих.

18 мая. "Смерть от жажды - райская, блаженная смерть. по сравнению с жаждой морфия".

Ноябрь 1917 года С. Поляков провел в одной из московских лечебниц, но время было упущено. Он уже не мог без морфия. Бежал, украв наркотик из больничных запасов. Вот как С. Поляков объясняет сам себе этот поступок:

"Ключ в шкафу торчал. Ну, а если бы его не было? Взломал бы я шкаф или нет? По совес­ти?

Взломал бы.... Итак, доктор Поляков - вор."

19 ноября. "Рвота...Это плохо.

Ночной разговор с Анной 21-го:

Анна: - Если не уедешь от­сюда в город, я удавлюсь. Ты слышишь? Посмотри на свои руки, посмотри.

- Я: - Немножко дрожат. Это ничуть не мешает мне работать.

- Анна. - Ты посмотри - они же прозрачны. Одна кость и кожа.... Погляди на свое лицо... Уезжай, уезжай. Ты по­гибнешь.

Я: - Ну, это сильно сказано. Но я действительно сам не пой­му, почему так быстро я осла­бел? Ведь неполный год, как я болею.

...Я думал, что только в ро­манах бывают такие, как эта Анна. И если я когда-нибудь по­правлюсь, я навсегда соединю свою судьбу с ней...".

27 декабря. "...Решили твердо, что с 1 января я возьму отпуск на один месяц по болез­ни - и к профессору в Москву. Опять я дам подписку, и месяц я буду страдать у него в лечеб­нице нечеловеческой мукой.

Прощай, Левково (деревня, в которой работал С. Поляков - примечание редакции), Анна, до свидания."

Год.