А кто сказал, что будет просто?

Размер: макси

Пейринг: ГП/СС.

Жанр: Drama

Аннотация: Воландеморт у Гарри в прошлом, а что в будущем? Пьянство? Одиночество? Неудачный брак или все же счастье и нормальная семья?

Глава 1. «Семья, которой нет».

Он молчал. Безмолвие всегда было его ответом. Она носилась по дому, уменьшая свои вещи и кидая их в маленькую дамскую сумочку отвратительного фиолетового цвета. Он всегда считал, что фиолетовый цвет одиночества. Что ж, выходит, он не ошибся. Не то что бы ее сегодняшний монолог отличался разнообразием. Многие фразы он знал наизусть, - «ты не умеешь любить», что ж, этого он никогда не отрицал. «Ты не думаешь обо мне, если бы при этом ты думал хотя бы о себе, я бы еще поняла но…» - она всегда была умницей. Из новых фраз была только – «ты ничтожество» впрочем, он и сам часто так думал.

Голова трещала после выпитого вчера виски, поэтому, игнорируя ее вопли, он встал и скрылся в ванной, прямо в одежде и ботинках, в которых провел ночь на диване, шагнул в душ, и, подставил лицо отрезвляющим струям ледяной воды. Сценарий, почему-то они всегда следовали одному и тому же сценарию. Отправляли сына к Уизли, после чего он начинал напиваться каждый вечер, а она не ночевала дома. Однажды их пути пересекались, она приходила к выводу, что жизнь дерьмо, а он еще большее дерьмо, чем жизнь, и в мире полно куда более достойных мужчин, после чего закатывала истерику и уходила, грозя ему разводом. Но не надолго, ей хватало недели, чтобы понять, что все же в том, чтобы быть женой пусть и ублюдочного, но героя есть свои плюсы, и она, забрав из Норы ребенка, возвращалась. Если бы кто-нибудь когда-нибудь, сказал ему, что его жизнь превратится в это, он бы не поверил. А может, и поверил бы, ему всегда не везло с женщинами. Но все равно трудно было предположить, что тот факт, что он напился на выпускном балу, до невменяемого состояния будет иметь такие последствия…. Знай он об этом, стал бы трезвенником. Тогда, а теперь менять, что-либо было поздно.

Она, его законная супруга Вирджиния Уизли, женщина, в общем-то, хорошая, иногда он думал даже, что святая, громко хлопнула дверью, не простившись. Он, Гарри Джеймс Поттер устало опустился на пол душевой кабины.

Ему было семнадцать, когда Победитель Воландеморта с ужасом начал понимать что ко всем его отличиям от нормальных людей вполне может добавиться тот факт, что мужская фигура наводит его на мысли сексуального характера куда сильнее, чем женская, и испугался, что и привело к тому фатальному злоупотреблению алкоголем на выпускном. Ей было шестнадцать, и она в тот вечер, по какой-то непонятной причине поссорилась со своим парнем Дином, с которым пришла на вечеринку и решила запить горе пуншем в его компании. В какой-то момент дружеская беседа привела их в пустой класс Истории магии, и как его рука оказалось у нее под юбкой, оба помнили смутно. Утром идиллию сна двух начинающих алкоголиков нарушило возмущенное покашливание профессора Бинса. Недолго думая, они ретировались с места преступления, и в коридоре, жутко краснея, решили не придавать минувшей ночи значения. И все бы ничего, но четыре месяца спустя когда Гарри учился в Академии Авроров от Джинни пришло довольно истеричное письмо о том, что она беременна, и тесты проведенные мадам Помфри не оставляют сомнений в его отцовстве. Гарри отпросился в Академии и рванул в Хогвартс, где застал заплаканную Джинни, и приехавшего из университета Дина, от которого он, собственно, схлопотал по морде. После этого бывший бой-френд, покинул неверную, а Гарри как честный человек сделал предложение, и они уже вместе отправились через камин в Нору.

Сначала Гарри казалось, что все, что ни происходит - происходит к лучшему. Джинни искренне старалась воскресить свое чувство к нему, он отвечал ей заботой и вниманием. Свадьбу сыграли скромно, в кругу близких друзей. Газеты восторженно писали о выборе Гарри Поттера, и радовались скорому пополнению в его семействе. Джинни на год покинула школу, и занималась поисками дома, он учился, и даже стал верить, что ошибся в своих предпочтениях, а потом родился Джеймс, и что-то сломалось. Он, наконец, стал работать, и часто вечерами был дома. За Джейми присматривала Молли, но Джин каждый вечер возвращалась из Хогвартса домой через камин. Странно, но чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее мучило его ощущение неправильности всего происходящего. Он старался полюбить Джинни, но так и не смог. Его сын, похожий на него как две капли воды, вызывал какое-то странное чувство раздражения, ведь он являлся главным доказательством абсурдности всего происходящего.

А потом случились два события, которые он считал отправной точкой краха их семейной жизни.

Кажется, это был какой то магловский клуб, куда их пригласили Рон с Гермионой. Медленный блюз, сигаретный дым. Вечер начался неплохо. Он часто приглашал жену танцевать. Сам он не любил, но Джинни нравилось, а он еще не утратил смысл радовать ее. Все случилось так внезапно. В клуб вошла очередная пара, и напряжение повисло в воздухе. В дверях стоял Дин Томас под руку с симпатичной рыжеволосой девушкой. Увидев, их он как-то затравленно кивнул в знак приветствия, и что-то зашептал своей подруге. Та пожала плечами и они вышли. Казалось, случившееся не произвело на Джинни никакого впечатления. Она была даже более оживленной и веселой, чем обычно. Вечер дома они немного поговорили и легли спать, но ночью Гарри разбудили тихие всхлипы. Его жена плакала, отвернувшись к стене, ее плечи подрагивали а он не находил в себе сил ее утешить. Что он мог сказать? Как исправить ситуацию? На следующий день все снова было в норме, вот только в душе Гарри поселилось ощущение, что он подонок. Через неделю он нашел письмо своей жены, написанное Томасу, но так и не отправленное, из него он запомнил только одну фразу.

«Все бессмысленно, ты никогда меня не простишь, даже если до сих пор любишь».

В тот вечер он впервые напился. К ним в отдел прибыла делегация по обмену опытом авроров из Франции. Один низ них смешливый парень по имени Жак предложил Гарри выпить. Они начали в баре его отеля, а потом продолжили уже в номере. Он мог бы лгать себе, что не отдавал отчета в происходящем, он пытался, но не смог, ведь когда рука Жака легла на его колено, именно он притянул его в грубый, иссушающий душу поцелуй. Это можно было бы пережить, если бы ему не понравилось, но то был лучший секс в его жизни.

Ощущать под своими руками гладкое гибкое тело, чувствовать гортанные низкие вздохи, ласкать жадно порывисто, врываться в него, компенсируя отсутствие опыта силой своего стремления к обладанию, сжимать перемазанными маслом пальцами доказательство ответного желания, которое не утаить и не сымитировать. Это было потрясающе, просто невероятно.

Но потом, глядя на своего сладко посапывающего, нечаянного любовника Гарри ощутил стыд. Он чувствовал себя опустошенным и уничтоженным. Оставалось только одно: сбежать.

Дома, проигнорировав вопросы Джинни о том, где его угораздило так набраться, он несколько часов стоял под душем, пытаясь содрать мочалкой кожу, и вместе с ней уничтожить воспоминание о том, что случилась. Но ему не удалось. На следующий день Жак подошел к нему в Министерстве, и попытался завязать разговор. Гарри, кажется, сказал ему что-то грубое. Француз в ответ только пожал плечами.

- Как знаешь.

Через неделю он уехал, но ущерб уже был причинен. Отношения с Джинни плавно катились в ад. И дело было, наверное, не в Дине или Жаке…. Просто не было любви. Они оба старались преодолеть холод отчуждения ради сына, но он, казалось, только нарастал, Гарри искал забвения в вине, Джинни вскоре нашла его в любовниках. Как истинно упрямые гриффиндорцы они постоянно пробовали наладить отношения и постоянно терпели неудачу. И даже не важно было, кто первым говорил «Надо оправить Джейми к бабушке». Главное что эта фраза звучала с завидным постоянством. С таким же постоянством после каждого их загула Джинни пыталась от него уйти, жила пару дней у Рона с Гермионой, изливая им душу, но всегда возвращалась. Они попали, в какой то порочный круг, и казалось, любая попытка вырваться из него, заранее обречена на провал, но Джинни хотя бы пыталась.

Гарри стянул с себя мокрую одежду и, бросив ее там же в душе, облачился в найденный в шкафу банный халат, и поплелся на кухню. Открыл окно, налил себе кофе. На завтрак уже не оставалось времени. Они жили в тихом районе в пригороде Лондона напоминавшем Гари Тисовую улицу. Странно, но сегодня в звуки прохладного осеннего утра ворвался непривычный гомон встревоженных голосов. Гарри подошел к окну. Прямо у их дома на дороге стоял серый джип, «Скорая помощь», и полицейская машина. Любопытные соседи приникли к заборам. Чашка выпала из его пальцев и покатилась по полу. Он даже не обратил внимания на боль в обожженной раскаленным кофе ноге. Что-то гнало его туда. Наверное, он уже все знал, но должен был удостовериться.

Гарри выскочил на улицу, и бросился к дороге, до него донесся обрывок разговора. Бледный мужчина, скорее всего водитель, объяснял полицейскому.

- Я не виноват сэр, эта женщина буквально выскочила под колеса.

Медик в белом халате посмотрел на полицейского и покачал головой.

- Мы тут ничем не поможем. Вызывайте патологоанатомов.

- Сэр, - крикнул полисмен Гарри, опустившемуся на колени перед железным монстром, колеса которого вгрызлись в плоть.

Казалось, крови не было только на лице, оно было прекрасным. Ни страха, ни боли только легкое удивление в широко распахнутых глазах, и как казалось Гарри, торжество. «У тебя получилось, милая, - думал он, запуская пальцы в медные волосы. – Ты все-таки ушла от меня, порвала круг».

- Сэр, - снова, но уже мягче обратился к нему полицейский. – Вы знаете эту женщину?

Гарри поднял к нему лицо, по которому текли слезы, которых он не чувствовал.

- Это Джинни, Джинни Поттер. Моя жена.

***

Осень прошла мимо Гарри. Он почти не помнил похорон, не помнил слов сочувствия, не помнил дружеских объятий. Да и не так много их было. Ему были понятны и колючие глаза Молли, и потерянный вид Артура, и даже суровое молчание Рона. Как он мог упрекать их за то, что они винили его в смерти Джинни? Он сам себя винил. И не только в смерти…. В том, что сломал ей жизнь, в том, что не много счастья выпало ей за короткую жизнь. Ему было больно. Так больно, что он не знал, что сказать своему мальчику безвинному виновному их союза. Он не мог смотреть ему в глаза.

Джейми оставался в Норе, ему ни к чему было знать, что его отец пытается утопить себя в работе и виски. Что теперь он сходит с ума в пустом доме и, глядя в зеркало, все чаще ловит себя на мысли, что эти потухшие глаза, впавшие щеки и длинные давно не стриженые волосы принадлежат незнакомцу. Он отдал бы все, чтобы склеп, в который превратился его дом, вновь наполнился шумом, пусть даже ссоры. Джинни ушла от него. Разорвала круг для себя,… и он остался в нем совсем один.

Сначала все газеты сочувствовали горю Героя. Коллеги поддерживали его. Начальство с пониманием относилось к его стремлению забыться в работе, но виски и карьера аврора оказались несовместимы. Гарри допускал ошибки, сначала незначительные, но они все усугублялись. В «Пророке» появились статьи о нервном срыве у Поттера. Потом, после провала очередной операции, его перевели на бумажную работу. Потребление виски возросло, теперь он пил не только по вечерам в пабах, но и в обед, а вскоре фляжка прочно обосновалась в его кармане. Это не могло остаться незамеченным, его уговаривали, предупреждали, объявляли выговор, потом…. Потом он ушел сам. Нет, наверное, не уволили бы, но предложили лечь в Святого Мунго. Зачем? Он не верил, что можно вылечить пустоту.

Зиму Гарри помнил еще более смутно. Как-то включил телевизор и понял, что уже новый год, а он забыл сына с Рождеством поздравить. Хотел пойти купить подарок, но уснул. Нет, были какие то яркие моменты. Гермиона приходила несколько раз. Наводила порядок, кричала на него, спрашивала, зачем он заложил камин. «Просто не хотел никого видеть. Ни друзей, ни врагов» - отвечал он, потом Гермиона перестала приходить. Рон тоже, и бывшие коллеги перестали, и соседи. Это было хорошо. Нет людей, нет времени. Чтобы уничтожить его окончательно, Гарри разбил телевизор.

Весну он не помнил вовсе.

***

В начале лета, в Косом переулке он случайно столкнулся с Молли Уизли. Точнее, не столкнулся, Гарри вовремя скрылся за углом, потому что рядом с Молли шел Джейми. Гарри чувствовал, что его сердце пропустило удар. У мальчика был такой потерянный вид. Сутулые плечи, круглые очки, растрепанные волосы. Только глаза карие как у Джинни и Молли. Как у его отца. Глаза, полные такой не детской тоски.

Гарри сел на мостовую, и заплакал. Он должен взять себя в руки. Он должен жить. У него есть сын. Он не может остаться без отца, пусть даже такого. Гарри слишком хорошо знал, что такое сиротство. Конечно, вряд ли Уизли плохо обходятся с Джейми. Они не Дурсли. Но он отец, отец который бросил своего сына, когда тот потерял мать. Может, они с Джинни были не лучшими родителями, но они были у Джейми, а теперь их нет - обоих. Он должен все исправить. Только бы хватило сил.

Через три дня он стучал в дверь Норы. Не смотря на новую мантию, аккуратную стрижку и гладко выбритые щеки, он прекрасно осознавал, что выглядит как месяц, голодавший вампир. Темные круги под глазами и бледность не производили положительного впечатления, и во взгляде открывшей ему Молли, это ясно читалось.

- Здравствуй Гарри, - она посторонилась, пропуская его в дом.

- Здравствуй Молли.

Они прошли на кухню.

- Чаю? - Миссис Уизли повернулась к плите.

- Да спасибо.

Молли поставила на стол чаши и разлила горячий пахнущий мятой и смородиной напиток. Некоторое время они молчали.

- Как дела, Гарри? – попыталась начать разговор миссис Уизли.

- Кажется, я пытаюсь привести их в порядок.

Она нахмурилась.

- Ты приехал за Джейми?

- Да. С ним все нормально?

- Сейчас да. Привык жить без тебя.

Гарри опустил голову, и Молли, не выдержала. Ее кулак с грохотом опустился на столешницу.

- О чем ты только думал, Гарри? Ты выкинул мальчика из своей жизни, а теперь пришел требовать его обратно! Думаешь, ему было легко? Он потерял мать! Ты был нужен ему как никогда. Он перестал плакать, Гарри, только тогда, когда ты не пришел на Рождество, на новый год, перестал надеяться, а после своего дня рожденья он вообще перестал спрашивать о тебе. Как ты думаешь, что мы должны были говорить ему, когда он пытался узнать, где его отец.

Гарри закрыл лицо руками.

- Я все понимаю, Молли. Но он мой сын, у меня ничего не осталось, кроме него. Без него я погибну.

Миссис Уизли устало кивнула.

- Я потеряла дочь, Гарри. Ваши отношения были не лучшими, но я хочу, чтобы ты знал: никто не винит тебя в ее смерти, вы оба сделали достаточно, чтобы погубить ваш брак. – Гарри хотел что-то сказать, но она жестом его остановила. – Нет Гарри, ты меня дослушай. Но я не позволю тебе разрушить жизнь моего внука. Он заслуживает большего, чем отец-алкоголик, вспомнивший о нем через восемь месяцев. Мы с Артуром уже не молоды, но я говорила с Роном и Гермионой, ты знаешь, у них нет детей, и они хотят усыновить Джейми.

Гарри был зол.

- Кто дал вам право решать судьбу моего ребенка?

- Твое полное к нему равнодушие, – в тон ему ответила Молли. – Ты безработный алкоголик, Гарри Поттер, любой суд лишит тебя родительских прав. Посмотри на себя, у тебя руки трясутся, и от тебя разит виски.

- Я не …, - начал Гарри, но осекся. Не объяснять же ей, что он и пропустил-то всего пару стаканчиков в пабе. Для него это вообще не доза. – Как бы то ни было, я забираю Джейми, и ухожу.

Молли вздохнула.

- Я не могу тебе помешать, но, Гарри, если ты действительно любишь Джейми, откажись от него.

- Никогда.

- Хорошо, - устало кивнула Молли. – Я сейчас позову его. – Но знай, завтра же мы подадим в суд, чтобы тебя лишили отцовства.

- Почему вы так поступаете со мной, Молли? – грустно спросил он.

- Мы не пытаемся наказать тебя, Гарри. Нас беспокоит только благополучие Джейми. – строго сказала она, и вышла из кухни.

Пять минут спустя на лестнице послышались тихие шаги, Гарри поднял взгляд к двери, и чуть было не бросился бежать со всех ног от обжигающего чувства стыда. На него смотрели печальные карие глаза. Слишком горький взгляд для десятилетнего мальчика.

- Отец…. – Джеймс замер, словно не зная, что еще сказать.

- Здравствуй Джейми, - Гарри замялся. – Ну, вот….

- Ты в гости, или за мной? – мальчик отвернулся к стене.

- А ты хотел бы со мною жить?

Джеймс пожал плечами.

- Ты мой отец.

- Я виноват…

Мальчик кивнул.

- Я знаю. Они хотят, чтобы я переехал к тете Гермионе и дяде Рону.

- А ты этого хочешь? – Гарри чувствовал себя потерянным. Он не вправе быть здесь, не в праве искать спасения в ребенке, которого он сделал несчастным, ребенке которому с самого рождения отказал в отцовской любви.

Джеймс подошел поближе и, взглянув на него, сказал.

- Я не такой, как ты, отец. Я тебя не брошу.

***

Гарри знал только одно место, где ему могли помочь. Из Норы, взяв вещи собранные для Джейми непривычно молчаливой Молли, они через камин отправились в «Дырявый котел». Гарри заказал сыну обед, а себе стакан вина и задумался. У него нет шансов выиграть дело, если он срочно не найдет работу. Но где? Кто примет на работу весьма потрепанную знаменитость? Гарри не питал иллюзий на свой счет. У него просто не осталось друзей, способных помочь. Если только….

Надежда захлестнула его с головой, подождав пока Джеймс доест свой обед, он вместе с мальчиком подошел к камину.

- Хогвордс, кабинет директора. - Когда в камине появилась голова Дамблдора, Гарри вложил в свой голос всё накопившееся за последний год отчаяние. – Альбус, нам очень нужна ваша помощь.

****

Оставив сына на попечении Минервы, Гарри несколько часов рассказывал Альбусу о сути своих проблем. Дамблдор, казалось, совершенно не изменился за те несколько лет, что они не виделись. Борода стала длиннее, да значительно возросло потребление лимонных долек, вот и все незначительные преображения. Как ни странно, такая незыблемость директора успокаивала Гарри, внушала веру в то что, в конце концов, все кончится хорошо.

Выслушав его, Альбус нахмурился.

- Я понимаю твое желание сохранить сына, - Гарри улыбнулся, но Дамблдор только покачал головой. – Как, впрочем, я понимаю и беспокойство Молли, и твоих друзей за судьбу мальчика. – Улыбка Гарри угасла. – Но, в отличие от них, я верю, что человеку всегда нужно дать второй, третий, а то и четвертый шанс. Сейчас лето, мадам Хуч давно просила меня подыскать ей замену. Ты можешь на год занять должность помощника преподавателя. Если все сложится удачно, и ты докажешь свое искреннее желание остаться в Хогвордсе, то я отдам тебе должность преподавателя полетов.

Гарри кивнул, почувствовав некоторую обиду. Дамблдор мог бы предложить ему стать помощником преподавателя Защиты. Может он и пьяница, но все же бывший аврор. Чертов Мальчик, - Который - Победил - Воландеморта. Но спорить с директором не было ни сил, ни времени.

- Спасибо Альбус.

- Не за что. Я рад, что ты с нами, Гарри. Иди к Минерве, она покажет тебе ваши комнаты. Встретимся за ужином?

Он кивнул директору

- Конечно.

Личные апартаменты для преподавателя, в которые проводила его МакГоногал, находились на втором этаже. Ванна, спальня, гостиная и маленький кабинет. Комната была выдержанна в гриффиндорских тонах, и Гарри почувствовал себя вернувшимся в детство. Домовые эльфы уже поставили в спальне еще одну кровать для Джейми. Мальчик тут же вытащил из своих вещей книгу, и устроился с ней на постели, отвернувшись к стене.

- Я рада, что ты будешь работать у нас, Гарри. – Профессор МакГонагалл обняла его за плечи. – Устраивайся. Если будет что-то нужно, обращайся ко мне.

- Спасибо про…

Она его перебила.

- О, зови меня Минерва. Ты же теперь один из нас, помнишь?

- Спасибо, Минерва, - улыбнулся Гарри.

Его бывший декан ласково потрепала его волосы, и вышла. Проводив ее, Гарри, вернулся в спальню. Джеймс все так же лежал на кровати. Говорить сейчас с сыном не хотелось. Он понимал, что мальчик на него обижен и, наверное, потребуется немало времени, чтобы заслужить его прощение. Слишком навязываться сейчас не хотелось.

Гарри вернулся в гостиную. Очень хотелось выпить. Хотя бы стаканчик. Совсем не много…. Он достал свою фляжку и понял, что она пуста. Решившись, он позвал.

- Добби.

- Гарри Поттер, сэр! – появившийся домовой эльф расплылся в улыбке. – Я так счастлив, видеть вас. Добби так рад, что Гарри Поттер снова в Хогвордсе!

- Я тоже рад Добби. – Гарри поспешил вернуться к интересующей его сейчас теме. – Скажи, а в этой школе найдется что-нибудь выпить?

Домовой эльф радостно закивал.

- Конечно. На кухне есть сливочное пиво, сэр.

Гарри брезгливо поморщился.

- А что-нибудь покрепче?

Добби покачал головой.

- Только у преподавателей.

- А они все сейчас в школе?

- Нет, некоторые уехали в отпуск.

- Добби, а ты не мог бы одолжить у кого-нибудь из тех, что сейчас отсутствуют в Хогвартсе, скажем, бутылку виски? А я завтра куплю в Хогсмиде, и ты поставишь ее на место.

Эльф кивнул.

- Добби всегда готов услужить Гарри Поттеру.

Через несколько минут домовой эльф вернулся с бутылкой превосходного скотча. Такой обычно предпочитают ценители данного продукта.

- Замечательно, - Гарри наколдовал стакан. – Где взял?

- У профессора Снейпа.

Гарри чуть не поперхнулся янтарным нектаром.

- У Снейпа?

- Да сэр, он в отъезде.

Гарри подумал, что это определенно его день. Новая работа, отличный скотч и никакого Снейпа в приделах досягаемости.

Добби вернулся к своим делам, а Гарри, развалившись в кресле, потягивал виски. За первым бокалом последовал второй, ему на смену плавно пришел третий, в очередной раз потянувшись за бутылкой, он не нащупал ее на столике и обернулся. На него смотрели два больших карих глаза. Очень колючий взгляд за стеклами очков.

- Джеймс, поставь виски на место.

Мальчишка упрямо покачал головой, прижимая к себе бутылку.

- Нет, папа.

Гарри постарался быть ласковым и убедительным.

- Джейми, я выпью еще один стаканчик и все, а потом если хочешь, мы можем что-то сделать вместе?.. Хочешь, почитаем?

Джейми нахмурился.

- Я сам умею читать, отец. А тебе уже хватит.

Гарри почувствовал беспричинную злость. Да что этот сопляк, в конце концов, понимает. Он думал это хороший день? Нет, он очень хреновый. Сначала Молли хотела отобрать у него сына, потом Альбус предложил не бог весть, какую работу. И все что ему нужно – это немного виски чтобы расслабиться. Так почему Джеймс думает, что в праве за него что-то решать?

Гарри встал из кресла, и, пошатываясь, шагнул к сыну.

- Джейми, отдай мне виски.

Мальчик попятился назад.

- Нет, папа, пожалуйста, не надо, они заберут меня, если ты будешь пить.

Гарри попытался успокоить и его, и себя, виски стирало одни острые углы и чертило новые.

- Никто тебя не заберет, а сейчас отдай, - он резко выбросил вперед руку и схватил бутылку. Но Джейми вцепился в нее, словно от этого зависела ее жизнь. – Нет, папа, пожалуйста!

Гарри попытался стряхнуть руки сына, хотел легонько но, наверное, не рассчитал силы, и мальчик упал на ковер.

Джейми лежал на полу и смотрел на него. В его взгляде отчаяние смешалось с болью и злостью.

- Подавись! – закричал мальчишка, вскакивая на ноги.

- Прости, - Гарри шагнул к сыну, но тот отскочил к двери, обхватив себя руками, словно замерз.

- Не смей меня трогать! – теперь в его голосе звучали истерические нотки. – Они думали, что я не слышу, о чем они говорят. Вы с мамой тоже так думали. Но я слышал. Все, все…. О том, что вы меня не хотели. О том, что я ошибка, которая исковеркала вам жизнь. О том, что ты просто алкоголик, которому ни до чего кроме виски нет дела. Я не верил. Люди часто говорят совсем не то, что думают, когда злятся. Я думал, пусть вы с мамой не любили друг друга, но ведь мы были семьей. Я горевал, когда она умерла. Я думал, ты тоже горюешь, и поэтому не приходишь. Поэтому я перестал плакать. Они думали, я забыл о тебе, но это не так, я ждал, что ты тоже перестанешь плакать и придешь, думал, не смотря на то, что все, вокруг говорили, ты любил маму, как члена нашей семьи. И ты пришел, мне было обидно, что тебя не было так долго, но ведь они не верили, что ты придешь, а я верил. Значит, получается, я был прав? – Джейми затряс головой. – Нет, не получается. Правы они…. Я не знаю, зачем тебе я. Ты меня не любишь, ты любишь свое поганое виски!

Выкрикнув это, Джеймс выскочил за дверь, в коридор. Гарри хотел догнать его, но…. Руки опустились. Все не важно. Он пропащий человек. Он не заслужил любви этого мальчика. Она была ему безоговорочно дарована свыше, но он ее утратил. Молли была права, он не в состоянии дать Джейми счастье. Завтра же он свяжется с Норой, вернет сына, и подпишет все необходимые бумаги. Рон и Гермиона будут прекрасными радетелями для Джейми. Им ведь всегда можно доверить самое дорогое…. А он сам, что ж,он вернется в свой потерянный во времени дом, и будет угасать наедине с виски. Своей эфемерной свободой, своим роком. Наливая очередной стакан Гарри, проклинал себя за одиночество и боль каждой его каплей.

Глава 2. «Превратности судьбы»

Некоторым не дано корректировать свою жизнь в зависимости от обстоятельств. Он был счастлив, что не относится к таким людям. Профессору Северусу Снейпу удалось оставить позади тот период жизни, который он не называл иначе чем «геморроем». Сейчас он пребывал в состоянии, для которого больше всего подходило определение «удачно сваренная судьба». Не то чтобы он прилагал усилия к произошедшим переменам, то, что кто-то сделал это вместо него, по собственной воле, было приятно вдвойне.

Отворив дверь замка Хогвартс, он порадовался, что никого не встретил, его внешний вид, да и мечтательная улыбка на губах все еще могли привести в состояние шока большинство его коллег.

Диего… Мысли снова невзначай вернулись к минувшей неделе, проведенной в Мадриде. Они были вместе уже четыре года, и, несмотря на нерегулярность их встреч, это был лучший роман в жизни Северуса. Кто бы мог подумать, что та конференция алхимиков в Париже так повлияет на его размеренное существование, а ведь он сначала даже не хотел ехать.

…Суета, по сути своей бестолковые доклады, он с каждым днем раздражался все больше, чувствуя себя приглашенной звездой от алхимии, которой, в конце концов, придется внести в это мероприятие рациональное звено. Даже то, что большинство его коллег, к мнению которых Северус прислушивался, тоже сочло, в конце концов, необходимым посетить этот балаган не разгоняло таску и скуку. Научные дебаты казались пресными, мысли его оппонентов хаотичными. Пожалуй, на всех влиял тот факт, что в Париже весна и пахнет цветущими каштанами. Он тоже чувствовал одуряющую прелесть этого аромата, но в нем он будил лишь горечь, тоску отдельно взятого профессора, обреченного на одиночество. В день, когда он, наконец, выступал в качестве докладчика, все его мечты были только об одном. Скорее бы все это закончилось. Поступавших вопросов из зала было довольно много, большинство он счел глупыми, но только не те, что задавал какой-то молодой человек в третьем ряду. Все они были по существу, и он не без удовольствия давал пояснения. После доклада этот самый парень нагнал его в коридоре, и немного смущаясь, пригласил поужинать, чтобы обсудить изложенную профессором Снейпом тему. Он все равно собирался есть, и не имел ничего против не докучливого, но заинтересованного собеседника, поэтому просто сказал «да». Ресторан, в который пригласил его Диего, был отличным, кухня выше всяких похвал, отменное вино и непринужденная атмосфера. Его собеседник всего лишь студент стремившийся получить звание Мастера Зелий блистал отточенными до совершенства манерами и способностью поддержать дискуссию на любую тему. Говорили они в основном об алхимии, но Северус все чаще ловил себя на двух мыслях, что юноша невероятно хорош собой и что за ним ухаживают. Свои предпочтения он никогда не афишировал, но и не пытался их скрыть. И молодой человек напротив полностью им соответствовал. Выйдя из ресторана, он протянул руку, чтобы проститься, но Диего ее не принял.

- Я могу проводить вас до отеля?

Снейп совершенно резонно сразу попытался внести в ситуацию определенность.

- Зачем?

- Не хочу, что бы этот вечер так быстро закончился, – пожал плечами его спутник.

Северус размышлял всего минуту. В конце концов, он совершенно ничего не терял, позволив себе насладиться этим молодым, красивым телом. Пусть даже для мальчика это минутная блажь. Сам виноват.

До отеля шли молча, и сразу поднялись в номер. Снейп сразу хотел лишний раз прояснить ситуацию, но Диего уже снял мантию, вслед за которой на кресло упала рубашка. Его не пытались соблазнить…. Просто демонстрировали свое желанное…. И все же….

- Выпьем? – он старался не смотреть на гладкую оливковую кожу. Не замечать удивительно теплых синих глаз, и немного резких, но от этого не менее безупречных черт лица.

- Конечно, - кивнул Диего, шагнув к нему, - только после.

Не то что бы у Северуса давно не было секса. Просто услуги пусть даже очень дорогих и умелых шлюх никогда не сравнятся с радостью обладания добровольным, заинтересованным именно в тебе партнером. Диего потянулся к его губам, но Северус жестом остановил его и начал сбрасывать одежду. Ему не нужны чужие иллюзии, он старше, не слишком привлекателен, а обаяние интеллекта хорошо в приглушенном свете ресторана, когда тело, которому этот мозг принадлежит, кажется чем-то абстрактным. Диего зачарованно наблюдал за ним, потеряй этот взгляд хот на секунду свою жажду, Северус бы остановился, но ничего подобного не было. Уже обнаженным он шагнул в спальню, бросив через плечо.

- Можешь присоединиться.

Диего, его ожидания оправдал. В постели они полностью соответствовали друг другу, желание Северуса подчинять полностью удовлетворяло стремление Диего подчиняться. Податливое безотказное тело готовое выполнить любой его каприз, страстные мольбы и нежные увещевания. Это опьяняло, брать то, что желало отдаться с такой силой. Вопреки своим планам, Северус остался до конца конференции. Постель так органично вплеталась в жизнь, что следующие три дня он не помнил ни секунды, когда не желал бы Диего, и не обладал им. Во всех смыслах, не только чувства не только стремления. Диего был покорным во всем, его мозг как губка впитывал идеи Северуса, его тело принадлежало ему, воплощая любую фантазию, они вместе ели пили, спали, и он впервые не тяготился постоянным присутствием в своей жизни другого человека.

… Увы, все хорошее когда-нибудь, кончается. Уезжая, Северус ничего не обещал и не планировал, пресекая все попытки Диего завести подобный разговор. Он считал, что для юноши их роман был всего лишь новым впечатлением, для него…. Северус не отрицал, что для него самого это во многом означало повышение личной самооценки. Способность заинтересовать, кого-то, столь юного и деятельного льстила неимоверно.

Наверное, на этом сам он поставил бы точку, но не Диего. Юноша писал регулярно, не утомляя своими полными юмора и жизнерадостности письмами. Они были обо всем, погоде, учебе, науке, и приходили, несмотря на то, что, на первые три Северус не ответил. Потом он черкнул, всего пару строк, дальше больше. Они переписывались постоянно, и когда в августе Диего робко предложил провести пару недель в коттедже его семьи на берегах Мертвого моря, Северус не нашел причин для отказа.

Они снова были вместе. Соленая кожа, горячий ветер, неспешные поцелуи и долгие беседы заполночь. Северус плыл по волнам первого за долгие годы настоящего романа. Тело Диего было совершенных пропорций, что не часто встретишь, его мышцы были рельефными, но не бросались в глаза, и кожа, покрытая загаром, отливала бронзовым светом. Северусу, нравилось держать его за руку, нравилось укладывать в свою постель.

Ему нравилось просто гладить это тело, проводить кончиками пальцев по груди и животу, потом целовать в шею, постепенно опускаясь, все ниже и ниже. Лаская грудь, кончиком языка щекотать соски, Диего так сладко стонал, а Северус продолжал ласкать своего молодого любовника. Целуя его живот, он почти доходил, до заветной цели и слегка замедлял темп, юноша напрягался, ожидая последний поцелуй, но его обычно не следовало. Вместо этого Северус, кончиком языка проводил вверх по животу и груди Диего, юноша со стоном выгибался, а Северус повторял это снова, и снова, пока Диего не шептал:

- Я сейчас сойду с ума.

Тогда Северус опускался вниз, он целовал, ласкал и щекотал его член, Диего извивался от удовольствия все быстрее пока, наконец, не замирал и из его груди вырвался крик несравнимого ни с чем удовольствия.

Юноша приподнимался, и Северус входил в него, он двигался нежно и аккуратно, одновременно целуя накачанные плечи, его волосы нежно щекотали Диего спину.

- Я люблю тебя,- шептал юноша.

Северус ничего не отвечал, а только обнимал любовника, и засыпал в его объятьях. Это было самым большим проявлением доверия с его стороны. Он знал, почему ему так хорошо, это был покой, рядом с этим юношей ему нечего было бояться. Это не имело ничего общего с голодом их первой встречи. Северус не знал любви, но ничего более похожего на нее он еще не встречал.

Ради этой иллюзии мирного неомраченного ничем счастья он даже был готов меняться. Нет, ему не сложно было пользоваться подаренными Диего шампунями и прочими косметическими средствами, тем более что его любовник обожал сам мыть ему голову. Визит к стоматологу? Ха он не многим хуже Воландеморта…. Ему действительно нравилось, что его мальчик заботится о нем. Они стали проводить вместе каждые каникулы, потом выходные…. Эти четыре года учебы Диего в Университете Магии во Франции они не говорили о будущем. Все шло, как шло, и это было прекрасно. Северус никогда не думал, что его можно так любить. Подарки на рождество, незапланированные поездки в Венецию, рестораны, театры, отели, романтические выходные во всех точках мира…. Диего столько вкладывал в их отношения, что было бы черной неблагодарностью ответить отказом, когда он пригласил Северуса провести неделю в Мадриде с его родителями. Поездка Снейпа ни в коей мери не разочаровала Кавадрос, чистокровные маги, утонченные и либеральные приняли его с распростертыми объятьями. Диего был третьим, но от этого не менее любимым сыном, двое старших, уже были женаты и наплодили достаточное количество наследников славного рода Кавадросов так что некоторая эксцентричность в выборе спутника жизни младшему отпрыску была позволена, а то что он приглашен именно в этом качестве, Северус понял с первых минут пребывания в доме. Не то чтобы он возражал. Все шло, как и должны развиваться отношения в нормальной ситуации. Они четыре года вместе, в магическом мире гомосексуальные пары конечно не норма, но и не редкость. Правда обычно речь в таких случаях шла о вторых браках, но Северус давно отдавал себе отчет, что продолжать род Снейпов он не собирается. Перед поездкой в Испанию он даже купил кольцо, но…. Так и не отдал. Может, дело было в том, что он избегал публичности таких жестов. Как бы то ни было, Диего выразил желание переехать в Англию и попросил у своего любовника позволения пожить у него, пока не подберет себе дом в Хогсмете. Северус согласился, точно зная, что Дамблдор ему в такой малости не откажет, тем более что на дворе лето, и в школе нет студентов. А пока Диего будет рядом, момент вручить кольцо наверняка подвернется. Он сделает это, когда они останутся вдвоем. Тесно переплетясь в объятии, утомленные ласками…. И Северус наверняка знал что не получит отказа.

Именно эти мысли заставляли улыбку играть на его губах. Он всегда умел найти особую прелесть в предвкушении. Итак, через несколько дней Диего будет здесь, и все решится. Северус взглянул на себя в одно из зеркал, и попытался все же придать своему лицу суровое выражение. Не вышло, ведьма с соседней картины стала поправлять прическу, и кокетливо стрелять глазками. Снейп хмыкнул, и послал ей воздушный поцелуй, отчего впечатлительная барышня на картине лишилась чувств.

Спустившись в подземелья, и подойдя к своей двери, профессор услышал тихие всхлипы из неосвещенной части коридора, где располагалась слизеринская гостиная. Прошептав «Люмос», профессор шагнул туда, откуда доносились сдавленные рыдания.

В каменной нише, прямо на полу сидел мальчишка лет девяти - десяти, он баюкал руку со сбитыми в кровь костяшками пальцев. Северус обвел взглядом стены, и на одной из них обнаружил характерное пятно.

- Спарринг с каменной кладкой? – строго спросил он. Мальчишка вскинул к нему заплаканное лицо, необходимость спрашивать его имя отпала. Северус Снейп читал газеты.

- Вроде того, сэр. – он попытался спрятать руку.

- Глупо, - Снейп наклонился, и, схватив мальчишку за тонкое запястье, рывком поставил на ноги. - Тебе надо к мадам Памфри, Джеймс Поттер. И где, спрашивается, твои родственники? Ты тут с бабушкой?

Мальчик, высвободив руку, покачал головой.

- Нет, с отцом. Он нашел работу в школе.

Прозвучавшая новость Северуса удивила, если верить тому, что он слышал, Поттер медленно превращался в растение после смерти своей жены, где-то в пригороде Лондона. И вот, он в школе, и с ним сын, который намерен перепачкать кровью его подземелья. И он еще решил, что жизнь налаживается?

- Ты знаешь, где больничное крыло?

- Нет, сэр.

Снейп смирился с подлостью судьбы.

- Хорошо, я сейчас занесу вещи в комнату, и провожу тебя.

Мальчик покачал головой и снова упрямо уселся на пол.

- Никуда я не пойду.

- Хорошо, - неожиданно легко согласился Снейп, - тогда я тебя обездвижу и просто туда леветирую.

Мальчишка всхлипнул.

- Вы не сделаете этого.

- Почему нет?

- Они позовут отца…. А он… У него будут неприятности.

Снейп нахмурился, глядя в эти затравленные, и в то же время готовые защищаться до последнего глаза. Какое-то не Поттеровское выражение. Где же он видел подобное? По спине предательски пополз холодок. «Вспомни себя в его возрасте, именно так ты сам смотрел на мир. Именно за этот взгляд мир возненавидел тебя и пытался доломать, взгляд не смирившегося со своим поражением аутсайдера». Эти мысли заставили Северуса, злиться. На себя,…на мальчишку, на испорченный вечер.

- Значит, они у него будут, - он направил на мальчика палочку, но тот неожиданно быстро вскочил, и кинулся к нему, обнял за талию, и разревелся.

Среди его неразборчивых всхлипов Северус мог уловить только бесконечный поток, одного повторяющегося слова.

- Пожалуйста…, пожалуйста…, пожалуйста.

«Старею», - отстраненно подумал он, запуская пальцы в волосы маленького Поттера. «Набрался у Диего дурных привычек. Черт, я не умею утешать детей, но мне его жалко, что делать?».

- Хорошо, мы не пойдем к мадам Помфри. Я сам вылечу тебе руку.

Мальчишка благодарно шмыгнул носом, но все еще не мог успокоиться. Это немного утешило Северуса, что ж, по крайней мере, он не попался на обычный слезливый шантаж. Отстранив третье известное ему поколение семейства призванного испортить жизнь Северусу Снейпу, профессор зашагал по коридору к своим комнатам, не обращая внимания, следует за ним мальчишка, или нет. Около двери выяснилось, что он все-таки следовал. Жестом, пропуская маленького Поттера вперед, он взмахом палочки зажег свечи и тут же в комнате повисло восхищенное:

- Вау!

Снейп огляделся по сторонам, чтобы проверить, не поклеил ли Альбус в его отсутствие розовые обои в подземелье. Но все вроде было по-прежнему. Заспиртованные монстры сидели в своих банках, украшая стеллажи, книги в черных кожаных переплетах были способны привести в ужас большинство волшебников одним свом названием. Он ожидал, черт побери, испуга, шока, паники, но никак не «Вау!».

- Так вы значит, - мальчишка имел наглость восхищенно на него пялиться, - Профессор Снейп?

- Именно, - сухо произнес Северус, направляясь к стеллажу с целебными зельями. В воздухе снова повисло уже знакомое:

-Вау!

Снейп даже под пытками не признался бы, что нестандартные реакции этого ребенка его забавляют, тем более что наглец состроил серьезное личико и добавил.

– Это честь познакомится с вами, сэр. Я наслышан о вас.

Северус хмыкнул.

- Представляю, чего ты наслушался обо мне в домах Поттера и Уизли.

Мальчик сосредоточенно нахмурился.

- Дедушка говорил, что вы герой, бабушка, что у вас сложный характер и поэтому вам надо жениться, она считает, что хорошая жена вас исправит, тетя Гермиона утверждает, что вы гений в своей области, дядя Рон, что сальноволосый ублюдок, но он, наверное, ошибается, волосы я вас чистые, а что такое ублюдок, я, признаться, не знаю, – смутился под конец мальчишка.

Северус хмыкнул.

- Чувствую, скоро в Слизерине появится первый Поттер. Джеймс, тебе не говорили, что пересказывать разговоры взрослых дурной тон? – Он сам не мог понять, почему улыбается, беря флакон с антисептиком и заживляющую мазь.

- Нет сэр, но если это так, я больше не буду их повторять.

Садясь в кресло у потушенного камина, Снейп жестом предложил мальчику сесть. Тот послушался, и доверчиво протянул пораненную руку.

- Вы так верите моему мнению, мистер Поттер? - Северус, почему-то не желал прекращать этот разговор.

Мальчик серьезно кивнул.

- Конечно, у меня есть альбом со всеми героями войны, получившими орден Мерлина. Вы мой самый любимый. Шпион и все такое, по-моему, это очень сложно, не многие бы смогли водить за нос Воландеморта.

Снейп вылил антисептик на рану, мальчишка поморщился, но мужественно терпел.

- И как ваш отец относится к этим вашим симпатиям? - Полюбопытствовал он, стараясь скрыть, что восторженность этого мальчика ему неимоверно льстила, пожалуй, больше чем любые дифирамбы министерства, и полученные награды.

Джеймс пожал плечами.

- Не знаю, мы с ним это не обсуждали.

- Попробуйте, уверен, он не одобрит ваши взгляды.

Мальчишка насупился.

- А мне без разницы.

Северус нанес на ранки мазь. Ответ мальчика его поразил.

- Все, через минуту не останется и следа. – Он отпустил руку Джеймса.

Мальчик восхищенно наблюдал, как белеют на глазах раны.

- Здорово.

Северус кивнул.

- Я не держу малоэффективных зелий. А теперь, молодой человек, думаю, самым разумным для вас будет вернуться к отцу.

Джеймс снова нахмурился, и отрицательно покачал головой. Снейп с удивлением понял что, похоже, эти Поттеры между собой не ладят. Хитросплетения человеческих отношений всегда интересовали его. Как в прочем и чужие тайны, проникнуть в суть которых значило для него обрести власть. Привычки шпиона настолько укоренились в нем, что Северус еще не отдавая себе отчета, зачем ему нужны секреты Поттеров, уже пытался их добыть.

Судя по тому, что он читал в газетах, у Гарри Поттера был нервный срыв после гибели супруги, и он сильно злоупотреблял алкоголем. Остальную картину дорисовать было не сложно. Северус слишком хорошо на собственном опыте знал, что такое отец алкоголик. Даже сейчас много лет спустя воспоминания были такими болезненными, что он невольно сжал руки в кулаки, пытаясь прогнать из памяти боль побоев, нескончаемый поток материнских слез, и собственное ощущение беспомощности. Абсолютная уязвимость…. Стряхнув с себя оцепенение, Снейп впился взглядом в лицо мальчика.

- Ваш отец все еще пьет?

Он читал лицо Джеймса как открытую книгу: страх, боль, отчаянье, желание все отрицать, смешанное с надеждой получить помощь. Робкий обреченный кивок.

Северус нахмурился. В свое время ему никто не помог. Так почему для этого мальчика все должно сложится по-другому? Он может просто выставить его за дверь, и навсегда забыть о Поттерах.

- Только не говорите никому.

- Почему я должен молчать? – Наверное, это прозвучало слишком зло, потому что в голосе мальчишки снова появились умоляющие нотки.

- Потому что они хотят забрать меня у него.

- Кто «они»?

- Бабушка, дядя Рон и тетя Гермиона.

Снейп кивнул, это казалось разумным решением. Надо просто заставить этого не по годам рассудительного мальчишку это понять.

- Возможно, так для вас будет лучше? Подумайте, впереди вся жизнь, и от того, как вы ее начнете, очень многое зависит.

- Я понимаю, но папа он хороший человек. Просто это я сломал ему жизнь, сделал его несчастным. Значит, я должен что-то исправить. Ведь должен? – Мальчишка обреченно уставился в пол.

Северус ощутил жгучее желание избить Поттера. Кулаками, без всякой магии. Неужели он сам, зная, каково это, быть не любимым ребенком, уготовил такую судьбу своему сыну? Хуже нелюбимого, может быть только ребенок нежеланный. Когда-то он сам испил эту чашу сполна.

- Вы никому ничего не должны Джеймс. Напротив, это обязанность родителей заботиться о вас. Вы в праве выбрать тех людей, что станут исполнять свои обязанности лучше, чем ваш отец.

Мальчик кивнул.

- Я знаю, но я люблю его. Он моя семья, он без меня совсем погибнет.

Северус понял, что доводами рассудка тут ничего не достигнуть. Поэтому поднялся.

- Вы любите читать, Джеймс?

Мальчик от неожиданности поднял на него полные слез глаза.

- Да, сэр.

- Пойдемте.

***

Из всех сотрудников Хогвартса, отношения, больше всего напоминавшие приятельские, у Северуса сложились исключительно с мадам Пинс. Оба отличались строгим отношением к студентам, хотя тут библиотекарю было далеко до Слизеринского декана, не любили вести пустые разговоры и предпочитали одинаковые сорта виски. Это позволяло им иногда коротать вместе вечера с обоюдным удовольствием. Даже в отсутствие студентов Ирму всегда можно было найти на рабочим месте, занятую пополнением каталога или переплетением особенно ветхих фолиантов.

- Северус, - обрадовалась она неожиданному визиту. – Уже вернулся. Вижу, ты привел ко мне гостя?

- Да Ирма, это Джеймс Поттер, и он жаждет взглянуть на твои сокровища. – Восторженные взгляды, бросаемые мальчикам по сторонам, ничуть не противоречили этому утверждению.

Мадам Пинс строгим менторским тоном заметила:

- Надеюсь, вы будете, аккуратны молодой человек?

- Да мадам, - кивнул Джеймс, чуть ли не вприпрыжку бросаясь к полкам.

Библиотекарь закатила глаза, показывая что, не слишком доверяет подобным утверждениям, и шепотом обратилась к Снейпу:

- Вот уж не думала увидеть тебя в качестве няньки сына Гарри Поттера.

- Превратности судьбы. Я могу переложить на тебя эту почетную обязанность до ужина? Мне надо кое-что втолковать его отцу, после чего он придет, и заберет его.

Ирма нахмурилась.

- Гарри в Хогвартсе?

- Да, Дамблдор дал ему работу.

Мадам Пинс кивнула.

- Хорошо, я присмотрю за ним.

Северус вышел, ненавидя себя за то, что быть нянькой у Поттеров, похоже, действительно вошло у него в привычку. Зачем он ввязывается в это? Пожалел мальчишку? Вряд ли он дождется благодарности за свое вмешательство. Но Снейп был человекам деятельным, привыкшим решать проблемы, если их решение в его власти.

Вернувшись в свой кабинет, он взял несколько флаконов, и надежнее обычного запер дверь. Вынужденная мера, если в школе целых два Поттера. Поднявшись на второй этаж, он без труда нашел указанные Джеймсом комнаты. Они были вообще не заперты, пройдя через кабинет в гостиную, он застал до боли знакомую картину из своего детства. На полу валялся стакан, и пустая бутылка виски. Победитель Воландеморта, храпел в кресле. В комнате стоял такой устойчивый запах перегара, что Снейп невольно поморщился.

Минуту он просто стоял, беспристрастно разглядывая Поттера. «Ему двадцать восемь, а выглядит на все сорок» - отстраненно подумал Снейп. Черные тени под глазами, мертвенная бледность, худые впалые щеки никому не придавали цветущий вид. «Жалкий» - вот единственный эпитет, который смог подобрать Снейп. Он мог бы потешить свое злорадство, глядя, во что превратился сын человека, считавшего его когда-то самым ничтожным существом на свете. Но не хотелось. Прошло слишком много лет, он не хоронил детские обиды, но все же в это довольно благополучное для профессора время они сильно поистрепались. Из всех его чувств по отношению к Гарри Поттеру вернулось только презрение и горькое разочарование. Когда этот мальчишка победил Темного лорда Северус действительно начал верить, что он способен многого достичь в жизни. Он не любил вспоминать свое прошлое. Отношения с Диего складывались так, что он предпочитал жить сегодняшним днем, получая от этого удовольствие. Гарри Поттер вернулся в его жизнь из времен, которые он предпочитал забыть, и с этим нужно было что-то делать.

Глава 3. «Препарируя душу»

Гарри чувствовал, что происходит что-то странное. Сначала у него создалось впечатление, что его разбудили пощечиной. Но ведь такого быть не могло? Все еще с трудом понимая, кто он, и где находится, Поттер почувствовал на своем подбородке сильные жесткие пальцы, которые сначала заставили его рот открыться, а потом влили в него какую-то горькую как желчь гадость, которую из-за зажатого пальцами другой еще более беспощадной руки носа пришлось проглотить, что бы ни задохнуться. Он только хотел возмутиться таким бесцеремонным поведением… но не успел, его схватили за шкирку как нашкодившего кота, и потащили в ванную, буквально сунув головой в унитаз. Как оказалось очень вовремя. Гарри рвало долго и мучительно, и ему оставалось только радоваться тому, что он почти ничего сегодня не ел. Как только рвотные позывы прекратились, его снова так же безапелляционно подняли с колен, и на этот раз заставили наклониться над раковиной, умывая ледяной водой. За этим последовало вливание в него еще нескольких флаконов с не менее отвратительными снадобьями, после чего его мокрого, и почти ослепленного ярким светом, снова оттащили в комнату и швырнули на диван, милостиво водрузив ему на нос очки.

Гарри, щедро обматерив неизвестного садиста, наконец-то собрался с мыслями и решил его разглядеть. Рядом с диваном возвышался в полный рост третий кошмар его детства после Воландеморта и Дурслей. Надо сказать, кошмар этот сильно изменился, и просто невероятно похорошел. Это после пережитой экзекуции привело его в окончательный ступор. Не зная, что сказать, он уставился на Снейпа, разглядывая большие красивой формы черные глаза, с абсурдно длинными ресницами. «Неужели они всегда были такими?». Матовую сливочно-белую кожу. «Тут он не мог ошибаться, она должна была быть желтоватой». Саркастичную ухмылку, позволявшую рассмотреть жемчуг зубов, и длинные, ниже лопаток блестящие как шелк черные волосы. «Все» - Гарри сдался, не в состоянии преодолеть всех различий между тем профессором Снейпом, которого он помнил, и тем, которого созерцал, сосредоточив свое внимание на носе, и радуясь неизменности некоторых вещей.

Снейп тем временем заговорил:

- Мистер Поттер, я не ожидал от вас благодарности за проведенный курс очищения вашего организма от алкоголя. Поверьте, мне эта процедура доставила еще меньше удовольствия, чем вам. А теперь, будьте так любезны подняться, привести себя в порядок, и забрать своего сына из библиотеки, где я оставил его на попечение мадам Пинс. Думаю, было бы не плохо, если бы вы вспомнили о своих родительских обязанностях, а так же нормах поведения будущего преподавателя, и спустились с мальчиком на ужин.

- Джейми, он…, - Гарри замолчал, закрыв лицо руками.

- С ним все в порядке, за исключением того, что ваш сын считает себя виновником вашей испоганенной жизни, нежеланным ребенком, и так расстроен, что в кровь разбивает себе руки о стену в подземельях. – сухо отрезал Снейп.

- О господи, - выдохнул Гарри.

- Я пытался объяснить ему, что в своей несостоятельности и как отца, и как личности, виноваты только вы сами и никто иной, но вашему сыну знакомо такое понятие как преданность своим близким. Он собирается бороться за вас, даже если его усилия обречены на провал.

Гарри почувствовал себя сломленным.

- Вы довольны? – безэмоционально спросил он.

- Чем?

- Вы всегда говорили, что я ничтожество. Что ж, теперь сама жизнь доказала, как вы были правы, профессор.

Он ожидал злости, язвительных комментариев, но Снейп только посмотрел на него с плохо скрываемым презрением, и опустился в кресло.

- Вы мне поверите, если я скажу, что впервые я сожалею, что в чем-то не ошибся, Поттер?

- Почему? – удивился Гарри.

Снейп задумчиво взглянул в потолок.

- Притом, что я всегда относил вас к существам, обделенным интеллектом, мне трудно было отрицать в вас наличие качеств достойных если не восхищения, то хотя бы одобрения. Речь идет отнюдь не о вашей безрассудной храбрости, живучести или упрямстве. Я имею в виду вашу верность тем, кого вы любите. Жаль, что вы решили утратить ее именно тогда, когда в ней нуждается единственный человек, за судьбу которого вы несете полную ответственность. Ваш сын.

- Какое вам дело до Джейми? – ощетинился Гарри.

- Да, собственно, никакого, - пожал плечами Снейп. – Я видел в своей жизни много несчастных детей, одним больше, одним меньше, от этого вряд ли что-то кардинально изменится. Просто этот отдельно взятый мальчик плакал именно в моих подземельях. Вы ничтожество Поттер, это не секрет для меня, и, похоже, для вас самого, ваш сын считает иначе, не лишайте его этой иллюзии, поверьте, у него их не так много осталось на ваш счет.

Гарри чувствовал себя раздавленным, сам не зная, почему обращается к Снейпу с таким вопросом.

- Вы думаете, без меня ему будет лучше?

Профессор нахмурился.

- Без него вам будет проще. Отказаться от него, Поттер, это просто побег. Можно будет запереться в своем доме, и продолжать лакать виски, жалея себя. Легкий путь. Не надо бороться с самим собой, не надо пытаться вернуть доверие эмоционально израненного ребенка. Отдать Джеймса это самый простой выход. Не правда ли, Поттер?

Гарри разозлился.

- Нет, не правда. Это самое сложное, самое тяжелое, потерять его! – закричал он, совершенно не ожидая, что Снейп зашипит на него в ответ:

- Тогда какого хрена, ты сидишь тут, Поттер, и распускаешь сопли, когда твой сын ждет тебя в библиотеке?

Гарри поднялся с дивана и взмахом палочки очистил свою помятую мантию. Взглянуть в глаза Джейми необходимо, но…. Он не отказался бы от стаканчика виски для храбрости…. Это мысль вдруг неожиданно заставила его осознать весь масштаб проблемы. Ужас того, в какой хаос он превратил свою жизнь. Гарри снова сел на диван.

- Все так плохо? – спросил Снейп без тени сочувствия.

Гарри затравленно кивнул.

- Я могу дать вам зелье, от которого вы не сможете пить, Поттер. – Поймав его полный надежды взгляд, Снейп нахмурился. – Его действие временно, и оно не избавит вас от желания напиться. Боюсь, это еще одна ваша война Поттер, на этот раз не с Воландемортом, а с самим собой. Ради вашего сына, надеюсь, вы ее все же выиграете.

Гарри неожиданно для себя ощутил необыкновенный прилив благодарности к этому странному, жестокому, но не чуждому сострадания человеку. Встав с дивана, он протянул ему руку, проклиная свои трясущиеся пальцы.

- Спасибо вам, сэр.

Снейп едва коснулся его ладони.

- Благодарите своего сына. Он замечательный мальчик, и вдвойне замечательный, если учитывать его наследственность.

Гарри решил пропустить этот комментарий мимо ушей, они вместе вышли из его комнат, и Снейп, не добавив к уже сказанному ни слова, направился к подземельям.

***

- Папа, - оторвав взгляд от кучи книг перед собой, Джеймс поднял на него глаза. – Как ты?

Гарри почувствовал, как его захлестнула волна раскаянья.

- Джейми, прости меня за сегодняшнее, это больше не повторится.

Мальчик сосредоточенно кивнул. В этот момент к Поттерам подошла мадам Пинс.

- Гарри, рада тебя снова видеть, - улыбнулась она. – Твой сын настоящий книголюб. – Из уст библиотекарши это была истинная похвала.

Он улыбнулся.

- Порочное влияние Гермионы, не иначе, – было приятно на миг снова почувствовать себя мальчишкой.

- Да уж, ты подобной усидчивостью не отличался. Вы идете ужинать?

Джейми бросил полный сожаления взгляд на стопку книг.

- Конечно.

Гарри очень захотелось порадовать сына.

- Мадам Пинс…

- Можно просто Ирма.

- Ирма, ничего, если мы возьмем эти книги с собой?

Мальчик перевел полные радости глаза с отца на библиотекаря. Та кивнула.

- Конечно, сейчас каникулы и они вряд ли кому-нибудь, понадобятся. Джеймс доказал, что аккуратно относится к таким вещам.

- Спасибо, мадам Пинс! – Джейми сложил книги стопкой. – Папа, давай занесем их к себе, и пойдем есть.

Гарри улыбнулся.

- Конечно, Джейми, как скажешь.

***

За ужином Гарри ждало целых два открытия, которые его неимоверно шокировали и озадачили. Во-первых, выяснилось, что профессор Северус Снейп гей, о чем вот уже много лет знают все его коллеги, и казалось, они нисколько не шокированы этим обстоятельством. Воспитанный маглами, Гарри всегда считал гомосексуализм чем-то постыдным, отклонением, которое необходимо подавить в себе, а если не можешь справиться с этим, то, по крайней мере, скрывать. Нет, он, конечно, знал, что в магическом мире к этому относятся проще, некоторые такие пары даже вступают в браки но все же та легкая атмосфера которая царила за столом когда Альбус и даже некоторые профессора позволяли себе подтрунивать над Снейпом, который как оказалось только что вернулся из Испании где провел неделю знакомясь с родителями своего любовника, его непонятно раздражала. Когда же мадам Хуч поинтересовалась, стоит ли им в ближайшем будущем ожидать оглашения помолвки, а Снейп только неопределенно пожал плечами, он понял, что банально завидует. Всему…. Спокойствию профессора, его устроенной интимной жизни, его цветущему виду, не присущей ему раньше умиротворенности. Гарри корил себя за эти мысли. Он знал, что жизнь редко улыбалась Снейпу. Не смотря на то, что личное мнение о нем у Гарри было, по меньшей мере, противоречивым, во всем произошедшим с профессором можно было усмотреть только справедливость судьбы. Собственная зависть, казалась Поттеру, чем-то предосудительным, мелочным, даже пошлым, но он ничего не мог с ней поделать. Вторым потрясением связанным все с тем же профессором было отношение к нему Джейми. Его собственный сын был, казалось, просто очарован Снейпом, заняв место рядом с ним в большом зале, Джеймс уже минуту спустя копировал его выражение лица и снисходительно поглядывая на остальных преподавателей с недетской степенностью отвечая на их вопросы. Это забавляло всех, кроме Снейпа, который казалось, происходящего не замечал, и Гарри, который бесился, ревнуя собственного ребенка. И тут он тоже упрекал себя, понимая абсурдность собственного гнева. В профессоре его сын нашел так необходимую ему поддержку, которую не смог найти в собственном отце. Ведь именно ему Гарри был обязан своей трезвостью, которую проклинал, чувствуя непреодолимое желание напиться, и оставить все проблемы. Но второй раз подвести Джейми он не мог, сын и так постоянно бросал на него полные тревоги взгляды, словно опасаясь, что Гарри в любой момент сделает что-то плохое.

Если бы не эти переживания, можно было бы сказать, что ужин прошел отлично. Коллектив Хогвартса принял его с распростертыми объятьями. Нимфадора Люпин или просто Тонкс, уже третий год преподающая ЗОТС, не уставала повторять как она рада, что Гарри будет работать с ними. Ее муж, в школе не числившийся, сидел за столом, так как они с женой собирались завтра отбыть в Бельгию на отдых. Ремус рад был, увидится с Поттерами не меньше своей супруги. Что до Хагрида то его хорошее настроение просто зашкаливало.

Гарри смотрел по сторонам. «Приветливые улыбки…, приветливые улыбки…, Снейп и снова приветливые улыбки» - Так он охарактеризовал бы общую атмосферу. К концу ужина он сходил с ума от головной боли, и желания выпить, последнее стараясь душить в себе на корню.

Вечер прошел приятно, сыграли с Джейми в шахматы, потом читали каждый свои книги, Гарри литературу по полетам, которую порекомендовала мадам Хуч, Джеймс какой то справочник.

Уложив сына спать, он долго сидел у его постели, держа в руке маленькую ладошку. Наверное, мальчику это было не нужно, но Гарри помогало бороться со своими демонами. Однако около часу ночи он понял, что все напрасно, желание выпить было непреодолимым. Бессонница, нервная дрожь…. Боясь разбудить сына, он вышел в гостиную, и разжег камин. Стало только хуже, и что могло произойти, чтобы напряжение отпустило, он не знал. Десять раз, уже почти собравшись позвать Добби, Гари останавливал себя, зажимая рот ладонью, чтобы не звать. Он просто не мог находиться в четырех стенах, в любой момент ожидая, что они обрушатся ему на голову.

Казалось, он бродил по коридорам Хогвордса не меньше часа, пока ноги сами не принесли его на Астрономическую башню. Ночь была темной и сырой, сквозь затянувшие небо облака едва пробивался лунный свет. Подойдя к парапету, Гарри перегнулся через него, и глянул вниз, мгла скрадывала очертания земли, и казалось, внизу только тьма, такая же, как в его душе.

- Поттер, если решили совершить попытку суицида, подождите, пока я докурю, и уйду отсюда.

Гарри вздрогнул и обернулся. Фигуру собеседника на фоне стены угадать было невозможно, там виднелся только слабый огонек, тлеющей сигареты, однако этот голос он бы не спутал ни с одним другим.

- Вы не сможете снять с меня баллы за прогулки после отбоя, профессор, - попытался отшутиться он.

- Ваше поведение заставляет меня об этом сожалеть.

- Я не пытался прыгнуть. Я просто….

- Вам просто плохо, Поттер. Обычная зависимость. Ничего, перетерпите. В жизни есть масса приятных вещей помимо виски.

Гарри сел на пол, прислонившись спиной к парапету, и обнял руками колени.

- Например?

Снейп щелкнув пальцами, отправил в полет с башни одну сигарету, тут же прикуривая вторую.

- Путешествия, новые знания, красивые мужчины, - Снейп поправился. – Ну, или в вашем случае, женщины.

Гарри про себя усмехнулся: «Вы даже не подозреваете, насколько ошибаетесь профессор».

- И мой сын, - вслух сказал он.

- Да, - согласился Снейп.

- Знаете…, - Гарри старался подобрать слова.- Джеймс просто очарован вами.

Снейп тихо рассмеялся.

- Это потому, что он меня плохо знает.

Гарри не удержался от колкости.

- Сначала я тоже так подумал, но потом решил, что вы просто отнеслись к нему с пониманием. Ну, или не опознали в нем Поттера с первого взгляда.

Профессор затянулся табаком, блеснул во тьме огонек.

- Не знаю, пытаетесь ли вы иронизировать, или у вас такое скудное представление о логике моих поступков, но дело отнюдь не в понимании или в том, чей Джеймс сын. Вы как-то помнится, имели наглость подсмотреть мои воспоминания Поттер, но как человек не склонный к осмыслению увиденного, запомнили только то, что касалось вашего родителя. Сегодня вечером я встретил ребенка с проблемами схожими с теми, с которыми я сам столкнулся в детстве. Я просто вспомнил, чего хотел от окружающих в той ситуации, и применил свои знания на практике. Ничего личного только подтверждение собственных теорий.

Гарри задумался.

- Тогда не позволяйте Джейми слишком привязываться к вам. Он расстроится, когда