Глава 16. Кайл редко залёживался в постели по утрам

Кайл редко залёживался в постели по утрам. Как правило, просыпался на рассвете, не зависимо от того, во сколько заснул, и тут же вставал. Он никогда не тянул до повторного сигнала в тех редких случаях, когда поднимался по будильнику.

Но сегодня, проснувшись с первыми лучами солнца, он не спешил вскакивать с постели. Не открывая глаз, Грант крепко прижимал к груди Себастьяна и слушал его мерное посапывание.

Он притирался пахом к ягодицам Себа, тихонько целовал его затылок и улыбался – мягкие светлые волосы щекотали нос.

Ему нужно встать. Принять душ. Заняться делом. Посадить Себастьяна на поезд и забыть. Вернуться к обычной жизни. Привычная работа поможет. Принесёт облегчение, утешение. Но в голове вертелась только одна мысль – как же он будет тосковать по тому, кого сейчас держит в объятьях. По его мужеству, смелости. По его улыбке, поцелуям, телу. По… всему. Как он будет скучать по Себастьяну!

Себ повернулся, выпутался разукрашенными синяками и ссадинами конечностями из простыни и, сонно улыбнувшись, навалился на Кайла:

- Привет! – Через мгновение улыбка погасла. – Ну, вот и всё.

Кайл провел по его щеке костяшками пальцев, пристально вглядываясь в любимое лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку. После операции Себастьян станет другим – никто не сможет его узнать. Всё для безопасности, для того, чтобы тот вернулся к нормальной жизни, которую заслуживает. Только это имеет значение.

Но Кайл просто умирал от осознания, что больше никогда его не увидит, решимость таяла. В душу пробирались страх и тоска. Кайл притянул Себа за шею и впился жестким поцелуем. Оседлав его бедра, тот отвечал не менее отчаянно. Себастьян отстранился, вздохнул, запустив пальцы Кайлу в волосы. Грустно улыбнулся и прошептал:

- Пора.

Кайл кивнул, но не смог себя заставить его отпустить. Грант откашлялся – горло всё еще болело:

- Я сожалею о твоем отце. – Хотя бы голос уже кое-как звучал.

Себ ответил после минутного молчания:

- А я – нет. Действительно нет. Это делает меня мерзавцем?

Кайл покачал головой и пригладил ему волосы.

- Нет, это он был мерзавцем.

- Но он же мой отец. Я должен… Не знаю.

- Иногда отцы – совсем не такие, как нам хотелось бы.

- А что насчет твоего отца?

Кайл отвернулся.

- Собирайся.

Себастьян погладил его по груди:

- Что сделал тебе отец?

Грант вздохнул под пытливым взглядом Себа:

- Ничего. Мне не на что жаловаться.

Себастьян ответил грустной улыбкой:

- Брось, я даже не представляю тебя жалующимся.

- Всю свою жизнь я мечтал стать полицейским, как отец. Но мне было далеко до старших братьев – непревзойденных лидеров, которые побеждали во всех соревнованиях. Заслышав о моём желании, все смеялись. Они… - Кайл откашлялся. – Они не хотели меня обидеть, просто думали, что у меня нихрена не выйдет.

- Сейчас-то ты доказал, что они ошибались.

Никакого удовлетворения это не приносило, только усиливало печаль и разочарование.

- Последний год в школе я надрывался в спортзале, чтобы набрать форму и хотя бы немного догнать братьев. У меня получилось – я сдал нормативы, прошел медосмотр и смог поступить в академию.

- Разве не повод для отца гордиться тобой?

- О да! – усмехнулся Грант. – Он гордился. Очень гордился.

- Так что же случилось?

- Отец застукал меня в гараже с Томом Наракоттом, который жил по соседству. - Воспоминания промелькнули, как будто это случилось только вчера: он дрочит Тому, тот тяжело дышит ему в шею, громко стонет, кончает… Изумленный взгляд отца, его гнев. – Он избил меня до полусмерти, проклял и выгнал из дома.

Боль исказила лицо Себастьяна.

- Мне очень жаль. – Тот успокаивающе погладил его по груди круговыми движениями.

- Сказал, что, пока он жив, мне не быть копом в Питтсбурге, что я позорю полицейский значок. Позорю семью.

- А твоя мама? Братья, сёстры?

Кайл не отрываясь смотрел в потолок, душа пылала от боли.

- Когда на следующий день я подошел к дому, на крыльце валялся рюкзак – кое-что из моих вещей, зубная щетка, несколько купюр. - Деньги, посыпанные мукой. Мать хранила заначку на кухне. – Сквозь тонкие стены дома я слышал, как плакали сестры.

- Они, наверное, боялись отца.

- Они могли хотя бы как-то ему противостоять. Но ничего не сделали, – прошипел он сквозь зубы.

- Как моя мать?

- Не сравнивай. Мой отец любил их, он никогда бы им не навредил. Они даже не попытались.

- А может, попытались?

Кайл пожал плечами.

- Теперь-то уже какая разница? Я ушел не оглядываясь. Через месяц меня завербовали в Ассоциацию. Я тогда жил в социальном приюте на окраине Филадельфии. Понятия не имею, как они на меня вышли.

- Ты бы связался с семьёй, поговорил. Они, наверное, беспокоятся о тебе.

- У них и без меня есть о ком беспокоиться. Все пристроены, у всех дети.

Себастьян улыбнулся:

- Ты ведь всё про них знаешь, так?

Кайл не мог не улыбнуться в ответ:

- Так.

- Вот бы они сейчас на тебя посмотрели! Ну, не прямо сейчас, а вообще. Ты же надерёшь задницу любому полицейскому! – Себ наклонился и ткнулся в него губами. – Спасибо, что рассказал.

Кайл ответил на поцелуй. На сердце сразу стало легче. Раньше он никому не рассказывал о семье, даже Мари.

Себастьян меж тем заёрзал, прижимаясь к нему ягодицами. На этот раз они действовали медленно. Кайл дрожал от вожделения, наблюдая, как Себ наносит на себя гель, раскатывает по его члену презерватив.

Памятуя о том, что Себу, должно быть, еще больно после вчерашнего, Кайл позволил ему самому задавать темп. Такому горячему, твердому, узкому. Великолепному. Себастьян неспешно заскользил, сжимая его пенис, затем наклонился для томного медленного поцелуя. Дыхание слилось. Пожар медленно распространялся по всему телу, пока не подвел обоих к краю. Но через огонь удовольствия пробиралась убийственная мысль – это в последний раз, это больше никогда не повторится.

Себастьян опирался на плечи Кайла, а он, крепко держась за его талию, направлял Себа.

Наконец вернулась реальность. Они молча поднялись, по отдельности приняли душ, оделись. Кайл ждал Себастьяна у двери с неизменной сумкой в руках.

Мари оставила у регистратора ключи от арендованной машины и записку:

Свяжусь с вами в ближайшее время. Утром меня неожиданно вызвал к себе начальник отдела. Надеюсь, новости, будут хорошими.

Пока рано впадать в уныние. Хотя все это и лишает присутствия духа.

Целую. М.

До железнодорожного вокзала Неаполя они доехали в полном молчании. Кайл не знал, о чем говорить, Себ, по-видимому, тоже.

Грант понимал, что всё к лучшему – если разумно подходить к этому вопросу, то при его сумасшедшей работе любые отношения просто невозможны. Они шли рядом по переполненному перрону, но не касаясь друг друга. И хотя Кайлу хотелось взять Себастьяна за руку, переплестись пальцами, он не стал, стараясь полностью уйти в себя, отдалиться. Взгляд автоматически прочесывал толпу. В вагоне скрылся высокий седовласый человек, Кайлу на минуту показалось, что он где-то его уже видел, но мысль промелькнула и исчезла.

- Что? – Себастьян перехватил взгляд Кайла, которым он обшаривал пассажиров. - Кайл попытался идентифицировать промелькнувшего мужчину, вспоминая всех знакомых оперативников Ассоциации. Никаких совпадений. Похоже, он становится параноиком. О том, что Себастьян отправляется этим поездом, знала только Мари. У Ассоциации сейчас основная цель – директор, ей не до «свободных концов» в лице какого-то мальчишки. А Мари Кайл верил на каком-то подсознательном уровне. – Кайл! – прошептал Себ, приблизившись вплотную. - В чем дело?

- Всё в порядке.

Раздался свисток локомотива, и они пошли дальше.

Кайл достал из внутреннего кармана куртки плотный конверт и протянул Себастьяну.

- Банковские реквизиты. Там деньги на оплату… твоих расходов, - пояснил он в ответ на незаданный вопрос. – Новое лицо. Новые документы. Новая жизнь. Переведешь всю сумму на анонимный счет в Швейцарии, как только устроишься, чтобы… - Чтобы я не поддался искушению и не стал тебя разыскивать. – Так безопаснее.

Себастьян сглотнул.

- Кайл, я…

- Господа, занимаем места, поезд отправляется, - послышался голос проводника.

Не отводя глаз от Кайла, Себ кивнул и замолчал, как будто не находя нужных слов. Быстро схватил его за руку, прижал ладонь к губам и, не оглядываясь, забежал в вагон.

Усилием воли Грант заставил себя развернуться и отойти от поезда – еще не хватало помахать платочком вслед, точно влюбленному подростку. Он делал шаг за шагом, чувствуя, как в груди образуется черная пустота. Если она такая, эта любовь, то он не желал больше сталкиваться с ней вновь.

Но мозг на автопилоте продолжал анализировать полученную информацию, рефлекторно составляя маршрут путей отхода. Какая-то неуловимая мысль не давала успокоиться. Кайл постоянно возвращался воспоминаниями в утро: Себастьян, его горячий рот, томные вздохи… Стоп. Прекрати! Прекрати думать о Себастьяне Брамбани! Отгородись от рвущих душу воспоминаний. Ты сможешь, ты знаешь, как.

Нужно вернуться к работе, к привычной жизни. Задание с химерой выбило его из колеи, нельзя допустить, чтобы подобное повторилось. Кроме того, в шпионские игры оказался втянут Себастьян, который заслуживал лучшей доли.

Кайл бездумно уставился на людей, стоявших в очереди к билетным кассам, и попытался понять, чем его привлек тот седой человек, севший в вагон раньше Себастьяна. Было в нем что-то смутно знакомое, но он не напоминал ни одного оперативника, даже если надел парик и загримировался. Да потому что он не из Ассоциации. Гараж. Себастьян в багажнике. Киллер!

Кайл бросился обратно к перрону, расталкивая прохожих. Он бежал по платформе, кричал, махал рукой вслед уходящему составу. Какой-то путеец только покачал головой, когда Грант так и не смог догнать набирающий скорость экспресс.

Кайл проклинал себя за легкомыслие – он слишком поспешил, не добил тогда киллера, не убедился, что тот мертв.

Под насмешливый комментарий путейца он развернулся и побежал к вокзалу, то и дело натыкаясь на людей в толпе. Грант с трудом сдерживал себя, чтобы не достать пистолет и не расчистить себе дорогу выстрелами – хотя бы в воздух. Перемахнув через детскую коляску, наконец добрался до автомобиля.

Взревел двигатель, и машина рванула вперед. Надо как можно скорее нагнать поезд.