Глава I 19 страница

Специалисты высказались в том духе, что гомосексуальность не зависит от воли человека и не вредит здоровью, а угроза кары удерживает гомосексуалов от обращения к врачам и полиции, то есть вредит обществу. В отчете Уолфендена рекомендовалось отменить уголовное преследование гомосексуалов, если они не затрагивают несовершеннолетних. Парламент так и поступил. За этим последовали другие ведущие европейские страны (кроме Франции, где гомосексуальность не каралась уже со времени Наполеона). В 1964г. за отмену высказался IX Международный конгресс по уголовному праву. С 1993г. уголовное преследование гомосексуалов отменено в России (но не в Белоруссии и не в некоторых других бывших советских республиках).

Вторая гипотеза (тоже из числа гипотез приобретенной гомосексуальности) - медицинская. Согласно ей гомосексуальность это болезнь. В организме произошел какой-то сбой. Какие-то органы стали действовать ошибочно, какие-то процессы пошли не так, как положено. Нужно найти эти изменившиеся, больные органы или группы клеток, обнаружить изменения в них (если в клетках, то это работа для микроскопа), определить, излечимая ли это болезнь. Возможно, что какой-то неполадок в половых органах, возможно - в мозгу. Если болезнь излечимая, надо изобрести лекарство или открыть другие способы лечения, может быть даже хирургические. По этой гипотезе напрашивалась аттестация гомосексуалов как больных, как инвалидов со стороны секса (но тогда за что их судить?). Каким-то отголоском этой гипотезы является освобождение гомосексуалов от службы в армии, еще действующее у нас (но недавно отмененное в США).

Книгу "Гомосексуальность: болезнь или образ жизни?" американский медик Эдмунд Барглер (Burglar 1956) заключал следующим выводом:

"Единственный эффективный способ борьбы с гомосексуальностью и предупреждения ее - это широкое распространение знания о том, что вовсе не привлекательно страдать заболеванием, известным как гомосексуальность, что это заболевание излечимо и что это, казалось бы, чисто сексуальное заболевание неизменно связано с целой серией неосознаваемых ущербов для психики, которые неизбежно скажутся и вне сексуальной сферы, поскольку это охватывает всю личность".

"Фиксированных гомосексуалов" доктор Алберт Эллис (Ellis 1965) считал "погранично психотическими" или "вполне психотическими" личностями, "глубокими невротиками".

Да, болезни обычно сказываются на деятельности организма многообразно. Если грипп, то и температура, и насморк, горло саднит, болит голова, непорядки с желудком, словом, у человека общее недомогание и нерабочее состояние. Если шизофрения, то нарушения мышления, речи, памяти, эмоций. С гомосексуалами не так. Во всем остальном (кроме необычного выбора сексуального партнера) это вполне здоровые люди, с нормальной психикой. На большом сравнительном материале проанализированы как их социальное поведение (Согу 1951), так и психологические особенности (Hooker 1956; 1957; 1958; 1965) - нет решительно никаких отличий от гетеросексуалов, хотя у гомосексуалов и есть свои специфические нужды в психологической помощи (трудности поисков и удержания партнера, взаимопонимания с родителями, проблема старения и т. п. - см. Alexander 1996).

В доказательство болезненности гомосексуальности Сэтиновер (1998а) сравнивал ее с алкоголизмом - тоже сокращает среднюю продолжительность жизни и возможность образования семьи, тоже увеличивает вероятность самоубийства, образует сообщества с особой субкультурой... Ну, это всё натяжки. Средняя продолжительность жизни у всех холостяков меньше, чем у женатых, к самоубийствам толкает не сама гомосексуальность, а ее отторжение обществом, семьи гомосексуалы начинают создавать. Достаточно сопоставить воздействие того и другого на рассудок, на цельность личности, на социальные связи, сравнить достижения тех и других...

Третья гипотеза - психологическая. По ней, гомосексуальность образуется в ходе становления психики, преимущественно в детском возрасте, под воздействием различных внешних обстоятельств - неудачного воспитания или совращения, - а затем закрепляется привыканием. Вроде курения или алкоголизма, только более цепко. Чем раньше это произошло и чем дольше закреплялось, тем труднее от этой привычки избавляться. В ряде случаев (в очень многих случаях!) - невозможно.

Крупный авторитет в области психоанализа Ирвинг Бибер с сотрудниками сформулировали этот стандарт:

"По нашему мнению, у человека есть способность к гомосексуальности, но тенденция к гетеросексуальности. Способность к отклику на гетеросексуальное возбуждение врожденная. Ухаживание и техника сношения - это обучаемое поведение. Гомосексуальность же приобретается и открывается как обходной путь адаптации - чтобы справиться со страхами гетеросексуальности... Сексуальное удовлетворение не отвергается; вместо того страхи и запреты, связанные с гетеросексуальностью обходятся и развивается - как патологическая альтернатива - сексуальная чувствительность к члену собственного пола, с удовольствием и возбуждением".

"Патологическая альтернатива" - это уже не болезнь, хотя и нечто ненормальное. Гомосексуалы оказываются чем-то вроде альбиносов или левшей. Только здесь патология оказывается приобретенной. Как близорукость.

Эта гипотеза, сейчас наиболее распространенная и разветвленная, ставит под вопрос аттестацию гомосексуалов как инвалидов. Ведь если происхождение гомосексуальности психологическое, то, стало быть, они действительно здоровые люди. Нет в их теле органических нарушений, больных органов. Даже психической болезнью гомосексуальность не является. В этом смысле гомосексуальность отлична от наркомании, в том числе курения или алкоголизма, которые всё-таки причисляются к болезням. Ведь все психические заболевания связаны с поражением головного мозга, с какими-то клеточными или химическими изменениями в мозгу, а установились психические связи так или иначе, это уже не психиатрия, это психология, это личность. Таковы логические следствия из гипотезы, и похоже, что с ними придется считаться. В 1973 г. Американская, а в 1974 году Международная ассоциация психиатров исключили гомосексуальность из списка психических заболеваний.

У этой гипотезы есть свои слабые места, возвращающие поиски к медицинской гипотезе. Особенно странной кажется исключительная трудность, а часто даже невозможность искоренения этой привычки. Всё это напоминает другие привычки, от которых трудно избавиться и которые приравниваются к болезни - к отравлению. Это наркомании, включая и сравнительно мягкие - курение, алкоголизм (впрочем, это только принято считать почему-то, что алкоголизм - мягкая наркомания, вероятно, потому, что медленнее, чем гашиш или опий, овладевает человеком, но разрушение личности не менее сильное). Нет ли и у гомосексуальности некой химической причины, воздействующей на организм? Ведь часто алкоголь развязывает людей, снимает сдержанность и сексуально возбуждает, а кое у кого производит временную смену сексуальной ориентации. Кокаин почти всегда к ней приводит.

Такие наблюдения теснились на обочине, пока не были в конце прошлого века открыты гормоны - химические стимуляторы, производимые железами организма и необходимые для того, чтобы в нем происходили нужные реакции. Разные гормоны отвечают за различные процессы, протекающие в организме. Есть и гормоны, отвечающие за половую деятельность - мужские гормоны (андрогены) и женские (эстрогены). Особенно много их вырабатывается в период полового созревания. Более того, скоро было обнаружено, что и мужской и женский организмы вырабатывают оба сорта гормонов - и андрогены, и эстрогены, - только в разном количестве. Но случается, что железы приходят в расстройство и нарушаются нужные пропорции гормонов. Стоит мужскому организму обзавестись избытком женских гормонов - и мужчина начинает уподобляться женщине - у него вырастают груди, появляются жировые отложения в области таза. А у женщины с избытком мужских гормонов начинают расти усы и борода, грубеет голос. Тут уже стало ясно, что вот он и источник напасти: если может изменяться тело от изменения пропорций гормонов, то не изменяется ли и психика?

Так медицинская гипотеза конкретизировалась и оформилась как гормональная или эндокринная (то есть связанная с деятельностью желез внутренней секреции). Эта гипотеза имеет своих сторонников. Согласно ей, отклонения от нормальной ориентации зависят от состава того комплекта гормонов - мужских и женских, т. е. андрогенов и эстрогенов, - который управляет сексуальной активностью людей. Избыток или недостаток соответствующего гормона, преобладание одних над другими должны вызывать то или иное сексуальное поведение (Hauser 1952; MacCulloch and Waddington 1981).

Известно, что и у мужчин и у женщин в норме присутствуют в крови обе группы гормонов - и мужские и женские, только в разных пропорциях (Те-тер 1968). У мужчин яички и кора надпочечников вырабатывают мужские гормоны - андрогены, в частности тестостерон. У женщин яичек (тестикул) нет. Но и у них кора надпочечников вырабатывает мужские гормоны. Когда функция коры гипертрофирована (например вследствие опухоли), женщины становятся мужеподобными. Л. Бресте, наблюдавший 26 таких больных, у 8 отметил явления гомосексуальности, которые исчезли после удаления опухоли. К. Фройнд лечил рак грудной железы у женщин большими дозами мужских половых гормонов. У некоторых женщин возникали гомосексуальные влечения.

П. Дёрр с сотрудниками проверили содержание мужских и женских гормонов в семенной жидкости 32 гомосексуалов и 46 гетеросексуальных мужчин. Тестостерона (мужского гормона) у них оказалось одинаковое количество, но эстрадиола (женского гормона) у гомосексуалов было явно больше, чем у гетеросексуалов. Исследователи пришли к выводу, что в превышении содержания эстрадиола и кроется причина гомосексуальности - ее биологическая основа (Doerr et al. 1973). Было еще несколько подобных исследований.

Ярым сторонником этой гипотезы был датский профессор судебной медицины Кнуд Санд. Раз всё зло исходит от неправильной выработки гормонов, нужно просто удалить те железы, которые эти гормоны вырабатывают. Задержанным гомосексуалам предлагали "добровольную" кастрацию как альтернативу судебного процесса и тюремного заключения. За несколько десятилетий (30-е - 60-е годы) в маленькой Дании было кастрировано 1012 человек (Graugaard 1993).

Но эта гипотеза продержалась в таком виде недолго.

Во-первых, введение больших доз женских половых гормонов мужчинам не делало их гомосексуальными, а вообще отнимало у них всякую половую способность. Они оказывались неспособны ни к эрекции, ни к эякуляции. У некоторых появлялись женские груди, переставала расти борода. Аналогичным образом и кастрация не превращала гомосексуалов в гетеросексуалов, а только лишала их всякой способности к сношениям.

Во-вторых, нет гормонов избирательного действия на психику и только на нее. Каждый гормон является агентом многообразного действия. Половые гормоны формируют весь физический и физиологический облик человека. Если женщине дают мужские гормоны, она не только изменяет поведение - у нее начинают расти усы и борода. Если мужчине дают женские гормоны, у него появляются жировые отложения по женскому типу, вырастают женские грудные железы, и т. д., а рост усов и бороды подавляется. Так что гормоны могут определить, появится ли на свет мальчик или девочка, или гермафродит, будет ли у мужчины женственный облик, а у женщины мужеподобный, но вряд ли можно тем же объяснить не связанное с обликом поведение.

В-третьих, всё более становилось ясно, что телесные изменения обычно не совпадают с психическими (Beach 1948/1961; 1977а). Несчастные, у которых нарушилась эндокринная система,- женщины, у которых выросла борода, и мужчины, приобретшие груди,- были в ужасе и умоляли врачей вернуть их к прежней норме. Они отнюдь не спешили воспользоваться новыми возможностями и изменить свои сексуальные вкусы. Вообще половая дифференциация в разных сферах не обязательно совпадает. Сферы эти - как половое самосознание, так и соответствующее полу поведение, специфические интеллектуальные способности и сексуальная ориентация - в большой мере автономны, не очень зависят одна от другой (Ehrhardt and Meyer-Bahlburg 1981).

В-четвертых, проводившиеся с 20-х годов анализы в большинстве показали, что у гетеро- и гомосексуалов соотношения гормонов (андрогенов и эстрогенов) абсолютно одинаковы (Glass et al., 1940; Evans 1972)! В приведенных выше примерах доля гомосексуальных проявлений действия гормонов слишком незначительна. Наблюдавшееся превышение эстрадиола у гомосексуалов может быть следствием каких-то побочных особенностей данной группы - некоторой конституционной женственности наблюдавшейся выборки или малой сексуальной активности собранных гомосексуалов и т. п. Обычно в моче гомосексуалов нет увеличения женских гормонов по сравнению с нормой. Есть ли у гомосексуальных людей эндокринные аномалии - неправильная секреция желез, искаженные пропорции гормонов в крови? И наоборот, есть ли у людей с такими аномалиями повышенная склонность к гомосексуальному поведению? Изменяет ли сексуальную ориентацию гормонотерапия - искусственное впрыскивание гормонов? На все эти вопросы пришлось ответить: нет (Meyer-Bahlburg, 1984). Гормоны действуют не на направленность сексуального возбуждения, а только на его силу, на уровень сексуальной активности человека (Мейнуоринг 1979), и даже такое воздействие гормонов не всегда подтверждалось (Raboch and Starka 1972; Brown et al. 1979).

Правда, кажется, появилось одно подтверждение в пользу гипотезы гормональной обусловленности гомосексуальности. Оно связано со странным и, казалось бы не относящимся к делу наблюдением известных сексологов. Когда Кинзи сравнил члены 813 гомосексуалов с членами 3147 гетеросексуалов в спокойном и возбужденном состоянии, то оказалось что половой член гомосексуалов на 1 см длиннее, чем у гетеросексуалов. О том же пишут и Мастере и Джонсон, Трипп, Кон и др. Они отказываются дать этому какое-то объяснение (цит. по Гриффин 1995: 94-95; см. также Кон 1998: 401). Чешскими сексологами заново обследовано 126 гомосексуалов и вот результат сравнения с контрольной группой 86 гетеросексуалов: у гомосексуалов средний размер пениса оказался почти на сантиметр больше: 8,44 см, а у гетеросексуалов только 7,54 см (Nedoma a Freund 1961)1 Какое объяснение можно было бы подыскать этому феномену? Возможно, что сказывается более раннее половое созревание гомосексуалов (оно установлено многократно). Возможно, что при обычной гиперсексуальности этого рода людей член чаще и дольше наполняется кровью и поэтому увеличивается (ведь это и есть обычная техника упражнений в медицинских пособиях по увеличению полового члена - см. например, Гриффин 1995).

Однако Гриффин (1995: 201-203) передает по этому поводу неясные слухи о том, что в Германии открыто, но держится в тайне некое вещество (новый гормон?), выделенное у детей пубертатного возраста. Это вещество источники Грифина называют "фактором роста". Введенный взрослым, он вызывает сильное увеличение размера полового члена, но одновременно - гомосексуальные склонности. Поэтому его и засекретили. Если нечто такое подтвердится, то это могло бы объяснить подробность, выявленную Кинзи и чехами, а заодно и пролить свет на происхождение гомосексуальности: просто у юношей-гомосексуалов от природы больше этого вещества в организме.

Но это открытие остается неподтвержденным.

2. Гомосексуальность как привычка

Психологическая же гипотеза оказалась гораздо более устойчивой и авторитетной. В развитии этой гипотезы есть четыре важных этапа. Они связаны с именами четырех выдающихся ученых, сделавших свои открытия последовательно - Зигмунд Фрейд в начале века, Иван Павлов чуть позже, Конрад Лоренц в межвоенное время и Джон Мани после второй мировой войны.

Венский психиатр Фрейд лечил неврозы, проявлявшиеся истерическими приступами. Он лечил истерию, как тогда стало модно, гипнозом. Но, внимательно расспрашивая больных, чтобы уточнить диагноз, постепенно он заметил, что само общение с больным, само побуждение его к откровенному рассказу о себе, производит целительное действие. Больной избавляется от чего-то, что его мучило, и невроз начинает проходить. Психологический анализ (психоанализ) стал средством лечения. Что же так мучило больного, давило его психику? От чего и почему было так трудно избавиться, что понадобились деликатные расспросы врача? Почему только с ним больной мог решиться на полную откровенность? Очевидно, это были подробности, о которых с другими ему было мучительно стыдно разговаривать. Фрейд пришел к выводу, что это проблемы сексуальные - это о них в пуританском и часто ханжеском обществе прошлого века люди не решались откровенничать даже с близкими друзьями, а нередко не могли признаться и самому себе. Это жило в их голове где-то под спудом.

То есть люди не сознавали, что именно их мучает, не могли это отчетливо представить в мыслях, но тем не менее держали это в голове, в памяти, высвобождая это лишь невольно - под гипнозом или в бреду, в полудремах, во снах, иногда в случайных оговорках. Так Фрейд открыл колоссальную сферу подсознания, в которое упрятано (от нас самих) многое из нашего представления о себе, особенно что касается тех наших природных инстинктов, на которые обществом налагаются ограничения. В частности инстинктов сексуальных.

Но эти ограничения, налагаемые общественной моралью, становятся нашими собственными и осознаются как наши собственные уже очень рано, в самом раннем детстве. Уже ребенок приучается ограничивать свои природные инстинкты - дефекации, уринации, пищевые, начинает укрывать свои половые органы одеждой, стесняется обнажаться при посторонних. В норме эти ограничения усваиваются гладко. Но во многих случаях возникают ситуации, когда столкновение инстинктов с ограничениями оказывается болезненным, травмирующим. То инстинкт прорывается с пугающей силой, то ограничение оказывается ужасающе жестким, ригидным, то среда порождает конфликты с ограничительной нормой или конфликты норм. Например, ребенок внезапно увидел, как взрослые (к которым нужно относиться почтительно) обнажают половые органы и делают с ними нечто неподобающее.

Фрейд пришел к выводу, что причины болезненных комплексов, приводящих к неврозу, заложены в раннем детстве больного. Он может о них не помнить отчетливо, но в подсознании они гнездятся и воздействуют на эмоции и поведение, рождая безотчетную тревогу, удрученность, смятение. Глубинные неполадки души, как и ее основные достоинства, заложены в раннем детстве. Так сказать, ребенок - отец взрослого.

Далее Фрейд развил дедуктивным мышлением множество конкретизации этих идей. Он изобрел "комплекс кастрации" - мальчик ценит свой пенис как средство удовольствия и боится, что отец отрежет его в наказание за мастурбацию, а увидев, что у матери нет пениса, мальчик решает, что отец отрезал его ей. И т. д. Или "Эдипов комплекс" - мальчик любит мать и считает отца соперником, подсознательно стремится к его убийству и к сношению с матерью, он как бы стремится повторить античного Эдипа. Однако Эдип-то не знал, что это его отец и мать! И т. д. Эти разработки совершенно фантастичны. Но представления о подсознании, о сексуальном его содержании и о важности детского периода в его сложении остаются непреходящими достижениями Фрейда.

Он сам применил эти принципы к выяснению причин гомосексуальности. В частности в 1906 г. он высказал идею о первоначальной нейтральности или бисексуальности мальчика, который с возрастом должен приобрести психологию мужчины. Если же он излишне связан с матерью, то этого не происходит. Анализируя биографию Леонардо да Винчи и свои собственные переживания (периода, когда он был очень близок со своим интимным другом Флиссом) Фрейд предположил, что чрезмерная любовь матери и зависимость от нее порождает в мальчике сильную фиксацию на матери. Взрослея, он вынужден ее преодолевать. Но лишенный других авторитетов, преодолеть ее он может лишь отождествляя себя с матерью, как бы становясь на ее место. А мать-то любила именно его. Поэтому в поисках объекта любви он, подсознательно глядя глазами своей матери, обращает внимание на свое собственное тело (как мифический Нарцисс) и на схожих с ним самим людей - мальчиков и мужчин. Так через нарциссизм он приходит к гомосексуальности.

Теорию исходной бисексуальности всякого мужчины потом развивали ученик и друг Фрейда Флисс, Генрих Пудор и др.

Кроме того, Фрейд использовал для объяснения "комплекс кастрации". Мальчик, де, боится россказней, что у женщины зубы во влагалище (такие байки действительно распространены во многих первобытных культурах) и потому начинает сторонится женщин. (Фрейд 1990). По этому поводу, Трипп язвительно замечает: как же так, гомосексуал боится воображаемых зубов в женском влагалище и сует член в рот мужчины, где есть реальные зубы! (Тпрр 1976: 73). Кроме того, гомосексуалы есть не только в первобытных культурах. И хотя в этой области конкретные разработки Фрейда менее детальны и убедительны, его общие установки оказались чрезвычайно влиятельными. С этого времени поиски причин гомосексуальности были направлены на раннее детство, а ее корни стали усматривать в подсознании.

Вовсе не нацеливался непосредственно на объяснение гомосексуальности Иван Петрович Павлов, но и его открытие оказалось важным для этой проблемы и было применено к ней Владимиром Михайловичем Бехтеревым. Павлов, как известно, работал над рефлексами организма - реакциями на раздражения, приятные и неприятные. Есть раздражения, которые всегда вызывают некую реакцию организма - безусловный рефлекс. У собак слюна отделяется в ответ на вид и запах пищи. Павлов показал, что если повторять это раздражение в постоянной связке с другим (скажем, звонком), то рефлекс закрепится и за этим вторым, хотя бы оно само такой реакции не могло вызвать. По звонку собака начинает выделять желудочный сок, хотя бы пищи и не было. Это условный рефлекс - он возникает при условии, что второй раздражитель связался в подсознании с первым, безусловным.

Такая связь может касаться и сексуальности. Иллюстрацию может составить один из случаев, сообщаемых польским сексологом 3. Лев-Старовичем. К нему обратился пациент по поводу трудностей в брачной жизни. Когда он был 15-летним парнем, молодая мачеха провоцировала его: просила стричь ей ногти на ногах и для этого ставила стопы ему на колени, будучи дома без трусиков. Так она поступала неоднократно. Мальчик возбуждался от такого зрелища, а потом воспроизводил мысленно эту ситуацию во время мастурбирования. Будучи 45-летним, женился, но с женой достигал удовлетворения только, если сначала она ставила ноги ему на колени, а потом он осуществлял сношение с ней, сидящей в кресле. Ей это не нравилось, особенно когда она узнала, что является как бы дубликатом женщины предшествующего поколения (Лев-Старович 1995: 68-69).

Бехтерев так объяснил условными рефлексами гомосексуальность. В норме мужское тело не вызывает сексуального влечения у мужчины. Безусловный рефлекс {инстинкт) должен тянуть его к женщине. Но бывает, что в раннем возрасте, когда еще сексуальные предпочтения не очень четко определены, сложатся ситуации, в которых впечатления от мужского тела будут сопряжены у мальчика со сладострастными ощущениями (например, при совращении). Если эта связь закрепится повторением или окажется прочной из-за очень сильного впечатления, то может возникнуть условный рефлекс, в котором реакция, обычно возникающая на женское тело, окажется направленной на мужское. Возникнет ненормальное влечение к мужчинам (Бехтерев 1898; 1914, 1918, 1926).

Иллюстрацию может представить случай, описанный американским психоаналитиком Каприо. Молодой шофер, женатый, с параноидальными идеями, рассказывает о своем весьма раннем и разнообразном сексуальном опыте, включающем гомосексуальные связи. Отец его был гомосексуалом.

"Когда мне было 4 года, отец засунул свой член мне в рот. Никаких особых ощущений я не помню". "В возрасте пяти лет я начал интересоваться, а что находится между ног у девочек? Когда мне было лет 8 или 9, я уже сексуально мечтал о них. Я воображал, что они делают со мной то же, что делал отец". Таким образом, мечты фиксировались на орально-генитальных контактах, но гетеросексуальных. Ввиду того, что мать рано умерла, мальчик был отправлен в приют. "Когда мне было примерно 11 лет, отец пришел в приют навестить меня. Мы пошли с ним в одну из уборных в доме и здесь он снова сосал мой ч-н. Он не просил меня сделать то же самое ему. Если память мне не изменяет, то я скорее испытывал стыд, чем возбуждение, когда он делал это со мной". "В спальне, где я спал, когда мне было лет двенадцать, было около тридцати мальчишек в возрасте от 12 до 14 лет. Для нас было обычным развлечением играть в "лошадку", измерять члены, и так далее, что вело к игре друг с другом. И хотя мы обычно ртом не пользовались, но как только я туда пришел, один мальчик сразу же взял мой ч--н себе в рот. Меня это вело только к еще большим мечтам о том, как мой ч--н сосут".

В возрасте 17 лет, парень прожил около шести месяцев со своим отцом, "и в течение нескольких месяцев он довольно часто использовал на мне свой рот. Трое из его голубых дружков также работали на мне.

Я довольно много спал днем, а если и не спал, то всегда лежал лицом вниз, и, когда отец меня хотел, он приходил ко мне в спальню, садился на кровать и" начинал елозить по моим ногам и ч--ну своими руками. К тому времени, как у мня была эрекция, я снимал свою одежду. Он также снимал свою одежду, и так как я не "делал его", он обычно просил меня промастурбировать его, что я и делал несколько раз в то время, как он "меня делал". Обычно я лежал на кровати, а он становился на пол на колени и целовал мои ноги. Он бежал языком вверх по моим ногам и вниз к моим ягодицам и вокруг моего ч--на, а затем брал мой ч--н себе в рот и сосал его, и всё то время, пока он его сосал, он двигал своим языком по наиболее сексуально чувствительным зонам. Он продолжал сосать, а его язык всё продолжал двигаться, так бывало каждый раз, и мне это очень нравилось. Но после того, как всё это заканчивалось, мне всегда было стыдно за себя и своего отца".

Потом парень стал спать на чердаке, потому что дружки отца развлекались дотемна. "Однажды ночью один из его дружков поднялся ко мне на чердак. Я знал, чего он хочет, и решил позволить ему "сделать меня". Он начал целовать меня вокруг моего ч--на и ягодиц, затем стал лизать мой зад, а затем засунул свой язык в мое анальное отверстие. В тот раз я полагал, что он делает это единственно для того, чтобы я захотел, чтобы он "меня сделал". Однако с тех пор я обнаружил, что есть люди, которым нравится это делать. И мне самому нравилось, когда со мной такое делали. Но когда я остановил его, он "сделал меня", а затем ушел.

В другой раз один из дружков отца поднялся на чердак, а мне уже было в общем-то всё равно, "сделает" он меня или нет, так как я уже успел пару раз кончить, занимаясь онанизмом в тот день. Однако этот человек даром времени не терял. Он сразу взял мой ч--н себе в рот, и, хотя он не двигал головой взад-вперед, на конце моего ч--на ощущалось сильнейшее движение (которое, по всей видимости, он создавал с помощью своего языка), и мне потребовалось не так много времени, чтобы мой ч--н торчал у него во рту".

Всё это время у парня не было женщины, и он много мастурбировал. Но и с женщинами вообще-то у него были сношения. Первый коитус был с пьяной бабой, много раз сношения были с проститутками, были и обычные девушки. Каждый раз он- больше всего стремился добиться орально-генитального контакта. Того же просил от невесты, затем жены (Каприо 1995: 125-136).

Вся эта история может рассматриваться как постепенно сложившееся сексуальное предпочтение - в свете условно-рефлекторного объяснения.

Так, на основе работ Павлова и Бехтерева, сформировалась кондиционная (условно-рефлекторная) гипотеза гомосексуальности, которая долго господствовала в советской науке.

"Совершенно несомненно,- писал Ганнушкин (1933),- что, как правило, у большинства людей до наступления половой зрелости половое влечение отличается большой неустойчивостью, особенно в отношении цели и объекта влечения. Случайные впечатления, соблазны со стороны товарищей, наконец, прямое совращение со стороны пожилых гомосексуалов фиксируют у еще не нашедшего себя в половом отношении неустойчивого, психопатичного юноши ту форму удовлетворения полового влечения, в которой он испытал свои первые, наиболее яркие половые переживания. Повторение создает привычку, а общение с другими гомосексуалами и сознание осуждения, с которым общество относится к гомосексуалу, приводит к односторонней сектантской установке к лицам другого пола; параллельно с этим элементы нормального полового чувства постепенно атрофируются и замирают..."

Объяснение это, реалистичное, но очень узкое. Оно, однако, действительно объясняет нервный механизм формирования пристрастия, хотя и оставляет вне объяснения избирательность действия: почему у одних этот рефлекс образуется, а у других при такой же ситуации - нет. Неустойчивость? Психопатичность? Так ведь не все же гомосексуалы - психопаты. Есть очень спокойные, уверенные в себе люди, например многие полководцы. Непонятно также, почему так трудно избавиться от гомосексуальности - ведь условный рефлекс по прекращении повторений пропадает, его можно заменить другим.

Тем не менее это объяснение долго держалось не только в советской науке, но и в западной (McGuire et al. 1965; McConaghy 1987). Собственно, на нем и была основана "отвращающая" и "приучающая" терапия.