Молния в подъезде

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Геннадий, 15-17 лет

Эльвира, 15-17 лет

Глеб, 15-17 лет

Борис, его младший брат, 12-15 лет

Подъезд. Эльвира переодевается у окна. Она успела снять брюки, но юбку ещё не надела. Стоит в одних трусиках и майке.

Слышно как в подъезде открывается и захлопывается дверь. По лестнице спускается Глеб, откашливаясь и отплёвываясь.

Эльвира хватает юбку, но роняет её на пол, поднимает и прикрывается ею.

ГЛЕБ. О, а тут что за стриптиз?

ЭЛЬВИРА. Отсохни.

ГЛЕБ. Не, ну мне интересно. Это же не твой подъезд, Элькин. Повернись-ка.

Глеб пытается посмотреть на Эльвиру сзади, Эльвира поворачивается, прикрываясь юбкой. Но Глебу всё-таки удаётся уловить и вид сзади.

ГЛЕБ. О, какие булочки! Французские. Обожаю такие.

ЭЛЬВИРА. Глеб, давай без вот этих твоих… (Натягивает короткую юбку, пытается застегнуть, но молния сзади заела.) Блин. Лучше помоги. Молния что-то…

ГЛЕБ. Это мы легко.

Подходит сзади, пытается разобраться с застёжкой.

ГЛЕБ. Заело.

У Эльвиры звонит телефон. Глеб продолжает возиться с молнией.

ЭЛЬВИРА (в телефон). Алё. (Глебу.) Ай! Тише ты. (В телефон.) Да, это я. Вы?.. Ну вы же сами… Сейчас? Хорошо. Я только… переоденусь и приду. (Отключает телефон.) Ну чего там? Мне идти.

ГЛЕБ. Кто звонил?

ЭЛЬВИРА. Генкин пап а н.

ГЛЕБ. Так у тебя с папашей?!

ЭЛЬВИРА. Глеб, ты соображаешь вообще? Что ты несёшь? Так, хватит. (Поворачивается к Глебу лицом.) Фууу… Каким дерьмом от тебя… (Отмахивается.) Пил?

ГЛЕБ. Между прочим – коньяк. С горя. Сегодня брат такое замутил… Урод! Убил бы.

ЭЛЬВИРА. Он твой брат.

ГЛЕБ. Теперь он – мой раб. Сидит, запертый в сортире. Слушай, пойдём ко мне?

ЭЛЬВИРА. Разбежалась.

ГЛЕБ. Да не буду я тебя трахать. И даже тискать. Ты девушка друга. Увы… Поболтаем о том, о сём. Юбочку снимем, разберёмся. С молнией. Знаешь, как мне сейчас ласка нужна. (Обнимает Эльвиру за плечи.)

ЭЛЬВИРА. Отсохни, я сказала! (Пытается поправить юбку.) Блин, криво всё. Попробуй ещё. (Поворачивается задом.)

Глеб возится с молнией.

ГЛЕБ. Заело – намертво. Надо с той стороны посмотреть. Может, майка застряла. Или трусики.

ЭЛЬВИРА. Смотри.

Эльвира задирает юбку, Глеб смотрит.

ГЛЕБ. Трусики.

ЭЛЬВИРА. На молнию смотри!

ГЛЕБ. А я что. Трусики застряли. Давай к свету.

Глеб наклоняет Эльвиру с задранной юбкой к подоконнику, сам стоит вплотную сзади, склонившись, пытается починить замок, кряхтит.

ГЛЕБ. Так, ещё немножечко. Вот-вот, хорошо пошла. Ай, палец прищемила! Уф. Давай-давай, ну, моя хорошая. Блядь!

ЭЛЬВИРА. Как там?

ГЛЕБ. Процесс идёт, идёт. Ещё немножечко осталось, потерпи, Элькин… Хорошо-хорошо, уже скоро… Ну же! Так-так-так… О! И ещё немно-жеч-ко…

За каким-то странным уже кряхтением Глеба было не слышно, как к ним подошёл Геннадий.

ГЕННАДИЙ. Элькин?!

Эльвира и Глеб оглядываются, не меняя от неожиданности позы.

ЭЛЬВИРА. Гена? У меня проблема. (Опускает юбку.)

ГЕННАДИЙ. Вижу.

Геннадий бьёт Глеба в лицо.

ЭЛЬВИРА. Ты не понял, Ген.

ГЕННАДИЙ. Я всё понял. И как тебе с ним? Хорошо?!

ГЛЕБ. У меня штаны застёгнуты, придурок!

ГЕННАДИЙ. Так торчит, что скоро треснут. Бесконтактным методом, да? Чтобы девственность не потерять?

ЭЛЬВИРА. Глеб? (Удивлённо смотрит на Глеба и его брюки.)

Глеб прикрывается руками, как футболист в стенке.

ГЕННАДИЙ. Изощрённо. Не ожидал. (Эльвире.) Особенно от тебя.

Геннадий поворачивается и делает несколько шагов по лестнице вниз, но останавливается, оборачивается и кидается на Глеба. Драка.

ЭЛЬВИРА. Прекратите! Это всё молния. Гена! Глеб! Молния! Заела! Вот! (Показывает.)

Геннадий отвлекается на молнию, Глеб заваливает Геннадия, душит.

ГЛЕБ. Не повезло тебе, друг. Я сегодня очень зол.

ЭЛЬВИРА. Глеб, не надо! Гена! Ребята! Ну, пожалуйста! (Плачет.)

Глеб отпускает горло Геннадия, хватает его за грудки и кидает в сторону. Геннадий ударяется головой об батарею, падает без чувств.

ГЛЕБ. Ген, ты чего? Чёрт!

ЭЛЬВИРА. Гена? (Склоняется над Геннадием, трясёт его.) Генка, ты… Надо скорую. Я… Я сейчас…

Эльвира достаёт телефон, набирает, пальцы трясутся, не слушаются.

ЭЛЬВИРА. Алё! Скорее приезжайте! Что? Не знаю, он не движется. Головой об батарею. Да. Скорее! Ну это… Переходная, дом 5, нет, 7. Семь! Не квартира. В подъезде. Да. Скорее!

ГЛЕБ (одновременно с Эльвирой, сам с собой). Я его убил?! Я его убил? И что?.. Значит, я его убил… И всё. И теперь – всё? Всё?!

Пока Эльвира говорит по телефону, а Глеб сам с собой – Геннадий приходит в себя, присаживается, держась за затылок.

ЭЛЬВИРА. Генка! Живой!

ГЕННАДИЙ. Типа того.

ГЛЕБ. Фух.

ЭЛЬВИРА. Генка! Дурак ты, Генка! Я люблю тебя, Генка! У меня молния застряла на юбке, просто молния.

ГЕННАДИЙ. Шишка будет.

ГЛЕБ. Шишка не вышка. Прости, Ген. Это всё брат. Он сегодня такое выкинул!..

Незаметно появляется Борис. В его руках поддон, усыпанный фантиками, и «вне школьный» дневник.

ГЛЕБ. Бор?

БОРИС. Да вот, хотел мусор выкинуть.

Борис подходит к мусоропроводу, выкидывает туда мусор.

ГЛЕБ. Ты выбрался из сортира? Сам?

БОРИС. Не сидеть же там всю жизнь.

ГЛЕБ. И правда, брат.

Глеб обнимает брата, и они вместе идут наверх.

Эльвира и Геннадий обнимаются.

P.S.

Два кашляющих беззубых брата-старика выходят из подъезда. Это Борис и Глеб.

У подъезда на лавочке сидят старушка и старик – Эльвира и Геннадий. На руках у Эльвиры свёрток с младенцем.

ГЛЕБ. Здвафстфуйте, соседи! Как фнука нарекли?

ЭЛЬВИРА. Да, напекли пирожков, напекли.

ГЕННАДИЙ. И французских булок. (Обнимает Эльвиру.)

ГЛЕБ. Фот и мы тоше – на прогулку.

БОРИС. Не сидеть ше там фсю шизнь. (Показывает палкой на окна высоток.)

ЭЛЬВИРА. Да, будет дождь.

ГЕННАДИЙ. Молния сверкала.

ГЛЕБ. Вот и я говорю – осталось нам так мало.

БОРИС. Надо шизнью насытиться.

ГЕННАДИЙ. Ага, ещё увидимся.

Глеб и Борис идут на прогулку.

Старый Глеб извлекает из кармана и протягивает брату два помятых батончика.

ГЛЕБ. О, дфе конфетки зафалялись. Батончики. Ммм… Хочешь, Боренька?

БОРИС. Да ну их, Глебушка, – все жубы из-за них потеряли. Фнукам отдадим.

ГЛЕБ. Эт, дело. А хдешь эти фнуки?

БОРИС (указывает посохом). Да фон – кота нашего, Сирано, мучают.

ГЛЕБ. И поделом ему, этому Сирано! Его прапрапрадед сильно нам тогда насолил, помнишь, Боренька?

БОРИС. А? Не, не помню. Это днефники фсё помнят, Глебушка.

ГЛЕБ. Чегось?

БОРИС. Днефники, говорю, фсё помнят.

ГЛЕБ. А, да-да, только гофнюки фсё и понят...

И тут вдруг старики Борис и Глеб что-то одновременно вылавливают из склерозного болота братской памяти. Они переглядываются и глубоко призадумываются, опираясь на свои палки-посохи. Но думать им приходится недолго, так как раздаётся душераздирающее «Мяууу!» и детский рёв на два голоса.

БОРИС и ГЛЕБ (бегут, причитая неуместное в таком случае, для стороннего наблюдателя, заклинание). Сирано, Сирано! Ты прости нас, Сирано!

Но тугое на ухо эхо несёт в облака какой-то старческий бред:

«Всё равно, всё равно, ты прости нас, всё равно!»

КОНЕЦ

Ноябрь 2008 года и Сентябрь 2010года, г. Ростов-на-Дону

e-mail: anna-donatova@yandex.ru, http://www.donatova.ru