Познание собственного ума

О, ищущий, узнай, что путь к Истине

внутри тебя

(Суфий Шейх Бадрутдин)

Когда осознание становится зрелым, оно способно все более четко наблюдать не только внешний, но и внутренний мир. Многое из того, что ранее было бессознательным, становится осознаваемым. Превращение бессознательного в сознательное со времен Фрейда составляло суть глубинной психотерапии. На протяжении тысячелетий это было главным в большинстве видов медитации, а медитативное осознание может проникать гораздо глубже тех уровней, что доступны психотерапии.

Медитацию иногда подразделяют на два вида. Первый из них – медитация сосредоточения, которую мы обсуждали в предыдущей практике. Она фокусирует и успокаивает ум путем удержания внимания на каком-то одном объекте, например, дыхании, или мантре. Второй вид – медитация сознавания, при которой вниманию позволяют перемещаться с одного объекта на другой, и при этом подробно и тщательно исследуют весь переживаемый опыт. Медитация сосредоточения создает фундамент для медитации сознавания. Вместе они играют решающую роль в пробуждении духовного зрения и чрезвычайно полезны для понимания глубины и особенностей работы ума.

Без тренировки сознавания, мы не знаем самих себя. Мы остаемся пленниками своей подсознательной психологической динамики, движимыми неосознаваемыми побуждениями и руководствующимися безотчетными мыслями и убеждениями. Медитативная умственная микроскопия позволяет нам осознавать бессознательную динамику, и, следовательно, становиться свободными от всего того, что в ином случае управляет нашей жизнью и низводит нас до уровня полусознательных автоматов. Когда Шри Нисаргадатта спросили о цели медитации, он ответил:

Мы знаем внешний мир ощущений и действий, но о нашем внутреннем мире мыслей и чувств нам известно очень мало. Первоочередная цель медитации в том, чтобы осознать свою внутреннюю жизнь и хорошенько познакомиться с ней. Высшая цель медитации – достичь источника жизни и сознания.

Освобождение от автоматизма

Однажды в полдень 2500 лет назад человек, которому предстояло стать Буддой, готовился к своей последней решающей попытке достичь просветления. Он провел шесть лет в целеустремленных и неустанных поисках. Он изучал философию, практиковал йогу, успокаивал и сосредоточивал свой ум, и подвергал себя столь суровой аскетической дисциплине, что едва не расстался с жизнью. Однако ничто не принесло ему спасения, которого он искал. Теперь он был готов к еще одной последней попытке.

Он попросил у крестьянина немного сена. Принеся его к подножию дерева, которое росло неподалеку, он устроил себе подушку. Затем он уселся и дал обет не вставать до тех пор, пока не достигнет просветления, даже если ему придется умереть.

Сначала он проделал медитацию сосредоточения и вошел в дхьяны – продвинутые сосредоточивающие состояния, в которых внимание фокусируется, подобно лазерному лучу, и твердо удерживается на любом желаемом объекте. Используя это несгибаемое осознание, он исследовал природу ума и обусловливания в поисках спасения из беспрерывной цепи автоматических реакций, которая сковывает и ослепляет нас.

Прослеживая эту цепь, он заметил, что всякий чувственный опыт немедленно сопровождается ощущением – приятным, если опыт нам нравится, неприятным, если не нравится, и нейтральным, если он не имеет для нас никакого значения. Эти ощущения, в свою очередь, вызывают немедленные реакции – страстное стремление к приятному опыту, отвращение к неприятному, и невнимание к нейтральному.

В следующее мгновение эти реакции порождают дальнейшие реакции. Например, страстное стремление превращается в более сильную привязанность к опыту. Так эта цепь стимулов и реакций, которую Будда назвал "цепью зависимого порождения" тянется дальше и дальше, причем каждая реакция становится стимулом для следующей реакции, пока, наконец, пристрастие не побуждает нас снова искать исходный стимул. Цепь становится циклом, и каждый цикл оставляет в уме все более глубокий отпечаток обусловливания, пристрастия, и кармы.

Все казалось безнадежным. Быть может, его поиски были напрасными; быть может, человеческие существа навеки обречены быть автоматами, попавшими в плен собственного обусловливания. Затем, посмотрев внимательнее, он обнаружил слабое звено цепи. С абсолютной ясностью он увидел, что ощущения, которые немедленно следуют за стимулом, автоматически порождают реакции пристрастия или отвращения только в периоды бездумности. В моменты ясного осознания автоматическая реакция подавляется, и мы можем выбирать, как нам реагировать.

Сознавание способно разрывать цепь зависимого порождения в мгновение, следующее за возникновением ощущения. Это деавтоматизирует и ослабляет привычки пристрастия и отвращения и тем самым освобождает нас от нашего собственного обусловливания. Видя это, Будда теперь знал, что выход существует; освобождение было возможно. Он ликовал:

В этом путь к просветлению, которого я теперь достиг... Мой ум теперь достиг бесформенного (нирваны) и пришел к концу всех видов пристрастия... Таково было прозрение, постижение, понимание, видение, свет, который возникал во мне.

Будда сумел разглядеть важнейший пример того, что психологи теперь называют деавтоматизацией – возможностью разрушать автоматические навыки путем их сознавания. Каждый момент вдумчивости ослабляет цепи обусловливания и приближает нас к освобождению.