Глава 12. Ева не умела ни перезаряжаться, ни расслабляться

Ева не умела ни перезаряжаться, ни расслабляться. До встречи с Рорком ей порой случалось убивать время в баре за кружкой пива и за разговорами о работе с другими копами. Иногда Мевис удавалось вытащить ее в ночной клуб. Но по большей части она отдыхала одна у себя дома, в квартире, которая теперь была раскрашена в яркие цвета и занята семейством Мевис.

Ева никогда особо не искала, с кем бы провести вечер. Но теперь у нее был Рорк, и короткие перерывы в работе или просто вечера вдвоем вошли у них в привычку.

И это оказалось куда лучше! Ей нравилось сидеть в шумной пиццерии, слушать звон посуды и обрывки разговоров, глядя на залив и качающиеся на воде лодки. Холодное пиво, горячая пицца и любимый мужчина рядом. Да, гораздо лучше.

– Почему у тебя нет лодки? – спросила она.

– Думаю, у меня есть пара посудин.

– Я спрашиваю не про твои неповоротливые грузовые суда или на чем ты там возишь добычу.

– Добычу? Я больше не занимаюсь сомнительными делишками, ведь я женат на копе. – Он приподнял одну бровь и сделал глоток пива. – Представляешь, какой позор для нас обоих, если ей придется арестовать меня?

– Я внесу за тебя залог. Может быть.

– Ну спасибо, дорогая.

– Я имела в виду катер или лодку с парусом. – Она вцепилась зубами в кусок пиццы и махнула рукой в сторону залива. – На них еще плавают люди, считающие, что нет ничего лучше, кроме как бороздить водные просторы.

– А ты хочешь такую?

– Зачем она мне? Я люблю смотреть на воду, люблю плескаться в бассейне или валяться на пляже. А вот плавать на такой посудине опасно – ведь за бортом столько всякой живности, которая не прочь тобой перекусить! К чему рисковать?

– Я там бывал, и знаешь, помимо всякой подводной живности океан опасен сам по себе. – Он тоже посмотрел в окно на темную гладь залива. – Так или иначе, я всю жизнь провел на острове. И должен любить море и лодки.

– Но лодки ты не любишь.

– Я ничего не имею против них ¹. – Он положил ей на тарелку еще один кусок пиццы. – Когда-то я много плавал, и по делу, и просто для удовольствия. Одно время, когда слово «добыча» было действительно применимо к моим делам, я проводил много времени в море.

– Ты был контрабандистом?!

– Можно и так сказать, – недобро улыбнулся он ¹. – А можно назвать это частным предпринимательством. Но в открытом море встречается кое-что похуже, чем копы и разные проходимцы.

– Например?

– Что ж, – Рорк посмотрел на лодки, потом обратно на Еву. – Однажды в Северной Атлантике, где-то между Ирландией и Гренландией, мы попали в шторм. Точнее, это был просто ад: кромешная тьма, ослепительные вспышки молний и волны высотой с дом, шириной от края до края горизонта. Ветер воет и свищет, океан ревет, люди кричат. А холод такой, что лицо и пальцы немеют, и кости превращаются в лед прямо под кожей. – Он отхлебнул пива и покачал головой. – Это было что-то.

О таком Рорк ей никогда не рассказывал.

– И как вы спаслись?

– Ну, мы боролись со стихией всю ночь и весь день, стараясь удержать судно на плаву. Нас трясло словно игральные кости в стакане. Волны перекатывались через палубу. Мне кажется, нигде не чувствуешь себя таким одиноким и покинутым, как в штормовом море. Не все наши уцелели, и мы ничем не смогли помочь тем, кого смыло с палубы. Упав за борт, они сгинули навсегда.

Рорк сидел, погруженный в воспоминания, и заново переживал страшные события. Ева помолчала, пока он переводил дух.

– Помню, как меня мотало и швыряло по всей палубе, а море только и ждало, чтобы проглотить зазевавшегося человечка. Я схватился за что-то и до сих пор не знаю, как смог удержаться и не свалился в эту ненасытную утробу. Я крепко привязался (к чему, уже не помню), судно в очередной раз накренилось, и мимо меня пролетел человек. Я успел схватить его за руку и в свете молний узнал Малютку Джима. Его прозвали так за худобу и малый рост. Но он был парень не промах. В ночь перед штормом я выиграл у него пятьдесят баксов в покер. У меня был флеш на червях против фул-хауса. Держу его, думал я, держу! Но тут нас снова окатила волна, его рука выскользнула из моей, и его смыло за борт.

Рорк замолчал, поднял стакан с пивом и сделал большой глоток:

– И больше никто не видел Малютку Джима из Ливерпуля.

– А сколько тебе было тогда?

– Чего? А, мне было лет восемнадцать. Ну, может чуть меньше. В ту ночь мы потеряли пятерых. Наверно, ты не сочла бы их хорошими парнями, но такой смерти они явно не заслуживали. А вот груз мы сохранили. Так что… – Он пожал плечами и откусил пиццы. – Нет у меня особого желания плавать в море. Но если вдруг тебе захочется, я вполне смогу вести судно.

– Нет, вряд ли. – Она накрыла его ладонь своей. – Скажи, оно того стоило? Неужели обязательно было так рисковать?

– Теперь я тот, кто я есть, а рядом со мной ты. Поэтому да, оно действительно стоило того. – Рорк накрыл ее ладонь своей и переплел их пальцы. – Именно поэтому.

По пути домой она продолжала обдумывать его рассказ. Ева редко расспрашивала мужа о том, как он жил до встречи с ней. Она знала, что детство у него выдалось тяжелое: нищета, голод, вечно пьяный и распускающий руки отец.

У них обоих не было счастливых рождественских воспоминаний о тех годах, когда, по мнению некоторых, складывается личность ребенка.

Она знала, что некогда Рорк был дублинским беспризорником, воришкой, карманником, который позже смог использовать свой опыт и навыки для создания, по сути, торговой империи.

К тому времени, когда они встретились, он практически полностью перешел на законные способы получения прибыли, а потом и вовсе отказался от авантюр. Он запер прошлое на замок, а ключ выбросил. И сделал это ради них двоих.

Ева знала о нескольких эпизодах его прошлого, но были и другие, например, этот шторм, о котором она даже не догадывалась. Вообще она старалась ни о чем особо не задумываться, хотя как коп хотела знать все. Просто жила с этим, и Рорк прав: что бы он ни делал в прошлом, где бы ни мотала его жизнь, она привела его к ней. Теперь они вместе, а остальное неважно.

Но иногда ей хотелось знать, почему и как это случилось.

– Как думаешь, что привлекает людей друг в друге? Ну, помимо физиологии. Я имею в виду, в постели часто оказываются люди, у которых вообще нет ничего общего.

– Ты хочешь сказать, кроме влечения? Думаю, если человек тебе интересен как личность, это тоже немаловажно.

– Ага, и поэтому вы, мужчины, радостно свистите вслед любой мало-мальски привлекательной женщине!.. – Ева закатила глаза.

– Ты о чем?

– Сам знаешь! – Она махнула рукой. – Я понимаю, почему Кей-Ти Харрис понравилась Мэтью. Общее занятие, постоянно вместе, оба привлекательны. Я отчасти понимаю, почему она так завелась, когда он бросил ее ¹. И дело не только в гордости или упрямстве. Главное – наваждение, оно гораздо сильнее гордости и упрямства. Она вешалась на него, следила за ним, наняла частного детектива за довольно кругленькую сумму, чтобы тот совершил противоправные действия и она могла шантажировать Мэтью. Наваждение было настолько сильным, что она даже запланировала и оплатила их совместный отдых. И ей было плевать, хочет он ее или нет. Ей было плевать, что он поехал бы с ней лишь по принуждению. А ведь это уже изнасилование! Вот и ответ на мой вопрос.

– Власть и насилие. Судя по твоим рассказам, она мечтала о власти над людьми, и это было важнее имиджа, важнее карьеры.

– Ты многое знаешь о силе – как ее обрести, как ее сохранить. Если ты чего-то хочешь, то всегда находишь способы, чтобы получить желаемое. Взять хотя бы меня.

Он потянулся и провел пальцами по тыльной стороне ее ладони.

– И я получил что хотел, не так ли?

– Потому что я тоже хотела тебя. Один кофе чего стоит! Глупо было бы отказываться от него.

– А ты далеко не глупа.

– Но если бы я сглупила и сказала нет…

– Сначала так и было.

– Ну да, а ты развернулся и ушел. Из гордости, но это был и стратегический ход. Я влюбилась в тебя без памяти и сама пришла к тебе.

– Скорее, пришла в себя.

– Мне был нужен твой кофе. Но если бы я стала пить другую марку, что бы ты сделал?

– Любой ценой убедил бы тебя, что без моего кофе тебе жизнь станет не мила. – На коленях бы умолял, подумал он. Но ей об этом знать ни к чему.

– Не совсем любой, – поправила она. – Человек с твоими средствами и связями мог сделать все, что угодно. Ты мог давить на меня, угрожать, шантажировать. Мог даже прибегнуть к насилию. Но ты так не поступил.

– Я люблю тебя. – Он посмотрел ей в глаза, и она поразилась простоте и огромности его чувства. – Я не ставил целью причинять тебе боль, я даже не рассматривал такую возможность.

– Именно! А для Кей-Ти боль – это просто средство, потому что цель – обладание. А боль шла приятным дополнением, как я понимаю. И ее было не остановить.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Единственное, что могло ее остановить – смерть. В ее случае убить значило закрыть и запереть дверь в комнату, в которой поджидает что-то опасное или очень неприятное. Именно поэтому ее убийство вышло таким бескровным. Она падает сама или ее толкают. Убийца не бьет и не душит ее, просто сваливает в воду и немного подчищает за собой. Вот и все, мир стал чуть лучше.

– Мэтью ты уже не подозреваешь.

– Запись снимает подозрения с него и с Марлы, хоть они и могли инсценировать случайное обнаружение тела. Они ведь актеры. Но тут показателен способ убийства. Жертва хотела принудить Мэтью к близости, которой он не хотел. Это нечто очень личное и интимное. А способ убийства совсем не такой. Поэтому теперь Мэтью в самом низу списка. А вот Марла…

– Неужели?

– Марла гораздо выше. Думаю, она могла бы устроить Кей-Ти хорошую взбучку – влепила бы пощечину, оцарапала лицо или вцепилась в волосы. Я понимаю, что они хотели дать ей отпор. Но также я понимаю, что Марла могла бы увидеться с ней раньше, ударить, а потом запаниковать или разозлиться и утопить ее в бассейне. Мэтью бы прикрыл ее, ведь он любит Марлу. Версия так себе, но вполне вероятная.

Ева глубоко задумалась, пока Рорк вел машину по подъездной дорожке к дому. Заходящее солнце раскрасило стены золотом и отражалось алыми всполохами во всех окнах. В мягком свете еще пока зеленая листва казалась желтой, напоминая о медленно наступающей осени. Выйдя из машины, Ева почувствовала в воздухе легкий намек на грядущие холода – было уже довольно свежо.

– Лето кончилось.

– Что ж, мы насладились им сполна. Становится прохладно, и можно разжечь камин в спальне.

Идея так понравилась Еве, что она вошла в дом с широкой улыбкой на лице. У лестницы маячил Соммерсет.

– До Хэллоуина еще далеко, а ты уже принарядился. Весьма предусмотрительно.

Он слегка поднял бровь.

– Где-то была коробка с одеждой, в которой вы явились в этот дом. На тряпки не годится, так может, нарядитесь и пойдете по соседям собирать конфеты? Костюм бомжа готов!

– Люблю постоянство, – заметил Рорк, беря Еву за руку и направляясь наверх, – ведь оно – залог успеха.

– Он что, действительно так думает? – воскликнула Ева. Следом за ними метнулся кот. – Или просто меня дразнит?

– Понятия не имею.

– Мои вещи были вполне приличные, – сказала Ева, хмуро оглядываясь.

– Без комментариев, – отрезал Рорк, когда она поймала его взгляд.

– А он всегда в черном, будто гробовщик. Да что он вообще понимает в одежде? Эй! – воскликнула она, когда Рорк провел ее в спальню. – Мне надо работать!

– Разумеется, а я тебе помогу. Но сначала хочу кое-что показать.

– В спальне? – Она прищурилась и смерила его пристальным взглядом. – Я уже видела эту штуку. Может, чуть позже я выкрою пару минут, чтобы поиграть с ней.

– И за что мне такое счастье?

Он подвел ее к кровати, и она уставилась на большую коробку, перевязанную золотым бантом.

– Ну вот, притащил мне подарок из Кливленда. – Она рефлекторно сунула руки в карманы. – Давай уберем его куда-нибудь до Рождества.

– Осень лишь начинается, и он пригодится тебе уже сейчас. Кстати, подарок не из Кливленда.

– У меня уже все есть, а ты продолжаешь покупать всякую чепуху.

– Такой «чепухи» у тебя еще не было, так что открой чертову коробку и посмотри! – Он обнял ее за плечи и слегка подтолкнул к кровати.

– Ладно, ладно. Для драгоценностей коробка великовата, наверняка это что-нибудь полезное. Что-нибудь из одежды, ведь у меня ее нет – одни лохмотья. Что-нибудь очень красивое, – пробормотала она, развязывая бант. – Значит, я испорчу его на работе, и Соммерсет в очередной раз окатит меня волной презрения. Именно поэтому тебе не стоит дарить мне… М-мм! – протянула она, как сделала бы всякая девушка, пробующая необычайно нежный сливочный шоколад. – Недурно.

У Евы была слабость к кожаной одежде и насыщенным цветам, о чем он прекрасно знал. Когда она извлекла из коробки плащ, Рорк с удовольствием убедился, что глубокий бронзовый оттенок и глянцевая кожа идут ей чрезвычайно. Длиной до середины бедра, скроено по фигуре, глубокие прорезные карманы с усиленными швами, которые выдержат любую нагрузку. Пуговицы спереди и на хлястике сзади выполнены в форме полицейского жетона.

– Потрясающе! – Ева поднесла плащ к лицу и вдохнула запах новой кожи. – Просто потрясающе. Я обожаю пальто, которое ты подарил мне в прошлом году. – Она потерлась щекой о бронзовую кожу. – Тебе не следовало так…

– Ну, надо же тебе в чем-то ходить. Пальто слишком теплое для осенней погоды, а плащ можешь носить уже сейчас. Примерь-ка.

– Хмм, – Ева посмотрела на ярлычок, – от Леонардо, значит, придется впору – будто на меня сшили. А какие тут пуговицы!

– Мы решили, что тебе обязательно понравится. – Да, плащ сидел идеально, и Еве очень шел фасон, цвет, изысканные декоративные элементы. Она стремительно крутанулась вокруг своей оси.

– Знаешь, мне в нем очень удобно. На плечах не тянет, хотя на мне кобура. – Она сунула руку внутрь, легко достала пистолет и убрала обратно. – И движений не сковывает.

– Я знаю, что кобуру ты носишь слева, поэтому в подкладке справа есть специальное отделение для ножа.

– Ничего себе! – Она расстегнул плащ и проверила. Потом сделала вид, что одновременно вытаскивает пистолет и нож. – Удобно, весьма удобно. А что тут за подкладка такая? На ощупь кажется очень плотной. Вроде не тяжелая, но непохожа на обычную.

– Это новый материал, который не так давно изобрели в моем отделе исследований и разработок. – Он подошел ближе и сам попробовал ткань на ощупь. – Нательная броня.

– Ты шутишь! – Ева сосредоточено наморщила лоб и принялась внимательно изучать ткань. – Она слишком тонкая и почти невесомая. К тому же легко сгибается.

– Уж поверь, ее долго и тщательно тестировали. Леонардо взял готовую ткань и сшил из нее подкладку. Удар парализатора эта подкладка отразит. А вот выстрел из бластера на поражение или нож оставят дырку на коже.

– Серьезно? – Она достала оружие и протянула ему. – Давай опробуем!

Он рассмеялся и подумал, что она не обманула его ожиданий.

– Ну уж нет.

– Ага, значит ты не уверен в своем отделе исследований и разработок!

– Я не собираюсь стрелять в свою жену в собственной спальне.

– Тогда давай спустимся вниз.

– Ева, послушай. – Он взял ее за руку и заставил убрать пистолет в кобуру. – Материал прошел все испытания. Это – прототип, облаченный в очень модную и изысканную форму. Скоро мы запустим ткань в производство и начнем поставлять обмундирование нью-йоркской полиции. Разумеется, форма будет гораздо скромнее, чем твой плащ.

– Никогда не видела ничего подобного! И совсем не сковывает движений. – Ева присела, потом вскочила, резко повернулась и принялась боксировать с невидимым противником. Потом опомнилась и спросила: – Сколько, говоришь, вы работали над этим?

– Чтобы изобрести что-нибудь для специальных нужд, требуется некоторое время.

– И сколько времени?

– Ну, – улыбнулся он, – примерно два с половиной года. Видишь ли, именно тогда я встретил одного копа.

– Ты сделал это только для меня?

– И для себя тоже. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной рядом. – Ева погладила его по щеке, а он поднес ее руку к губам. – Пришлось немного поторопить моих разработчиков.

– Это из-за событий в Далласе.

– Он ранил тебя ¹. Я понимаю, ты была без бронежилета, когда Маккуин пробрался в наш номер и напал на тебя. Но все равно ты чуть не погибла, а меня не было рядом!

– Ты был рядом, когда я нуждалась в тебе. Я справилась с ним, но едва не потеряла себя.

– Ты справилась.

– Потому что ты был рядом! Если бы не ты, не знаю, чем бы все кончилось. Я никогда туда не вернусь! – Она зажмурилась. – Но если мне все же придется, я знаю, что ты непременно будешь рядом.

– Я ни за что не отпущу тебя одну, дорогая Ева.

– С тех пор, как мы вернулись, ты был так заботлив. Без нарочитости, но я все равно заметила.

– То же самое можно сказать и о тебе.

– Мы оба словно в мясорубку попали, поэтому неудивительно, что мы так берегли друг друга. Сейчас все хорошо, и если один из нас забудется или слишком разозлится и не сможет сдержаться, то ничего страшного не случится. Мы справимся.

– И кошмары тебе не снятся. Я боялся этого и беспокоился, что ты… – Она отпрянула, и Рорк решительно сказал: – Ева, постой.

– Это не кошмары, просто… – Она пожала плечами, сняла плащ и аккуратно положила его на кровать. – Это просто сны. Иногда мне снится она, Стелла, иногда рядом с ней Маккуин или мой отец. Иногда они все вместе. Но мне удается проснуться раньше, чем сон превратится в кошмар.

– Почему ты не сказала мне ¹?

– Может быть, я пыталась тебя уберечь. Не знаю, Рорк. Это просто сны. Даже во сне я понимаю, что все не по-настоящему. В Далласе было совсем иначе. Теперь мне удается проснуться прежде, чем случится что-то страшное. Я справляюсь.

– Ни к чему бороться с этим одной.

– Я не одна. – Она коснулась его лица. – У меня есть ты. Когда ты нужен, ты всегда рядом.

– Ты еще не говорила с Мирой?

– Пока что нет. Я обязательно встречусь с ней, – пообещала Ева. – Знаю, что нужно. Но пока я не готова. Я чувствую себя неплохо – сильной и нормальной. Знаю, что нужно поговорить с ней, пройти весь путь до конца. Знаю, что будет нелегко и я буду чувствовать себя отвратительно – слабой и совсем больной. К этому я пока не готова.

– Ну что ж.

– Видишь, как я тебя берегу! – улыбнулась она.

– Возможно. Но я верю, ты поймешь, когда настанет пора. И я тоже это увижу. А пока ты еще не готова. – Он коснулся губами ее виска. – Всему свое время.

1 – ошибки, связанные с актуальным членением предложения.

Другие виды ошибок, указанные в задании, не были найдены.