Глава двадцать первая. Я взглянула через его плечо

Я взглянула через его плечо. У меня оставалась единственная надежда – монстр. Проснулся ли он?

Да! Он проснулся! Через плечо Брэда я увидела, как он ковыляет к нам.

Вспомнит ли он наш план?

Я улыбнулась ему.

Брэд заметил выражение моего лица. Он обернулся и увидел монстра.

– Нет! – завопил он. – Неееееет!

Я изо всех сил забилась у него в руках.

– Монстр! – закричала я. – Взять!

Монстр приближался, растягивая рот в дурашливой улыбке. Он смотрел на мою грудь.

Нет! Не там! – подумала я. Пожалуйста, пусть сработает!

– Монстр! Взять! – орала я, заглушая Брэдовы вопли. Я показала на Брэда. – Взять! Взять!

Монстр потянулся и вырвал кулон из руки Брэда.

– Хороший монстр! – воскликнула я.

Брэд отпустил мое запястье. Он вцепился в руку чудовища, пытаясь отнять у него кулон.

Монстр рванул кулон вверх, пытаясь сдернуть его, как я учила. Но шнурок оказался слишком коротким и слишком крепким, и врезался Брэду в подбородок.

Монстр никак не мог понять, почему кулон не снимается. Он задергал его так и эдак, тряся тело Брэда и мотая его туда-сюда, словно тот был тряпичной куклой.

Брэд рухнул на пол. Повязки и кепка слетели.

Фу. Большая часть его плоти сползала с костей. Я поперхнулась. Он выглядел, как зомби – разлагающийся труп, вышедший прямиком из фильма ужасов.

Монстр поставил ногу Брэду на голову, чтобы удерживать его на месте, и сдернул с его шеи кулон.

Да! Я знала, что он умница!

Он отнес кулон мне.

– Хороший мальчик! – я схватила кулон и обняла монстра.

– У, у, – отозвался он и обнял меня в ответ – слишком крепко, но самую малость.

Я подняла кулон. Подняла и посветила Брэду в глаза.

– У тебя больше нет надо мною власти! – сказала я. – Теперь я контролирую тебя! Ты даже не можешь подняться с пола! – И на всякий случай повторила: – Ты не можешь подняться с пола.

– Рээээээээндииииии… – простонал его разлагающийся рот.

Он корчился на полу. По его телу пробегали конвульсии. Его черты оплывали. Его тело разваливалось.

– Я любил эту планету, – прошептал он. Его человеческое лицо начало таять, обнажая безобразную голову ящера.

– Все, чего я хотел – остаться здесь жить, – молвил он.

Он снова забился в жестоких судорогах. А потом его тело окончательно распалось – только груда праха осталась лежать на полу.