Но мое тело может. Мое уже изменилось. Я дотронулась до округлости моего живота, которой не было еще вчера

А мужчины – ну, они практически не меняются в период от половой зрелости и до смерти. Я вспомнила один пустяк, касающийся Чарли Чаплина: ему было семьдесят, когда он стал отцом своего первого ребенка. У мужчин нет определенных лет для зачатия или циклов способности воспроизведения потомства.

Конечно, откуда кому-нибудь знать может ли вампир стать отцом, если их отношения с людьми были невозможны? Какой бы вампир стал бы проверять эту теорию со смертной женщиной? Или эту склонность?

Я могла подумать только об одном.

Часть моей головы была занята обдумыванием фактов, воспоминаний и догадок, когда другая часть – та часть, которая контролировала способность двигать даже самыми маленькими мускулами – была ошеломлена и не способна к нормальным действиям. Я не могла пошевелить губами, хотя я хотела попросить Эдварда объяснить мне, что вообще происходит. Мне нужно было вернуться к тому месту, где он сидел, но мое тело не подчинялось указаниям. Я могла только смотреть в свои потрясенные глаза, отражающиеся в зеркале, а мои пальцы осторожно ощупывали округлость на моем теле.

А потом, как в моем ярком кошмаре вчера ночью, сцена внезапно изменилась. Все что отражалось в зеркале, выглядело абсолютно иначе, хотя ничего конкретно не поменялось.

То, что изменило все – это легкий толчок, который я почувствовала рукой – толчок изнутри моего тела.

В тот же самый момент зазвонил телефон Эдварда, пронзительно и требовательно. Никто из нас не пошевелился. Звонки раздавались снова и снова. Я пыталась абстрагироваться от них, выжидающе прикладывая пальцы к своему животу. В зеркале мое лицо не казалось больше смущенным – теперь оно было вопрошающим. Я почти не заметила, когда неожиданные слезы в полной тишине стали скатываться по моим щекам.

Телефон продолжал звонить. Я надеялась, Эдвард ответит – мне не хотелось портить замечательный момент. Возможно, самый главный момент в моей жизни.

Звонок! Звонок! Звонок!

Наконец, раздражение пересилило другие чувства. Я опустилась на колени рядом с Эдвардом – заметив, что я стала двигаться с большей осторожностью, в тысячу раз больше следя за каждым своим движением – и похлопывала по его карманам, пока не нашла телефон. Я ожидала, что вот сейчас он очнется и ответит сам, но он был абсолютно недвижим.