Ночь. Подземелье. Лаборатория

10.

оборудованная по самым передовым стандартам. Повсюду стерильная чистота, как в операционной. (…) Одним словом, настоящий храм науки. Или же кадр из кинокартины по фантастическому роману Герберта Уэллса. (Б. Акунин. Квест)

11.

Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено, темно и дождливо. Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешенным, холостяцким окном, за припрятанными в межоконном холоду плавлеными сырками казался тогда злым петровским умыслом, местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника, все догоняющего в ночных кошмарах, с корабельным топориком в занесенной длани, своих слабых, перепуганных подданных. (…) В такие-то дни, когда из дождя, мрака, прогибающего стекла ветра вырисовывался белый творожистый лик одиночества, Симеонов, чувствуя себя особенно носатым, лысеющим, особенно ощущая свои нестарые года вокруг лица и дешевые носки далеко внизу, на границе существования, ставил чайник, стирал рукавом пыль со стола, расчищал от книг, высунувших белые язычки закладок, пространство, устанавливал граммофон…

(Т. Толстая. Река Оккервиль)

12.

Смешно, да?

Скакать, прыгать, вертеться, целовать, выпивать, писать, читать, плакать, утешать, улетать, прилетать, зачеркивать, при том стараться не оглядываться.

Главное – не оглядываться.

Ибо столько пройдено.

Столько съедено, столько читано, столько налетано.

(М. Жванецкий. Автопортрет)

13.

Тема, однако, не слышал его. Дом, яхту, думал он, автомобиль, вертолет. Библиотеку. Видеотеку. Слугу, камердинера, лакея, экономку. Зеркало до потолка в старинной раме. Компьютер настольный, компьютер карманный, компьютер портфельный, модем, сканер, принтер, ксерокс, факс. Мобильный телефон, телефон, который на голову надевается, радиотелефон, телефон, который на всю квартиру говорит, видеотелефон. Два мобильных телефона, три. Костюмы, пиджаки с узкими лацканами, пиджаки без лацканов, индийскую тужурку, куртку с аппликацией на спине, еще одну, с другой аппликацией, платья: Ямамото, Гуччи, Гальяни, Ферре, Ком Де Гарсон, Соня Рикьель, Шисейдо, Донна Каран Нью-Йорк, Шанель, Пако Рабанн, Унгаро. (…) Чашки с остроумными надписями на боках. Велосипед. Лампы с бумажными абажурами. Кальян. Кровать. Шкаф. Любовников, когда она совсем старая станет. Тапочки. Картины: Поллок, Брюллов, Бальдессари, Мондриан, Моне, Синьяк, Матисс, Рубенс, Файона Рэи, Фрагонар, Леонардо да Винчи, Леди Пинк.

(С. Болмат. Сами по себе).

14.

…на "Але" не откликалась, а только дышала в трубку.

В результате моллюск Адриан перестал вообще подходить к телефону, боялся.

(Л. Петрушевская. "Лав стори (Роман)")

15.

Симеонов ел плавленые сырки, переводил нудные книги, вечерами иногда приводил женщин, а наутро, разочарованный, выпроваживал их - нет, не тебя! - …запирался от Тамары, все подступавшей с постирушками, жареной картошкой, цветастыми занавесочками на окна, все время тщательно забывавшей у Симеонова важные вещи, то шпильки, то носовой платок, - к ночи они становились ей срочно нужны, и она приезжала за ними через весь город, - Симеонов тушил свет и не дыша стоял, прижавшись к притолоке в прихожей, пока она ломилась,- и очень часто сдавался, и тогда ел на ужин горячее и пил из синей с золотом чашки крепкий чай с домашним напудренным хворостом… (Т. Толстая. Река Оккервиль)

16.

…Одна была как Брижит Бардо, русский смуглый вариант, все в большом порядке и мальчики смотрят со значением… (Л. Петрушевская. О, счастье)

17.

Первый признак действительно талантливого человека: он радуется чужому успеху (Е. Шварц).

Поздно было оправдываться или нападать, девушка Соня из Красноярска бросилась вниз по лестнице, каблучки застучали, и на болячку наплевала (О. Кучкина. Этаж, или И сомкнулись воды).

18.

Они были очень худые, но аккуратные. И все у себя в доме держали в чистоте (Л. Петрушевская. Две сестры).

И.

Наконец — Чехов-3;

Поэтому. (В. Сорокин. Голубое сало).

Потом – петушиным воплем – побудка горна. И:

- В эфире – «Пионерская зорька»! (Д. Рубина)

Снова выстрелил. Потом. Они снова, но. Упал, но. (С. Болмат. Сами по себе)

Сам не ожидал. Потому что.

(С. Болмат. Сами по себе).

19.

…Зубы волчьи когда ухмыляется, большие, белые и острые… (Л. Петрушевская О, счастье);

Один знакомый оптовик предупреждал Ксению Петровну: самое страшное – это не тогда, когда приходят, много ругаются, угрожают и размахивают пистолетами. Самое страшное - это когда звонят по телефону. И ты уже знаешь, кто звонит, сразу, после первого сигнала (С. Болмат. Сами по себе)

Быть красавицей трудно. Но и когда вообще не замечают - тоже противно. И, задумавшись впервые в жизни, Елена Прекрасная, как все женщины, стала искать причину.

Первая причина была что все мужики дураки.

(Л. Петрушевская. Новые приключения Елены Прекрасной).

20.

И после того, как не понял сложного и не осуществил, начинаешь открывать простые вещи:

Что спать на воздухе лучше.

Что жить среди зелени лучше.

Что надо поднять упавшего.

Что надо впустить в дом переночевать.

Что надо угостить каждого, кто вошел.

Что надо принести, если попросят.

Что надо заплатить первым.

Что надо сварить бульон для больного, даже чужого.

Что надо не раздражаться на раздражение.

Землю надо любить. Воду надо любить. Чистый воздух надо любить.

(М. Жванецкий. Простые вещи)

21.

В браке же от него требовала немногого. Чтобы всегда был при ней. Против музыки Шуберта не возражала. Только чтобы звучала потихоньку

(Ю. Пупынин. Глаза).

Потому что он так настрадался, так иссох в одиночестве и безобразии (зубы выпали, кроме одного, как у бабушки Яги) — что в любом доме, забыв обо всем на свете и мелькая этим своим единственным зубом в пасти (внизу), он буквально вопиет и прокламирует... (Л. Петрушевская. Ребенок Тамары);

22.

Если ты раньше не был удачлив.

Если ты раньше не был терпим.

Если ты раньше завидовал чужому.

Если ты раньше мечтал отнять и поделить.

Если ты раньше ни в чем не обвинял себя.

Если ты раньше лишь мечтой приближал мечту и не мог встать в пять утра.

Если ты раньше ничего не мог понять, кроме приказа.

Если ты раньше не просил помощи, а просил денег.

Если ты раньше не думал о законах и любым поворотом тела вылезал за их пределы. Зачем тебе Америка?

Если ты готов рисковать сам.

И отвечать сам.

И страдать сам.

И вставать сам.

И думать сам.

И подниматься сам.

И спотыкаться сам.

И падать, глядя вверх, глядя вверх.

Строй свою Америку здесь.

Кто ж тебе мешает?

(М. Жванецкий. Зачем тебе Америка?)

22.

С КЕМ БЫТЬ?

а) Из президентов надо выбирать веселых.

Из веселых – умных.

Из умных – твердых.

Из твердых – порядочных.

б) Из писателей надо выбирать веселых.

Из веселых – талантливых.

Из талантливых – умных.

Из умных – кратких.

в) Из друзей надо выбирать веселых.

Из веселых – верных.

Из верных – умных.

Из умных – честных.

И долгоживущих.

г) Из жен надо выбирать веселых.

Из веселых – умных.

Из умных – нежных.

Из нежных – верных.

И терпеливых.

И терпеливых!

(М. Жванецкий)

23.

Даль заволакивает дымом, кто-то падает, подстреленный, на лужайке, среди кавказских кустиков, мушмулы и каперсов; это он сам, убит, - к чему теперь рыданья, пустых похвал ненужный хор? - шотландская луна льет печальный свет на печальные поляны, поросшие развесистой клюквой и могучей, до небес, морошкой; прекрасная калмычка, неистово, туберкулезно кашляя, - тварь дрожащая или право имеет? - переламывает над его головой зеленую палочку - гражданская казнь; что ты шьешь, калмычка? - Портка. - Кому? - Себя. (Т. Толстая. Сюжет)

24.

Под стрекотание кинопроектора и какую-то незнакомую музыку (Давыдов предположил, что она имела неземное происхождение), вызывающую ощущение причастности ко всему сущему, на экране (…) — — — аккуратно подстриженные советские футболисты забивали голы на чемпионате мира в Англии (из чего Данилов заключил, что никакой Великобритании тогда не было и в помине) и не раздевались при этом, как теперь, а по-мужски пожимали друг другу руки — — — какие-то люди, которых диктор называл “дружинниками”, но без коней, шлемов и мечей, а с повязками на рукавах ходили по улицам и охраняли покой советских трудящихся от тех, кто нарушает нормы социалистического общежития (почему они делали это на улице, а не непосредственно в общежитии, было непонятно) — — — по Красной площади везли огромные ракеты, которые были щитом, защищающим нашу Великую Родину от агрессоров и реваншистов, а потом там же, на Красной площади, шли люди, размахивающие флажками, и эти люди дружно кричали “ура” и “даздраствует”, играла музыка, которую Давыдов прежде никогда не слышал (В.Тучков. Тот свет).