Процесс с меньшими затратами

В результате увеличения дальнобойности и скорострельности оружия, применения бездымного пороха, обмундирования защитного цвета и развернутых боевых порядков, современные сражения часто происходят на «пустом поле боя». В современной войне линия фронта обычно лишена признаков жизни. Если бы не жужжание пуль, выпущенных пулеметом, и деморализующий грохот снарядов, обладающих большой разрывной силой, трудно было бы обнаружить признаки живой силы противника. Только в редких случаях атакующий имеет возможность увидеть своего противника. Даже обороняющийся не может выбрать себе подходящую живую цель до момента перехода нападающего в атаку. Возможно, в недалеком будущем удастся приглушить звук выстрелов, и тогда поле боя станет совсем «мертвым».

Сведения о противнике всегда решали исход боя. В прошлом веке было сравнительно легко определить расположение противника. Для этого командир должен был подняться на какую‑либо возвышенность и оттуда наблюдать за всеми передвижениями войск противника. С такого командного пункта он следил за ходом боя и на основе личного наблюдения принимал и изменял решения. Бой в какой‑то мере напоминал игру в шахматы. В современной войне командир с наблюдательного пункта ничего не увидит. Отдельные моменты боя, которые он может заметить, не дадут подлинного представления о развертывании сражения.

Ныне, однако, как и в прошлом, командиры всех частей должны в сражениях получать информацию о противнике.

Без нее нельзя правильно управлять боем или войной. Пехота должна знать примерное расположение огневых точек противника — только тогда она сможет успешно вести бой, а ее командиры сумеют наметить соответствующий план действий.

Пехота может идти в наступление, будучи осведомленной о расположении и силах противника или не имея никаких сведений о нем. В случае если пехота имеет неполные сведения о противнике или вовсе не располагает ими, она будет продвигаться вперед чрезвычайно медленно. Части, наступающие вслепую, могут встретиться с засадами, неожиданными действиями противника и понесут большие потери. Сведения о противнике в таком случае могут быть добыты лишь путем боевого соприкосновения с ним. Это и есть разведка боем. Подобные действия характеризуют боевую деятельность американских войск во время наступления в Аргоннах в 1918 г., и такой метод действий обходился очень дорого. Чтобы добыть необходимые сведения для последующего правильного построения наступления вторых и третьих эшелонов, мы в те времена жертвовали всеми батальонами первых эшелонов. Сейчас необходимо разработать метод наступления, не вызывающий столь больших потерь.

Средства наблюдения пехоты отстали в своем развитии от ее способностей применяться к местности, в результате чего стало невозможным определить расположение пехоты противника.

Поэтому возникает необходимость развивать средства наблюдения, которые компенсировали бы пехоте невозможность видеть.

Конкретные сведения о противнике должна дать пехоте дивизионная авиация. Читатель может сказать, что это давно известно. Это справедливо, но мы предлагаем расширить это понятие. Авиация применялась и в мировой войне, но в большинстве случаев батальоны, на которые ложилась задача ведения боя, получали очень слабую помощь от своего воздушного товарища. Авиация применяется и сейчас, но в учебной работе мы редко наблюдаем, чтобы ей ставились специальные задачи на основании требований передовых частей.

Нерасшифрованные аэрофотоснимки не приносят пехотным частям большой пользы. В будущей большой войне в батальоне не окажется людей, способных расшифровать эти снимки. Не разберутся в передовом батальоне и в обычно присылаемых разведывательными отделениями дивизии схемах, перегруженных обозначениями деталей местности и условными знаками, показывающими противника.

Сведения, добытые авиаразведкой, перед передачей их пехоте должны быть представлены разведывательным отделением в ясной графической форме.

Предполагается, что между вышестоящими и нижестоящими штабами должен производиться непрерывный взаимный обмен информацией. На деле этого не бывает, по крайней мере, в тех случаях, когда об этом никто не заботится. Если штаб дивизии не уделяет этому вопросу нужного внимания, то передовые пехотные части должны сами побеспокоиться о получении информации. При этом они должны знать, какую информацию требовать и что делать с полученной информацией.

Пехотный командир должен помнить, что он получит сверху только ту информацию, которую будет требовать, — не более.

Так называемое «пустое поле боя» требует, чтобы личный состав пехотной разведки имел ясное представление о применении боевой разведки. Личный состав полковой и батальонной разведывательных служб должен быть так же подготовлен для выполнения своих обязанностей, как и его собратья в штабе дивизии. Этого можно достигнуть подготовкой офицеров — разведчиков для работы в боевой обстановке еще в мирное время. Во французской армии это делается, но нашими мобилизационными планами это совершенно не предусматривается. Поэтому понадобится при мобилизации подбирать персонал полковой и батальонной разведки из состава тактически грамотных людей. Набранные таким путем офицеры должны затем пройти специальный курс в корпусной или армейской школе разведчиков.

Ниже мы постараемся на конкретном примере показать, насколько тесно связаны между, собой разведывательная деятельность и тактический замысел маневра. Возьмем для примера операции 3–й американской дивизии в период с 3 сентября по 4 октября 1918 г. Мы берем операции этой дивизии не потому, что эти ее операции богаты отрицательными примерами, которых следует избегать, но исключительно потому, что автор более знаком с боевой деятельностью этой дивизии, чем какой‑либо другой. Действия любой американской дивизии за этот период можно с успехом использовать для данного примера.

Опишем сначала то, что произошло в действительности, а затем изобразим эту операцию так, как она протекала бы при условии нормального функционирования всех органов разведки.

3–я АМЕРИКАНСКАЯ ДИВИЗИЯ

30 сентября —4 октября 1918 г.

30 сентября 1918 г. 5–я бригада двумя пехотными полками, развернутыми по фронту, заняла район, предназначенный 3–й дивизии. Каждый полк бригады эшелонировался в глубину побатальонно; оправа располагался 4–й пехотный полк. Таким образом, фронт дивизии составляли лишь два батальона. 1–й батальон 4–го пехотного полка и 1–й батальон 7–го пехотного полка располагались так, как показано на схеме 12. Эти части только что заняли линию фронта, сменив 79–ю дивизию. Штаб последней не передал никаких сведений о противнике.

Левее 1–го батальона 7–го пехотного полка располагался батальон 32–й дивизии (схема 12).

Командир батальона и командиры подразделений фактически не имели никакого представления о положении и силах противника перед фронтом батальона. Конечно, каждый понимал, что германцы находятся где‑то к северу и что в ближайшие дни предстоит атака. Передовые роты в период между 30 сентября и 2 октября несли активную дозорную службу, которая, однако, не была должным образом нацелена. Высылаемым дозорам ставилась лишь общая задача по патрулированию, и они не давали почти никаких сведений о противнике. Дозоры были больше заинтересованы в том, чтобы обыскивать карманы убитых германцев, оставшихся после боя с 79–й дивизией, собирать брошенные ручные пулеметы «Браунинг», чем опознавать убитых германских солдат и офицеров. Словом, дозоры не дали никаких опознавательных данных.

2 октября 1–й батальон был сменен 2–м батальоном 7–го пехотного полка. 1–й батальон, находясь теперь во втором эшелоне, располагался в овраге южнее леса де — Бэж. Он находился на передовых позициях два дня, но не мог передать 2–му батальону никаких сведений о противнике.

Поздно вечером 3 октября на командный пункт 7–го пехотного полка, который располагался близ 1–го батальона, был доставлен приказ по дивизии. Этот приказ, назначая атаку на 5 ч. 25 м. утра 4 октября, переносил границу для 3–й дивизии на 800 м к западу. Граница справа (4–й пехотный полк) теперь проходила по дороге Нантиллуа, Кюнель, а граница слева (7–й пехотный полк) — по дороге Сьерж, Романь су — Монфокон (включительно). Полоса наступления разделялась пополам между двумя полками. Приказ требовал, чтобы оба атакующих полка передвинулись западнее; соответственно передвигалась западнее и находящаяся левее 32–я дивизия (схема 13). Выделенной для поддержки атаки артиллерии было поручено вести подвижной заградительный огонь.

Вскоре после наступления темноты командиры 4–го и 7–го пехотного полков отдали приказы атаковать противника. За исключением некоторых деталей, вызывавшихся необходимостью совершить фланговое движение, оба приказа по существу повторяли приказ по дивизии, который ограничился постановкой общей задачи на атаку.

Командир 7–го пехотного полка приказал своим батальонам передвинуться к западу и произвести атаку в северном направлении. В его приказе не упоминалось о положении противника.

1–й батальон 7–го пехотного полка, достигнув Сьерж, не встречая сопротивления, прошел через город. Передовые подразделения, выйдя к северной окраине города, попали под сильный пулеметный огонь. Местонахождение 2–го батальона, который должен был наступать в первом эшелоне, не могло быть установлено. 1–й батальон поэтому продолжал наступление. Незначительно продвинувшись к северу от города, он оказался под фланговым огнем с северо — запада и, как обычно бывает в таких случаях, изменил направление наступления в сторону ведущего огонь противника. Отклонившись на северо — запад, он вступил в бой с противником в полосе наступления 32–й дивизии и здесь задержался.

Позднее было установлено, что 2–й батальон не смог своевременно передвинуться к западу и, опоздав перейти в наступление, оказался дезорганизованным. Батальоны 4–го пехотного полка произвели боковое передвижение без затруднений, но их наступление было вскоре остановлено. Так закончился неудачный маневр 3–й дивизии 4 октября 1918 г.

КАК ЭТО МОГЛО БЫТЬ?

Попробуем воспроизвести события этих дней и разберем, как они могли бы сложиться, если бы разведка целиком выполнила свою роль.

Совершенно очевидно, что разделение долины Андон между двумя дивизиями является грубой ошибкой: этот удобный подступ нужно было предоставить одной дивизий. Однако не об этом сейчас мы будем говорить.

Распоряжение, данное маломощной артиллерии, — вести подвижной заградительный огонь — также было ошибкой. Этого, как мы увидим ниже, можно было избежать, если бы органы разведки работали нормально.

Но даже несмотря на эти ошибки, наступление 4 октября имело бы, как нам кажется, иные результаты, если бы заранее позаботились о добывании сведений, касающихся противника, и если бы эти сведения в надлежащей форме доводились до командиров, заинтересованных в них.

Представим себе, как могла бы развертываться деятельность разведки в данной операции.

ПОЛОЖЕНИЕ 1–го БАТАЛЬОНА 7–го ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Прибыв к месту расположения в лесу де — Бэж, командир батальона вместе с офицером — разведчиком и адъютантом отправляется на северную опушку леса, откуда видна полоса наступления. По ту сторону оврага, примерно в 1 км к северу, виден небольшой лесной массив на высоте 268. Юго — западнее этого леса виден длинный отрог, выходящий в долину Андон. Никаких признаков наличия здесь противника не обнаружено.

Хотя командиру батальона и неизвестно направление атаки, но он предполагает, что его батальон будет наступать в направлении на Кюнель (10–85).

Прежде всего, очевидно, он заинтересован в том, чтобы установить, какое сопротивление может оказать противник в этом направлении, и какое влияние оно будет иметь на наступление батальона. С места наблюдения можно видеть лишь небольшую полосу наступления; остальное необходимо установить по карте. Позади видимого леса находятся два лесистых участка — отрог высоты 262 и лес де — Кюнель. Западнее этих участков по направлению к Андон находится несколько голых отрогов, наиболее значительным из которых является высота 250.

Закончив изучение карты, командир батальона дает следующие указания офицеру — разведчику:

«Немедленно пошлите запрос в разведывательное отделение дивизии через штаб полка. 1–му батальону 7–го пехотного полка необходимо срочно узнать расположение сил противника на открытых участках (особенно на отрогах между шоссе Сьерж, Романь су — Монфокон и шоссе Нантиллуа, Кюнель).

Незамедлительно организуйте наблюдательный пункт в лесу де — Бэж. Вышлите разведку для осмотра участков леса перед фронтом, поручив им установить наличие противника» ^*.

---------

* Теоретически офицер — разведчик должен все это сделать и без указаний командира батальона. Но в данном случае мы берем командира батальона, не надеющегося, что все будет сделано само собой.

---------

Офицер — разведчик 1–го батальона 7–го пехотного полка устраивает свой наблюдательный пункт на дереве, находящемся на северной опушке леса де — Бэж. После этого он требует от командира 3–й роты выделить для разведки одно отделение под командой младшего офицера. Вызвав отделение на северную опушку, он указывает ему на участок леса, находящийся в 1 км к северу (высота 268), и отдает следующее приказание (схема 14):

«Сейчас 3 часа дня. Вы должны продвинуться к этому лесу. Можно не маскировать движение, но двигаться необходимо врассыпную. Приблизившись к лесу на расстояние 300–400 м от южной опушки, все отделение по сигналу командира отделения открывает огонь по опушке и немедленно укрывается, применяясь к местности. Если в лесу находится противник, то можно быть уверенным, что он ответит на ваш огонь. Боли это случится, попытайтесь определить примерное расположение его автоматического оружия. Если на ваш огонь ответа не последует, продвигайтесь в лес и установите передовой пост на северной опушке. Если противник в лесу не будет обнаружен и вам удастся установить передовой пост, подайте сигнал красной ракетой».

Удостоверившись в том, что его приказание понято, офицер — разведчик направляется к наблюдательному пункту и предупреждает наблюдателя о том, чтобы он следил за сигналами красной ракетой и немедленно сообщил о них и об услышанных им выстрелах.

К тому времени, когда офицер — разведчик вернулся на командный пункт, расположенный в оставленном германцами окопе, здесь уже был организован разведывательный пост. Офицер дает сержанту (старшему наблюдателю) задание изготовить десять схем (кроки) участка между дорогой Сьерж, Бантевилль и дорогой Нантиллуа, Кюнель. Кроки должны быть сделаны по карте 1: 20 000; схемы должны быть такими же, какие приложены к данной главе, хотя на них могут быть нанесены меньшие участки.

В 4 ч. 15 м. с наблюдательного пункта сообщили, что невдалеке от линии фронта были замечены две красные ракеты. Вскоре после этого посыльный дозора, вышедшего в 3 часа, сообщил, что в лесу (268) они встретили дозор 1–й роты 4–го пехотного полка. Он сообщил также, что 2–я рота того же полка занимает высоту 274 восточнее этого леса.

Офицер — разведчик немедленно передал это сообщение. Учитывая, что противник может попытаться занять лес перед фронтом, командир батальона решает, что частное наступление сейчас более выполнимо, чем позднее. Он приказывает 3–й роте с наступлением темноты занять лес на высоте 268. Это поможет ликвидировать разрыв между батальоном 32–й дивизии (слева) и 2–й ротой 4–го пехотного полка (справа). Но главное преимущество такого решения заключается в следующем: выдвижение этой роты уменьшит протяженность обстреливаемого противником участка, который пришлось бы преодолеть, если бы был получен приказ на атаку. Таким образом, сведения, полученные о противнике, помогли командиру батальона принять правильное решение.

О своих мероприятиях командир батальона немедленно сообщил в штаб полка. Одновременно с этим офицер — разведчик приказал 3–й роте выслать в его распоряжение к 5 час. утра 1 октября на командный пункт роты в лесу (268) одно отделение для несения службы дозора.

Ночью 3–я рота без затруднения занимает лес (268). В 5 час. утра офицер — разведчик в сопровождении старшего наблюдателя и двух разведчиков встречает дозорное отделение на командном пункте 3–й роты на северо — восточной опушке леса и ведет его к пункту, откуда видны лес на северо — западном отроге высоты 262 и близлежащий овраг.

Включив в состав дозора двух разведчиков, он отдает следующее приказание:

«Вы должны осмотреть лес западнее дороги Нантиллуа, Кюнель и установить, занят ли он противником. Если вам удастся установить, что противник занимает не весь участок леса, то выясните, в какой именно части леса находятся его силы. Для этого, отойдя отсюда на несколько сот метров, дайте ряд залпов по южной опушке леса. Если со стороны противника не последует ответа, продвигайтесь в северо — восточном направлении через перевал (262) в юго — восточную часть леса. Одного из дозорных оставьте на опушке и через него подайте сигнал о том, что вами будет обнаружено в лесу. На месте, где мы сейчас находимся, будет установлен батальонный наблюдательный пункт. Вопросы есть? Повторите. Можете выступать».

Дозор приступил к исполнению поставленной задачи. Вскоре офицер — разведчик заметил, что противник не отвечает на огонь, открытый дозором, и что последний продолжает продвигаться в лес (262). Тогда он приказал старшему наблюдателю организовать наблюдательный пункт в лесу (268) и возвратился на батальонный командный пункт.

В 11 час. утра возвратившийся дозор сообщил, что вся северо — западная половина леса (262) занята противником. Вскоре после этого из разведывательного отделения 3–й дивизии через штаб 7–го пехотного полка прибывает первое донесение. Передаем кратко его содержание (схема 15):

«Северо — западный отрог высоты 250 занят противником. Прилагаемая схема показывает его расположение по данным аэрофотосъемки. На этом участке противник проявляет значительную активность. На участке между лесом де — Кюнель и Романь су — Монфокон обнаружены окопы противника, защищенные проволочными заграждениями, что также обозначено на прилагаемой схеме. Более точные данные последуют позднее».

Старший наблюдатель переносит эти данные на отчетную схему батальонной разведки и на две основные схемы данного района, уже изготовленные им. Одну из этих схем он передает на наблюдательный пункт, находящийся на высоте 268, с указанием, чтобы данные схемы были проверены, особенно в отношении расположения автоматического оружия. Вторая схема пересылается 3–й роте.

После этого офицер — разведчик докладывает командиру батальона следующую оценку обстановки (схема 16):

«Линия фронта противника перед нашим батальоном проходит вдоль южного склона высоты 250 и тянется на восток в лес, находящийся на западном склоне высоты 262. Насколько нам удалось установить, огневые точки и окопы противника расположены так, как показано на данной схеме (отчетная схема разведки). Восточная часть леса (262), вероятно, не занята противником. Продольный окоп, защищенный проволочными заграждениями, тянется к западу от леса де — Кюнель. Лес де — Кюнель нами еще не осмотрен.

Противник может предпринять следующие действия:

1) обороняться, не изменяя своего расположения;

2) удлинить свой фронт на восток, заняв ту часть леса (262), которая сейчас свободна;

3) выдвинуть некоторые силы к отрогу 241;

4) отойти».

Пока командир батальона изучает обстановку, офицер — разведчик, в соответствии с оценкой, которую он дал командиру батальона, подготовляет разведывательную сводку и передает ее адъютанту с просьбой отослать копии: в полк, в 1–й батальон 4–го пехотного полка, батальону 32–й дивизии севернее Сьерж, офицеру связи с артиллерией.

Добытые сведения затем переносятся на пять схем, изготовленных батальонной разведкой. Эти схемы посылаются четырем ротам, входящим в состав батальона, и в приданную ему пулеметную роту.

К этому времени командир батальона намечает предварительный план атаки в северном направлении, которую, возможно, будет приказано провести. Этот план сводится к следующему (схема 16):

«1. Расположить пулеметную роту, приданные мортиры, 37–мм орудие и две стрелковые роты в лесу у юго — западного отрога высоты 268. Эта группа должна сковывать противника своим огнем — вести интенсивный ружейный огонь, усиленный артиллерией, по южной опушке западной части леса на высоте 262 и открытому скату западнее.

2. Оставшиеся две стрелковые роты наступают (поэшелонно) в северном направлении, двигаясь с северного выступа леса 268, и занимают лес де — Кюнель».

Это решение немедленно передается командиру полка, командиру 1–го батальона 4–го пехотного полка (справа) и батальону 32–й дивизии (слева).

2 октября, когда 2–й батальон 7–го пехотного полка сменил 1–й батальон, все эти сведения о противнике, а также предполагаемый план действий могли быть переданы командиру сменяющего батальона. Мы видели, что приказ, отданный 3 октября и предписывавший проведение флангового движения для атаки, назначенной на 4 октября, прибыл слишком поздно, поэтому разведка не могла быть произведена. Неудача, последовавшая за этим, могла быть частично предотвращена, если бы батальон 32–й дивизии, располагавшийся севернее Сьерж, передал 2–му батальону 7–го пехотного полка сведения, которые он мог легко добыть, если бы его командир сообщил намеченный им план действий командиру 2–го батальона.

1–й батальон 4–го пехотного полка, который впоследствии перешел в атаку на участке, ранее занимаемом 1–м батальоном 7–го пехотного полка, с успехом мог бы принять план действий, намеченный командиром 1–го батальона I октября.

Вместо этого мы наблюдаем нецелесообразное наступление в северном направлении — без плана действий, без изучения обстановки разведкой. Результат — неудача, повлекшая большие потери.

Из этого мы можем извлечь несколько полезных уроков для начальника батальонной разведки. Он должен был:

1. Тщательно изучить по схеме весь район действий батальона, чтобы определить все участки, которые могут быть использованы противником для обороны, устройства огневых точек и пр.

2. Запросить через соответствующие инстанции из разведывательного отделения дивизии сведения о расположении противника на участках, доступных для аэрофотосъемки.

3. Организовать тщательную разведку лесных участков как можно ближе к фронту противника. Однако следует иметь в виду, что в большинстве случаев разведка может дать сведения лишь о том, занят ли этот лес противником или нет. В состав высылаемых дозоров надо обязательно включать разведчиков, главной задачей которых является осмотр убитых и различных предметов, оставленных противником.

4. Уточнять и дополнять сведения, полученные из дивизии и от высланных дозоров, данными, сообщаемыми с наблюдательных постов.

5. Рассылать добытую информацию в следующем порядке:

а) командиру батальона в форме оценки обстановки с отчетной схемой;

б) командирам рот и, если возможно, командирам взводов, а также офицеру связи с артиллерией в виде краткого разведывательного донесения, желательно на удобочитаемой схеме;

в) штабу дивизии в форме сводки со схемой;

г) соседним батальонам.

Для этой важнейшей работы нужно подбирать офицеров, имеющих большой опыт, желательно капитанов. Молодой офицер для этой работы не годится. Как мы указывали раньше, батальонный офицер — разведчик должен быть подготовлен не хуже офицеров разведывательного отделения дивизии. Отобранные офицеры должны пройти курс обучения под руководством штаба корпуса. Только в этом случае мы сможем избежать повторения печальной истории наших передовых батальонов в прошлой войне.