Ситуация на фронте

Начало сентября 1919 года было кульминационным моментом успехов Добровольческой армии. Под командой генерала Деникина Армия заняла весь юг Европейской России. Мы заняли Полтаву и Харьков. На правом фланге наша пехота заняла Курск, Орел и Мценск, в 250 верстах от Москвы. На левом фланге были взяты Киев, Житомир и Одесса. Генерал Врангель с Кавказской кубанской армией захватил Царицын (Сталинград) и Камышин (18 июня 1919 г.).

Большевики, фальсификаторы истории, утверждали, что Сталин отстоял Царицын. Неправда, Царицын был взят. А имя Сталина было совершенно неизвестно, командовал красными Троцкий.

Донцы взяли Воронеж, и генерал Мамонтов (однофамилец) ходил успешно по тылам в районе Тамбова.

Было и плохое. Фронт адмирала Колчака откатился на восток. Нам не удалось с ним соединиться. Позднее Колчак был предан чехословаками и выдан большевикам за право увезти краденое русское золото — золотой запас из Казани.

Имя адмирала Колчака было облито грязью не только большевиками, но и нашей же левой эмиграцией, сидящей в Париже и Лондоне. На самом же деле Колчак был рыцарски честный человек и прекрасный офицер. Жадность и интриги своих и иностранцев его доконали.

Две наши небольшие армии — Западная генерала Юденича и Северная генерала Миллера, плохо поддержанные “союзниками”, были ликвидированы большевиками. Их участникам не позволили ехать к нам на юг.

Но несмотря на все эти неудачи, наш южный фронт победоносно двигался на Москву. Существовал проект: собрать кулак из лучших полков и идти без оглядки на Москву. Не думаю, чтобы красные смогли нас остановить. А судя по рейду генерала Мамонтова у Тамбова, население встречало его с радостью и пополняло его ряды.

Конечно, это был большой план, и надо было быстро решиться. Но именно решиться и оказалось очень трудно — все обсуждали. Время прошло, красные смогли подтянуть все освободившиеся силы с других фронтов. А наши доблестные полки были измотаны штопкой прорех: фронта-то сплошного не было. Были отдельные группы войск, а между ними никого. Просочиться было просто.

И вот в один вовсе не прекрасный день фронт стал откатываться. Резервов у нас не оказалось и пришлось все выносить тем же поредевшим полкам. А тылы в то же время кишели военнослужащими, никогда не нюхавшими пороху. Для нашей кавалерийской дивизии город Севск стал “камнем преткновения”.

СЕВСК

Конец сентября, по утрам морозит, у Севска выпал первый снег. Дивизия шла к северу, занимая с боями деревни и местечки. Было много лесов. Около Михайловского хутора нам пришлось идти часами по чудному лесу, принадлежавшему графу Игнатьеву. Дубы в два-три обхвата, липы, ясени и клены. Лес этот произвел большое впечатление на наших солдат, никогда такого не видевших. Я тоже им восхищался. Бой у города Севска был долгий и упорный. Севск с одной стороны приткнулся к лесу, с другой — к полю. Город небольшой и деревянный. Был мороз со снегом. На полях мы разбили красных, и они ушли в лес. Мы заняли город.

На следующий день мы мылись всей батареей в чудной, просторной и чистой бане. Это было не только удовольствие, но и необходимость — с холодом у нас появились вши.

На следующий день дивизия выступила и пошла к северу в Брасово. Но как только мы ушли, красные вышли из леса и заняли Севск, посеяв панику в наших обозах. Дивизия вернулась и выбила красных из города. Они снова ушли в лес. Мы простояли два дня в городе. Красные не показывались. Но как только мы ушли на север, красные снова вышли из леса и заняли город. Дивизия снова пошла к Севску. Но на этот раз красные сосредоточили большие силы, и после целого дня боя мы их сдвинуть не смогли.

Получилось странное положение. Мы стояли фронтом с севера на юг, а красные с юга на север. Трудно было сказать, кто кого обошел. Пожалуй, они нас. Ситуация была довольно неприятная, но она резко изменилась, когда нам на помощь пришел, очевидно, из Орла Дроздовский полк под начальством знаменитого полковника Туркула. Дроздовцы очень дельно, без суеты заняли фронт, а наша кавалерийская дивизия ушла куда-то в другое место. Но нашу вторую конную батарею оставили при дроздовцах. Очевидно, они пришли без своей артиллерии. Бой разыгрался снова с утра. Наша батарея стояла на крайнем правом фланге дроздовцев. Вернее, даже на отлете, потому что около нас никаких наших войск не было. Мы увидали густую колонну красных и открыли по ней огонь. Красная колонна сразу куда-то исчезла. Мы развернули карту и увидали, что красные спустились в овраг и по нему должны были выйти на наш фланг, никем, кроме батареи, не охраняемый. Мы обеспокоились, выставили пулемет, полковник Шапиловский послал меня к Туркулу сообщить об обходной колонне. Я сел на Дуру, отыскал Туркула и доложил ему о ситуации.

— Можете показать по карте?

Я показал овраг, место, где мы видели красных, и позицию батареи. Туркул минуту подумал и затем стал отдавать распоряжения, к обходной колонне отношения не имеющие. Я подумал, что он забыл про меня, и осмелился его прервать. - Господин полковник, что прикажете сказать командиру батареи?

— Ах да. Насчет обходной колонны... Скажите командиру вашей батареи, что мы сейчас так ударим их центр, что они забудут всякие обходы.

И он повернулся к другим с распоряжениями. Очень мало удовлетворенный этим ответом, я поспешил на батарею.

— Ну что? — встретил меня Шапиловский.
Я передал ответ Туркула.

—Да вы ему точно сказали об обходе?

— Даже показал на карте и показал, где стоит батарея.

Шапиловский да и все мы были мало удовлетворены ответом Туркула и приготовились драпать.

Но все случилось так, как сказал Туркул. Красный центр был прорван, и красные бежали. Наша обходная колонна просто исчезла, нигде не появилась.

Путь на юг был свободен, и наша дивизия пошла на юг. Это был наш первый отход. Хотя мы были победителями и считали отход временным, но отход начался. Мы еще не думали о катастрофе.

Стало очень холодно. Батарея выступала из маленькой бедной деревни в овраге. Кругом редкий лес. Ко мне подошел Обозненко.

— Сдайте Дуру и поезжайте в обоз. Достаньте обмундирование. Стало холодно, а батарея плохо одета.

Я отдал карабин и Дуру брату и с неудовольствием смотрел, как батарея пошла куда-то. Потом сел в телегу и направился в тыл. Обоз меня не прельщал, и за брата я беспокоился.

Самым северным пунктом, куда дошла батарея, было село и имение Брасово, принадлежавшее жене великого князя Михаила Александровича (брата Государя).

СУМЫ