Анархисты

Лидеры российского анархизма использовали в качестве основных методов борьбы террор и экспроприацию. Большие обороты экспроприации и анархистский террор приобрели уже в 1904—1905 годах. Именно это время запомнилось многим участникам российской революции как непрекращающиеся террористические акты и экспроприации, грабежи и вооруженные сопротивления. Несмотря на то, что в борьбе зачастую появлялись героические эпизоды, их омрачали различные уродливые отклонения, которые проявлялись в убийствах без причины и грабежах для наживы и обогащения. Большая часть участников анархического движения участвовала в подобных акциях по своей инициативе, не согласуя их с решением съездов или организаций.

Анархисты следовали примеру многих других революционных организаций и всячески мстили всем выявленным в их рядах полицейским агентам, которые помогали властям в поимке революционеров и дававших против них показания в суде. Анархисты бросали в полицейских бомбы вместе с участниками радикальных социалистических групп. В таких случаях анархисты предпочитали сделать все возможное, для того чтобы не попасть под арест. Нередко для этого приходилось пустить себе пулю в лоб. Были случаи, когда анархисты расстреливали полицейских во время попыток освобождения своих товарищей из-под стражи. В таких случаях зачастую приходилось придумывать авантюрные планы. Частыми были нападения на типографии в разных городах, когда рабочие под страхом смерти должны были печатать прокламации и листовки анархистам. В то время часть анархистов вынашивала грандиозные планы, как им убить генерал-губернатора, члена императорской семьи или любого другого видного государственного деятеля, но большинство этих планов обычно проваливалось по тем или иным стечением обстоятельств.

Анархисты имели менее развитую внутреннюю структуру по сравнению с другими партиями, дисциплина у них была хуже, а вероятность привлечения в свои ряды обыкновенных преступников и неуравновешенных личностей — выше. Предотвращать террористические акты, устраиваемые анархистами было сложнее, так как часто они не сообщали о готовящимся покушении «наверх», как делали эсеры, а принимали решение об убийстве того или иного деятеля самостоятельно и так же автономно пытались его совершить, что затрудняло использование внутренней агентуры.