Проблема определения подлежащего

Попытки дать универсальное определение подлежащему делались не раз. Этому посвящались целые исследования. Например, работа Э. Кинэна «К универсальному определению подлежащего» (1976 г). Одинаковый «провальный» конец попыток вполне естественен. Во-первых, он связан, как было сказано выше, с широкомасштабной фигурой подлежащего, через слои которой трудно добраться до самой сути, и на которую разные ученые смотрят с разных сторон. Во-вторых, припоминаются слова философа Бернарда Спинозы «Всякое определение есть ограничение». Поэтому предлагаемые определения могут «ограничить» только какую-то одну из граней подлежащего, но никак не охватить его «центральный смысл».

Подлежащее (The Subject) – один из двух главных членов (наряду со сказуемым) элементарного предложения. Для обозначения этого члена предложения часто используется также термин «субъект», который, однако, даже в русском языке чересчур многозначен и в силу этого всегда удобен, хотя и является международным. Термин «подлежащее» - калька (буквальный перевод) латинского «subjectum» (в свою очередь, кальки с греческого), имеющий гораздо более узкое употребление. [8; 22]

Несмотря на многовековую историю существования термина «субъект-подлежащее», понимание его общеязыковой сущности до последнего времени находилось на донаучном уровне. Имеются конкретно-языковые структурные определения подлежащего, например (с некоторыми упрощениями) такое:

Подлежащее – существительное в именительном падеже, с которым согласуется сказуемое (для русского, латинского, немецкого языков).

Или:

Подлежащее – существительное без предлога, стоящее перед глаголом и требующее согласования глагола по числу (для английского языка).

Очевидно, однако, что такие определения, задающие определяемый объект посредством указания его наблюдаемых грамматических характеристик, эффективны только для тех конкретных языков, на которые они ориентированы. Для произвольно взятого языка такие определения совершенно непригодны, так в каждом языке имеется свой в общем случае непредсказуемый арсенал формальных средств кодирования подлежащего. Поэтому реально в описательной практике применение понятия подлежащего, как и многих других лингвистических понятий, осуществляется по аналогии. Но такой метод оправдан лишь в той степени, в какой описываемый и опорный языки в отношении данного синтаксического явления идентичны. В действительности же такой метод почти никогда не оправдывается, поскольку даже такие языки, как русский и английский, имея много общего в плане сущности подлежащего, обнаруживают немало системных различий. [8; 23]

Однако подобные трудности не мешают лингвистам предлагать определения подлежащего, исходя из которых его можно распознать в любом предложении любого языка.

Многие исследователи, определяя подлежащее, используют факт «взаимодействия» двух главных членов предложения, сказуемого и подлежащего.

Например, Д. Э. Розенталь и М. А. Теленкова пишут:

Подлежащее – главный член предложения, обозначающий предмет мысли, признак которого определяется сказуемым. [23; 290]

Аналогично звучит утверждение А. Хорнби:

«Подлежащее – это слово в предложении, называющее лицо или предмет, которое выполняет или испытывает действие, сообщаемое сказуемым. [15; 120]

Единомышленником упомянутых ученых является и Нунен М., поскольку Нунен М. считает, что «подлежащее характеризуется тем, что оно задает определенную ориентацию или точку зрения на данное действие, чувство или состояние и так далее»

Рассуждая подробно о подлежащем, У. Чейф следующим образом определяет его функцию:

«…В любом случае, похоже, что один из основных, а возможно, и единственный способ сообщения нового состоит в том, чтобы, приняв некоторый объект за исходную точу, сообщить слушающему дополнительную информацию об этом объекте».

Такую гипотезу о функционировании подлежащих можно было б назвать гипотезой «добавления информации» [16; 300]

Э. Л. Кинэн, пытаясь дать универсальное определение подлежащего, предлагает 4 основных свойства подлежащего:

· свойство автономности;

· падежная маркированность подлежащего;

· семантическая роль подлежащего;

· непосредственная доминация подлежащего. [9; 247]

Такие языковеды, как М. Сандман, Б. А. Ильиш и некоторые другие придерживаются самого распространенного, традиционного определения подлежащего:

«Подлежащее – то, о чем говорится в предложении».

Но такое определение кажется подходящим только для предложений определенного типа, где точно есть компонент, указывающий на то, «о чем говорится».

Когда в начале 20 века было обнаружено существование в предложении, наряду со структурным членением, так называемого актуального членения, стало ясно, что данное определение (Подлежащее – это то, о чем говорится в предложении) относится скорее к единице актуального членения (чаще называемой темой), нежели к самому подлежащему. Но как известно, тема не всегда совпадает с подлежащим. И в тех случаях, когда подлежащее и тема совпадают, данное определение подходит подлежащему. А в остальных случаях оно не «дееспособно». [8; 25]

В целом можно констатировать, что многочисленные попытки определить необходимые и достаточные семантические характеристики подлежащего в языках различных типов оказались неудачными, поэтому высказывалась та точка зрения, что у подлежащего вообще нет никакой единой содержательной сущности. Однако эту точку зрения невозможно принять ввиду ее неконструктивности. Потому что в ином случае непонятно, почему же во всех (или многих) языках в обязательном порядке имеется некая грамматическая единица, никак не соотносимая с содержанием предложения.