Ori-music-8

В последние полгода «Оригами» много ездит по России, были также концерты на Украине и в Белоруссии. Благодаря Интернету и моде на эмо про группу узнают в разных городах и приглашают сыграть. Тур – нормальное состояние любой рок-группы: со всеми кайфами, обломами и приключениями.

Максим: В Екатеринбурге сейчас был концерт – пришло почти девятьсот человек. И среди них четко видно «свою» аудиторию. И сейчас это везде. Например, город Могилев в Белоруссии. Маленький город, там было на концерте двести пятьдесят человек, но они все – поклонники твоей музыки и твоей культуры. Я думаю – ни фига себе, и здесь это есть. Я, например, никогда не думал, что в том же Екатеринбурге – это пока самая далекая точка, где мы были, – на нас придет девятьсот человек. Причем билет стоил триста рублей – это почти как в Питере.

Дима-Fieldy: Мы ехали во Владимир, и это было в самый разгар школьных каникул, и все вагоны были забиты двенадцати–тринадцати–четырнадцатилетними школьниками. А мы ехали все в разных вагонах. На верхних боковых у туалетов. В разных вагонах.

Олег: Я не у туалета, я был в середине вагона.

Дима-Fieldy: А у Максима был день рождения. Двадцать четыре года. Мы отмечали в вагоне-ресторане, а когда все разошлись, мы с Олегом устроили продолжениебанкета. А потом и мы тоже пошли по своим вагонам. А вагон-ресторан был пятнадцатый, а наши вагоны – кажется, второй и четвертый. И мы идем вот так через весь состав, и к нам подвалили дембеля и давай что-то нам рассказывать. И мне попался дембель вот тако-о-о-ой. И я спрашиваю – слушай, вот если в армию чувак попадает – есть такой вариант все-таки – как надо себя вести? Он так: ха! Главное – надо всем сразу дать понять, что ты ничего делать не будешь, что тебя ни попросят. Я просто представил, как все мы заходим в часть. Мне там: постирай носки! А я: не буду, иди отсюда. И его сразу так табуреткой…

Олег: А мне достался качок какой-то. «Вот вы музыканты, ездите, да? А я вот раньше в цирке выступал. Подбрасывал тяжелые предметы». Потом там еще подвалили дембеля, и некоторые косо смотрели на наш внешний вид. Тот, который в цирке выступал, дал нам понять – ребята, лучше вы идите отсюда, а то что-нибудь плохое может начаться. В общем, они нас отпустили великодушно, но могло все это кончиться не очень хорошо. На этом бы закончилась история одной трети группы «Оригами». А вообще эти ребята-дембеля – они олицетворяют такую общую массу российской молодежи.

Максим: По сравнению с другими группами у нас всегда все было спокойно, до каких-то конфликтов не доходило, и я надеюсь, что не дойдет. По рассказам некоторых групп, которые там дрались с гопарями, постоянно какие-то наезды – у нас такого не было.

Дима-Fieldy: А когда с детьми в вагоне ехали, там все время такие разговоры: «А почему Вася на верхней полке? А можно мне тоже на верхней?» И мне так было грустно от этого от всего. Но рядом со мной сидел какой-то накуренный сноубордист и рассказывал, что он был в Кировске недавно, и там было так здорово. Потом меня чуваки забрали в вагон-ресторан, и мне так хорошо стало.

Максим: Самый курьезный был концерт, когда я не приехал. Группа поехала в Череповец, а я был в командировке, под Тверью. Концерт был в субботу, а у меня было срочное задание по работе. И я это задание быстро доделал, поймал машину и поехал из Твери в Москву на машине. Но все равно в итоге я не успел на поезд. Приехал в Питер и на форуме, когда концерт уже должен начаться, пишу: «Я – дома». А на концерте пел Дима – он орет, и сыграли самые крикунские, скримо-песни.

Олег: Нам потом сказали – ух было как круто. Жаль, что не было Максима. А кто-то даже не понял, что его не было.

Дима-Fieldy: Когда ездили в Петрозаводск, ночью у нас закончилось «топливо». А в поезде не было – у проводников. Ну, мы послали двух гонцов. Это была станция Волховстрой. И вот – несколько путей, наш поезд остановился ровно посередине. Андрей с Олегом выходят, залезают на платформу, а там такие местные ребята стоят. Увидели их, проявили к ним интерес. Но наши парни быстро бегают, Олег занимался легкой атлетикой, и пиво у нас осталось, и они унесли ноги. Правда, пиво мы потом начали громко пить, и проводники хотели нас ссадить. Еще прикольный был концерт в Харькове, когда приезжаем, и выяснилось, что организатор – активист какой-то фашистской организации.

Олег: Меня он с самого начала насторожил своими шутками – типа, «зик хайль».

Дима-Fieldy: Он нас встретил, мы заходим в клуб, а он там со своими друзьями – там, «зик-хайль» и какие-то такие шутки.

Олег: Потом мы сидим уже, едим, и он тут начинает насчет того, что у нас была ситуация в Питере, когда парня зарезали, и он: вот, предупреждали же, что не стоило соваться, правильно досталось. Я там чуть не подавился. В принципе, терпимо отношусь практически к любым движениям, течениям. У всех на что-то есть свои причины, есть свои мысли, но разговор за столом о том, что кого-то «правильно» убили, меня немного шокировал.

Дима-Fieldy: И мы вообще про это не знали – что за организатор такой.

Олег: Было весело, когда организатор весь концерт напивался со своими друзьями и выходил после каждой группы на сцену и говорил, что концерт проходит, типа, под эгидой какой-то там самой влиятельной скинхедской группировки Украины. И в конце концов он говорит: «Я не поддерживаю коммунизм, гомосексуализм и антифашизм. Так что, кто втыкается в это дерьмо, вон из зала».

Дима-Fieldy: Это мы сейчас уже постриглись, а тогда многие еще в группе были с волосами, накрашенные – ногти там, глаза. Выходим на сцену, а там, в зале, мужики такие в стиле «Umbro». И потом нас еще обвиняли, что мы участвовали в каком-то фашистском концерте.

Олег: Там владельцы клуба и организаторы – ультраправые. Получается, все, кого они не привозят, участвуют в ультраправых акциях.

Дима-Fieldy: Да, если бы мы, конечно, узнали заранее, что будет такая тема…

Максим: Мы возвращались из Минска, и поезд был проходящий – из какого-то дальнего города. И только мы зашли в вагон, как слышим: «Тага-а-анка…» И в соседнем плацкарте – человек десять урок, лет по тридцать пять–сорок, с татуировками все. Это было двадцать восьмое число, а у меня двадцать девятого день рождения. Мы собирались до ночи посидеть. Ну, мы сидим, а эти там водяру хлещут. И тут Коля встает в проходе, и один из этих чуваков: «Эй, слышь, а ты че – музыкант?» Все, я уже считать стал – сколько нас, сколько их, думаю – ну все, хана нам всем. Этот там уже чего-то дергается, а Коля руку его отбил. Мы все встаем, и тот тоже начинает вставать – там такая огромная ряха. Хорошо, что остальные чуваки там были в меру нормальные, и они ему говорят: «Сиди, Вася». Я уже начал было ремень снимать, пряжку заматывать – ну мало ли…

«Все основательно любят побухать»

Максим: У нас сейчас половина группы всем говорят, что они не пьют вообще. Но как какой-то концерт или поездка, все основательно любят побухать. На недавнем концерте мы с Олегом чуть не поругались в гримерке. Потому что я стараюсь выходить на сцену трезвым. Были два концерта – седьмого и восьмого марта, – когда вообще вся группа была в такой драбадан... Мы выступали в женских нарядах – как будто медсестры. Ну, Восьмое марта… А когда я посмотрел запись, то понял, что это – ужас, издевательство над людьми, которые пришли тебя слушать. Я после даже на репетициях запретил пить пиво, потому что, бывало, кто-то из группы выпивает прямо при мне три банки пива – одну, вторую, третью... Я говорю: «Ты что сюда пришел делать – музыку? Или ты пришел сюда пиво пить?» Стараюсь контролировать, ругаюсь даже. Они мне – да, господин директор. Шутят, типа. То есть алкоголь у нас – это сложный вопрос. Зато мы не употребляем никаких наркотиков.

Олег: Притчей во языцех стала эта тема про алкоголь. Каждый любит рассуждать, как это неправильно – пить перед концертом. Но каждый из музыкантов – кроме Леши – был замечен на сцене в неадекватном состоянии. На самом деле выступать приятно трезвым, поэтому редко когда кто-то может себе позволить выпить больше пары бокалов пива перед концертом. После же концертов обычно не остается сил. Были, правда, случаи, когда кто-то сильно напивался в поезде или там, где оставались ночевать. Был и испачканный Лешей туалет в поезде, и случай, когда, сильно напившись накануне, Максим не смог приехать на саундчек концерта вовремя. Повезло, что саундчек задержался, и все обошлось. Один такой случай и со мной произошел – после концерта в Минске. С кем не бывает? Раздули его, конечно, очень сильно, типа пошутили. Не только на мой взгляд, но и на взгляд этих же «шутников», получилось грубовато, оскорбительно, и вообще не все восприняли как шутку. Неприятно было мне, неприятно было моей девушке, неприятно было моим друзьям. До сих пор как-то странно слышать от незнакомых мне людей: «А-а-а! Я тут посмотрел!!!», «Я тут прочитал!!» «Вот оно как оказывается…» Так что, господа, не верьте всему, что говорят и пишут, а думайте своими мозгами.

Алексей: Я стараюсь непосредственно перед выступлением не пить – мало ли… сыграю еще не того. По этому поводу парюсь очень. Другое дело после – иногда могу и допоздна со всеми сидеть, компанию поддерживать. Иногда буквально банка пива перед концертом сильно расслабляет, а ведь надо быть сосредоточенным. Плюс я частенько на машине езжу, и на репы, и на концерты у нас в Питере, тут уж не до алкоголя. Хотя если пить постоянно – устойчивость вырабатывается. И, кстати, ни седьмого, ни восьмого марта в драбадан не был. За такие концерты бывает несколько стыдно что ли…