Для четкого определения правового статуса юридического лица по римскому частному праву целесообразно рассмотреть в сравнении с товариществом

1. В отличие от товарищества юридическое существование корпорации не прекращается и не нарушается выходом отдельных членов из состава объединения. Если А, В, С и Д объединились в товарищество, чтобы, напр., вести совместно торговлю, то такое товарищество существует лишь до тех пор, пока эти члены товарищества равны и остаются в составе товарищества; здесь важен персональный состав; стоит одному из товарищей выбыть по той или иной причине из состава товарищества, и оно прекращает существование. Если оставшиеся товарищи договорятся продолжать дело, это объединение рассмат­ривается уже как новое товарищество. Иное дело — коллегия, кор­порация, напр., говорит юрист, муниципия, городская община: тут одни члены муниципии умирают, другие — вступают вновь, а му­ниципия остается все той же (D.3.4.7 § 2 Ulp.). Юрист Алфен (D.5.1.76) сравнивает изменение состава коллегии с ремонтом корабля: в ко­рабле то одну часть сменят, то другую; через известный период времени все его части обновились, а корабль рассматривается все как один и тот же. Так и в коллегии: одни члены умирают или вы­бывают по другой причине, а другие — вступают вновь; с течени­ем времени весь состав сменился, а коллегия — все та же.

2. Другое важное обстоятельство связано с имущественными правами членов корпорации и товарищества. Если, говорит он, выходит один из товарищей из состава товарищества, образованного по договору, то он потребует свою долю в имуществе, которым располагает товарищеское объединение; если один из то­варищей умирает, его доля должна быть выделена его наследникам. Не так в коллегии: вступает лицо в состав такой корпорации, от него требуют вступительный взнос; потом нередко полагается еще пла­тить периодически членские взносы; но когда из коллегии выбывает кто-либо из ее состава, выбывшему или его наследникам не выде­ляют никакой доли — все, что им было внесено, по общему прави­лу, остается безвозвратно за коллегией. Почему такая разница? Римские юристы дают этому объяснение. Когда несколько лиц зак­лючают договор товарищества и складываются, чтобы вести общее дело, то образовавшееся таким образом складочное имущество представляет собой их общее имущество, в котором каждый из то­варищей имеет свою (равную или неравную) долю; естественно, что если он перестает участвовать в товариществе, ему его доля в общем имуществе должна быть возвращена. Когда мы имеем колле­гию или корпорацию, то образуется новое целое "universitas" (сло­во, кстати, от которого происходит "университет": universitas litterarum = совокупность наук), и имущество принадлежит именно этой universitas и ни в какой доле ее членам. Вот, например, говорит юрист Марциан (D.1.8.6 § 1), — в государствах' (in civitatibus) есть театры, стадионы или ристалища для состязаний и т. п. Это все при­надлежит, говорит он, самой universitas, но ни в какой мере не при­надлежит отдельным членам этой universitas; точно так же, замеча­ет тот же юрист, если взять государственного раба, отдельный гражданин не считается ни в какой доле собственником этого раба, собственник — само государство. Понятно, что при выходе из соста­ва universitas отдельное лицо не получает никакой доли.

Таким образом, имущество корпорации обособлено от имущества ее членов, имущество при этом принадлежит не членам корпорации, как корпорации как особому субъекту прав. Сообразно с этим решается и вопрос об ответственности за долги. Не только рядовой член коллегии, но и ее орган не отвечает за долги коллегии; и обратно, нельзя обратить взыскание на имуще­ство коллегии, чтобы удовлетворить требование кредитора кого-либо из членов этой коллегии. «…если мы что-нибудь должны корпорации, то мы не должны ее отдельным членам; того, что должна корпорация, не должны ее отдельные члены» (D. 3. 4. 7. 1).

В товариществе существует другой порядок: за долги товарищества отвечают товарищи, за долги отдельного товарище, если у него нет в достаточ­ном размере другого имущества, отвечает его доля в товарищеском имуществе.

Итак, мы находим у римских юристов на почве противопостав­ления товарищества, с одной стороны, и коллегии, — с другой стороны, такие характерные черты коллегии:

1) ее самостоятельное существование, вне всякой зависимости от того, остаются ли в ней прежние члены, или только часть их или весь состав обновился;

2) обособленность имущества коллегии от имуществ отдельных ее членов;

Можно, таким образом, сказать, что римские юристы определили основные моменты, характеризующие юридическое лицо. Однако на вопрос о том, имеем ли мы в этих случаях особую категорию per­sona, лица, они прямого ответа не дали, а оставили нам такие опре­деления, что всякого рода коллегии, universitates, действуют privatorum loco (D.50.16.16), на положении отдельных лиц, personae vice(D.46.1.22), "вместо" лица, это — своего рода исправляющий долж­ность лица, субъекта права. В этих выражениях римских юристов кроются корни теории фикции юридического лица, которая в Сред­ние века была представлена папой Иннокентием IV.

Остается выяснить последний вопрос: вопрос об ответственности юридических лиц. Как известно для признания ответственности субъекта права (деликтоспособности) необходимо наличие дееспособности. Но юридическое лицо понятие так сказать фигуральное как таковой этой персоны нет. Поэтому римские юристы последовательно прово­дили такую точку зрения, что юридическое лицо — недееспособно; оно приравнивалось к малолетнему, безумному. Сходство в том, что малолетние и сумасшедшие имущество имеют, но осуществляют свои права на имущество через опекунов и попечителей, то есть через представи­телей; так и юридические лица, коллегии, корпорации, всякие уч­реждения, они действуют тоже через представителей.

По вопросу об ответственности юридических лиц римские юри­сты проводили последовательно свою точку зрения, что юридичес­кое лицо есть только "исполняющий должность" субъекта прав, а не настоящий субъект. К чему это приводило, ведь любой договор это, прежде всего, действие, в котором выражается воля лица. А юридическое лицо не persona, а только personae vice fungitur. Сле­довательно, обязываться по договорам само юридическое лицо не может. Не может обязываться путем деликтов, путем правонаруше­ний. Но если в результате договора или деликта в обладание юри­дического лица попали какие-то ценности, какие-то вещи, юриди­ческое лицо в сумме этого обогащения отвечает. Почему? Да пото­му, что в данном случае ответственность возникает не из совершен­ных действий, а из факта обогащения, из факта поступления вещей; юристы так и говорят, что обязательство возникает re, самой вещью, то есть фактом ее поступления в имущественную сферу юридиче­ского лица. А иски из договоров, из правонарушений могут возни­кать только против членов, входящих в состав юридического лица.

Значительно позднее корпораций появилась в римском праве та категория юридических лиц, которую теперь называют учреждениями. В чем разница между корпорациями и учреждениями. В первой из этих двух категорий лиц мы имеем членство; решения принимаются большинством голо­сов, и в этих решениях и выражается руководство юридическим лицом. Во втором случае — благотворительные, богоугодные заве­дения — предназначается (государством или каким-нибудь жертвователем) определенная сумма на обслуживание определенной по­требности, воля этого учредителя предопределила направление деятельности этой организации, и никакой директор, никакое прав­ление ничего тут изменить не может. Римское право не дало техни­ческих терминов для обозначения этих двух категорий юридичес­ких лиц; позднейшая теория стала называть первую категорию юридических лиц "корпорациями", вторую — учреждениями.

Прекращение коллегии признавалось, если число членов становилось меньше 3-х. Юридическое лицо прекращается и тогда, когда его деятельность принимает противозаконный характер. Какова в этом случае судьба его имущества? Если юриди­ческое лицо публичного права прекращает свое существование, напр., муниципия, городская община, имущество отходит к государ­ству; если кончается universitas частного права, его имущество де­лит между собой последний состав этой universitas, т. е. в этот мо­мент утрачивается различие между юридическим лицом и отноше­нием на почве договора товарищества.