Волны будущего

Всякий раз, когда в том или ином обществе доминирует единственная волна перемен, относительно легко предвидеть структуру будущего развития. Писатели, художники, журналисты и люди других профессий открывают "волну будущего". Так, в XIX в. многие европейские мыслители, руководители в сфере бизнеса, политики, а также простые люди создали ясный и по существу верный образ будущего. Они чувствовали, что история движется к окончательной победе индустриализма над немеханизированным сельским хозяйством, и предвидели - с довольно значительной точностью - многие изменения, которые должна была бы принести с собой Вторая волна: более мощные технологии, более крупные города, более быстрый транспорт, массовое образование и т. п.

Эта ясность в видении будущего имела прямые политические последствия. Партии и политические движения могли определить свою позицию по отношению к будущему. Доиндустриальные сельскохозяйственные интересы организовали арьергардную деятельность против мало-помалу захватывающего территорию индустриализма, против "большого бизнеса", против "объединения боссов", против "преступных городов". Рабочие и администрация взяли контроль над основными рычагами возникающего индустриального общества. Этнические и расовые меньшинства требовали, чтобы им дали возможность получить работу, стать юридическими лицами, получить право жить в городах, иметь лучшую заработную плату и доступ к всеобщему образованию и т. д. Это видение индустриального будущего имело также и важные психологические эффекты. Люди могли с чем-то не соглашаться; они могли вовлекаться в острые, нередко кровавые конфликты. Депрессии и периоды бума могли разрушить их жизнь. Тем не менее, разделяемый многими образ индустриального будущего в целом имел тенденцию определять право выбора, давая индивиду не только представление о том, кем он является, но и о том, кем он, вероятно, станет. Этот образ будущего давал человеку чувство стабильности даже в условиях крайних социальных перемен.

Напротив, если общество подвергается действию двух или более гигантских волн перемен, и ни одна из них не является отчетливо преобладающей, будущее предстает в расщепленном виде. Тогда крайне затруднительно выявить смысл изменений и конфликты, которые они порождают. Столкновение волновых фронтов создает бушующий океан, полный взаимодействующих друг с другом течений, водоворотов и вихрей, которые скрывают более глубокие, более важные исторические потоки.

Сегодня в Соединенных Штатах, как и во многих других странах, столкновение Второй и Третьей волн порождает социальное напряжение, опасные конфликты и странные новые политические волновые фронты, которые идут вразрез с общепринятым разделением на классы, расы, партии, на мужчин и женщин. Это столкновение создает неразбериху в традиционной терминологии, используемой политиками, и приводит к тому, что порой нелегко отделить прогрессивных деятелей от реакционных, друзей от врагов. Все старые поляризации и коалиции взрываются. Профсоюзы и предприниматели, несмотря на различия между ними, объединяются, чтобы вместе бороться против сторонников защиты окружающей среды. Негры и евреи - союзники в борьбе против расовой дискриминации - становятся противниками. Во многих странах рабочие, которые традиционно содействовали таким "прогрессивным" политическим акциям, как перераспределение доходов, теперь нередко занимают "реакционную" позицию по вопросу о правах женщин, семейном кодексе, иммиграционных законах, тарифах или региональных проблемах…

…Между тем средства массовой информации сообщают о кажущейся бесконечной серии нововведений, о крутых переменах, об удивительных событиях, убийствах, похищениях детей, о космических запусках, падениях правительств, рейдах коммандос и скандалах, которые, по-видимому, никак не связаны друг с другом.

Эта очевидная раздробленность политической жизни отражается в дезинтеграции личности. Психотерапевты и гуру имеют доходное дело; люди бесцельно скитаются среди конкурирующих друг с другом способов лечения, от шоковой терапии до est. Они вовлекаются в различные культы и шабаши или, напротив, патологически уходят в себя, убежденные, что реальность абсурдна или бессмысленна. Жизнь на самом деле, вероятно, абсурдна в самом общем, космическом смысле. Но вряд ли из этого следует, что в событиях сегодняшнего дня отсутствует определенная структура. Скрытый порядок станет видимым, явным, как только мы научимся отличать перемены Третьей волны от изменений, сопутствующих идущей к своему упадку Второй волны.

Понимание конфликтов, порождаемых этими сталкивающимися друг с другом волновыми фронтами, дает нам не только более ясный образ альтернативных будущих, но и позволяет видеть, как на рентгеновском снимке, действующие на нас политические и социальные силы. Оно дает нам также интуицию, позволяющую понять личную роль в истории каждого из нас. Ибо каждый из нас, сколь бы малым он ни казался - живая часть истории.

Поперечные течения, создаваемые этими волнами перемен, отражаются на нашей работе, нашей семейной жизни, наших сексуальных установках и присущей нам лично морали. Они проявляются в нашем стиле жизни и в том, как мы голосуем. И для нашей частной жизни и для наших политических решений важно, сознаем мы это или нет, кто мы, живущие в богатых странах, - люди Второй волны, участвующие в поддержании гибнущего порядка, или люди Третьей волны, создающие совершенно иную завтрашнюю жизнь, или же обескураженные, загнанные в тупик люди, представляющие смесь обеих этих групп.