Повесть о двух царствах

Знаете, когда человек так стар, как я — мне семьдесят пять лет, — и близок к смерти, с ним происходят удивительнейшие вещи. Часто просыпаешься среди ночи, в два–три часа утра, и чувствуешь, что наполовину находишься в своем теле, а наполовину уже вышел из него. Странное, непривычное положение. Ты можешь видеть, как твое старое тело лежит в постели, и ты не знаешь, вернешься ты в него и пройдешь рутину еще одного дня или же устремишься туда, где сможешь увидеть небесные огни, огни Града Божьего. В этом лимбе, в пограничной ситуации — и внутри своего тела, и вне его — обретаешь потрясающую уверенность, необычайно обостренное чувство, что наша земля со всеми ее изъянами — это поразительно прекрасное место, что весь опыт нашей жизни уникален и замечателен, что отношения с другими людьми, человеческая любовь, рождение детей, работа — все это истинное чудо, несмотря на все трудности нашего положения. И, наконец, возникает особая уверенность, превосходящая прежнюю, — это чувство причастности к Его замыслу творения, к замыслу, который исполнен любви, а не злобы, к творению, а не к разрушению, к общему, а не к частному. И в этой уверенности я обретаю небывалый покой и беспредельную радость.

Малькольм Маггеридж «Конец христианства».

Не так уж много проповедей берут за основу текст книги Екклесиаста, поскольку в Библии трудно найти более смущающую книгу. Многие консервативные христиане относятся к ней с вежливым неудовольствием, словно этот текст проник в канон самовольно, по чьему–то недосмотру. Я же начал воспринимать книгу Екклесиаста не как ошибку и не как хитроумную апологию «от обратного», а как серьезное напоминание об ограниченности человеческого существования. Екклесиаст обнаруживает неизбежные итоги жизни, в которой Бог перестал быть центром и средоточием; он предупреждает о ловушках, грозящих верующему не меньше, чем язычнику. Наилучшим примером в этом отношении может послужить царь Соломон, чей призрак присутствует в этом тексте.

Начиная с главы 12 Бытия Ветхий Завет повествует о том, как Бог исполнял Свой завет с Авраамом. Сначала Бог отделил племя потомков Израиля, а потом в результате трудного и даже мучительного процесса превратил его в большой народ. После исхода из Египта израильтяне получили собственную страну, и таким образом исполнилось последнее обещание. В дни Соломона единый народ обрел мир и процветание. Кульминацию мы видим в Третьей книге Царств, главе 8, когда слава Господня изливается на землю, наполняя построенный Соломоном храм. В дни правления Соломона все сбывалось — евреи несли свет язычникам, множество иностранных правителей, начиная с царицы Савской, лично являлись в Иерусалим подивиться чудесам Израиля и его Бога. Царствование Соломона — это блистательный период благополучия в полной тревог истории Израиля.

Наверное, никому из исторических деятелей не выпадало на долю столько преимуществ, сколько царю Соломону, начиная с привилегии царского рождения, невероятных природных талантов и сверхъестественного дара мудрости. И все же Соломон, несмотря на это, не осилил бремени богов. Его сексуальные излишества сделались легендарными: у него было семьсот жен и триста наложниц. Третья книга Царств долго и подробно описывает семилетнее строительство храма, а затем подчеркивает, что дворец Соломона вдвое превосходил своими размерами храм и что его строительство заняло вдвое больше времени. Именно Соломон первым установил идолов в священных местах Иерусалима, потому что ему хотелось угодить своим чужеземным женам. Первый правитель, на чье царствование возлагалось столько надежд, в конце концов преступил все заповеди, ограничивающие самоуправство царей. Автор трех тысяч притчей нарушал свои же собственные правила с неслыханным размахом.

После смерти Соломона народ раскололся надвое и с тех пор двинулся навстречу гибели. Как предсказывал Моисей, час величайшего торжества Израиля обернулся упадком и разрушением. Екклесиаст заметил начало упадка и извлек из него жесточайший урок, какому только можно было научиться в Иерусалиме. Таковы итоги града человеческого, противопоставленного граду Божьему. К этому приходит человек, предпочитающий земное царство Царствию Божьему.

Возможно ли, что Бог допустил трагический эксперимент, в который превратилась история Израиля, чтобы показать нам конец любого земного царства? Соломон, обладавший всеми преимуществами мудрости, власти и богатства, всеми дарами Господа, привел свой народ к гибели. Неужели Бог даровал Соломону эти блага только для того, чтобы уничтожить наши иллюзии и приуготовить путь к Новому Царству? Царства века сего основаны на разуме, красоте, богатстве или силе, но даже лучшие из них, лучшие на соломоновский лад, не избегнут краха. Разве история не подтверждала этот урок снова и снова?

Другой Царь, Который утверждал, что Он превосходит Соломона, опирался на бедных, слабых, угнетенных и с ритуальной точки зрения нечистых. Он умалил славу Соломона, сравнив его с полевой лилией. Он не предлагал никаких наград, кроме весьма вероятной перспективы позорной смерти на кресте. Царство Соломона было основано на преуспеянии, Царство Иисуса — на самопожертвовании. «Кто отдаст душу свою, тот ее сбережет», — чаще всего мы вспоминаем именно эти слова Иисуса. Мир все еще не был готов принять такое Царство. Даже когда Он вернулся на землю после Воскресения, Его ученики все еще не могли постичь особенность этого Царства. «Господи, на этот раз Ты восстановишь царство Израильское?» — спрашивали они, все еще имея в виду земное царство Соломона.

Ни израильские цари, преемники Соломона, ни последователи Иисуса не усвоили этот урок. А как же мы? Представляю себе Екклезиаста перед витриной, забитой современными журналами. «Так, все эти журналы по культуризму и бодибилдингу — «Shape», «New Body», «Muscle and Fitness»; неужели вы думаете сохранить свою плоть навсегда? Вы и не вспоминаете о могиле? «Success, Inc.», «Entrepreneur» — к чему вы стремитесь? Думаете и в самом деле найти здесь удовлетворение? «Mad», «Lampoon», «Atlantic», «Harper's» — я испытал легкомыслие наряду с мудростью: конец у них одинаков — могила». Таинственные слова Иисуса «Что пользы человеку обрести весь мир, а душу свою потерять?» подводят итог всей мудрости Екклесиаста.

Екклесиаст потому звучит столь современно, что мы так и не усвоили этот урок. Мы все еще гонимся за видимым царством.

Экзистенциальные писатели, столь популярные в шестидесятые годы, в одном отношении и впрямь оказались пророками: они исследовали наши иллюзии и разоблачили их. В этом смысле беспокойные души, остро ощущающие дисгармонию мира, ближе к Господу, чем те, кто всем удовлетворен. Говоря словами Уолкера Перси, человеческая раздвоенность — это «прежде всего чувство бездомности, возникающее потому, что человек — не у себя дома». В отличие от Проповедника, большинство современных писателей винят в нынешнем состоянии человечества либо Бога, либо отсутствие Бога, и лишь немногие понимают отчаяние как признак нашей смиренной потребности в Боге. Поэтому только эти писатели могут показать нам путь в тот дом, который изначально был предназначен стать нашим прибежищем.