2015-07-21
313
«...надеюсь, это ее хоть немного развлечет». Я все-таки успела пробежать глазами последнюю строчку. Но огорчать отца очередной вспышкой гнева постыдилась.
- Можно подумать, без этой писульки тебя туда не пустят, - вымученно улыбнулась я. Ссориться со знаменитым магом градоправитель не рискнул бы даже с того света: найдет как и там достать. - Да на турнире весь город будет, плюс столько же приезжих. Вход - пять менок.
- Доча, дело не в «пустят». Людям нашего уровня неприлично ходить по сборищам, на которые их не приглашают. Тем более сидеть на одной лавке с простолюдинами. А это, - папа гордо помахал грамотой, - право на лучшие места под навесом.
- Который в прошлом году рухнул нам на головы, - не преминула напомнить я.
- Досадная случайность, заклинание срикошетило! - с жаром вступился отец за излишне увлекшихся коллег. - Городской маг клялся, что в этом году так заговорит шесты, что они не шелохнутся даже от «ледяного урагана».
- Ага, и будут единственными, что останется на облысевшем холме. Или вообще вместо холма.
- Так ты со мной не пойдешь? - огорчился папа.
- Конечно, пойду. Мне ли бояться каких-то там навесов? - не слишком удачно пошутила я и поспешила добавить: - К тому же мы с Даром поспорили, кто из магов выиграет турнир, и я хочу увидеть, как вытянется лицо нашего зазнайки.
- Вообще-то твой брат наказан, - нерешительно признался отец. - Это надо ж было додуматься - повесить на беседку пугал... визуальный фантом четвертого уровня! Да еще такой непотребный.
- Какой? - живо заинтересовалась я.
- Это не для ушей юных девушек, - с нажимом сказал папа, и я поняла, что Дар уговорил-таки знакомого тролля попозировать для съема матрицы в исконном боевом наряде, то бишь поясе с ножнами. - Бабушка едва не умерла от ужаса! - В папином вздохе сквозила горечь несбывшихся надежд.
- А может, от разочарования? - проворчала я. - Когда поняла, что это всего лишь фантом...
- Да, но если я отменю наказание, это будет непедагогично! - жалобно вздохнул отец.
- Зато весело. Где еще мы найдем такого ехидного герольда?
В прошлом году брат довел до икоты не только нас, но и соседей по лавкам, громко живописуя происходящее на ристалище. Один из участников, а именно знаменитый Ведул Крысолов, которому услужливо пересказали Даровы речи, публично заявил, что с удовольствием надрал бы паршивцу уши, но, к сожалению, не может поднять руку на ребенка, поэтому подождет, пока Дар вырастет, и убьет его на дуэли. Брат пришел в восторг и вместо того чтобы устрашиться и раскаяться, приналег на боевую магию.
- Ладно, - решился отец, - зови его. Только не говори, что я вот так сразу согласился! И вообще, намекни, что я на него сержусь и ожидаю, что он искупит свою вину хорошим поведением... хотя бы в ближайшие несколько часов.
- Не переживай, я совру, что все утро с рыданиями ползала за лютым тобой на коленях, моля о пощаде.
Папа рассмеялся, хотя это вообще-то была не шутка. Чтобы я да упустила такой прекрасный повод поизмываться над братом?!
- Тогда пошли собираться, до начала турнира осталось меньше двух часов. И... мы ведь договорились, Рин?
- Договорились, - уныло подтвердила я, снова почувствовав себя маленькой заплаканной девочкой. - Больше никаких глупостей. Ну, по крайней мере, днем...
* * *
Магический турнир проходил в Белории всего второй раз, но уже ославился, тьфу, прославился на весь мир, ибо до сих пор чародеи мерились силами только на дуэлях или в войнах, которые, по мнению Совета Ковена Магов, мало способствовали «совершенствованию и процветанию магического искусства». Хотя бы по той причине, что количество «соревнующихся» сокращалось по меньшей мере вдвое, не считая сопутствующих убытков.
Понятия не имею, как Ковену удалось выбить у короля Наума разрешение на сие эпохальное мероприятие, но, прежде чем он успел протрез... одуматься, в столице уже кишмя кишели боевые маги, хищно потирая ладони при виде давних врагов и конкурентов. Отмена турнира грозила обернуться куда более опасной свальной дракой, поэтому король спешно перенес действо в Камнедержец, которого, если что, не так жалко. Сам же якобы в целях поправки здоровья укатил в свою озерную резиденцию, то бишь в противоположную от злосчастного города сторону.
К чести населения, закаленного соседями-вампирами, к грядущему магопредставлению оно отнеслось куда спокойнее правителя. И хотя в лавках моментально исчезли соль, крупа и амулеты, улицы с той же скоростью заполонили приветственные плакаты и лотки с сувенирами: расписными тарелками и глиняными медальками с гербом Камнедержца, а также фигурками самых знаменитых магов, аляповато раскрашенными и для пущего сходства подписанными. Катисса Лабская, магичка вспыльчивая и скорая на расправу, чуть не превратила в статую самого лотошника, чей товар выгодно отличался от соседского наличием свистка в нижней части изделия. Бедолагу спас проходивший мимо Кивр Ружанский, изъявивший желание закупить дюжину сих предметов народного промысла на подарки общим друзьям, и незадачливый торговец под шумок (точнее, грохот, блеск молний и свист пульсаров) улепетнул.
Утвержденные Ковеном правила сильно разочаровали некоторых магов: калечить и убивать противника строго воспрещалось. Боевые заклинания - только с обязательным саморазрушением в пяди от проигравшего, порчи - обратимые, а также никаких ураганов, наводнений, жертвоприношений и нежити, которую могли упокоить не так быстро, как надеялись. Под ристалище выделили травяную котловину перед западными воротами Камнедержца. Градоправитель с удовольствием бы отнес его еще дальше (лучше всего в Козьи Попрыгушки [4], чтобы решить вопрос с турнирами раз и навсегда), но ослушаться королевского приказа не посмел. Зато в отместку возвел на склонах ряды скамеечек из бракованного леса, выставив Ковену счет как за резные стулья из мореного дуба.
В день перед состязаниями городской храм собрал годовую меру пожертвований, а на исповедь записывались аж за две недели. Лавки закрылись, скот удивленно мычал в запертых хлевах. В избах рыдали дети: помладше - от страха, постарше - что не пускают поглазеть на «калдунов и ведьмов».
На поверку оказалось, что все не так уж страшно. Ну скособочился дом-другой, в мостовой появились новые ямы (проигрывающие старым и по глубине, и по количеству), а гулять ночью по кладбищу и раньше мало кто отваживался. Однако ушлый градоправитель состряпал и отправил во дворец такое скорбное и проникновенное письмо, что Камнедержец на полгода освободили от налогов, да еще выплатили из казны три сотни золотых.
Короче, итогами турнира все остались довольны и постановили присвоить ему гордое звание «ежегодного».
Когда мы с отцом чинно, под ручку, подошли к карете, Дар уже сидел внутри. В черном костюме с белой рубашечкой и вычищенных сапожках, чисто умытый, с тщательно прилизанными волосами, брат выглядел как настоящий аристократ, то есть производил на знающих его людей угнетающее впечатление.
- Сынок, ты здоров? - испуганно спросил отец, мигом забыв о своем «лютом» гневе.
- Да, папенька, - бесцветным голосом отозвался Дар. - Премного благодарен за заботу. Садитесь напротив, сестрица, я счастлив вас лицезреть.
Отец на всякий случай потрогал его лоб, удивленно хмыкнул и, сев рядом, захлопнул дверцу. Бабушка сослалась на мигрень и с нами не поехала, а Витка отправилась на турнир в компании подруг и жениха.
Стоило карете тронуться, как по крыше застучали дождинки. Кучер неразборчиво выругался и подхлестнул лошадей. Погодной башни у Камнедержца не было, и грозовые тучи беспрепятственно плыли над городом, лишь изредка (когда городскому магу хотелось прогуляться) сворачивая в сторону. Но сейчас у нашего чародея и без погоды хлопот полон посох, а съехавшимся в город магам облака гонять несолидно. К тому же особых красот в округе не наблюдалось, и гости предпочитали ожидать начала турнира по корчмам и постоялым дворам.
- Пап, а там точно будет навес? - подозрительно уточнила я.
- Конечно, дорогая, - заверил отец таким фальшивым тоном, что я поняла: понятия не имеет. Ничего, осталось всего несколько дней, как-нибудь дотерплю...
Судя по пестрым, копошащимся и гудящим склонам котловины, зрители занимали места с ночи и теперь боялись отлучиться даже на минутку, дабы не потерять нагретое. Чем бессовестно пользовались лотошники, шастающие между лавками и предлагающие товар втридорога.
Участники турнира рассаживались на первых рядах: и выходить удобнее, и, если что, помочь коллеге управиться с вышедшим из-под контроля заклинанием. За ними шли самые почетные и безопасные места, где расположилась знать. Еще выше сидели горожане и купцы, а на самом гребне холма плотненько, прямо на траве, устроились нищие и селяне. Слетавший оттуда ветер отчетливо пах чесночной колбасой и крутыми яйцами.
К моему приятному удивлению, порядка, по сравнению с первым турниром, было куда больше. Тогда камнедержская стража с ног сбилась, пытаясь одновременно собирать плату за вход, опечатывать оружие, гонять мальчишек и разнимать болельщиков, а в опустевшем городе тем временем вовсю резвились грабители.
Градоправитель учел прошлогодние ошибки и привлек к охране турнира наемников. Не троллей, которые сами не дураки выпить и подраться, и даже не людей, что встало бы Камнедержцу в круглую меночку. Нет, ушлый мужик направил «нижайшую просьбу» своим ближайшим соседям, в Догеву. Дескать, денег дать не можем, но в целях укрепления межрасовой дружбы... Представляю, как хохотал Повелитель вампиров, читая эту писульку. А потом устроил нам ответную шутку: взял и действительно прислал в Камнедержец две дюжины Стражей, которые живо отбили у зрителей охоту буянить - хотя вели себя очень вежливо и улыбчиво. Да и вообще, с тех пор, как верховным магом Догевы назначили человека, нашу прошлогоднюю выпускницу, отношения с вампирами пошли на лад. Раз она с ними как-то уживается, выходит, и остальные люди смогут! Ходили, правда, слухи, что, мол, «от человека у ней самой давно уж только одёжа осталась», но частенько навещавшая Камнедержец чародейка была до того бойкой и языкастой, что верилось в них слабо. Такими только настоящие ведьмы бывают, куда там вампирам!
Кстати, вон и она: у края навеса стояла золотисто-рыжая девушка, оживленно болтающая с троллем-наемником - страхолюдным, плечистым, выше ее на голову. Похоже, парочка была близка к тому, чтобы подраться, но в последний момент договорилась и, отвязав от поясов кошели, начала делить звонкое содержимое маленького черного мешочка. Судя по хитрющим лицам обоих, происхождение у монет было не совсем праведное.
- Господин Рудничный, мое почтение... О-о, Риона, позвольте ручку! - радушно встретил нас градоправитель. - Какой милый мальчик, так вырос... Прошу, прошу, вон ваши места, пятый ряд, третья лавка от прохода... Как занята?! Эй, ты! Да-да, ты, бревно с мечом! А ну, пшел вон! Какая шапка?.. С вечера лежала, место держала?! Ну так засунь ее себе в... ухо, - в последний момент спохватился он, смахивая со лба пот пополам с дождевой водой, - и проваливай оттуда!
Градоправитель был так красен, встрепан и убедителен, что рослый детина разбойного вида сказал всего полдюжины слов и убрался с нашей лавки - чтобы тремя рядами выше скинуть с другой кого-то более хлипкого.
Навес, к моему облегчению, был. Папа так гордо на нас поглядел, словно сам его устанавливал.
Зато с соседями не повезло.
Король опять не рискнул осчастливить турнир своим присутствием, но взамен заботливо отправил премьер-министра, чем добавил градоправителю головной боли. Высокого гостя надо было где-то разместить, накормить, развлечь и вернуть в столицу живым, а врагов у министра хватало. Сейчас он сидел как раз за нами. Слева компанию премьеру составлял Ксандр Перлов, величественный даже с подмоченной дождем бородой. Справа нервно ерзал белорский Всерадетель [5], непрерывно перебирая пальцами по парадному серебряному кресту, как пастух по дудочке. Такое количество конкурентов здорово действовало ему на нервы, но Наум, с которым святоша находился в натянутых отношениях, прилюдно съязвил, что если боги не пожелают защитить своего земного представителя, то на гхыр он такой нужен. Пришлось ехать.
Смотреть турнир в такой компании было все равно что играть свадьбу на погосте. Тем не менее отец радушно поздоровался, завязалась вежливая беседа.
Я поерзала на бугристых досках, осмотрелась. На ристалище шли последние спешные приготовления: мрачные парни в красных накидках убирали мусор, ровняли песок граблями и ими же гоняли воронью стаю, упорно не верившую, что сегодня ей поживы не будет.
-...это какой-то ужас, - монотонно бубнил министр, - я не задержусь в вашем городе и минуты после окончания турнира! Семнадцать покушений за два дня! Стрелы и ножи сыплются на меня...
- Аки град небесный, - услужливо подсказал Всерадетель, - за наши грехи богами ниспосылаемый.
Сравнение министру не шибко понравилось, он еще обиженнее оттопырил толстую нижнюю губу.
- Но я же приставил к вам боевого мага, - попытался утешить его градоправитель. - Согласитесь, это куда надежнее стражников.
- Да, она всякий раз доблестно вставала грудью на мою защиту, - признал премьер. - А однажды даже сошлась с убийцей врукопашную - огромный, жуткий тролль, весь в черном! - жаль, что ему удалось вырваться и убежать. Разумеется, я щедро вознаграждаю ее отвагу...
Ксандр в разговор не вмешивался. Только все пристальнее глядел на рыжую догевскую магичку, занявшую место позади министра. Девушка упорно не замечала учительского внимания, любуясь развевающимися на шестах флагами.
-...но ведь так не может продолжаться бесконечно! В вашем городе орудует шайка наемных убийц, а то и секта - у них даже ножи одинаковые!
- А можно ли на них взглянуть? - вкрадчиво осведомился архимаг.
- Я их выкинула, - быстро ответила магичка. - Они были отравленными.
- Действительно, ужас, - вздохнул Ксандр.
В разговор (к огромному облегчению рыжей) вмешалось пение труб. В центр ристалища вышли трое магов в парадных мантиях, от имени Совета Ковена поприветствовали коллег и зрителей, многозначительно пожелали всем удачи и объявили турнир открытым. После чего неторопливо прошествовали обратно к лавкам: колдовать на турнире дозволялось только участникам, к концу состязаний воздух над ристалищем и без того искрил от магии.
Первые несколько поединков прошли спокойно: ни с ристалища, ни с лавок никого не унесли. На одного из зрителей, правда, свалилась дохлая утка, неосмотрительно пролетевшая над сражающимися магами, но ей только обрадовались и поскорее запихали в торбу.
Дар был так тих и печален, что через полчаса это начало не на шутку нас беспокоить. Даже когда Микол Проповедник [6] сдуру выставил «дыхание зимы» против «водяного копья» и ему хорошенько настучало ледышками по загривку, брат всего лишь укоризненно покачал головой и вздохнул.
- Чего ты придуриваешься? - ущипнула я его за локоть.
Дар с достоинством убрал руку, пригладил волосы, начавшие подсыхать и снова топорщиться.
- Я не придуриваюсь. Я признал справедливость ваших гневных речей, устыдился, раскаялся и решил начать новую, благочестивую жизнь. Так что возрадуйтесь и возблагодарите богов за это чудесное перерождение.
- Ничего себе возрадуйся! Отец уже глаза вывихнул на тебя коситься. Веди себя нормально.
- А что мне за это будет? - слегка ожил брат.
- Ничего себе! - возмутился папа, украдкой прислушивающийся к разговору. - А что ты хочешь?
- Ну... э-э-э...- Дар что-то подсчитал на пальцах. - Две серебрушки.
- Ах ты вымогатель! - опешил отец. - Чтобы мы за твое шкодничество еще и платили?!
- Тогда наслаждайтесь обновленным мной и дальше. - Брат снова надулся и демонстративно уставился на ристалище.
Объявили следующую пару: Катисса Лабская против Кивра Ружанского, молодого, но такого многообещающего мага, что при его въезде в деревню селяне спешно начинали прятать дочерей в хатах, а бойкие вдовушки, напротив, сбегались к калиткам. Колдовал, впрочем, он тоже хорошо, бой обещал быть интересным.
- А может, одной хватит? - помявшись, предложил папа.
Брат величественно проигнорировал унизительное предложение.
Я поплотнее укуталась в тонкую шерстяную накидку. Навес подозрительно хлопал, пузырем выгибаясь то внутрь, то кнаружи.
- С Шаккары идут, - неодобрительно глянув на тучи, заметил Ксандр. - Ветер уже пару дней не менялся.
- От этой Шаккары нынче одни проблемы, - встрепенулся министр, словно ему наступили на любимую мозоль. - Если бы у нас был нормальный флот...
- Радуйтесь, что у них нет нормального флота, - елейно заметил Всерадетель.
- Не смешите, - презрительно фыркнул премьер. - Шаккарцы торгаши, а не воины. При виде боевых кораблей они сами попрыгают за борта своих рыбацких скорлупок!
- Маги у них хорошие, - справедливости ради напомнил Ксандр. - И магических источников много. На море мы еще могли бы дать им бой, но высадиться на остров без значительных потерь не удастся.
- Ерунда, - запальчиво отрезал министр. - Мобилизовать все торговые суда, снарядить баллистами, посадить на каждое по три дюжины воинов и парочке магов, вон их тут сколько ерундой мается...
Ксандр поморщился и снова покосился на рыжую. Судя по понятливой ухмылке магички, очередное покушение поджидало премьера сразу по выходу с ристалища.
- Война есьмь занятие жестокое и бессмысленное, недостойное истинного монарха, - нравоучительно изрек Всерадетель исключительно назло министру. Все прекрасно помнили, как месяц назад этот святоша благословлял рыцарский отряд в поход против расплодившихся в северных лесах разбойников. Причем так увлекся, что парочка молоденьких оруженосцев упала в обморок от описания предстоящей битвы. - Добро должно насаждаться разумом, а не мечом.
Священнослужитель со вкусом перекрестился и торжествующе уставился на премьера. Тот не подвел, аж побагровев от возмущения:
- Давайте-давайте, подставляйте вторую щеку! Только глядите, как бы Терилла вас еще и задом не развернула!
- Королева Шаккары действительно ведет себя по-хамски, - согласился Ксандр. - Однако...
- Мягко сказано! Такого откровенного грабежа под видом «пошлины» даже пираты себе не позволяли, а столько дрянного вина и дурмана даже контрабандисты стеснялись ввозить!
- Однако, - с нажимом повторил архимаг, - как уже не раз обсуждалось, в настоящий момент мы ничего ей сделать не можем. Придется ждать, пока шаккарский трон не освободится сам собой. Так что не стоит продолжать этот бессмысленный спор, давайте лучше наслаждаться турниром.
- Королева! - напоследок фыркнул премьер-министр, возвращаясь взглядом к ристалищу. - Узурпаторша и тиранша, вот как это называется!
Если это признал даже наперсник Наума, дела на Шаккаре и впрямь были плохи.
Туча, из-за которой заварился весь сыр-бор, подползла еще ближе, волоча черный шлейф на полнеба. По-хорошему стоило бы ненадолго прервать турнир и завернуть ее назад к морю, но тут Катисса эффектно завершила бой, под прикрытием огненной стены послав в грудь Кивра маленький подленький пульсар. Он, как и положено, с треском лопнул в волосе от рубашки, но ударная волна отшвырнула мага на полторы сажени, впечатав спиной в песок, заботливо взрыхленный организаторами. Оглушенному Кивру только и осталось вяло в нем барахтаться, беззвучно разевая рот. Магичка победоносно сцепила руки над головой, купаясь в овациях.
Резко потемнело, спохватившиеся зрители начали доставать из-под лавок свернутые плащи. Отгонять тучу сейчас все равно что тыкать копьем в подвешенный над головой мех с водой; хоть бы ветер отволок ее подальше прежде, чем начнется дождь.
Кивр сдался, обессиленно вытянул ноги и, подняв дрожащую руку, показал Катиссе неприличный знак. Аплодисменты сменились хохотом, магичка тоже ухмыльнулась и, подойдя, помогла коллеге подняться.
Немного потеплело, я даже раздвинула полы накидки. Но радоваться было нечему: стало тихо-тихо, воздух набрякал влагой прямо на глазах.
- Ох сейчас и хлынет! - с восторгом прошептал Дар, на минуту позабыв о свежеобретенном благочестии. - А останавливать турнир не хотят - вон уже новая пара выходит. Будет как в битве Трех Колосков, где маги в грозу сражались! Правда, здорово?
- Ааа...апчхи, - мрачно подтвердила я. В горле саднило все сильнее, расползаясь вверх и вниз. - Кхе-кхе...
На самом деле на ристалище вышел только один маг, второй оказался умнее и повторять летописный подвиг не желал. Пока организаторы пытались вселить в него боевой дух (или изгнать оный из более стойкого чародея), вернулся ветер. Меня тут же начало знобить, да так, что отец заметил.
- Вот что, обновленный ты наш, - решительно сказал он, хлопнув ладонью по колену. - Раз у тебя так кстати прорезались хорошие манеры, возьми сестру под ручку и проводи к целительнице. Зеленая палатка в двадцати саженях от входа.
- Шесть менок, - торопливо скостил Дар, - и я снова сверну на путь порока.
- Живо! Видишь, Рионе нездоровится.
- Пап, это вполне может подождать до перерыва, - вяло возразила я. У меня затекла спина и окоченели ноги, но вставать и куда-то идти хотелось еще меньше.
- В первом туре все равно больше ничего интересного не будет. - Папа сверился со списком участников на обратной стороне приглашения. - Эта пара последняя, вы как раз успеете вернуться к началу второго. Или мне вас сразу домой отослать?
Пришлось вставать и, извиняясь, протискиваться к концу ряда.
- Ты же магистр третьей степени, - досадливо бурчал Дар, больше вися на моем локте, чем поддерживая. - Взяла бы сама себя и исцелила.
- Я пифия, - огрызнулась я. - А вот ты как раз практик, чародей на все руки. Взял бы да вылечил любимую сестру.
- Мы эликсиры еще не проходили. - Брат помолчал и мечтательно добавил: - Только яды.
Вспученное брюхо тучи перевалило через ристалище больше чем наполовину, и второй маг наконец согласился выйти под открытое небо. Дар попытался застрять в проходе и поглядеть на поединок хоть одним глазком, но я сурово пихнула его в спину.
- Ри-и-инка, ну ты ж сама сказала, что можешь подождать, - заскулил брат.
- Но не посреди же лестницы! - Тут даже навеса не было, трепещущий капюшон приходилось придерживать у горла.
- Отсюда еще лучше видно, впереди ничьи шляпы не торчат.
- Зато на нас все пялятся.
- Брось, у них есть зрелище поинтереснее. Глянь, глянь - как он его?!
Капюшон выскользнул из пальцев. Саму атаку я пропустила, зато ее результат превзошел самые мрачные ожидания: противник, успевший выставить щит, споткнулся, пошатнулся, и отбитый пульсар свечой взвился в небо.
На ристалище воцарилась такая тишина, что у меня заныли зубы. Даже маги прекратили поединок и опасливо уставились на тучу. Заклинание бурчало в ее брюхе, как запитая молоком селедка. Обойдется? Или сейчас ка-а-ак хлынет?
- Светлеет, - разочарованно прошептал брат.
Туча поползла быстрее, словно торопясь убраться из негостеприимных мест. Громыхание почти утихло - зато зашумело у меня в висках. Я схватилась за голову, раскалывающуюся от обрывков быстро-быстро сменяющихся видений.
- Ринка?
- Пошли отсюда! - рявкнула я, отгоняя заволакивающую глаза муть.
- Куда?
- Куда угодно, только поскорее и подальше!
- А что случилось?
- Не знаю. - Пифии могут предсказывать как отдаленные события, так и ощущать приближение тех, что вот-вот произойдут. Именно ощущать: входить в транс и пророчить то, что произойдет в течение ближайших пяти минут, нет смысла. - Но оно мне заранее не нравится.
В рядах снова принялись лузгать семечки. Гул голосов нарастал, как морской прибой.
- Пронесло...- выдохнул сидящий с краю купец, опуская кожаный мешок, на всякий случай растянутый над головой.
- Ну Ри-и-ин...
Гром рухнул на землю, как свод парадной гномьей пещеры. Из тучи ответным плевком вылетела молния и, как щука на живца, клюнула на единственные движущиеся по склону фигурки.
Я даже не успела испугаться - только ощутить жуткую досаду.
Год назад, во время защиты аспирантской работы я, пифия третьей степени, впала в неконтролируемый транс и предсказала собственную смерть от удара мечом, которая наступит в день моего двадцатипятилетия.
Достоверность пророчества подтвердила комиссия из шести лучших старминских оракулов и прорицательниц.
И ошиблась.
Я умерла на четыре дня раньше. Причем совсем не так.
* * *
Пахло цветами. Алыми шаккарскими лилиями, цветущими всего неделю - зато как! Достаточно пронести букет по коридору, чтобы нежный горьковатый запах заполонил его до вечера. А поскольку от Шаккары до Белории три дня морского пути, а потом несколько телепортаций до Стармина (обозом довезти не успеют!), свежая лилия стоит как целый розарий. Даже богачи покупают их только в торжественных случаях: на свадьбу, юбилей, рождение первенца... или на похороны.
Лежала я на чем-то ровном и жестком, как будто досках. Ощущение сдавливающего грудь корсета исчезло, простуда тоже чудесным образом прошла. Зато босые пятки замерзли зверски.
«Гроб! Я в гробу!..» Я в панике рванулась так, что, наверное, пробила бы головой крышку - если бы та была. И только потом догадалась открыть глаза. Оказывается, я просто-напросто лежала на полу у двери, протянув к ней правую руку - как будто из последних сил пыталась доползти до порога.
Следующая мысль была еще более дикой: мое хладное тело оставили на ночь в часовне, а туда пробрались воры и украли дорогую домовину, презрительно вытряхнув покойницу на пол.
Хотя какая ж это часовня? Обычная комната, с кроватью и коврами, чем-то там обставленная. Женская, поняла я, заметив будуар с кучей фигурных бутыльков. Сквозь неплотно сомкнутые портьеры пробивался солнечный лучик.
Тело вполне слушалось, сердце тоже билось - и очень бурно. Значит, я не упырь. И не призрак, у тех зубы от холода не клацают. Я зябко потопталась на месте. Что же со мной произошло? Где я? И где все?!
Ни шагов, ни шелеста платья я не слышала, но когда резко обернулась, затылком почуяв неладное, передо мной стояла смутно знакомая тетка, облаченная в ночную рубашку с многочисленными кружевами и рюшами. На голове у женщины «красовались» огромные бигуди, лицо было неприятное, отечное и вдобавок такое кислое, словно не просто уксусу хлебнула, а питалась им последние несколько лет. Вокруг глаз синяками темнела размазавшаяся тушь, на верхней губе мухой сидела бородавка.
- Ззздраааствуйте...- пролепетала я, пятясь от огромной рамы.
Тетка шевельнула губами и вяло помахала в ответ.
Благородной даме надлежало упасть в обморок, но у меня никогда не получалось сделать это достаточно правдоподобно, поэтому я решила не позориться.
И незамысловато заорала.
* * *
Еще пара секунд - и хриплый теткин фальцет разнес бы зеркало вдребезги, но избыток звука благополучно ушел в распахнувшуюся дверь.
- Госпожа изволила проснуться? - почтительно осведомился стоящий на пороге мальчишка, сгибаясь в таком низком поклоне, что остановил его только пол.
«Слуга», - поняла я, и это неожиданно вернуло мне самообладание. Закатывать истерику перед прислугой?! Ни одна Рудничная до такого не опустится.
- Изволила, - кашлянув, подтвердила я. - А...
- Сию минуту, госпожа! - Мальчишка метнулся за дверь, и там кто-то торопливо сунул ему в руки тазик с водой и полотенце.
- Ты... это...- Я беспомощно огляделась. Помимо кровати и будуара в комнате имелись два высоких стула с роскошными набивными спинками, письменный стол на резных ножках, облицованный перламутром, треножник, над которым парил окутанный дымкой хрустальный шар, и целый стеллаж книг вперемежку с разнообразными склянками. На противоположной стене россыпью висело несколько мечей и ножей с причудливо извитыми клинками. - Ну... поставь где обычно.
Мальчишка хлопотливо опустился на колени, ловко водрузил тазик себе на загривок, придерживая снизу, и застыл каменным изваянием.
Я так опешила, что несколько секунд дополняла скульптурную композицию «Омовение богатой самодурки». Служба службой, но если заявить той же Анюре, что я желаю использовать ее в роли подставки под рукомойник (интересно, а как с ванной?), то тазик мигом окажется у меня на голове.
Мальчишка бдительно следил за мной из-под челки, готовясь поймать даже намек на приказ.
Я быстро и бестолково умылась. На полотенце остались разводы от туши, смутив меня еще больше.
- Э-э-э... все, можешь идти. - Я сложила пушистую, мягкую материю пятнами внутрь и вежливо повесила обратно слуге на шею.
И вот тут-то мне впервые удалось его удивить. К тому же непонятно чем.
- Госпожа отпускает меня? - недоверчиво переспросил мальчишка.
- Ну да... а что? Ты хочешь остаться? - Может, у него есть еще какие-нибудь обязанности? Например, халат за плечи подержать или кровать застелить?
- Как будет угодно госпоже, - поспешно заверил меня слуга и, подхватив тазик, стрелой вылетел из комнаты.
Дверь качнулась туда-сюда. Я изумленно моргнула: мальчишку так проворно сменила девица в простеньком зеленом платьице, что, не держи она в руках подноса с кофейником и пирожными, я бы решила, что постреленок в нее превратился.
Еще один подобострастный поклон. На сахарнице звякнула крышечка. Служанка разом побелела от страха, но, видя, что я не собираюсь распекать ее за «оплошность», скоренько взяла себя в руки и засуетилась, накрывая на столик.
