Кризис украинофильства в 90-е гг. XIX в

Хотя громады и возобновили свою деятельность в 80-х годах и даже имели с 1882 года неофициаль­ный орган — журнал «Киевская старина», к началу XX века в киевской громаде осталось лишь 25 членов, а подписку на «Лiтературно-науковий вiсник» в 1892 году оформили только 155 человек.

Развитие науки и культуры в Украине на базе русского языка в сочетании с преследованиями властью «сепаратистов» тормозили расширение рядов национально сознательной интеллигенции даже в рамках развития украинской «неполитической культуры». Известный филолог и литературовед А.П. Потебня не без горечи говорил, что украинское общество не проявило в 60-х годах такой национальной инициативы и энергии, как чешское или сербское, потому и в 80-годах оно оставалось не нацией, а этнографическим материалом.

Реакция большинства украинской образованной элиты на мероприятия власти оказалась в основном приспособленческой. Н.И. Костомаров в 1861 году назвал идею местной политической независимости донкихотскими мечтами, примерно так рассуждал и Б. Гринченко. Что касается М. Драгоманова, то он не возражал, в принципе, против самой идеи независимости Украины, но не видел реальных возможностей ее отделения от России. Он полагал, что ни слабость украинского движения, ни геополитическая ситуация не способствовали осуществлению такой идеи. Более того, попытка ее реализации, подчеркивал он в письме болгарскому просветителю И. Шишманову 21 марта 1889 года, вызовет кровавую войну между двумя братскими народами.

Хотя в 1897 году на съезде громад Надднепрянщины усилиями В. Антоновича и А. Конисского была создана «Загальна украiнська безпартiйна органiзацiя» для координации всей работы, должного размаха она достигнуть не могла. Ведь по всей российской Украине в конце XIX века насчитывалось 438 членов громад, включая и петербургскую. Их общественный идеал — формирование среднего класса и его блок с лучшими элементами аристок­ратии и независимыми слоями трудящихся, отодви­гал идеалы украинофильства на задний план.

Следует учитывать, что возникший в начале XIX столетия украинский национализм первоначально носил социально-психологическую направленность. Его идеологические схемы характеризовались преобладанием идеалистического мировоззрения, тенденции к прославлению прошлого, подчеркнутой эмоциональности, налета иррационализма, склонности к этническому радикализму. Так, стремление доказать самобытность украинской культуры, языка, литературной традиции привело И. С. Нечуя-Левицкого в статье «Ненужность великорусской литературы для Украины и славянства» (1878 г.) к ряду неверных выводов. Он писал, что украинцам нечему учиться у драматурга А. Н. Островского и писателя Г. Успенского. П. Мирный же проклинал капитализм как целиком порочную и чуждую для Украины систему, создаваемые в ходе индустриализации города как источники пороков, фактически ратуяза превращение Украины в идиллический патриархальный край пастухов и пастушек. Л. Украинка в письме к М. Драгоманову категорически отрицала культурно-воспитательную роль произведений Л. Н. Толстого и Г. Успенского, причем Льва Николаевича назвала «крайней кацапщиной во французском варианте».