Как вы поняли, о ком идет речь в данном стихотворении? Прокомментируйте все биографические и предметные реалии, требующие от читателя специальных знаний

Попробуйте определить настроение данного стихотворения. Как вы думаете, за счет чего оно создается? Какие образы показались вам необычными? Для чего автор их использует?

Как бы вы определили основную мысль стихотворения, его идею?

5.4. Как вы понимаете следующие строки: «О злая Болдинская осень! // Какою доброю ты была…» Какова их роль в стихотворении?

6. В литературоведении есть понятие комического несоответствия. Оно означает, что в образе героя или эпизоде произведения отражено какое-то несоответствие, ощутимое для автора и читателя и вызывающее комический эффект. Это может быть несоответствие формы и содержания (например, того, каким представляется герой себе или другим персонажам и кем/каким он на самом деле является), ожиданий и действительности, требуемого поведения или выбора слов и того, что было реально сделано или произнесено, начальной мысли, с которой начинается рассуждения героя, и того, к чему оно потом приходит, и т.п.

Прочитайте отрывок из рассказа Ф. Искандера «Тринадцатый подвиг Геракла» и ответьте на следующие два вопроса:

Есть ли здесь примеры комического несоответствия? Выделите их и прокомментируйте: что чему здесь не соответствует и почему это вызывает у читателя смех?

Попробуйте дать литературное описание одного похожего комического несоответствия, встреченного вами в реальной жизни. Прокомментируйте, схоже ли ваше изображение комического несоответствия с аналогичным приемом из рассказа Ф. Искандера.

Пифагоровы штаны во все стороны равны- это фраза использовалась в детских учебниках для запоминания доказательства теоремы Пифагора, а автор применяет это выражение в прямом смысле, говоря об одежде математиков, их неряшливости.

В классе во время уроков должно быть тихо, но в их классе тишина была такой жуткой, что директор думал, что в классе никого нет и проверял. Здесь комическое несоответствие того, что должно быть и что в реальности.

Стадион нервирует школьников. На самом деле происходящее на стадионе вызывало большой интерес школьников. И этот же глагол употребляется в следующем предложении, когда говорится, что комендант стадиона дядя Вася их нервировал, а на самом деле просто прогонял.

Деревянный забор заменили каменным, так как хотели оградить школьников от происходящего на стадионе, а получили обратный результат, так как теперь через забор перелезали даже те, кто раньше только смотрел в щелку через забор.

Шляпа директора вечно зеленая как магнолия – несоответствие формы и содержания.

Учитель математики встречает у дверей опоздавшего ученика как долгожданного гостя, который осчастливил всех своим приходом, вместо ожидаемого замечания, так как ученик обязан был уже сидеть за партой в классе. В этом эпизоде несоответствие ожиданий и действительности.

В младшей школе я ходил на занятия хора в музыкальной школе. Однажды к нам на занятие пришел новый мальчик. Он выглядел старше нас, потому что был очень крупным, если не сказать толстым, и говорил низким голосом, почти басом. Кто-то из ребят в шутку назвал его Шаляпиным. Тут пришла учительница и началось занятие. И вдруг наш басистый новичок запел высоким тоненьким голоском, пел он очень хорошо и правильно. Хоть и пел он дальше в нашем хоре всегда первым голосом, но прозвище Шаляпин так за ним и сохранилось. Вот такое бывает несоответствие внешности и голоса.

Все математики, с которыми мне приходилось встречаться в школе и после школы, были людьми неряшливыми, слабохарактерными и довольно гениальными. Так что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны якобы во все стороны равны, навряд ли абсолютно точно.

Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность.

И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, - сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.

Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.

Он сразу же установил в нашем классе образцовую тишину. Тишина стояла такая жуткая, что иногда директор испуганно распахивал дверь, потому что не мог понять, на месте мы или сбежали на стадион.

Стадион находился рядом со школьным двором и постоянно, особенно во время больших состязаний, мешал педагогическому процессу. Директор даже писал куда-то, чтобы его перенесли в другое место. Он говорил, что стадион нервирует школьников. На самом деле нас нервировал не стадион, а комендант стадиона дядя Вася, который безошибочно нас узнавал, даже если мы были без

книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами.

К счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте, только деревянный забор заменили каменным. Так что теперь приходилось перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревянной ограде.

Все же директор наш напрасно боялся, что мы можем сбежать с урока математики. Это было немыслимо. Это было все равно что подойти к директору на перемене и молча скинуть с него шляпу, хотя она всем порядочно надоела. Он всегда, и зимой и летом, ходил в одной шляпе, вечнозеленой, как магнолия. И всегда чего-нибудь боялся.

Со стороны могло показаться, что он больше всего боялся комиссии из гороно, на самом деле он больше всего боялся нашего завуча. Это была демоническая женщина. Когда-нибудь я напишу о ней поэму в байроновском духе, но сейчас я рассказываю о другом.

Конечно, мы никак не могли сбежать с урока математики. Если мы вообще когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как правило, урок пения.

Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. Правда, иногда он нас заставлял смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательство от обратного.

Происходило это примерно так. Скажем, иной ученик чуть припоздает на урок, ну примерно на полсекунды после звонка, а Харлампий Диогенович уже входит в дверь. Бедный ученик готов провалиться сквозь пол. Может, и провалился бы, если б прямо под нашим классом не находилась учительская.

Иной учитель на такой пустяк не обратит внимания, другой сгоряча выругает, но только не Харлампий Диогенович. В таких случаях он останавливался в дверях, перекладывал журнал из руки в руку и жестом, исполненным уважения к личности ученика, указывал на проход.

Ученик мнется, его растерянная физиономия выражает желание как-нибудь понезаметней проскользнуть в дверь после учителя. Зато лицо Харлампия Диогеновича выражает радостное гостеприимство, сдержанное приличием и пониманием необычности этой минуты. Он дает знать, что само появление такого ученика - редчайший праздник для нашего класса и лично для него, Харлампия Диогеновича, что его никто не ожидал, и раз уж он пришел, никто не посмеет его упрекнуть в этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель, который, конечно же, пройдет в класс после такого замечательного ученика и сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостя не скоро отпустят.

Все это длится несколько секунд, и в конце концов ученик, неловко протиснувшись в дверь, спотыкающейся походкой идет на свое место.

Харлампий Диогенович смотрит ему вслед и говорит что-нибудь великолепное. Например:

- Принц Уэльский.

Класс хохочет. И хотя мы не знаем, кто такой принц Уэльский, мы понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле электростанции. Потому что она образцовая. В крайнем случае, если б ему вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу.

Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть принцем, тем более каким-то Уэльским.