Поющий бархан

На правом берегу Или, в ста восьмидесяти двух километрах от Алматы, находится знаменитый Поющий бархан. Длина его достигает двух километров, ширина — полкилометра, а высота – ста пятидесяти метров. Сложен он из чистого жёлтого песка, отливающего золотом. Венчает бархан острый гребень. Песок тут звучит, когда начинает осыпаться. Звук то усиливается, то ослабевает, напоминая рокот моторов самолёта. А иной раз он похож на звук идущего по реке колёсного парохода. В безветренную и дождливую погоду, а также зимой бархан молчит. Но когда сухо, его нетрудно заставить звучать — надо лишь подняться на вершину и быстро сбежать вниз по крутому склону. При этом возникает громкий звук, будто бархан выражает свое недовольство вторжением человека.

«Мы несёмся, - рассказывает о своих впечатлениях профессор П.И.Мариковский, - вниз по горе, как на салазках, и с нами катится лавина песка. Гора трясётся как в лихорадке».

Когда дует сильный ветер, холм издаёт гул, напоминающий звучание органа. Об этом гуле сложены легенды: старики из казахских селений рассказывают, что внутри бархана воет шайтан, упрятанный туда аллахом.

(По В. Мезенцеву) 162 слова

СЕЛЬ

Тихо журчит в ущелье маленькая речка, порой даже ручей. Можно часами без устали любоваться его струями, то обтекающими разбросанные там и сям валуны, то устраивающими возле них пенные водовороты, и не подозревать, что этому мирному ручью ничего не стоит в одну минуту превратиться в беспощадного зверя. Резкий подъём воды, паводок, вызванный ливневыми дождями или бурным таянием снегов где-то в верховьях, — вот ручей уже не ручей, а ревущий, всё сметающий на своём пути мутный от ила, песка и почвы поток. Те самые камни и валуны, которые он так ласково обтекал, сорваны со своих мёст.

Это — сель.

Сель знают во многих странах: в Индии и Китае, Турции и Иране, на Кавказе и в Средней Азии.

Однажды (это было в июле тысяча девятьсот двадцать первого года) ночные улицы Алматы огласились тревожными криками:

- Сель идёт!

Со стороны гор уже слышался зловещий гул, а через считанные минуты на город обрушился грязекаменный поток высотой с двухэтажный дом. Он тащил с собой глыбы; иные достигали в поперечнике двух метров.

(По В.Мезенцеву) 162 слова

ДОМОЙ

Ахмет направился к коню, которого держал за повод кто-то из аульных ребят, сбежавшихся поглазеть на небывалое зрелище. Подняв Зигфрида, Ахмет посадил его в седло. Потом нагнулся, подобрал с земли курук и, едва коснувшись носком стремени, вскочил на коня сам. Седло, украшенное серёбряной насечкой, оказалось достаточно широким, оба в нём уместились: впереди — мальчуган с голубыми глазами на малокровном худом лице, давно не стриженный, обросший длинными светлыми вихрами, позади — сохранивший прямую осанку старик, с молодецки закрученными седыми усами и остроконечной бородкой, дочерна загоревший на солнце и степном ветру.

Рыжий жеребец с белой отметиной на лбу, давно изучивший все маршруты хозяина, повернул было вправо, к холмам, где паслись лошади, но старик, натянув поводья, тронул коня влево, а затем, пришпорив жеребца, поскакал, нарушая собственные привычки и заведённый обычай, напрямик, пересекая аул. И только после того, как позади остался аул, Ахмет придержал коня, разрешая ему перейти на шаг. Впрочем, и спешить больше было некуда — впереди, несколько на отлёте от аула, виднелась одинокая юрта, в которой жил Ахмет.

(По М.Магауину) 163 слова