Между тем материалистическая идея, что все заложено в генах, побудила людей к одному из самых амбициозных (и самых разочаровывающих) научных проектов в истории биологии. Речь идет о проекте «Геном челов'ека».
Проект «Геном человека» (ПГЧ) был запущен в 1990 году под руководством Джеймса Уотсона. ПГЧ был представлен общественности как сугубо альтруистический проект, преследующий три основные цели: идентифицировать генетическую основу всех человеческих черт, как позитивных, так и негативных; создать базу данных и инструменты для анализа генетической информации, чтобы потом ими могли пользоваться биотехническая индустрия и частные фирмы; подстегнуть развитие медицины во всем мире.
Ученые рассуждали следующим образом: если в человеческом теле есть более 100 000 протеинов и для производства каждого их них требуется генный «чертеж», тогда у человека должно быть приблизительно такое количество генов, верно? Организаторы ПГЧ полагали, что, составив полный список генов человека, они смогут использовать эти данные для построения истинной утопии.
|
|
Чтобы не обескуражить автора книги «Эгоистичный ген» Ричарда Доукинса такими сугубо гуманистическими целями, отметим, что у создателей проекта были и кое-какие скрытые мотивы. Ученые-генетики убедили рисковых инвесторов, что на идентификации всех 100 000 генов, составляющих человеческий геном, можно изрядно нажиться. Предполагалось, что, запатентовав нуклеотидные основания всех генов, а затем продав эту информацию фармацевтическим компаниям для разработки лекарств, инвесторы получат колоссальные прибыли.
Но Природа в очередной раз откровенно подшутила над теми, кто охотится за ее секретами ради выгоды. Основываясь на ложном предположении, что гены всецело управляют чертами организма, спекулянты из ПГЧ думали так: чем сложнее организм, тем больше у него генов. Поэтому на предварительном этапе проекта ученые решили исследовать геном простых организмов, традиционно используемых в генетических исследованиях. Они выяснили, что бактерии — простейшие из встречающихся в природе организмов — обычно имеют от 3000 до 5000 генов. Затем выяснилось, что крошечный, еле видимый круглый червь Cenorhabditias elegans, организм, насчитывающий всего 1271 клетку, имеет около 23 000 генов. Пока все шло в соответствии с теорией.
Затем, поднявшись по лестнице эволюции чуть выше, генетики изучили более сложную фруктовую мушку и с изумлением обнаружили, что у нее только 18 000 генов. Это никак не вписывалось в имеющиеся теоретические построения. Как может намного более сложная фруктовая мушка иметь меньше генов, чем примитивный круглый червь? Тем не менее эти данные не обескуражили ученых, и они взялись собственно за геном человека.
|
|
Когда закончился анализ человеческого генома, результаты оказались настолько неожиданными, что вместо оглушительных фанфар вызвали лишь слабое блеяние игрушечного рожка из пластмассы. Оказалось, что мы, такие сложные с биологической точки зрения существа, состоящие из 50 триллионов клеток, имеем около 23 000 генов — почти столько же, сколько их есть у скромного круглого червячка.
Результаты проекта были опубликованы в 2003 году, и это событие было объявлено одним из величайших достижений человечества. В то же время, поскольку ученые не нашли ожидаемых 100 000 генов, это стало причиной значительного сокращения штатов биоинженерных компаний Cetera и Human Genome Sciences, разросшихся в ходе осуществления проекта, и отставки их генеральных директоров.
Доктор Пол Сильверман — один из пионеров в деле исследования генома и стволовых клеток, с самого начала активно пропагандировавший и разрабатывавший ПГЧ, — отреагировал на неожиданные результаты проекта заявлением о том, что науке необходимо пересмотреть концепцию генетического детерминизма. Наконец-то! Сильверман писал: «Сигнальный процесс в клетке в значительной мере зависит от внеклеточных стимулов, которые запускают преобразование ДНК внутри ядра». Перевожу его слова на нормальный язык: «Ключ находится в окружающей среде, придурки!»
Увы, несмотря на то, что проект «Геном человека» не обнаружил 100 000 генов, и несмотря на открытие того, что гены не активизируются сами по себе, широкая публика продолжает верить в генетический детерминизм. Метафорическое сравнение генов с чертежами уже воспринимается как нечто само собой разумеющееся, но при этом никто не задается более глубоким вопросом: «А кто подрядчик, осуществляющий строительство по этим чертежам?» или, что не менее важно, «Откуда взялся первый эгоистичный ген?» и «Кто или что программирует его на эгоизм?»