Танкоремонтный завод на станции Осуга. Март-август 1943 года

Хочу представить Вашему вниманию отрывок из мемуаров генерала Тарасенко Александра Ульяновича под названием "Вторая танковая индустрия". Александр Ульянович Тарасенко встретил войну в Западной Белоруссии и был на фронте от первого до последнего дня. Занимаясь эвакуацией и ремонтом бронетанковой техники на поле боя, он работал в управлении командующего БТ и МВ Западного, а затем 3-го Белорусского фронтов. Был начальником ремонтно-эвакуационного отдела, затем начальником подвижного танко-агрегатного ремонтного завода (ПТАРЗ). После войны генерал А. У. Тарасенко продолжал службу в Вооруженных Силах СССР. Награжден девятью орденами и многими медалями. В 1986 году Александр Ульянович скончался. Выбранный мною отрывок касается танкоремонтного завода, располагавшегося в пос. Осуга в марте-августе 1943 года, после ухода фашистских войск с этой территории.

Итак, читаем …. «……. Приказ о моем (Тарасенко А.У.) назначении начальником ремонтно-эвакуационного центра вскоре был подписан начальником бронетанкового управления фронта генерал-лейтенантом танковых войск Д. К. Мостовенко. Этим же приказом моим заместителем по политической части был назначен майор Бабаев Василий Михайлович. Вдвоем с ним мы выехали в район предстоящих работ для уточнения дислокации подразделений танкового ремонтного центра.

После длительной рекогносцировки (командирской разведки, прим. К.А.) приняли решение расположить его вблизи железнодорожной станции Осуга (предполагаю, что на месте бывшего «газгородка» или между Осугой и Рогачево. прим. К.А.). В конце марта 1943 года сосредоточение ремонтных, эвакуационных и других подразделений в районе этой станции закончилось. Но в ремонтном центре было холодно и неуютно, обжить помещения удалось не сразу. Пока саперы разминировали пути подхода к танкам и сами танки, личный состав ремонтно-эвакуационных средств строил землянки и баню. Ремонтники устраивали свой быт обстоятельно и надолго. А главное — спешили завершить все работы до начала распутицы. Параллельно с этим тщательно обследовались места нахождения поврежденных танков, определялся не только характер застреваний машин, но и объем ремонтных работ. Для решения этих и других вопросов мы создали специальную рабочую группу из эвакуаторов, ремонтников и саперов. Старшим был назначен начальник 55-го СПАМа инженер-майор Ф. В. Токарев.

К середине апреля удалось тщательно обследовать весь район, уточнить места нахождения танков, учесть машины, требовавшие эвакуации, ремонта или демонтажа в металлолом. Последних оказалось более трехсот единиц. На основе полученных данных мы составили план работы эвакуационных и ремонтных подразделений.

Особенно большой вклад в разведку ремонтного фонда внес личный состав 55-го СПАМа. Красноармейцы Н. Кириллов, В. Семячкин, И. Лебедев, К. Зайцев, И. Сорокин, В. Ярунин под руководством старшины В. Костенко дни и ночи проводили на раскисших дорогах в поисках танков. Нередко им приходилось разминировать не только подходы к танкам, но и сами танки. Трудную работу проделали эвакуаторы. В короткие сроки они сосредоточили танки на СПАМе и обеспечили фронт работ для ремонтников. Большую сноровку и инициативу проявил в процессе эвакуации тяжело застрявших боевых машин минный состав 69-й эвакороты, особенно трактористы 1-го класса рядовые И. Беззубко, И. Пузенко, В. Зеленский и другие.

Такие специалисты, как командир тракторного взвода 68-й эвакороты лейтенант С. М. Лукашев и тракторист этого взвода рядовой Л. Шестопалов, а также некоторые другие специалисты в отдельные дни эвакуировали на СПАМ по двенадцать танков. К 10 апреля все ремонтные средства сборного пункта аварийных машин работали уже на сосредоточенном ремонтном фонде.

Весна в Осуге принесла много хлопот и огорчений. Разбухшая земля затрудняла эвакуационные работы. Ремонтники трудились в грязи и сырости. В воздухе стояло зловоние от разлагавшихся лошадиных трупов. Вскрывшиеся реки прервали связь, на исходе было продовольствие. Железная дорога, идущая к станции Осуга, возле которой мы располагались, пока бездействовала. Запасы продуктов замполит Бабаев взял на строгий учет. Я доложил генералу И. С. Хохлову по телеграфу о создавшейся ситуации. Ответ поступил краткий: все будет в порядке. И действительно, на второй день в наше расположение один за другим прилетели несколько грузовых самолетов У-2 с сухарями, консервами, крупой... Питание личного состава нормализовалось. Эвакуация и ремонт боевых машин шли уже полным ходом. Правда, специалистов подстерегала минная опасность.

О минах напоминали десятки вешек с пучками соломы. Когда стаял снег, на открытой местности осталось лежать множество мин. Не уберегся от беды старшина Костенко, занимавшийся поиском застрявших танков. Это стало для всех серьезным предостережением. Навещали нас и немецкие самолеты. Сбрасывали бомбы, обстреливали с бреющего полета.

Каждую свободную минуту я использовал для того, чтобы ближе познакомиться с личным составом. Ремонтников 26-го ОРВБ я знал пока мало, так как впервые работал с ними. Командир батальона инженер-майор А. М. Мальцев оказался хорошим организатором и воспитателем подчиненных. Он отлично знал ремонтное дело и умел обеспечить взаимодействие в работе всех рот батальона. Комбат оказал мне большую помощь в проведении всех работ по разминированию, эвакуации и ремонту танков. Однажды инженер-майор А. М. Мальцев пригласил меня на открытое партийное собрание. Со мной пошел и Василий Михайлович Бабаев. Подразделение Мальцева я знал мало, но после собрания покидал его с таким чувством, будто знаком с людьми давным-давно. Народ был настроен по-боевому. Девизом ремонтников стали слова: «Поменьше перекуров, побольше дела! Даешь скорость и качество!» Понравилось и выступление моего замполита Бабаева. Каждое его слово, наполненное глубоким смыслом, западало в душу. Василия Михайловича вообще отличали высокая эрудиция и понимание самой сути человеческого характера. Благодаря этому он умел вовремя поддержать человека, помочь найти в себе новые силы. И неудивительно, что Бабаева искренне любили в ремцентре.

Как-то в мелколесье, недалеко от СПАМа, разведчики обнаружили два КВ, пять Т-34 и три Т-70. Все танки по башню ушли в торфяник. Осмотр показал, что каждая боевая машина тщательно заминирована. К счастью, наши саперы разгадали вражеские уловки, и разминирование прошло без жертв. Что же касается эвакуации танков, то труда пришлось вложить много. Хотя ни артиллерийских, ни других повреждений они не имели, их пришлось все же полностью демонтировать, так как все агрегаты танков были заполнены болотной жижей.

...Однажды теплым апрельским утром среди птичьего посвиста в зеленеющем лесу мы различили зовущий свисток паровоза на станции Осуга. Кто-то закричал «Ура!». И повод для этого был: ожила железная дорога, а главное — к нам прибыло пять вагонов с запасными частями, материалами, агрегатами и продуктами. Вступление в строй железной дороги очень вдохновило людей. Они стали значительно перевыполнять задание. А в двадцатых числах апреля к нам прибыли первые приемщики за отремонтированными танками — тогда укомплектовывалась 145-я танковая бригада. От выстроенных на опушке танков невозможно было отвести взор. Добротно сделанные и покрашенные, они вызывали восхищение. Экипажи испытали их в пробеге и подтвердили безупречность ремонта. — Мы получаем машины, как будто с завода, новенькие, — сказал старший приемщик, имевший звание капитана. Ремонтники восприняли эти слова как самую высокую награду. А опушку, на которой мы тогда собрались, с тех пор называли не иначе как «сдаточным цехом». В тот день ремонтники отправили на фронт целый эшелон танков, погруженных на большегрузные платформы. Такого в нашей практике еще не бывало... В конце апреля мы укомплектовали еще одну бригаду — танковую, 2-ю гвардейскую. Это была ощутимая помощь фронту.

На восстановлении танков особенно отличился личный состав двух ремонтных рот — капитана Григория Николаевича Плакатина и воентехника 1 ранга Владимира Петровича Ивлиева. На долю ремонтников этих рот достались танки с тяжелыми повреждениями корпусов, требовавшие подчас заводских условий для восстановления. Однако коллективы успешно справлялись и с таким объемом работ, показывая пример остальным. Это касалось не только количества, но и качества отремонтированных танков. Например, на одной из тридцатьчетверок была значительно повреждена артиллерийским снарядом бортовая передача. Кроме того, в результате подрыва на мине нарушилась центровка двигателя с коробкой передач. По объему работы машина подлежала отправке на завод. Тщательно осмотрев повреждения, старший сержант К. А. Сбитнев посоветовался с ремонтниками — солдатами С. Н, Куркиным, И. Н. Гороховым и механиком-регулировщиком сержантом А. К. Ломовым. После долгих колебаний было решено восстанавливать танк на месте. Это решение содержало в себе не только элементы технического риска. Те, кто принял его, твердо верили в силу и умение своих рабочих рук, а главное — хотели сделать то, что порой казалось невозможным. О добрых делах нашего ремонтного центра стало известно в Управлении ремонта танков Красной Армии и Наркомата танковой промышленности. Мы узнали об этом, когда к нам приехал народный комиссар танковой промышленности В. А. Малышев с группой генералов и офицеров.

Май — благодатная пора в природе. Наш унылый лес, почерневший от сырости и дыма горевших неподалеку танков, неузнаваемо преобразился, покрывшись яркой молодой зеленью. Ночи стали теплее. В одну из них я долго не мог уснуть. Поворочавшись с боку на бок, вышел из барака и неторопливо побрел по вьющейся меж кустарников и редких деревьев тропке. Тишину ночи нарушали лишь доносившиеся соловьиные трели. Даже не верилось, что в этих краях, где еще недавно гремели бои, где от деревень не осталось даже печных труб, смогли уцелеть соловьи. А как поживает родная моя деревенька Гринево, примостившаяся на стыке Брянской и Черниговской областей?.. Там фашисты. Живы ли отец, мать, сестры? Жив ли наш сосед, темноволосый, шумливый, люто ненавидевший врагов революции Иван Гиман? На сходке, потрясая винтовкой, он страстно призывал односельчан идти на гражданскую войну и бить белогвардейцев «в хвост и в гриву». Я с завистью смотрел вслед добровольцам, которые ушли с Гиманом. Тогда-то в мальчишеском мозгу и зародилась мысль непременно стать военным. Мечта сбылась лишь в 1934 году, когда поступил в Военную академию моторизации и механизации Красной Армии. Незаметно пролетели пять лет. В 1939 году Краснознаменная стрелковая дивизия, где я служил, участвовала в освобождении Западной Белоруссии. Тогда под Гродно мы потеряли одиннадцать Т-26. Принялись восстанавливать их в полевых условиях. А опыта — никакого: ремонтную роту только что сформировали из красноармейцев приписного состава, да и ремонтные средства были весьма примитивные. Но танки мы все же вернули в строй, хотя далось это тяжким трудом и только благодаря силе наших мускулов...

Времени с тех пор прошло не так уж много. А как сильно все изменилось в лучшую сторону! Уже в 1943 году мы располагали такими мощными эвакоремсредствами, какие до войны никому не снились. И вот нарком увидел в нашем ремцентре прообраз подвижного танкоремонтного завода. Подвижная база, подвижной завод — новые слова в нашем лексиконе. В академии мы не знали их.

Сзади послышались шаги. Я обернулся и в бледном свете занимающейся зари увидел Бабаева. Сапоги его были мокры от росы.

— Что не спишь, Василий Михайлович?

— Да разве тут уснешь, — улыбнулся замполит. — Не я один бодрствую. Многие в палатках долго не ложились. Разговоры, разговоры... К рассвету только и утихомирились. Хоть на час позже их поднимай... Народ очень обрадован похвалой наркома...

— И людей можно понять. Потрудились они на славу... Кстати, как ты думаешь, Василий Михайлович, будут ли все же созданы подвижные танкоремонтные заводы? — поинтересовался я.

— Идея вполне осуществимая, — не раздумывая ответил замполит. И тут же, без всякого перехода спросил: — А как насчет наград?

— Составлением списка займемся уже сегодня, тем более и Хохлов торопит... Не забыть бы старшего сержанта Сбитнева и капитана Плакатина.

— Минера Глебова — тоже... И инженер-майора Токарева...

Каждую кандидатуру надо обсудить и с командирами и с замполитами... Наконец наградные листы составлены, подготовлены схемы и цифровые показатели нашей работы для доклада Военному совету фронта, и я вылетел в штаб на присланном за мной самолете По-2. Тыловое управление штаба фронта располагалось в сосновом бору на реке Угре. Могучие сосны дышали величием и покоем. Вокруг было чисто и благоустроенно. Генерал Хохлов дружелюбно принял меня. Докладом остался доволен. Потом встал из-за стола и тепло поздравил с награждением орденом Отечественной войны I степени, который тут же вручил. Это была моя вторая награда, я принял ее с благодарностью. А вскоре в ремцентр приехал генерал И. Е. Иванин, чтобы вручить ордена и медали тем, кто был награжден за самоотверженный труд в сорок первом и сорок втором. В нашу глухомань, пропахшую соляркой и потом, пришел настоящий праздник. Люди преобразились: на каждом — отутюженное обмундирование, белые подворотнички, начищенные до блеска сапоги. И у всех посветлевшие от радости лица. Генерал Иванин зачитывал приказ. А я смотрел на подтянутый строй и думал о том, как возмужали наши ремонтники и эвакуаторы, как много могут они сделать сейчас, проработав два года на фронте. И невольно вспомнился один из фактов почти двухлетней давности.

В ноябре сорок первого командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков приказал сформировать из числа восстановленных танков батальон и срочно направить его на помощь оборонявшейся Туле. Задание было выполнено, но с каким трудом далось нам оно! Вновь созданный танковый батальон пришлось и сопровождать к месту назначения. Невелик вроде бы путь от Москвы до Тулы, но зимой сорок первого года он был долгим и опасным... А в сорок третьем, например, мы всего за месяц с небольшим отправили из Осуги на фронт три танковые бригады! И еще две характерные цифры. В 1941 году государственными наградами был отмечен лишь 31 человек из всех, кто служил в ремонтных частях фронта, а в 1943 году высоких наград удостоились 126 танкистов-ремонтников, которые трудились только в одном нашем центре!.. Да, все выглядело тогда иначе. А главное — некогда бравые гитлеровские вояки поспешно отступали под ударами советских войск. Слово «Сталинград» наводило на них ужас, а новых котлов они боялись как черт ладана..

..В Осуге оставалось привести в боеготовность всего четырнадцать танков, но командование очень торопило нас. Необходимо было как можно скорее высвободить ремонтную технику и приблизить ее к войскам. — Дело ясное — пахнет наступлением, — высказал предположение майор Бабаев, на груди которого поблескивал эмалью только что полученный орден Красной Звезды. И Василий Михайлович оказался прав. После поражения под Курском фашисты любой ценой стремились удержаться на центральном участке, навязав войскам Западного фронта позиционные бои. Ставка Верховного Главнокомандования разгадала замысел противника и решила провести наступательную операцию в районах Ельни, Спас-Деменска и Смоленска.

Через несколько дней я расстался с моим дорогим товарищем Василием Михайловичем Бабаевым. Его назначили на должность секретаря Военного совета фронта, а мне надлежало вернуться в управление командующего бронетанковыми войсками. Опыт создания и работы нашего ремонтного центра был широко использован в дальнейшем. Так, в период Белорусской наступательной операции «Багратион» командующий бронетанковыми и механизированными войсками (БТ и МВ) 3-го Белорусского фронта организовал сразу два ремонтных центра. Один — на оршанском, а другой на богушевском направлениях. Работой этих центров руководили инженер-подполковник В. А. Бессонов и инженер-майор С. Шанин.

А пока я прощался с Осугой, которая надолго гостеприимно приютила нас в трудные годы войны. Прощай, Осуга! Прощай, зеленая солнечная опушка — наш красивый «сдаточный цех»!»

Калашников А.С. 2013 год