Вопрос 2:
Основы современной цивилизации заложили процессы расширения демократии и утверждения конституционного правового строя после окончания Первой мировой войны. На месте Германской, Австрийской и Российской империй образовались республиканские государства. Сложилась многопартийная система. Стала формироваться либеральная концепция "социального государства", "государства благоденствия". Она базировалась на следующих принципах: никакая частная собственность не может быть признана чистой (по происхождению) и абсолютной, ибо общество и разные его классы многими способами участвуют в её создании, умножении, охране.
Отсюда следует, что утверждение "индивид сам создает свою собственность и поэтому обладает на неё абсолютными правами", ложно. Государство вправе регулировать функционирование частной собственности с учётом интересов общества и особенно слоёв, имеющих непосредственное отношение к её созданию. Общество может претендовать особенно на ту часть частной собственности, которая не зависит от способностей, трудолюбия и предприимчивости собственника (прибыль монополий или привилегированного характера). Сдвигаясь влево либерализм начинает всё чаще оперировать понятиями: "позитивные свободы" и роль государства в их реализации, "социальная справедливость", "умеренный эгалитаризм", "демократия участия".
Крупный английский экономист Джон Мейнард Кейнс (1883—1946) так обосновывал государственное вмешательство в экономику:
• активное государственное манипулирование основополагающим капиталистическим производственным механизмом "предложение - спрос" обосновывалось необходимостью обеспечения равновесия между двумя его частями;
• резкое увеличение государственных расходов, даже ценой создания бюджетного дефицита, считалось необходимым в целях расширения покупательной способности населения и инвестиционных вливаний в "затухающие", но жизненно важные отрасли;
• социальные расходы рассматривались как средство повышения покупательной способности;
• недопущение безработицы имело как социальную, так и экономическую мотивацию.
После периода Великой депрессии Кейнс приходит к окончательному выводу о том, что вся старая экономическая теория, а не только ее денежные аспекты, нуждается в кардинальном обновлении, в приведении ее в соответствие с новым экономическими реалиями, характеризующими капитализм 20 столетия. Так рождается замысел книги «Общая теория занятости, процента и денег», которую он публикует в 1936 году. В ней были заложены основы новой макроэкономической теории функционирования системы в условиях неопределенности и негибкости цен.
Кейнсианская теория оказалась революцией в экономической мысли, где до того господствовала неоклассическая школа. В докейнсианской теории преобладал микроэкономический подход к анализу экономических процессов. В центре анализа находился отдельный индивид с его потребностями, отдельная фирма, проблема минимизации ее издержек и максимизации прибыли как источника накопления капитала. Предполагалось, что она функционирует в условиях гибких цен и свободной конкуренции, что обеспечивает полное и эффективное использование имеющихся ресурсов общества.
Этому микроэкономическому подходу Кейнс противопоставил макроэкономический метод исследования, т. е. исследование зависимостей и пропорций между совокупными народнохозяйственными величинами — национальным доходом, сбережениями, инвестициями, рыночным спросом и потреблением, — определяющими эффективный спрос. В его теории именно эффективный спрос диктовал уровень использования производственных ресурсов, а, следовательно, и уровень национального продукта (дохода). Установленные Кейнсом функциональные зависимости между этими величинами доказывали, что экономика может в течение длительного времени находиться в состоянии «равновесия с неполной занятостью». Отсюда были сделаны выводы о необходимости регулирования ключевых экономических параметров, образующих эффективный спрос, с помощью финансовых инструментов, то есть кредитно-денежной и бюджетной политики правительства.
Национальные культуры в конфликтных процессах в России
Национальная культура — это пространственная локализация и «персонификация» в специфически выраженной форме общечеловеческой культуры в границах определенного социального коллектива. Члены данного коллектива идентифицируются между собой не только единством языка с его внутриобщественными коммуникативными функциями, но и исторически сформировавшимися ценностями и нормами, воспринятыми в качестве обязательных для всех. В своем реальном существовании как общественный феномен национальная культура есть форма проявления содержания общечеловеческой культуры, соотносясь с ней как часть с целым.
Каждый этнический коллектив, на протяжении столетий живущий в заданных природой климатических условиях (экологической нише) с набором тех или иных естественных ресурсов, влияющих на формирование структуры его производственной деятельности, вырабатывает в себе и определенный стереотип видения и воспроизводства действительности в присущих ему формах культурного освоения действительности. Причем для всех, особенно малочисленных народов, функционирующих в иноэтническом окружении и обладающих относительной ограниченностью внутриэтнической культурной информации, характерно стремление как сохранить наиболее существенные компоненты своей собственной культуры, так и заимствовать значительные по объему и количеству разнообразные элементы других - инонациональных культур.
Самобытность национальной культуры в системности ее характеристик выражается в единстве содержания и формы.
Национальные культуры разделены по видам и жанрам, в них преобладающую роль играет профессионально-специализированное культурное творчество, национальные культуры присущи крупным социально-этническим коллективам (от сотен тысяч до десятков миллионов людей), в которых обязательно наличие слоя интеллигенции. Они вбирают в себя достижения науки и технического производства, вытесняют местные диалекты и функционируют на основе общенационального литературного языка. Крупные нации обладают дифференцированным общественным сознанием с присущими ему предметными формами с интегрирующей ориентацией в различных сферах жизнедеятельности.
Различия между культурами оказывают большое влияние на возникновение и развитие конфликтных ситуаций во взаимодействии народов в Российской Федерации.
В процессах этнокультурного взаимодействия народов России, других стран СНГ прослеживаются, усиливаясь особенно в последние годы, две взаимопротивоположные тенденции: прежде всего дифференциации, изоляции культур, возрастающего стремления сохранить свою культурно-языковую самобытность, роста национального самосознания и, с другой стороны — идущая снизу, от масс населения тенденция перехода культур, взаимокультурного смешения различных элементов, интернационализации различных пластов культуры. Эти противоречия общесоциологического характера в нынешней российской действительности и действительности всех стран СНГ переплелись с противоречиями конкретно-исторического содержания, указывающими специфику современных межнациональных конфликтов.
Причины национальных противоречий
Нынешнее российское содержание национальных противоречий, в том числе в сфере взаимодействия культур, связано с широким спектром причин, наиболее существенными из которых, на наш взгляд, являются следующие.
Во-первых, это причины национально-исторического п орядка, охватывающие всю совокупность условий и факторов существования и сосуществования народов России. После распада СССР как единого государства существенно изменилась этнополитическая ситуация в соотношении русских и нерусских во вновь образовавшемся суверенном государстве России: если в Союзе русских было около 50% всего населения, то в Российской Федерации их около 82%, а по этому показателю она сближается с такими странами, как Франция и Великобритания, не относимых в официальных документах к многонациональным. Но Россия именно таковой остается.
Из 27 млн. человек нерусской национальности около 10 млн. — это представители так называемых «титульных» народов, давших название российским республикам, автономным округам и автономной, области, причем во многих из них русские занимают численное большинство.Вместе с тем своеобразие исторического развития России не дает основания считать наличие в этнополитической структуре России национально-республиканских и других компонентов «неудачным» решением национального вопроса, а высказываемые предложения переименовать население Российской Федерации в «российскую нацию» являются необоснованными.
В последние годы были высказаны различные, порой противоположные точки зрения по поводу вхождения в состав России народов Сибири и Северного Кавказа. «Знаменитая» Кавказская война, продолжавшаяся свыше 50 лет, происходила в двух основных районах Северного Кавказа: на Востоке — Чечне и Дагестане, и на Западе — населенных адыгскими племенами (абадзехами, шапсугами, убыхами). В этой войне выполнялась поставленная Николаем I «важнейшая» задача — «покорение горских народов или истребление непокорных». В этническом самосознании многих северокавказских народов из поколения в поколение экстраполировался совершенный по отношению к ним стереотип исторической несправедливости, «обогащенный» сталинскими репрессиями 1944 г., т. е. массовыми депортациями этих народов в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь. Исследователи отмечали, что у чеченцев, например, в массовом сознании как бы спрессовалось социальное время, в их представлениях слились воедино две разные эпохи, символизируя стремление народа к исторической самостоятельности. Последующие военные действия в Чечне подтвердили, что «антидудаевская» кампания 1994-1996 гг. лишь усилила у чеченцев желание полной суверенизации от России.
Другим примером наличия довольно глубоких пластов этнического самосознания, в котором может воспроизводиться чувство «исторической несправедливости», явился возникший с начала 90-х гг. конфликт в Татарстане, имевший в ряде своих аспектов характер межнациональногопротивостояния между татарами и русскими в республике. Историческая память татар из поколения в поколение воспроизводила идею суверенного национального государства, «родного» для себя Казанского ханства, завоеванного Московским государством в середине XVI в. и ставшего одним из вассалов «Российского царства».
В нашей недавней истории проводившаяся нередко на местах политика «тихой ассимиляции» камуфлировалась заботой «о расцвете и сближении наций». Несмотря на издававшиеся в бывших российских автономиях газеты и журналы, на функционирование национальных театров ифольклорных ансамблей, проводившиеся «декады культуры» различных народов, в реальности росло ощущение сворачивания национальных и этнических культур, сужения сферы употребления родного языка, особенно малочисленных народов.
Поэтому не случайно, что исторические причины современных межнациональных конфликтов тесно переплелись, во-вторых, с причинами национально-административного, культурно-автономизационного характера, выражающего стремление каждого народа приобрести статус национально-суверенного государственного образования.
На наш взгляд, попытки «выбить» для себя национально-государственный статус связаны не только с желаниями тех или иных этнократов приобрести должность «президентов» и ковровые дорожки в аэропортах, как об этом заявляют федеральные чины, но также со стремлением таким путем сохранить свою этнокультурную и языковую самобытность. При отсутствии закона о культурно-национальных автономиях, в условиях продолжающейся не один год дискуссии о местном самоуправлении, не существует пока иного, чем наличие национально-административного суверенитета, действенного механизма защиты национальной атрибутики, даже несмотря на принятый в 1991 г. Закон «О языках народов РСФСР», в котором декларируется «создание условий для сохранения и равноправного и самобытного развития языков народов РСФСР.».
В реальности взаимоотношения различных народов в рамках единого государства превращаются, что было и до недавнего времени в России, в мощное давление одной культуры на другую.
К третьей группе причин межнациональных конфликтов мы относим национально-психологические, которые синтезируют в себе сложные механизмы формирования национального самосознания, выделения себя в качестве самостоятельного субъекта по принципу «мы — они».Острота межнациональных противоречий и конфликтов нередко обусловлена уровнем действительных интересов и возможностью их реализации в сферах национального развития. Искаженные формы национальных интересов превращаются в национальную идею. Массовое ослепление, убежденность в абсолютной значимости такой национальной идеи порождают агрессивные формы поведения, провоцируют различные группы людей определенной национальности на стремление доказать приоритет именно «своих» национальных интересов над всеми другими.
Причиной межнациональных конфликтов нередко становятся скрытые этнопсихологические стереотипы негативной направленности. Поводом для возникновения межнационального напряжения может стать любая нестабильная общественная ситуация, особенно в тех случаях, когда в одной «экологической нише», соприкасаются чуждые друг другу этносы.
В самосознании особо заметную роль играют представления о самих себе, т. е. автостереотипы (это набор положительных характеристик), а также стереотипы оценочного отношения к другим народам (с негативной направленностью). По результатам опроса, проведенного в 1991 г. в двенадцати европейских странах, в том числе и в России, охватившего 13 тыс. респондентов. Удельный вес лиц основной национальности в конкретной стране (в процентах), которые недолюбливают проживающих рядом с ними представителей определенных национальных меньшинств, выглядит следующим образом:
* поляки в Польше: немцев - 45, украинцев - 34, белорусов - 19, литовцев - 18;
* немцы в Германии: цыган - 59, поляков - 50, турок - 46, румын - 44, выходцев из СССР - 31, евреев - 24;
* болгары в Болгарии: цыган - 71, турок - 39, арабов - 36, болгар-мусульман - 21;
* русские в России: азербайджанцев - 47, армян - 46, грузин - 46, среднеазиатов - 37, евреев - 26.
Все эти данные показывают, что несмотря на все достижения цивилизации, большинство европейцев все еще ненавидит своих соседей, принадлежащих к другим нациям.
Опубликованные данные по России представляют интерес и в связи с тем, что они косвенно проясняют причины вспыхнувшей в определенных условиях кампании против «лиц кавказской национальности» в Москве.
Появление отрицательных установок и стереотипов сознания у части русских в значительной мере обусловлена событиями 80-х гг. в СССР и 90-х гг. в России, когда на волне демократических преобразований вся ответственность за происходящее была возложена различными слоями нерусского населения на русских.
После распада Союза одним из самых значительных дестабилизирующих факторов, обостряющих конфликтогенность, стали усилившиеся миграционные процессы. При отсутствии необходимой культуры межнационального общения они способствуют, во-первых, спонтанному возникновению реакции неприятия среди аборигенов к мигрантам и, во-вторых, агрессивному отчуждению пришельцев от местных жителей. По оценке специалистов, количество беженцев и вынужденных переселенцев из стран СНГ в Россию достигает более 5 млн. человек.
Перестройка национальной политики в сфере культуры должна исключить практику навязывания «сверху» духовных стандартов и критериев,выработанных без ведома и участия представителей всех больших и малочисленных народов. Идея национально-культурной автономии, отвергнутая в свое время как проявление «национализма», в нынешних условиях, учитывая, например, что на территории России проживает свыше 9 млн. человек, представляющих собой диаспоры народов «ближнего зарубежья» (4,3 млн. украинцев, 1,2 млн. белорусов, свыше 600 тыс. казахов, 500 тыс. армян и т. д.), приобретает значение одного из важнейших легитимных способов разрешения межнациональных конфликтов. Все эти национальные диаспоры, не имеющие своих государственных структур, могли бы с большей эффективностью использовать право на свободное пользование родным языком в личной и общественной жизни, создавать и поддерживать собственные культурные и образовательные учреждения, издавать газеты, книги и т. п.