Использованная литература. Заключение

Становление белорусского этноса заняло исторически длительный период и прошло через ряд этапов, отличавшихся различной степенью зрелости его признаков.

Основным результатом влияния комплекса социально-экономических, политических и этнических процессов XIV-XVI вв. стало складывание самостоятельного этносоциального сообщества феодального типа - белорусской народности.

В настоящее время завершение становления белорусской нации как самостоятельного этносоциального организма многие ученые связывают с формированием национального самосознания всех классов и социальных слоев общества, утверждением белорусской государственности. В частности, формирование белорусской нации как самостоятельного этносоциального организма учеными относится на начало XX в.

Некоторые ученые полагают, что только с завершением процесса обретения белорусами своей этнической территории и самостоятельной государственности состоялось становление их как единого народа, нации.

Несомненно, что развитие и становление белорусского народа осуществлялось в рамках общеисторического прогресса человечества. Он прошел все этапы социально-экономического развития: от первобытнообщинного состояния до нынешнего экономического, социально-политического и духовного уровня.

Использованная литература

1. Гiсторыя Беларусi. Курс лекцый. Ч.1. Мн., 2000г.

2. Гiсторыя Беларусi. Курс лекцый. Ч.2. Мн., 2002г.

3. История Беларуси. Учебно-информационное пособие. Мн., 2001г.

4. П.Г. Чигринов. Очерки истории Беларуси. Мн., 2002г.

5. Гiсторыя Беларусi. Ч. 1,2. Мн., 2000г.

)________________________

_
__________________________

.

Разделы Речи Посполитой и присоединение территории Беларуси к Российской империи поначалу не нарушили преобладания польской культуры (литература, печать, образование) на этих землях. Польское влияние признавалось исторически обусловленным, что не могло не отразиться на осмыслении этнической истории местного населения. Беларусь и белорусы рассматривались большинством польских ученых (А. Дамбовский, А. Нарушевич, С. Линде) в качестве польской провинции и соответственно этнографической группы поляков, "испорченных" русским (православным) влиянием и разговаривающих на диалекте польского языка. В качестве же самостоятельной этнической единицы славянства белорусы, по мнению поляков, якобы никогда не существовали.

Однако после поражения восстаний 1830-1831 и 1863-1864 годов царское правительство начинает активно осуществлять политику "утверждения русского дела в крае" под лозунгом "располячивания". С точки зрения официального Петербурга белорусы представлялись частью великорусского племени, разговаривающей на "белорусском подъязыке, как ветви российского языка"(2). Представителями такого подхода являлись не только "западноруссы" (М. Говорский, М. Коялович, И. Солоневич), проводившие "располячивание" непосредственно на белорусских землях, но и ряд известных русских ученых. Так, например, академик А. Соболевский рассматривал белорусский язык как "поднаречие" русского языка(3).

Распространенные в Российской империи концепции происхождения белорусов, если не принимать во внимание "великопольской" и "великорусской", предполагали два основных варианта образования белорусского этноса: с одной стороны, на основе летописных племен восточных славян - кривичей, радимичей и дреговичей (В. Антонович, И. Беляев, А. Сапунов), и, с другой стороны, при активном участии балтского и финно-угорского этнического компонента (Н. Костомаров, М. Любавский, П. Голубовский). Хронологически образование белорусов, как правило, относили к ХІІІ-ХІV векам - времени распада Киевской Руси и включения восточно-славянских земель в иные государственно-политические образования(4).

Иную точку зрения относительно хронологии высказал Н. И. Костомаров, считая, что уже в период Киевской Руси белорусы, украинцы и русские окончательно сформировались в народности, а важнейшие этнографические особенности этих народов возникли в еще более раннюю эпоху.

В советский период центральное место в проблеме происхождения белорусов, украинцев и русских отводилось "древнерусской народности - колыбели трех братских народов". Показательно, что именно после публикации в 1950 году работы И. В. Сталина " Марксизм и вопросы языкознания " термин "древнерусская народность" признали правомерным, а вскоре и хрестоматийным. Сама концепция, как производная от формационной марксистской теории, предлагала следующую схему:

- в эпоху великого переселения народов распадается славянская общность и общеславянское языковое единство;

- в VIII-ІХ веках образуется язык восточных славян5, освоивших в это время Восточно-Европейскую равнину и создавших племенные княжения;

- в ІХ-Х веках "языковое единство восточных славян дополняется единством политической и государственной жизни" (Древнерусское государство), центром этнокультурной и политической консолидации становится племя полян6;

- Х - первая половина ХІІІ века характеризуются расцветом Древнерусского государства и максимальным единением соответствующей народности, которое проявляется "буквально во всем - от архитектуры до эпоса, от украшений и резьбы по дереву - до свадебных обрядов, песен и поговорок... В это же время "древнерусская народность одной из первых в Европе стояла на пути к консолидации в единую нацию"(7) (!);

- вторая половина ХІІІ века - время распада Киевской Руси и древнерусской народности (обычно рисуется в апокалиптических тонах): "отдельные территории ее земель были оторваны от Северо-Восточной Руси и разорваны на части; они стали добычей польских, литовских, затем турецких и татарских захватчиков".

Таким образом, с точки зрения советской историографии формирование отдельных восточно-славянских народностей (в частности, украинцев и белорусов) происходило уже в рамках Великого княжества Литовского (ВКЛ) (позже - Речи Посполитой) и сопровождалось жестокой тиранией и национальным гнетом со стороны польско-литовской феодальной верхушки, что, в свою очередь, вызывало постоянное желание "угнетенных" воссоединиться с братским русским народом(8).

Крайняя тенденциозность "древнерусской" концепции проявилась в целом комплексе нестыковок и противоречий, но приверженность этим взглядам стала своего рода признаком благонадежности исследователя. Даже небольшие отступления от нее жестко критиковались. Примером может служить исследование этнографа М. Я. Гринблата "Белорусы. Очерки происхождения и этнической истории" (Минск. 1968). Автор, формально признав наличие периода древнерусской народности, тем не менее пришел к выводу о первостепенной роли кривичей, дреговичей, радимичей в этом процессе. Подобное "предательство" Гринблата по отношению к древнерусской народности резко критикуется белорусской академической этнографией до сих пор(9).

Поворотным пунктом в изучении этногенеза белорусов стала концепция археолога В. В. Седова, нанесшая сокрушительный удар по основным постулатам "древнерусской" теории. Исследователь указал на явную недостаточность фактов социально-экономической и политической истории при рассмотрении проблем этно-культурного плана: "Невозможно себе представить, что восточно-славянское население стало произносить мягкие "д" и "т" как "дз" и "ц", звук "р" - твердым, а произношение ударных и неударных "а", "о", "е", "я" начинает различаться... только потому, что оно стало подвластно литовскому князю"(10).

Несмотря на то что идея влияния балтов на формирование белорусского этноса была высказана С. Плещеевым еще в 1790 году, впервые она получила столь серьезную аргументацию только в последние десятилетия. Используя данные археологии, лингвистики, этнографии и смежных дисциплин, В. В. Седов убедительно доказал, что этнические особенности белорусов сформировались в результате ассимиляции пришлыми славянами восточно-балтских племен. Это случилось в период с ІХ по ХІІІ век и привело к появлению ряда субстратных (воспринятых от балтов) явлений в языке ("дзеканье", твердый "р", аканье), материальной (столбовая техника строительства, элементы традиционного костюма) и духовной культуре (культ камня, почитание ужа)(11).

Таким образом, качественно изменилось представление об этногенезе не только белорусов, но также русских и украинцев, основой формирования которых явился финно-угорский и индо-иранский субстраты соответственно. "Посягательство" Седова на восточно-славянское единство, олицетворением которой являлась "древнерусская народность", вызвало ожесточенную критику. Некоторые из оппонентов напрямую связывали эти выводы ученого с "историческими концепциями буржуазных националистов"(12), ибо, признав ее, существенной ревизии нужно было бы подвергнуть значительную часть белорусской истории, в частности периода ВКЛ. Показательным является запрещение назначенной на 1973 год в Минске конференции "Этногенез белорусов" (сборник тезисов докладов, изданный заблаговременно, стал величайшим раритетом).

К сожалению, в белорусской научной среде до сих пор существует своеобразный раскол по отношению к "балтской концепции". В то время как антропологи, лингвисты и археологи в большинстве своем признают существенную роль балтов в происхождении белорусов (последние рассматриваются как славянизированные балты(13)), официальная белорусская этнография до сих пор считает концепцию Седова, "построенной на неточных источниках или их фальсификации", выдвигая в качестве аксиомы "факт, что в Киевской Руси существовало восточно-славянское единство и стольным городом всех восточных славян был Киев"(14). В этом смысле лишь с большой долей условности можно назвать "новыми" изыскания белорусского академика М. Ф. Пилипенко. По мнению этого автора, балты сыграли роль лишь в формировании таких "протонародностей", как кривичи, дреговичи и радимичи, а уж последние, в свою очередь, стали составной частью "древнерусской народности". Непосредственными же предками современного белорусского этноса, по мнению Пилипенко, были две группы общей для восточных славян этнической древней русской общности (русских, русичей) - "полесской" ("полешуков"), с одной стороны, и "подвинско-днепровской", "белорусской" ("белорусцев"), с другой"(15).

Образование белорусского языка и традиционной культуры, общего этнонима (белорусы) и названия этнической территории (Белая Русь) этот ученый относит к концу XVI - началу XVII века. Но как объяснить тогда, что еще в конце ХІХ века крестьяне Гродненской губернии, например, самоопределялись следующим образом: "Мы тутэйшыя, наша страна ні руска, ні польска, але забраны край"?(16)

Ответ на этот вопрос в принципиально различных моделях жизнедеятельности этносов, находящихся на традиционном и индустриальном уровне развития. В первом случае народная жизнь развивается преимущественно в рамках семьи и крестьянской общины, основная форма бытования народной культуры - фольклор и различные уровни ритуалов, языческих по своей сути и практически ничем не связанных с "высокой", книжной (городской) культурой, представленной ничтожным меньшинством общества.

Например, отсутствие белорусских языковых черт в литературных памятниках ХІ-ХІІ веков абсолютно не означает, что их не было в разговорной речи. В противном случае, обращаясь к литературе Беларуси XVIII века, в которой белорусскоязычные произведения практически отсутствуют, мы должны были бы прийти к выводу о вырождении в ту эпоху белорусского языка и исчезновении белорусского этноса.

Вне всякого сомнения, белорусская традиционная культура сформировалась гораздо раньше конца XVI века. Основным признаком традиционного общества является ориентация на постоянное воспроизводство тех норм, которые существовали "испокон веков", были установлены предками. Трудно представить, что Купальский ритуал и персонажи белорусской демонологии ("багнікі", "лясуны", "карачуны" и т. д.) появляются только в ХVII веке. К сожалению, ученые практически не обращались к опыту народного (фольклорного) самоосмысления истории. А между тем белорусы - один из немногих европейских народов, который сохранил миф о собственном происхождении. Эту легенду записали в 1820-1840-х годах на территории белорусского Подвинья:

"Когда-то еще мир только начинался, так ничего нигде не было. Везде стояла мертвая вода, а среди воды торчал то ли камень, то ли еще что. Один раз Перун как разыгрался и давай швырять стрелы в этот камень. От его стрел выскочили три искорки: белая, желтая и красная. Упали те искорки на воду; с этого вся вода замутилась, и мир замутился, как тучи. Но через некоторое время, как все просветлело, ясно стало - где вода, где земля. А чуть позже завелась и всякая жизнь - и в воде, и на земле. И леса, и травы, и звери, и рыбы, а после и человек завелся: или он пришел откуда или вырос тут. Потом он стал заводить свои человеческие порядки. Долго ли он так жил, или коротко, но имел он уже свою усадьбу, имел много жен, а еще больше детей. Было ему имя Бай. А как пришел час его смерти, тогда созвал он своих сыновей и разделил все имущество. Только одного сына забыл. Тот в это время был на охоте и с ним были любимые собаки отца Ставры и Гавры. Звали этого сына Белополь. Вскоре после смерти отца вернулся Белополь с охоты. А братья ему говорят: - Вот отец разделил среди нас все свое имущество, а тебе он завещал своих собак, и еще сказал, чтобы ты пустил их на волю: одну - в правую сторону, а вторую - в левую; сколько они земли обегут за день, так эта вся земля твоя будет. Вот пошел Белополь и поймал двух птиц, прилетевших одна с южного моря, другая с западного. Пустил одну птицу на юг, да и говорит одной собаке: - Бери! Пустил вторую на запад и говорит второй: - Хватай!

Как полетели эти птицы: одна в одну сторону, вторая в другую... Как побежали собаки за птицами, так даже земля задымилась... Как пошли те собаки, так и до сих пор не вернулись, а по их следам две реки протянулись, в одну сторону пошла Двина, в другую сторону - Днепро. Вот на этих просторах Белополь и начал селиться да заводить свои порядки. У этого Белополя от разных жен его развелись разные племена под названием белорусы. Они и теперь там ходят, земельку пашут и жито сеют"(17).

На архаический характер этой легенды указывает сюжет о сотворении мира, широко известный в индоевропейской традиции. Бай и его сын Белополь выступают в качестве мифических предков, действовавших во "времена первопричин". Не случайно на территории Подвинья еще в XIX веке проводились "Ставровские Деды", приуроченные к Троице. В начале поминального обряда хозяин, наклонясь под стол, должен был произнести следующее заклинание: "Стаўры, Гаўры, гам! Хадзіце к нам!"(18)

Территория, по которой мчались мифические псы, примечательна как минимум в трех измерениях. На землях Верхнего Подвинья и Поднепровья располагались поселения балтских культур железного века: Днепро-Двинской (VIII в. до н. э. - IV-V в. н. э.) и Банцеровско-Тушемлинской (VI-VIII века). Этому же ареалу в точности соответствует и территория раннего расселения полоцко-смоленских кривичей. Подобные совпадения не могут быть случайными и, скорее всего, говорят об этнокультурной преемственности населения. В частности, данные археологии позволяют говорить не только "о значительном месте балтского субстрата в формировании смоленско-полоцких кривичей", но и о существовании небольших чисто балтских анклавов на обозначенной территории вплоть до XII века(19).

Несомненный интерес представляет этноним "кривичи", вызвавший наибольшее количество толкований среди историков. По мнению С. М. Соловьева, название "кривичи" произошло от литовского "kirba" (болото, трясина) и отражает характер местности, где сформировалось племя. Ландшафтную версию предлагает и М. Ф. Пилипенко, считая, что местность расселения кривичей была "кривой", т. е. холмистой(20). Однако большинство исследователей выводят этноним или от имени родоначальника племени Кривъ, или же от имени верховного жреца балтов Криве-Кривейте.

Вот что пишет о верховном балтском жреце хронист начала XIV века Петр из Дусбурга: "...живет некто Криве, которого они [прусы] почитали как [римского] папу, ибо как господин папа правил вселенской церковью христиан, так и по его воле или по велению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литовцы, и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто-либо из родичей его, но даже гонец с его посохом или другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почете у королей, нобелей и простого люда"(21).

Если принять во внимание, что территорию Подвинья долгое время населяли балты, тесно связанные с пруссами, а расселение части славян происходило именно с Запада, где они имели возможность тесного контакта с балтскими жрецами, вполне вероятной представляется версия, что пришельцев возглавлял один из жрецов. В пользу этой гипотезы говорит и священный смысл самого корня - крив, что выявляется даже в этнографических материалах ХІХ века с территории расселения полоцко-смоленских кривичей. Так, например, Русальная неделя на Смоленщине носила название кривой. В Полоцком Подвинье Колядные вечера назывались кривыми или святыми. Есть и прямые указания на связь этого корня с дохристианской магией: "...хазяін быў бальшы чараўнік-змей, ды шчэ крывы... вядзьмак і ведзьма абавязкова маюць крывізну".

Показательным в плане кривизны, то есть избранности, является образ полоцкого князя Всеслава Чародея, воспетого "Словом о полку Игореве". Даже появление его на свет тесно связано с магическими действиями и определенными знаками ("кривизной"): "Его же роди мати от волхвованья. Матери бол родивши его, бысть ему язвено на главе его". "Слово о полку Игореве" и былина о Волхе Всеславиче недвусмысленно указывают на жреческие функции Всеслава, который мог бросать жребий, превращаться в волка, ясного сокола и "тура - золотые рога", имел вещую душу.

Прямое упоминание кревов-жрецов в кривичских (белорусских) землях находим в грамоте великого князя Ольгерда 1359 года. Последний верховный жрец скончался в начале XV века. Сообщая об этом, анонимная летопись того времени "Церковная история" еще раз подчеркивает тесную духовно-культурную и правовую связь балтских и кривичских земель: "28 июля 1414 года в деревне Анкаим умер Креве-Кревайть (Krewe-Krewayto) по имени Гинтовт, 74-й первосвященник; с ним пал сан некогда очень важный в делах святых и судебных во всей земле Литовской, Пруссии, Литве, Жемайтии, Куронии, Земгалии, Ливонии, Латгалии и даже в землях кривичских руссов (Creviczensivim Russorum)"(22).

Своеобразие духовного облика кривичских территорий проявилось и в преданиях о мифических богатырях Волотах, и в том, что большинство культовых камней приходится на эти земли (В. В. Седов считает их проявлением балтского влияния). Именно в землях кривичей было традиционно развито чародейство, причем наиболее авторитетными чаровниками, известными всей округе, всегда были мужчины. Из экспедиции на Витебщине в 1998 году мы получили сведения о том, что умершего чаровника нужно хоронить головой на восток, что соответствует балтскому погребальному обычаю.

Мощные языческие традиции кривичских земель позволяют по-своему объяснить название Белая Русь, которое с ХІІІ по начало ХХ века в основном соотносится именно с территорией Верхнего Подвинья и Поднепровья. Так, в ирландской рукописи "Начало описания мира", датируемой серединой ХІІІ столетия, ирландские миссионеры говорят о своей деятельности на землях Жмуди, Литвы и Белой Руси (Alba Russia), что свидетельствует о сильных позициях язычества на территории последней(23). Показательно, что византийский император Константин Багрянородный, описывая славян, сообщает о "некрещеных хорватах, которые также называются белыми". В свою очередь, индоевропейская символика цветов определяется соотнесением высшего (жреческого) ранга с белым цветом. Существует любопытная древнеримская легенда об озере, связываемом со священным лесом Alba. Исследования Ж. Дюмезиля показали, что легенда восходит к общеиндоевропейскому преданию об озере, в котором скрывается сияющее сокровище; из этого озера проистекают все реки мира. Таким образом, по мнению В. В. Иванова, возможно допущение языческих истоков названия Белая Русь, в пользу чего говорит география расселения кривичей (истоки трех крупнейших рек), предание о первопредке Белополе и огромное количество легенд о чудесном происхождении озер(24).

Значительно позже, в первой половине XVII века, когда первичное значение термина Белая Русь было утрачено, он начинает активно использоваться при царе Алексее Михайловиче в качестве обозначения "единокровного, православного" края в противовес названию "вражеского" государства (Литва).

В ранней истории любого народа всегда много недосказанного и трудно поддающегося реконструкции. Однозначных толкований здесь быть не должно, особенно таких, что по старой советской привычке соответствуют современной политической конъюнктуре. Белорусы - это самостоятельный восточно-славянский этнос со своей собственной историей, и все попытки доказать обратное не имеют к науке решительно никакого отношения.

4 пункт
История возникновения и развития

История белорусского языка, так же как русского и украинского, начинается с праславянского языка. До середины XIII века он развивался на базе диалектов общевосточнославянского языка Киевской Руси. До нас дошли имена деятелей белорусской культуры того времени, оказавших значительное влияние на развитие языка и культуры Беларуси. Это Ефросиния Полоцкая, которая не только была сама автором литературных трудов, но и основала церкви, монастыри и даже мастерскую по переписке книг; епископ Кирилл Туровский — известный книжник, поэт, проповедник. В этом ряду можно назвать и других белорусских просветителей и книжников, например смоленские Климент Смолятич (Митрополит Киевский и Всея Руси) и Авраамий Смоленский.

Собственно самостоятельный белорусский язык выделяется учеными-славистами с XIV века. Традиционно именно этот период считается временем разделения белорусского, украинского и русского народно-диалектных наречий.

Большое влияние на формирование самостоятельного белорусского языка оказали древнерусские говоры — радимичей, дреговичей, смоленских и полоцких кривичей, а также, по мнению некоторых ученых, говор северян.

Выгодное географическое положение сделало Беларусь перекрестком, на котором встречались западная культура и восточная византийская. Культура и язык Беларуси многое впитали от соседних народов. Белорусский язык был одним из наиболее развитых на территории созданного в XIII веке Великого княжества Литовского, и именно он стал в нем государственным языком.

Великое княжество Литовское. XIII—XV века. Как наиболее развитый белорусский язык получил здесь статус государственного.

Именно на белорусском в 1529 году был написан первый в Европе сборник законов на национальном языке — Статут Великого княжества Литовского, переиздававшийся в 1566 и 1588 годах.

Страница из Статута Великого княжества Литовско

Белорусский язык прекрасно выполнял свои функции не только в повседневной жизни. На нем издавались юридические и государственные документы. Постепенно этот язык вошел во все сферы жизни: на нем велась деловая переписка, составлялись летописи. Это язык прозы и поэзии. Большое влияние на белорусский язык оказали древнерусский и польский.

В конце XVI века польский язык вытеснил белорусский, заместив его в государственной жизни. Далее та же участь постигнет и польский язык: ему на смену придет русский.

В период подъема польского языка как государственного белорусский (или более верное для того периода название — западнорусский) замедлил свое развитие, оставаясь, по сути, лишь языком повседневного народного общения и фольклора.

Возрождение белорусского языка началось в XIX веке. Во второй половине XIX века появляются новые труды в сфере литературы на современном белорусском литературном языке: юмористическая поэма в стихах «Тарас на Парнасе» (имя автора до нас не дошло), «Энеида навыворот» Викентия Равинского. История белорусской словесности сохранила имена Янки Лучины, Франциска Богушевича, Викентия Дунина-Марцинкевича и многих других авторов того периода.

Вследствие того что письменная традиция белорусского языка к тому моменту фактически прекратила свое существование, в XIX веке белорусский литературный язык создавался заново на базе устно-разговорных диалектов, без непосредственной связи с литературно-письменной традицией западнорусского литературно-письменного языка.

Современный литературный белорусский язык получил официальное признание и был введен в употребление в различных сферах жизни после 1917 года. Такое положение сохранялось вплоть до середины 1920-х годов, когда постепенно он начал вытесняться русским языком. Позднее в связи с фактической политикой русификации белорусский язык утратил свое значение. Внимание к нему стало расти в последнее десятилетие существования Советского Союза и, конечно, после его распада.

В настоящее время в официальной сфере и в городском быту преобладает современный русский литературный язык, хотя белорусский постепенно приобретает все более важное значение. Подавляющее большинство сельских жителей использует трасянку (смешение русской лексики с белорусской фонетикой и грамматикой), но люди самого старшего поколения (старше 80 лет) говорят на исконно белорусском языке.

Диалекты белорусского языка

Большинство ученых-филологов выделяют в современном белорусском языке два основных диалекта — юго-западный и северо-восточный. Принципом деления служат фонетические различия. При этом белорусские ученые дробят диалекты на диалектальные наречия и говоры (см. карту).

Отличия от русского языка

Основные отличия белорусского языка от русского:

• гласный звук [и] передается буквой i;
• буква ъ не используется, а вместо нее применяется апостроф (’);
• замена на письме буквы ё на е считается грубой ошибкой.

Орфография белорусского языка основана на фонетическом принципе («как слышится, так и пишется»). Поэтому ударная о сохраняется, а безударная превращается в а, предударная е трансформируется в я. Грамматика белорусского языка близка к русской.

Заимствования

В белорусском языке можно выделить несколько лексических пластов. В первую очередь это большое количество архаичных слов древнеславянского языка, которые вышли из употребления в русском или украинском (вёска — деревня, жыхар — житель). Второй пласт лексики — это слова, которые по-прежнему общеупотребительны и в других западнославянских языках (пуга — кнут, агіда — отвращение, шлюб — брак, кахаць — любить, цікавы — любопытный). Можно выделить и третий пласт — слова, пришедшие в белорусский язык из польского, в который, в свою очередь, они попали из латыни (колер — цвет, імпэт — порыв, мэта — цель, аматар — любитель, папера — бумага, адукацыя — образование) и немецкого языка (фарба — краска, ганак — крыльцо, ланцуг — цепь, кшталт — концепция).

5 пункт
Антрополог Е. Чепурковский (1913), выделив среди белорусов два основных типа: 1) население с преобладанием темнопигментированной кожи, круглоголовости и низкорослости (Полесье), 2) более светловолосое, светлоглазое население, с длинноголовостью (бас. Немана и Зап. Двины). Население Полесья по совокупности факторов было чаще всего изолировано от остальных популяций на территории Беларуси, что дает некоторую возможность предполагать, что именно оно ближе всего антропологически к аборигенному населению. В. Бунак подтвердил выводы Е. Чепурковского.
Европеоидность белорусов снижается с юго-запада на юго-восток. В юго-восточных регионах республики отмечается более низкая и широкая переносица, некоторое уплощение лица, круглоголовость, более частые
смешанные оттенки цвета глаз - серые, зеленые, карие. Резкого отличия между населением запада и востока страны нет - наблюдается плавная переходность.
Современный "белорусский этнос в качестве популяции высокого уровня прошел путь своего формирования со времен колонизации современной территории славянами, сохранив антропологические черты. балтских аборигенов"
Современные белорусы антропологически близки к украинцам, русским Центральной и Северо-Западной России, литовцам, латышам, полякам, особенно, к литовцам, а бе-лорусы-полещуки - к украинцам. Многочисленные исследования доказывают, что коренные жители Беларуси, главным образом, ее севера, вместе с населением Псвковщины, Новгородчины и Смоленщины согласно мор-фотипа фактически вписываются в круг форм праотцовской популяции. А южные белорусы полностью идентичны ей. Генофонды белорусов и жителей смежных регионов Литвы и России почти не отличаются
Анализ антропологических данных позволил А. Микуличу выдвинуть гипотезу об автохтонности происхождения белорусов, т.к. на протяжении 100-150 поколений существовала непосредственная генетическая преемственность антропологических типов населения Беларуси. При этом все это не означает, что морфологические признаки не менялись столетиями. За последние 1000 лет у белорусов, как и у других европейских народов, форма головы из продолговатой (долихакефаль-ность) постепенно становилась более округлой (брахикефальность). У современных белорусов, по сравнению с Х-ХГУ вв., стал менее массивный скелет (процесс грациализации), особенно в кон. ХХ - нач. ХХГ вв., когда усилились процессы акселерации. Средний рост современного белоруса - 170-172 см (нач. ХХ в. -164-165), как и ранее, несколько выше поляков, примерно одинаков с русскими и украинцами, но уступает латышам и литовцам. Максимальный рост - до 225 см (ныне самый высокий - баскетболист В. Мытько, 220 см, 52 размер обуви).
Грациализация и усиление брахиоке-фальности - результат межэтнических браков (резкое увеличение их с 1930-х гг., пик - 1950-
1970-е гг.), усиление процессов урбанизации. Сельские популяции лучше сохранили предко-вые гены, поэтому являются наиболее чистыми, а городские - смешанные, межинтернаци-ональные. На грациолизацию и брахиокефаль-ность влияет и геохимический дисбаланс - дефицит химических микроэлементов в почвах и питьевой воде, сложная экологическая ситуа -ция после аварии на ЧАЭС, нанесшей генетический урон генофонду белорусской нации.
Аборигенное население - палеоевропейцы. Территория Беларуси начала широко заселяться не позднее 40 тыс. лет тому назад, хотя самые ранние следы присутствия человека датированы 100 тыс. лет тому назад. Заселение началось с юго-востока после отступления предпоследнего ледника, в Муравинское меж-ледниковье. Этот интергляциал затем сменился Поозерским (Валдайским) гляциалом. На расстоянии до 500 км от южной кромки ледника существовали природные условия ледяной зоны. В этих условиях завершилось формирование кроманьонца (Юровичи, 26 тыс. лет до н.э., Бердыж, 23 тыс.). Население существовало "в условиях дискретного антропологического покрова",т.е. отличалось отдельной очаговостью. 12-10 тыс. лет тому назад начинается голоцен.
Вся территория Беларуси, согласно средневзвешенных эффективно-репродуктивных демографических размеров и сведений о восьми выделенных антропосистемах генетических признаков, была заселена предками белорусов уже 9±1 тыс. лет назад.
______________________________