Билет № 42. Александризм в римской литературе. Основные темы лирики Катулла

Гай Валерий Катулл(87 -54 гг. до н.э.). Играл важную роль в кружке неотериков. Он писал "ученые" эпиллии с мифологическими сюжетами, например, "Коса Береники", стилиз. переводом Каллимаха.

Но не эпиллии создали славу Катуллу, а его лирические стихотворения и эпиграммы. Стихотворения связаны главным образом с его несчастной любовью к знаменитой красавице Рима, Клодии.

Катулл посвящает Клодии много стихотворений, сначала радостных, а потом скорбных и порой гневных, потому что Клодия изменила поэту. Катулл в своих стихах именует любимую женщину Лесбией, сближая ее образ т. о. с Сапфо. Любовные стихи Катулла искренни, они трогательны по своему содержанию, хороши по своей форме. Поэт в восторге от красоты любимой женщины, он упоен ее любовью. Особенно хорошо его страсть выражена в стихотворении "Жить и любить давай, о Лесбия...":

У Катулла много стихотв., обращенных к друзьям: Лицинию, Кальву, Цецилию,Септимию и др. Все они полны искренности, тепла, в них немало милого юмора.

С резкими эпиграммами выступает он против Цезаря. Он клеймит за то, что тот вместе со своими приспешниками грабит провинции, тратит народное богатство на свои прихоти, не считается с честью и правилами римских граждан. Из ближайших сторонников Цезаря особо Катулл клеймит начальника военного строительства.

В области гражданской лирики Катулл является прямым продолжателем язвительных ямбов Архилоха и сатир Луцилия, но он пошел дальше своих учителей в поэтическом мастерстве. Его эпиграммы имеют сжаты по стилю, структура и язык их просты, много простонародных слов и даже грубо-ругательных выражений. Много уменьшительных слов, что характерно для фолькл. речи. Оформил римскую эпиграмму как жанр.

Билет № 43. Римская литература периода Империи. Октавиан Август и Меценат. Творчество Вергилия: «Буколики» (особенности IV эклоги), «Георгики».

Утвердившийся в конце I в. до н. э. принципат Августа, рядив­шийся вначале в ветхие одежды республики, превращается в I в. н. э. в Римскую империю с тиранической властью императора, опирающегося на войско, при почти полной пассивности общест­венных сил.

«Материальной опорой правительства, — писал Энгельс, — бы­ло войско, которое гораздо более походило уже на армию ландс­кнехтов, чем на старое римское крестьянское войско, а моральной опорой — всеобщее убеждение, что из этого положения нет выхо­да, что если не тот или другой император, то основанная на воен­ном господстве императорская власть является неотвратимой необ­ходимостью» ^х.

Римская империя расширяет свои границы на Рейне, Дунае, па Британских островах. Она хищнически эксплуатирует свои многочисленные обширные провинции.

Рим ведет оживленную торговлю, особенно с западными про­винциями. В столицу империи приводятся массы рабов. В Рим приезжают со всех концов обширного государства философы, поэ­ты, художники. Императоры стремятся украсить Рим монумен­тальными постройками, пышными храмами, театрами, великолеп­ными памятниками так, чтобы и архитектура и скульптура отра­жали мощь и блеск империи.

Но, несмотря на внешнее величие, в Римской империи уже вы­ступают черты загнивания и разложения рабовладельческой систе­мы. Мелкие свободные труженики, будучи не в силах конкуриро­вать с крупными землевладельцами, оставляли свои участки, уходи­ли в города и превращались в люмпен-пролетариев. В I в. н. э. про­изошла перемена и в социальном составе римского общества. «Не­многие остававшиеся еще в живых староримляне патрицианского склада и образа мыслей были устранены или вымирали... Осталь­ные были рады, если могли держаться совершенно в стороне от общественной жизни. Их существование заполнялось стяжательст­вом и наслаждением богатством, обывательскими сплетнями и инт­ригами» ².

Старая сенатская аристократия была сломлена и в значительной мере заменена знатью провинций и италийских городов. Она еще пыталась иногда путем заговоров, убийств произвести переворот и вернуться к традиции римской аристократической республики, но победа оставалась за императорским режимом. И сенатская оппозиция искала себе утешение в стоической философии, проповедую­щей нравственное самоусовершенствование и уход от активной по­литической деятельности.

Второе привилегированное римское сословие — всадники — превратилось в период Римской империи в бюрократическое чинов­ничество, всецело зависящее от императора. Но, в конце концов, все римские граждане — и знать, и богачи, и мелкие свободные труженики, и люмпен-пролетарии — были совершенно бесправны.

После классического периода литература в дальнейшем была представлена писателями, поставившими свое искусство на служ­бу императорскому режиму или же па службу практической мо­рали и пропаганде философских идей, главным образом идей стои­ческой философии (Сенека, Персии). Характерным было также появление ряда писателей из провинциалов (Марциал, Квинтилиан). В произведениях этих писателей господствует риторический стиль, стремление сблизить художественную прозу с ритмической поэзией. Для этого типичны жанры поэмы и трагедии с мифологи­ческими сюжетами и жанр сатиры-беседы.

Во II в. н. э. Римская империя до­стигла наивысшего развития. Она занимала почти всю территорию известного в то время мира: под именем «imperium готапит» мыс­лился весь мир («orbis terrarum»).

Этот период характеризуется ростом городов, развитием путей со­общения и распространением римской культуры по всей территории империи, среди всех пародов провинций. Но со II в. н. э. усиливаются и те социально-экономические противоречия, которые приве­ли впоследствии античный мир к кризису и краху. Во II в. растет значение некоторых провинций, особенно малоазиатских и северо­африканских. Такие города этих провинций, как Дамаск, Тир, Кар­фаген, ведут оживленную торговлю. Но относительное экономиче­ское благополучие, конечно, сказывалось лишь на имущих группах провинции, положение же рабов и свободных бедняков везде было тяжелым. Люди труда не видели перспективы в своей жизни, они были бесправны, влачили нищенское существование, не на­деялись своими силами перестроить жизнь, поэтому «всеобщему бесправию и утрате надежды на возможность лучших порядков соответствовала всеобщая апатия и деморализация».

Изверившиеся в силе разума, в возможности переделать мир и достичь счастья, угнетенные массы искали утешения в религии. Египетские, фригийские, сирийские боги вошли в римский пантеон.

Энгельс в работе «Бруно Бауэр и первоначальное христианство» писал: «Для того, чтобы дать утешение, нужно было заменить не утраченную философию, а утраченную религию. Утешение должно было выступить именно в религиозной форме, как и все то, что должно было захватывать массы, — так это было в те времена и так продолжалось вплоть до XVII века.

Едва ли надо отмечать, что среди этих людей, страстно стре­мившихся к этому духовному утешению, к этому бегству от внеш­него мира в мир внутренний, большинство должны были состав­лять рабы». Философия первых веков нашей эры в Риме пережи­вала кризис. «Философы были или просто зарабатывающими на жизнь школьными учителями, или же шутами на жалованье у бо­гатых кутил». Большей частью они приспосабливались к требова­ниям времени, пропагандировали теорию об «идеальном просвещен­ном монархе», призывали к терпению и повиновению властям.

Принципат. В течение целого столетия история Рима была заполнена сплошной гражданской смутой. Случалось то, что гораздо раньше и в меньших размерах происходило в Греции. Когда-то маленький полис, непрерывно росший и в области производительных сил, и тех потребностей, которые при этом тоже возрастали, уже давно перешел к завоеваниям, к добыванию огромного количества рабов, к передаче необходимого для страны производства рабским массам и тем самым к разорению мелкого свободного производителя, к обезземеливанию крестьянства, к возникновению люмпен-проле­тариата, к обогащению общественной верхушки и к необходимости сдерживать недовольные слои населения при помощи военной силы и единовластия. Принципат (princeps — первый) был естественной формой власти и означал уже переход от республики к империи. Обезземеленное, безработное свободное население шло теперь в армию какого-нибудь вождя. Аристократия и финансово-администра­тивное сословие всадников пошли теперь на службу принцепсу и превратились в его чиновный аппарат, а всякая оппозиция со стороны республиканских остатков, как аристократических, так и демокра­тических, подавлялась огнем и железом.

Так возникла Римская империя — принципат, который на первых порах возглавил Октавиан Август, сумевший к 30 г. до н. э. побороть всех своих противников, менее удачливых военных вождей.

В короткое время Август захватил все главнейшие руководящие посты прежнего республиканского государства, оставляя, таким об­разом, видимость республики, на самом же деле становясь едино­личным владыкой

Писатели эпохи принципата. С водворением единоличной власти Августа прекратилась вековая гражданская смута в Риме, и вместе с тем затихли и те бурные политические страсти, которыми отличалась литература периода кризиса республики.

Однако это «умиротворение» отнюдь не было абсолютным, и оппозиция против Августа все же продолжала существовать, как не замолкла она и против возрастающего в Риме цезаризма.

Весьма внушительным в римской литературе периода ее классики было то официальное направление, в ценре которого был кружок Гая Цильния Мецената, куда входили Варий Руф, Вергилий, Про-перций. Самым крупным поэтом здесь был Вергилий, завоевавший своими произведениями мировую известность.

Среди тех, кто старался забыть свое республиканское прошлое, были талантливейшие восхвалители нового режима.

Здесь блистал знаменитый Гораций, который, впрочем, тоже входил в кружок Мецената, но отличался добродушным свободо­мыслием, безопасным для политики Августа.

Следует отметить другой литературный кружок — Корвина Мес-салы, куда входили Овидий, Тибулл и другие элегики. Овидию, как и Вергилию, тоже предстояла мировая слава в веках.

Этот краткий список главнейших писателей эпохи Августа должен быть дополнен еще двумя именами. Огромной славой пользовался историк Тит Ливии, тоже примыкавший к официальному направле­нию своим изложением героической истории римского народа в том возвышенном духе, в котором хотел ее реставрировать Август. Азиний Поллион, наоборот, примыкал к легальной оппозиции и славился как оратор, драматург и историк.

Особого упоминания заслуживает мифологическая уто­пия, развиваемая в эклоге IV. Здесь Вергилий говорит, что он хочет повествовать о более важных делах. Именно он изо­бражает рождение некоего чудесного младенца, который принесет с собой мир на всю землю: земля будет сама доставлять все необхо­димое для человека, прекратятся все войны, не только среди лю­дей, но и взаимное пожирание среди зверей, погибнут все ядови­тые змеи и ядовитые растения, и вообще возродится повый золо­той век на Земле.