Рисунки Е. Л. Цыпина

Павел Цыпин

Вопрос о диалектике души и тела человека возник с того момента, когда появились первые людские верования. На различных этапах истории предпринимались попытки по внешним – телесным или физиономическим – признакам определить, каковы тайные помыслы индивида, что представляет из себя его душа. В отдельные моменты, например, при господстве в Европе католического мракобесия, для постановки инквизиторами неизлечимого «диагноза» «ведьма» достаточно было пары родинок на теле. В дальнейшем французские (и некоторые другие) естествоиспытатели разработали забавную отрасль знания под названием френология, в соответствии с которой можно было по форме черепа определять наклонности человека. Например, говорили: «гипертрофирован бугор в центре затылка – вдумчив, имеет ана-литический склад ума», «впалые виски – ленив, незадачлив» и т.д.

Всем известен итальянский психолог Чезаре Ломброзо, обосновавший корреляцию между совокупностью внешних черт индивида и его преступными наклонностями, причем с каждым типом правонарушения в его системе соотносятся вполне определённые физиономические признаки. Самый «классический» из последних – так называемые «нависшие» надбровные ду-ги и взгляд исподлобья. Этими признаками пользуются многие работники органов правопорядка до сих пор и, в общем-то, не без успеха.

В ХХ столетии психология развивалась бурно и стремительно, а вместе с ней все острее вставала проблема максимально достоверного определения по внешнему виду (appearance) человека его сокровенных психических (духовных) качеств и – это уже в новинку – профессиональных склонностей. Все ветви психологии располагают разветвленной «сетью» тестов, с помощью которых «улавливают» разнообразные сигналы, исходящие от иссле-дуемой личности. Ответы на вопросы тестов по идее должны обеспечивать трансляцию психической реальности индивида прямо на бумагу и далее – под «светлые очи» психолога или менеджера по кадрам.

Однако «трансляция» неизбежно искажается «сознательностью» тестируемого, то есть тем, что он имеет свое мнение по поводу того, каким представиться окружающим. Вследствие этого психолог рискует быть «обманутым» тестируемыми, поскольку последние чаще всего понимают вопросы тестов совершенно по другому, чем их составители. Особенно сложно любому из нас ответить на вопрос о себе самом в обществе, например, на такой: «Любят ли Вас окружающие?» или «Уважают ли Вас сослуживцы?». Ответы на такие вопросы будут являть собой, по-видимому, концентрированную иллюзию индивида по поводу того, как его воспринимают окружающие и, конечно, отражением его социальных комплексов.

Следовательно, выходит, что психологу желательно иметь в своем распоряжении некий инструмент, позволяющий получать объективную информацию о человеке, то есть не зависящую от его сознания, а, следовательно, не искаженную. Именно о таком психологическом методе говорил Карл Густав Юнг на выступлениях перед коллегами в 20-е годы прошлого столетия. Он указывал на взаимосвязь телесного и духовного, на зависимость между темпераментом и внешностью, и, в общем, на то, что по appearance человека можно судить о внутреннем мире личности. «Отрыв тела от души – это искусственная операция, дискриминация, которая, несомненно, в большей степени основывается на своеобразии познающего разума, чем на сути вещей. В действительности же взаимное проникновение телесных и душевных признаков столь глубоко, что по свойствам тела мы не только можем сделать далеко идущие выводы о качествах души, но и по душевным особенностям можем судить о соответствующих телесных формах» [3, стр. 5].

Кстати, интересную попытку сопоставления «психического темперамента» и телосложения предпринял в конце XIX века Эрнст Кречмер. В частности, он утверждал, что лептосомному типу телосложения соответствуют шизоидные склонности, атлетическому также шизоидные, а пикническому – циклоидные [1]. Однако, нетрудно видеть, что психофизиологический темпе-рамент крайне слабо соотносится с типом телосложения. Встречаются, скажем, меланхолики и худые, и полные, и атлетические – как и представители всех остальных темпераментов: холерического, флегматического и сангвинического. Это – факт, в справедливости которого может убедиться каждый на примере множества известных ему людей.

Проблема соотнесения души и тела человека стала ключевой в концепции новой отрасли психологии – соционики. Её основатель Аушра Аугустинавичюте, определяя обычными психологическими методами социотип человека, нередко имела возможность изучить его фотографию. Со временем накопился целый банк данных, содержащий значительное количество снимков людей всех 16 социотипов. Стало очевидно, что во внешности людей одного социотипа есть вполне четкие сходства.

Развитие этой идеи имеет место в работах Е. Филатовой [3, 4]. Она пыталась путем сопоставления фотоизображений «двойников» выявить признаки типирования по внешности. Эта задача не решена и по сей день, и именно ей посвящена данная работа. Одним из направлений, в котором может идти её решение, является рассмотрение и систематизация мимических морщин, «взглядов», поз и других физиологических элементов, проявляемых человеком бессознательно (полностью или частично). Автору посчастливилось, посещая занятия Татьяны Меньшовой, познакомиться с её методологией типирования, достижения которой будут использованы в данной работе.

Исследуя вопросы соционического типирования по внешности, обратимся прежде всего к одной из психофизиологических дихотомий – статика / динамика. Напомним, что в соционике статическим считается тип, имеющий интуицию возможностей в сознательных блоках модели А. соответственно, динамик – обладатель «сознательной» интуиции времени. Первый настроен главным образом на восприятие информации о результатах каких-либо явлений, а второй склонен отслеживать процессы формирования этих результатов, не концентрируя на них самих внимания.

На наш взгляд, однако, важно не только, что та или иная интуиция расположена в ведущем блоке или в суперэго, а значимо ещё, какой именно психический канал она занимает. В плане типирования по внешности важна главным образом степень статики и динамики.

Есть гипотеза, что самые яркие проявления данной дихотомии проявлены по второй – творческой – функции модели А, поскольку она наиболее сознательна из всех восьми. А если так, то наиболее динамичны ЭИЭ и ЛИЭ, а максимальную степень статики демонстрируют ЛИИ и ЭИИ. На втором месте – первая – программная – функция; её действие индивид не вполне осознаёт, так как считает естественным и недостойным пристального внимания. Вторая степень динамики имеется у ИЭИ и ИЛИ, а статики – у ИЛЭ и ИЭЭ.

Такое позиционирование в рамках данной дихотомии объясняется очень просто. Обладатель программной интуиции времени сам слабо осознает перемены и их необходимость; его главное стремление – безопасность, избегание неприятностей. Он может длительное время не предпри-нимать никаких усилий и действий, ожидая, пока изменится ситуация. Он как бы пассивно динамичен, то есть ждёт, пока время само заставит его действовать.

В отличии от интровертных интуитов, «творческие динамики» ЛИЭ и ЭИЭ как экстраверты довольно экспансивны и терпеть не могут ждать событий, а сами их продуцируют и приближают. Они не желают мириться с действительностью как обладатели интуиции времени в программном канале, а стремятся эту действительность поскорее ввести в процесс трансформации под собственным руководством; это – инициаторы процессов (социально-культурных – чаще ЭИЭ; деловых, политических – чаще ЛИЭ)*.

Схожая ситуация и в «семействе» статиков. Обладатели интуиции возможностей во втором канале – рациональные интроверты ЛИИ и ЭИИ склонны сохранять, отстаивать и развивать существующие и твёрдо исповедуемые ими системы научных знаний (ЛИИ) или религиозных, культурных, эстетических, этических ценностей (ЭИИ). Представители этих типов не стремятся к новому, а сосредотачиваются на «правильной» или наиболее объективной интерпретации того, что давно известно. Они занимаются тем, что с помощью творческой интуиции возможностей отсеивают ложные, наносные элементы научных теорий или этических норм и «заповедей». Интровертная рациональная программная функция даёт им несгибаемость, жёст-кость суждений и нечувствительность к мнению окружающих и различным воздействиям с их стороны. Это и есть статика мышления в чистом виде – сосредоточенность на одном – сверхценном и непреходящем.

Что касается интуитивных экстравертов, то они вовсе не тяготеют к стабильности и не привержены каким-либо жестким ментальным системам. ИЛЭ и ИЭЭ по сути своей новаторы, их программная интуиция возможностей склоняет к тому, чтобы увидеть новые возможности развития наук, техноло-гий, общественных процессов. Они черпают информацию из своего подсоз-нания и потому сами часто не могут объяснить, как и почему к ним пришли те или иные идеи, и, самое главное, как их обосновать, доказать.

У интуитивных экстравертов множество догадок и идей, и от одной возможности действий они легко переходят к другой; это иррациональные экстраверты, а следовательно, их внимание привлекает множество объектов. Понятно, что ИЛЭ и ИЭЭ гораздо менее психически статичны, чем ЛИИ и ЭИИ.

Следующая степень статичности / динамичности наблюдается, по всей видимости, на уровне проявления 3-й – нормативной – функции модели А. она является одним из двух компонентов блока суперэго, а это значит, что индивид весьма часто стремится её демонстрировать окружающим, желает играть роль обладателя этой функции в ведущем блоке. Это функция той же полярности в паре статика / динамика, что и программная, например, программная интуиция возможностей, нормативная – волевая сенсорика; программные эмоции, нормативная – деловая логика.

Таким образом, 3-я степень статики наблюдается у СЛЭ и СЭЭ, а 3-я степень динамики – у СЭИ и СЛИ. 4-я степень, следуя принятой выше логике, имеет место при включении 4-й – подавленной – функции, которая является подчинённой в блоке суперэго. Аналогично, 4-я степень динамики – у ЛСЭ и ЭСЭ, а статики – у ЛСИ, ЭСИ.

Теперь можно построить своеобразную шкалу статики / динамики и рассортировать по ней все социотипы, что и сделано в таблице:

Социотип	Степень статики	Степень динамики
ИЛЭ
СЭИ
ЭСЭ
ЛИИ
ЭИЭ
ЛСИ
СЛЭ
ИЭИ
СЭЭ
ИЛИ
ЛИЭ
ЭСИ
ЛСЭ
ЭИИ
ИЭЭ
СЛИ

Для чего нам нужна степень психической статичности / динамичности? Для того, чтобы, видя у человека внешние признаки того или иного полюса данной дихотомии, соотносить яркость их выраженности с указанным в таблице числом. Тогда на первый план выходит вопрос: а каковы же внешние признаки статики и динамики, как эта дихотомия отражается на лицах людей?

Прежде всего, дихотомия статика / динамика отражается в направлении мимических морщин человека.

У статиков, мышление которых стремится «в точку» – к истине, к цели – морщины группируются к переносице, это вертикальные морщины (см. рис.). У динамиков, напротив, переносица и межбровное расстояние может быть «чистым», свободным от морщин, зато лоб покрыт волнообразными параллельными складками (см. рис.1, 2).

Проследить формирование морщин очень просто: понаблюдайте за мимикой человека, и быстро выяснится его доминирующее движение: одни, если им задать, например, какой-нибудь непростой вопрос, щурятся, хмурятся и становятся заметными вертикальные морщины – это статики; другие в той же ситуации поднимают брови, возводят глаза к нему и изображают процесс мышления, – это динамики.

Данные различия особенно заметны у социотипов с высокой степенью статики или динамики, у обладателей степеней 3, 4, 5, 6, и особенно 4 и 5 могут почти одновременно проявляться противоречивые мимические движения, и трудно отдать какому-либо из них предпочтение.

Рис. 1. Динамик

Рис. 2. Статик

Одно замечание по поводу вышесказанного: возраст накладывает на человека отпечаток в виде разнообразных морщин на лице, и потому у представителей самых различных социотипов преклонных лет могут отмечаться и «статические», и «динамические» морщины. Однако все же при более внимательном наблюдении заметно преобладание либо вертикального, либо го-ризонтального направления складок кожи.

Конечно, «мимическому анализу» целесообразнее всего подвергать людей среднего возраста, поскольку у них уже вполне выявилось доминирующее направление формирование морщин, и в то же время ещё не образовались старческие складки, размывающие подлинную картину мимики и движущего ей типа мышления.

Обратимся теперь к внешнему выражению соционической дихотомии интуиция / сенсорика. Практика типирования настоятельно указывает на определённые внешние признаки, присущие «обладателям» каждого из полюсов этой дихотомии. В частности, интуиты (обладатели интуиции времени или возможностей в ведущем блоке модели А) чаще имеют тонкокостное те-лосложение, тяготеют к астении. Они могут иногда быть полноваты и потому казаться плотными, но на деле у них также почти всегда тонкие костные структуры.

Сенсорики, напротив, чаще демонстрируют стенический тип телосложения и отличаются толстой, широкой костью. Сенсорики, конечно, могут быть и худыми, но всегда производят впечатление сильных, ловких, крепких людей. Им не свойственна вялость, апатичность, сенсориков вообще отличает более высокий жизненный тонус, чем интуитов. Представители сенсорных типов социона, как правило, обладают большей выносливостью, чем «уроженцы» интуитивных.

У интуитов форма лица чаще овальная и треугольная, как показано на рисунках 3 и 4, а у сенсориков – округлая или прямоугольная с чётко выраженным подбородочным выступом (см. рис.5 и 6).

Дихотомия логика / этика также имеет выражение на лицах людей (см. рис. 7, 8). Логики обладают обычно более резкими, угловатыми, выраженными чертами лица, в то время как этики тяготеют к мягким очертаниям, размытости, возможно, к большему изяществу и тонкости лицевых рельефов.

Рис. 3. Овальная форма лица.

Рис. 4. Треугольная форма лица.

Рис. 5. Округлая форма лица

Рис. 6. Прямоугольная форма лица

Рис. 7. Логик.

Рис. 8. Этик.

Разделение на экстравертов и интровертов практически ничего не даёт типированию ни в плане телосложения, ни в оценке контуров лица и морщин на нём.

Наконец, дихотомия рациональность / иррациональность отражается на человеческом лице следующим образом: рационалы обладают более «правильными», симметричными лицами по сравнению с иррациональными типами (см. рис.4 и 6).

Теперь отдельно рассмотрим характеристики взглядов и выражений глаз по соционическим дихотомиям.

Взгляд логика строгий, придирчивый, беспристрастный, выражение лица не демонстрирует заинтересованности, иногда присутствует даже безразличие к окружающей действительности.
Этик, напротив, разглядывает людей вокруг, его взгляд более тёплый», приветливый, заинтересованный, располагающий к знакомству и общению с его обладателем.

Взгляд волевого сенсорика жесткий (иногда до откровенной жестокости), «колючий», оценивающий, придирчивый, недоверчивый, иногда высокомерно демонстрирующий силу и власть, реальную или потенциальную. Возможно также, что выражение лица таких людей являет угрозу и агрессию в адрес окружающих.

Обладатель интровертной сенсорики в ведущем блоке модели А смотрит на мир спокойно и уверенно, как будто тот весь ему принадлежит. Часто выражение лица скептическое, равнодушное, самоуверенное.

Экстравертная интуиция в ведущем блоке придает взгляду фиксацию на точке, которая расположена в интересующем человека объекте; этот взгляд как бы пытается увидеть суть объекта или явления внешнего мира.

Интровертная интуиция как программная или творческая функция очень часто расфокусирует взгляд, делает его «невидящим», настроенным в пространство поверх объектов. Выражение лиц таких людей может быть отсутствующим, отстраненным, ведь их мысли витают где-то далеко – там, куда попасть можно только с помощью машины времени.

Сильно различаются взгляды и выражения лиц экстравертов и интровертов. Первые всегда внимательны к объектам окружающего мира, и потому их взгляд более цепкий, подвижный, им многое вокруг интересно; выражение лица обычно живое, открытое, более или менее заинтересованное.

Интроверты, напротив, смотрят как бы «в себя», их взгляд не направлен на объекты, а пытается уловить собственные ощущения. Часто выражения их лиц усталое, отстраненное, холодно-вежливое.