VIII. Образование государства у германцев

Германцы, по свидетельству Тацита, были очень многочисленным народом. После того как они осели в Германии, население должно было увеличиваться со все возрастающей быстротой.к этому времени на побережье Балтийского моря уже было распространено развитое производство металлических и текстильных изделий, велись оживленные торговые сношения с Римской империей и более богатые жили уже в известной роскоши - Около этого же времени начинается также общее военное наступление германцев по всей линии Рейна, римского пограничного вала и Дуная, от Северного до Черного моря - прямое доказательство все большего роста населения, которое стремилось к расширению своих владений. Триста лет длилась борьба, во время которой вся основная часть готских народов (исключая скандинавских готов и бургундов) двинулась на юго-восток и образовала левое крыло растянутой линии наступления, в центре которой верхнегерманцы (герминоны) прорвались на Верхний Дунай, а на правом крыле искевоны, получившие теперь название франков, - на Рейн; на долю ингевонов выпало завоевание Британии. В конце V века путь в Римскую империю, обессиленную, обескровленную и беспомощную, был открыт для вторгнувшихся германцев.

Германские варвары в награду за то, что освободили римлян от их собственного государства, отняли у них две трети всей земли и поделили ее между собой.

Германские народы, ставшие господами римских провинций, должны были организовать управление этой завоеванной ими территорией. Однако невозможно было ни принять массы римлян в родовые объединения, ни господствовать над ними посредством последних. Наступил момент для превращения власти военачальника в королевскую власть, и это превращение совершилось.

Остановимся на Франкском королевстве. Первым делом франкского короля, превратившегося из простого верховного военачальника в настоящего монарха, было превратить это народное достояние в королевское имущество, украсть его у народа и раздать его в виде подарков или пожалований своей дружине.

Свободные, владевшие землей крестьяне, которые составляли массу франкского народа, были истощены и разорены вечными междоусобными и завоевательными войнами точно так же как раньше римские крестьяне в последние времена республики.

И все же за эти четыреста лет был сделан шаг вперед. Если и в конце периода мы встречаем почти те же основные классы, что и в начале, то люди, составлявшие эти классы, все же стали другими. Исчезло античное рабство, исчезли разорившиеся, нищие свободные, презиравшие труд как рабское занятие. Между римским колоном и новым крепостным стоял свободный франкский крестьянин. "Бесполезные воспоминания и тщетная борьба" гибнущего римского мира канули в вечность. Общественные классы IX века сформировались не в обстановке разложения гибнущей цивилизации, а при родовых муках новой цивилизации. Новое поколение - как господа, так и слуги - в сравнении со своими римскими предшественниками было поколением мужей. Те отношения между могущественными земельными магнатами и зависимыми от них крестьянами, которые для римлян являлись формой, выражавшей безысходную гибель античного мира, были теперь для нового поколения исходным моментом нового развития. И затем, какими бесплодными ни представляются эти четыреста лет, они оставили один крупный результат: современные национальности, новое формирование и расчленение западноевропейской части человечества для грядущей истории. Германцы действительно вновь оживили Европу, и поэтому разрушение государств, происходившее в германский период, завершилось не норманно-сарацинским порабощением, а перерастанием системы бенефициев и отношений покровительства (коммендации) в феодализм и столь громадным увеличением населения, что менее чем через двести лет были без ущерба перенесены страшные кровопускания, причиненные крестовыми походами.{*113}

Все жизнеспособное и плодотворное, что германцы привили римскому миру, принадлежало варварству. Действительно, только варвары способны были омолодить дряхлый мир гибнущей цивилизации. И высшая ступень варварства, до которой и на которую поднялись германцы перед переселением народов, была как раз наиболее благоприятной для этого процесса. Этим объясняется все.