Абелардо Ринсоли — Я понимаю тебя Энцо

Способный к изменениям однажды и истину постигает. Стабильно, спокойно, плавно приходит он к ней и живет уже зная ее и влияет истина на мышленье его дальнейшее, и человек такой только рад такому влиянию, ясно, себе, и осознанно сопровождает он процессы эти и живет по новому и меняется, меняется, да,

Как и ты меняешься Энцо,

Ты прекрасен тем, что способен к изменениям таким, тем что так можешь чувствовать, такое понимать.

(Обнялись)

Появляется Сильвия Альминдо.

Сильвия Альминдо — Рада я что хорошо все у тебя Абелардо, все смущаясь я когда по имени.........

Абелардо Ринсоли — Не смущайся, зачем?, чувство имени есть показатель ясной, интересной и чувственной души, не смущайся милая моя!

(Обнялся и с Сильвией)

Энцо ди Нивео — Здравствуй Сильвия! Сильвия Альминдо — Здравствуй Энцо! Абелардо я еду, что принесла то.......... Абелардо Ринсоли — Разберусь, разберусь не переживай!

Сильвия Альминдо — Ага, сколько же еще работать будете вы здесь, в соборе то?

Абелардо Ринсоли — Сколько нужно, матушка, тут спешка такая же блажь, как промедление, тут чутьем и техникой годами подправленной до достойной Собора, работать и работать спокойно, знаешь ли, точечно,

К тому же и архитектор подбросил нам ряд приятных подарков

Энцо ди Нивео — Приятных?

Абелардо Ринсоли — Приятных Энцо!, так он кое что сделал оригинально!,

вот просто по своему!

Энцо ди Нивео — Там же строгие каноны? А сколько правил то ограничивающих......

Абелардо Ринсоли — Мысль качественно новую ничто уже не ограничит, ни какое правило, ни какой догматичный, сухой, менторский запрет, да, должно быть это светлый человек!

Вот только у меня такая уже годами традиция, не знакомлюсь я с архитекторами, давно уже не знакомлюсь, понял так, однажды.

Сильвия Альминдо — Так вы совсем не знаете его?!

Абелардо Ринсоли — Совсем Сильвия, совсем и не видел, даже, никогда, а ты опять, глупенькая, на вы перешла, все забываешь, опять засмущалась что ли?! (Хохочет.)

Энцо ди Нивео — Засмущалась наверное

Сильвия Альминдо — Смельчак же он все таки, архитектор этот, новое свое, новое и не побоялся, по своему, по своему, подумать жутко.....

Энцо ди Нивео — Почему же жутко, Сильвия?

Сильвия Альминдо — Так ведь они же....... Абелардо Ринсоли — Глупенькая ты все же, наивная, ты очень хороший человек Сильвия, ты прекрасна, спасибо тебе, глупенькая (и смеется).

Постепенно, глядя на Абелардо Ринсоли, Энцо ди Нивео и Сильвия Альминдо тоже начинают смеяться. Смех этот не становится бурным, но продолжительностью и охватывающим обаянием своим он убедителен и необычен в своей символике по своему, как, может быть, ни один бурный, понятный, объяснимый, до прекрасных банальностей, смех.

Акт.