Краткая характеристика двух крайних моделей государства

Синтетическая теория государства. И в кон­трактной, и в эксплуататорской концепциях государ­ство наделяется или присваивает себе власть уста­навливать и перераспределять права собственности своих граждан. Разница заключается в том, что в первом случае это делается для реализации интересов граждан, а во втором – для удовлетворения потребно­стей правящей группы, класса или клана. Присваивае­мые выгоды в первом случае представляют собой дополнительную прибыль, которую получает каждый как результат индивидуальной экономии издержек, возни­кающей из-за делегирования и централизации функ­ции защиты правомочий, а во втором – ренту, извле­каемую правящей группой из своей позиции монопо­листа на оказание насилия для спецификации и защи­ты все тех же правомочий своих подданных. Важно подчеркнуть, что и в том, и в другом случаях – или непосредственно, или вынужденно – государство выступает в качестве конечного гаранта прав собственности.

Все это обусловило появление так на­зываемой синтетической теории государства, свя­занной с именем Д. Норта²³. Государство понимается Д. Нортом как организация, продающая услуги «оборона» и «правосудие» в обмен на налоги. Централизо­ванное производство этих услуг характеризуется значительной экономией на масшта­бах, поэтому в целом возникает поло­жительный эффект. Если бы каждый защищал свои права собственности в индивидуальном порядке, со­вокупные издержки были бы гораздо больше.

Кроме того, государству присущи черты так называемо­го «дискриминирующего монополиста». В данном случае государство разделяет налогоплатель­щиков на определенные группы, устанавливая для каж­дой из них такие права собственности, при которых максимизируется поступление налогов в казну. Нужно отметить и существующие здесь ограничения: при чрезмерно жестком на­логовом бремени у налогоплательщика всегда имеются конкурирующие способы действий: уклонение от налогов, переход в иное подданство – эмиграция.

При этих условиях основной це­лью государства становится формирование такой структуры прав собственности, при которой можно было бы обеспечить максимизацию своего до­хода – не только за счет принуждения, но и с помо­щью добровольных платежей населения. Иными сло­вами, государство пытается оправдать налоговую систему, стремясь производить такой набор услуг обще­ству, который, с одной стороны, был бы по­лезен всем и каждому, а с другой – минимизировал бы издержки государства на спецификацию и защиту прав собственности. В результате экономии на масштабах при централизованном производстве общественных благ ресурсы общества могут быть бо­лее эффективно использованы для обеспечения эко­номического роста.

Тем самым достижение указанной основной цели государства предполагает решение двух проти­воречивых задач. По Д. Норту, вторая задача предполагает полностью эф­фективный набор прав собственности с целью макси­мизации совокупного продукта общества; первая ведет к попыткам специфицировать такой набор фундамен­тальных правил, который позволил бы правителю мак­симизировать свой доход (или, если мы желаем осла­бить предпосылку о единоличном правителе, – мак­симизировать монопольную ренту группы или клас­са, чьим агентом выступает правитель).

Первая из задач – единственная в эксплуататорских теориях, вторая – в контрактных. Решение этих противоречивых задач происходит в любом государстве, при различных формах государственной власти.

Возможность перехода в теневую экономику или выезд зарубеж ограничивает стремление высшей власти к максимизации своей рен­ты. Чем доступнее для граждан различные «за­менители» существующей власти, тем меньше оказы­вается у нее возможностей принуждать их к уплате налогов. Сама эта доступность, в свою очередь, неравномерно распределена между различными группами и слоями населения. Поэтому государство будет распределять права собственности между такими группами в соответствии с их «договор­ной силой». Наиболее сильные группы будут наделяться боль­шими правами собственности даже в ущерб сообра­жениям эффективности использования соответству­ющих ресурсов. Максимизируя поступления в бюджет, государство может устанавливать заведомо неэф­фективную структуру собственности. Например, оно может торговать монопольными правами и привиле­гиями, обеспечивая таким путем достаточную наполняемость казны.

Поэтому задачи экономического рос­та часто оказываются в конфликте с существующими в обществе структурами прав собственности: структура, обеспечивающая максимизацию ренты, не совпадает со структурой, максимизирующей эффективность использования ресурсов и обеспечивающей экономический рост. Однако и эконо­мический рост, и его отсутствие влия­ют и на государство, и на установленную им струк­туру прав собственности, лишая их стабильности. В случае стагнации возрастают внешние угрозы со сто­роны конкурирующих государств, что зас­тавляет правителей задумываться не только о ренте, но и об экономическом потенциале страны. В случае ус­пешного развития научно-технический прогресс и расширение рынков меняют сложившиеся соотноше­ния цен и относительную договорную силу групп специальных интересов. Те из них, кто мог бы извлечь выгоды из происходящих изменений, но лишен такой возможности при данной структуре прав собственно­сти, усиливают свое давление на государство с целью ее изменения. Отсюда высказывается гипотеза о колеба­тельном характере динамики структур прав собствен­ности, устанавливаемых государством: вслед за систе­мой, ориентированной на извлечение ренты, приходит система, максимизирующая эффектив­ность, и наоборот²⁴. Все это обусловливает двойственную роль государства в экономике: с одной стороны, государство является необходимым условием устойчивости эко­номического роста, а с другой – при определенных обстоятельствах может быть его препятствием.

Другие теории. С помощью интерпретации роли государства А.Е. Шаститко показал различия в подходах австрийского направления и новых институционалистов²⁵. В частности, он обращает внимание на следующее определение роли государства, данное Ф. Хайеком: «Государству следует ограничиваться установлением правил, применимых к широкому многообразию ситуаций, и предоставлять индивидууму свободу во всем, что зависит от локальных обстоятельств, ибо только те, кого каж­дый случай непосредственно касается, знают эти обстоятельства и могут согласовать с ними свои действия. Чтобы люди могли эффек­тивно применять это свое знание при разработке планов, у них должна быть возможность предсказывать те шаги государства, которые могут как-то на эти планы повлиять». На языке нового институционализма это значит, что правила позволяют уменьшить неопределенность и тем самым сэ­кономить на издержках согласования планов экономических агентов – трансакционных издержках. Это возможно в том случае, если обеща­ния, выдаваемые государством, достоверны, а из экономической теории трансакционных издержек известно, что именно с помощью достоверно­сти обещаний можно гарантировать осуществление сложных обменов. Вместе с тем понимание природы государства, выраженное в работах Д. Норта, показывает, что такое пожелание настолько же правильное, насколько и благое. Действительно, обес­печить экономию на трансакционных издержках без участия государ­ства в сложноорганизованном обществе, где ограниченные ресурсы используются в режиме частной собственности, невозможно. Однако именно государство выступает основным субъектом, ответственным за «раз­мывание» прав собственности и экспроприацию. С точки зрения новых институционалистов, более реалистично изменение соотношения координационной и распределительной составляющей в той институциональ­ной среде, которая создается государством. Делается вывод: новая институциональная теория в большей степени позитивна, чем концепция Ф. Хайека, поскольку учитывает больший спектр издержек, с которыми сталкиваются экономические агенты в реальной жиз­ни. В этом плане Ф. Хайек, который, несмотря на последовательный методологический индивидуализм, с одной стороны, и эволюционизм – с другой, является более решительным и романтичным либералом-реформатором, чем современные институционалисты.

Эволюционные институционалисты иначе подходят к проблеме государства. По их утверждениям, несмотря на имеющиеся сложности и нелинейности в экономике, инерционность означает возможность соответствующего прогноза эволюционного развития.
В связи с этим рассматривается возможность некоторого государственного вмешательства с целью изменения рамок хреодического развития. Эволюционный институционализм поддерживает активную роль государства в рыночной экономике. Это обосновывается, в частности, принципом неоднородности, связывающим жизнеспособность системы с наличи­ем в ней элементов различной природы. Еще в 1950-е годы Я. Тинберген сформулировал правило о том, что число инструментов экономической политики государства должно быть не меньше, чем число целевых установок. Однако роль государства понима­ется не в кейнсианском и не в марксистском смысле. Государство должно активно влиять на институциональную среду в экономике, потому что спонтанная селекция институтов, как убедительно показывает эволюционная теория, далеко не всегда отбирает оптимальные варианты. Напротив, она может укрепить институты, противоречащие интересам общества.

Государственная политика эволюционирует в ответ на изменения осознанных требований и возможностей, которые могут быть результатом изменения технологий, рыночных структур или других объективных условий, сдвигов в системе ценностей или в восприятии, а также относительной силы различных групп интересов. Способы преобразования всех этих факторов в новые направления политики обусловлены определенными институтами и процедурами формирования и изменения политики. Исследования Р. Нельсона и С. Уинтера показали сходные черты эволюции деятельности частного и государственного секторов. Государственная политика, подобно политике в частном секторе, реализуется во многом в порядке «организационной рутины». Поскольку изменения рутин обычно носят локальный характер и селекционная среда сравнительно неизменна, «государственная политика имеет тенденцию следовать определенным траекториям. Так, текущие изменения политики можно плодотворно осмыслить как эволюцию политической базы, которая сама была результатом последовательности более ранних изменений, и, в свою очередь, как плацдарм для будущего эволюционного развития»²⁶. Однако существуют важные различия между реализацией политики в частном и государственном секторах: 1) участие многих сторон в процессе принятия государственных решений; 2) сложный аппарат, необходимый для этого процесса. Сторонами являются избиратели, группы специальных интересов, выборные должностные лица и чиновники, регулирующие органы и суды. Политический аппарат определяет характер взаимодействия между сторонами и задает способы, которыми из этих взаимодействий формируется политика. Эти процессы интересны не только для политологических, но и для институционально-экономических исследований.