Старый институционализм

Ранние институционалисты отрицают исходные принципы неоклассичес­кой экономики.

В центре внимания институционалистов находятся институты (создаваемые людьми границы и рамки поведения), их эволюция, роль в определении экономического поведения индивидов, социальных групп и государства. Институционалисты относили к институтам составляющие как экономической, так и политической и правовой систем общества. Поэтому введение термина «институт» отражает в том числе стремление ученых изучить неэкономические явления. В результате институционалисты расширили предмет экономической науки за счет привлечения многих других дисциплин, придав исследованиям междисциплинарный характер.

Свое внимание старые институционалисты сконцентрировали на трех группах проблем: взаимоотношения труда и капитала; взаимоотношения корпораций с мелкими и средними пред­приятиями; противоречия частных и общественных интересов (механизм социального контроля над экономикой и проблема национальных интересов). Они отрицали действие механизма автоматического установления равновесия в экономике и ставили вопрос о необходимости вмешательства государства в экономику еще до появления кейнсианства. Институционалисты одними из первых отстаивали идею государственного контроля над экономикой и предложили различные способы «социального контроля». Обобщение взглядов старых институционалистов приводит к следующим выводам о методологических особенностях:

· методологический холизм (целостность), в котором исходным пунктом анализа становятся не индивиды, а институты, т.е. характеристики индиви­дов выводятся из характеристик институтов, а не наоборот;

· междисциплинарный подход к рассмотрению экономических процессов с привлечением данных социологии, психологии, политологии, права, этнографии и других наук;

· эволюционный принцип в анализе экономических явлений, изучение их в развитии (в отличие от статичности господствующей теории);

· принцип историзма, выражающийся в стремлении выявить движущие силы и факторы развития, основные тенденции общественной эволюции, а также обосновать целенаправленное воздействие на перспективы общественного развития;

· акцентирование внимания на действиях коллективов (прежде всего, профсоюзов и государства) по защите интересов индивидов;

· принцип институционального детерминизма: институты рассматриваются в качестве основного препятствия спонтанности развития, являются важным стабилизирующим фактором, задают «рамки» всего последующего развития;

· использование в основном индуктивного метода, стремление идти от частных случаев к обобщениям, в результате чего институты анализировались без общей теории, в противоположность этому нео­классика была теорией без институтов;

· применение эмпирического метода исследования, конкретного анализа с использованием обширного статистического и фактического материала.

Институционализм возродился в послевоенный период. Основной его подъем приходится на 1950–1960-е годы, когда возникло несколько направлений, подходов, концепций. Одним из направлений институционализма этого периода является институционально-социологическое течение. Это направление представляют: Ф. Перру (Франция), Г. Мюрдаль (Швеция), У. Льюис (Великобритания), Дж. Гэлбрейт (США) и др. Оно возникло на базе ряда школ конца XIX – начала XX вв.: англо-амери­канского институционализма, молодой исторической и социальной школ Германии и др. Эти институционалисты – последователи Т. Веблена и Дж. Коммонса – выступают за частичную национализацию, максимальный объем государственного регулирования, насколько это совместимо с сохранением рынка и частной собственности как основ экономики. В среде институционально-социо­логического направления впервые зародилась идея индикативного планирования, т.е. программы, способной оказать прямое воздействие на пропорции воспроизводства. Лидеры данного направления являются сторонниками активной социальной политики государства, причем по возможно большему числу аспектов.

Большое внимание институционалисты уделяют общественным противоречиям. Западное общество, считают они, достигло такой стадии, которая характеризуется глубоким несоответствием уровня развития науки и технологии общественным институтам. Обратившись к изучению реальностей экономической жизни, институционалисты особо выделили проблемы экономической власти, связанные, во-первых, с процессами монополизации, перестройки рыночных структур и изменениями в рыночном механизме и, во-вторых, с возрастанием вмешательства государства в социально-экономические процессы.

В послевоенный период большое влияние на экономическую мысль оказала «кейнсианская революция». Хотя институционализм связывал с государственным регулированием надежды на создание стабильной и эффективной системы, в которой сочетались бы частные и общественные интересы, он не растворился в кейнсианстве. Институционалисты всегда подчеркивали значение социального контроля над экономикой, связывая его с проблемой общественного интереса, содержательных критериев общественного благосостояния. Поэтому многие из них видели узость кейнсианства, оправдывающего государственное регулирование необходимостью корректировки рыночных неравновесий. Институционалисты, доказывая необходимость позитивной роли государственного регулирования, стремились выйти за пределы сугубо рыночного подхода.

К числу основных характеристик институционально-социоло­ги­ческого направления следует отнести:

· стремление реализовать идею социального контроля над производством посредством планирования;

· разработку практических мер по решению социальных проблем развитых капиталистических стран;

· попытку разработать рекомендации для преодоления отсталости и нищеты, унаследованных развивающимися странами от колониализма.

Вместе с тем послевоенный институционализм отличался от институционализма 1930-х годов как в области методологии, так и в области теории. Многие институционалисты теоретически реабилитировали большой бизнес, поскольку с ним связывали научно-технический прогресс. Согласно их концепции, научно-техническая революция – это величайшая революция, способная решать фундаментальные общественно-полити­чес­кие проблемы. В качестве основного носителя рациональности и движущей силы экономического прогресса выступают крупные корпорации, которые функционируют на принципах индустриализма. Также в 1950–1960-е годы популярными становятся идеи о происходящей трансформации капитализма, прежде всего за счет изменения природы крупных корпораций. Эти идеи были связаны, во-первых, с концепцией «революции управляющих» и, во-вторых, с учением демократизации собственности на капитал. Государство, с точки зрения институционалистов, претерпело кардинальные изменения, вследствие чего основной целью его стало обеспечение «благоденствия для всех членов общества».

В конце 1960-х – первой половине 1970-х годов традиционный институционализм столкнулся с рядом противоречивых процессов в экономике и возрождением неоклассической теории в экономической науке. Его представителям пришлось пересматривать свои коренные принципы, чтобы совместить их с признанием ведущей роли рыночного механизма. Противники указали институционалистам на то, что критическая, разоблачительная направленность их работ преобладает над позитивной разработкой экономических проблем, и уже в 1970-е годы у институционалистов появляется ряд позитивных разработок, делаются попытки их синтеза. Преобладание позитивного начала над критическим – это еще одна черта современных представителей традиционного институционализма.

И третья специфическая черта обновленного институционализма – стремление включить в свои подходы ряд элементов, присущих неоклассической теории (элементы кейнсианской теории давно уже используются институционалистами)¹³.

В 1980-е и к началу 1990-х годов обозначился кризис этого направления институционализма, особенно когда выявилась несостоятельность вывода о неизбежности конвергенции капитализма и социализма как двух «равноправных» систем. Новое поколение традиционных институционалистов выступило на авансцену призывая по-новому подойти к критике противостоящих теорий (неоклассической и марксистской), к оценке самого ин­ституционализма и к экономическим реалиям.

В отличие от предшественников, современные институционалисты признают наличие противоречий внутри самого институционализма, так как одни институционалисты рассматривают свои работы как дополнение к неоклассике, другие считают, что эти два направления противоречат друг другу; одни институционалисты делают упор на критику, а другие – на позитивное развитие теории; сами институционалисты развивают свою теорию по-разному.

Если недостаток неоклассической теории состоит в неспособности учесть и объяснить институциональную структуру экономики, то глубокий изъян старого институционализма – теоретическое «растворение» индивида в институтах, что было названо Дж. Ход­ж­соном «окультуриванием». Если считать, что индивидуальность определяется социальным окружением, тогда один тип редукционизма заменяется другим, методологический индивидуализм – методологическим холизмом. Оба под­хода не удовлетворяют. Задача заключается в необходимости так сформулировать отношение между действием и структурой, чтобы сохранить структурную природу действия и реальность самого выбора и действия. Эта сложная задача до сих пор не решена.

В целом традиционный институционализм пока не смог предложить самостоятельной исследовательской программы, хотя активная деятельность современных традиционных институционалистов свидетельствует об интенсивном поиске данной программы в позитивном ключе. Об этом, в частности, свидетельствуют «Энциклопедия по институциональной и эволюционной экономической теории» журнал «Journal of Economic Issues». Среди наиболее известных современных традиционных институционалистов следует выделить У. Даггера, Ф. Мировски, А. Мэйо, М. Ратфорда, Дж. Ходжсона, Э. Скрепанти, У. Самуэльса и др.