2015-09-06
273
после того как ее мама заболела раком. Неспособная справиться с уязвимостью, вызванной страхом потерять маму, Эмили начала отталкивать ее. Пустоту, созданную отказом от привязанности к матери, она заполнила при-вязанностью к ровесникам. Теперь ровесники значили для нее все, и постепенно в ее поступках, словах и манерах начала проявляться агрессия. Для детей, ориентированных на ровесников, очень типично нападать на членов семьи, причинять боль родителям, братьям и сестрам. В большинстве случаев нападения выражаются не на физическом уровне, а в виде словесных оскорблений. Их эмоциональная враждебность может изматывать, отдалять, ранить.
В наши дни агрессивность детей является самой распространенной жалобой, с которой ко мне обращаются родители и учителя. Она же стала основной причиной беспокойства родителей Кирстен, Мелани и Шона. Агрессию не всегда вызывает ориентация на ровесников, но чем более ребенок зависим от сверстников, тем вероятнее агрессия станет частью общей картины. С ростом ориентации на ровесников, в обществе растет и детская агрессия.
В 1993 году Городской школьный совет Нью-Йорка сообщил о шести тысячах случаев проявления насилия; для сравнения: в 1961 году был зарегистрирован всего один такой случай1. Количество тяжких нарушений, совершенных подростками за последние пятьдесят лет, в Канаде увеличилось в пять раз, в США - в семь2. Рост количества нападений детей на взрослых стал темой недавнего отчета Барбары Коттрелл для Министерства здравоохранения Канады3. В одном из исследований четверо из каждых пяти опрошенных учителей заявили, что подвергались нападениям со стороны учеников, если не физическим, то в форме угроз или словесных оскорблений4. Если расширить определение агрессии и включить в него причинение вреда самому себе, на первый план выходит статистика суицидов. Количество детских самоубийств за последние пятьдесят лет утроилось. Быстрее всего количество суицидов растет среди детей в возрасте от десяти до четырнадцати лет5. Сегодня многие взрослые не рискнут противостоять группе знакомых подростков, опасаясь нападения. Подобный страх был бы непонятен взрослым пару поколений назад. Те из нас, кто прожил уже достаточно долго, ощутили изменения, произошедшие всего за несколько десятилетий.
Средства массовой информации изобилуют сообщениями о детской агрессии: «Отвергнутый тинэйджер пришел на вечеринку с пистолетом и убил трех ровесников», «Ребенок, избитый подростками, находится в критическом состоянии», «Банда детей от 10 до 13 лет совершала жестокие преступления», «Провалив экзамен, ученик убил учителя». В октябре 2002 года в репортаже о нападении группы подростков в возрасте от десяти до восемнадцати лет на тридцатишестилетнего мужчину в Чикаго, приведшем к смерти последнего, агентство «Ассошиэйтед пресс» процитировало свидетеля: «Они били его чем попало [палками, картонными коробками, битами] и выкрикивали: "Ну-ка, дай я вот этим попробую...", для них это, как будто была игра». Через несколько недель после этого кровавого происшествия канадская публика была шокирована двумя убийствами, совершенными тинэйджерами в соседних западных провинциях. Среди остатков сожженного дома в Мейпл Ридж (Британская Колумбия) было найдено тело тридцатидевятилетней женщины, матери троих детей. Несколько часов спустя полиция остановила автомобиль погибшей, за рулем которого сидел пятнадцатилетний парень. «Он курил сигару. С ним в машине было еще пятеро несовершеннолетних». Подростка обвинили в преднамеренном убийстве. Что примечательно в этом сообщении, так это явное безразличие ко всему происходившему ребенка-убийцы и его сверстников*. Зверства тинэйджеров по отношению друг к другу давно попали в заголовки газет: происшествия в школе Колумбайн в Колорадо, в городе Табер (Альберта), в английском Ливерпуле. Но поставить в Центр внимания печальную статистику кровавого насилия - значит упустить из виду влияние детской агрессии на наше общество в целом. Самые красноречивые признаки распространения агрессии и насилия встречаются не в новостях, а в культуре ровесников - в языке, музыке, играх, искусстве, выборе развлечений. Культура отражает сознание ее участников, а культура детей, ориентированных на ровесников, все больше становится культурой агрессии и насилия Стремление к насилию отражается в том, что детям нравится наблюдать за проявлениями агрессии, не только в музыке или в кино, но и в коридорах школы и на школьных дворах. Таким образом, они как бы выплескивают собственную агрессию. Дети разжигают враждебность среди ровесников, вместо того чтобы гасить ее, подстрекают других к драке, вместо того чтобы убедить их отказаться от насилия Но нарушители порядка - это только верхушка айсберга. В одном из исследований школьников специалисты обнаружили, что дети часто пассивно поддерживают или активно поощряют издевательства и агрессию; менее одного из восьми детей пытаются вмешаться. Культура и психология насилия так прочно проникла в наших детей, что ровесники больше любят и уважают хулиганов, чем их жертв6.
Чаще всего детская и подростковая агрессия проявляется не в драках и нападениях, которые находятся в центре внимания исследований и статистики, а в атакующих жестах, словах и поступках, типичных для повседневного
Скачано с сообщества "Клуб осознанных и любящих родителей" http://vk.com/detiroditeli
взаимодействия детей, ориентированных на ровесников. Нападение может быть эмоциональным, полным враждебности, духа соперничества и пренебрежения. Оно может выражаться в грубых поступках, неуважении, в словесных оскорблениях или уничижительных высказываниях. О нападении может свидетельствовать тон голоса, насмешка, выражение глаз, поза, сарказм комментария или холодность ответа. Агрессия может быть направлена против окружающих или выражаться вспышками раздражительности и гнева. Она также может быть направлена против самого ребенка, проявляясь в самоуничижительных фразах, вроде «Я такой глупый», или во враждебности по отношению к себе: «Ненавижу себя». Ребенок может биться головой о стену, причинять себе вред, у него могут возникнуть суицидальные мысли и порывы. Атаки могут быть направлены на само существование, например, ребенок может сказать: «Я тебя убью» или «Я убью себя». Атаки на существование также могут носить психологический характер, проявляясь в виде бойкота, отрицания существования другого человека или отказа признать чье-либо присутствие. Список можно продолжать бесконечно. А Иными словами, агрессия выходит далеко за рамки неприкрытого насилия, с которым призвана бороться широко распространенная, но абсолютно неэффективная «политика жестких мер», принятая в настоящее время в школах и других учреждениях, работающих с большими группами детей. По своей сути, политика жестких мер недостаточно глубока, чтобы бороться с всепроникающей агрессией, и, к тому же, трудно реализуема.
Агрессия, как и любовь, связана с глубинной мотивацией - с тем, что нами движет. В случае с агрессией, это импульс к нападению. Откуда берется агрессия? Что выводит детскую агрессию на новый уровень? Почему дети, ориентированные на ровесников, так склонны к насилию? Ответы мы найдем не в статистике, а в понимании того, где кроются корни агрессии, и как ориентация на ровесников питает эти корни. Только разобравшись в природе агрессии, мы сможем по-настоящему понять, почему ее становится все больше в мире наших детей.
Ориентация на ровесников не является первопричиной агрессии. Ходунки и дошкольники, да и другие дети, которые нисколько не ориентированы на ровесников, тоже могут быть агрессивными. Агрессия и насилие известны в истории человечества с начала времен. Агрессия - одна из самых древних и сложных проблем человечества, а ориентация на ровесников - относительно новое явление. И все же, ориентация на ровесников подливает масла в огонь агрессии и раздувает ее до насилия.
ДВИЖУЩАЯ СИЛА АГРЕССИИ
Что заставляет человека переходить в нападение? Фрустрация. Фрустрация - топливо для агрессии. Конечно, она не вызывает агрессию автоматически, так же как кислород не обязательно породит пожар. Как мы увидим, фрустрация может привести и к другим, противоположным результатам. Только в отсутствие более цивилизованного выхода для фрустрации, она выливается в агрессию. Ориентация на ровесников не только усиливает фрустрацию у ребенка, но и сокращает вероятность нахождения мирных альтернатив агрессии. Фркстрация - это эмоции, которые мы испытываем, если что-то не работает - «Не работать» может игрушка, бизнес, наше тело, разговор, просьба, отношения, кофемашина или ножницы. Что бы это ни было, чем важнее для нас, чтобы «оно» работало, тем больше нас расстраивает, если этого не происходит. Фрустрация - это глубокая и примитивная эмоция, до такой степени примитивная, что присутствует даже у животных. Она не обязательно осознанна, но, как и любые другие эмоции, она влияет на нас.
Существует множество сигналов, запускающих фрустрацию, но поскольку самое главное для детей - как и для многих взрослых -это привязанность, основным источником фрустрации становятся проблемы в отношениях: потеря контакта, нарушенная связь, слишком долгая разлука, чувство отверженности, потеря любимого человека, недостаток чувства принадлежности или ощущение, что нас не понимают. Как правило, мы не отдаем себе отчета в привязанности, а потому мы часто не прослеживаем связи между фрустрацией и неработающими отношениями. Я четко осознал, насколько тесно связаны разочарование в привязанности и агрессия, когда ехал домой со своим сыном Шеем, которому тогда было три года. Шей был ко мне очень привязан, и мы почти не расставались надолго, пока однажды я не поехал на противоположную часть континента, куда меня пригласили провести пятидневный курс для учителей. Когда я вернулся. Шей стал агрессивнее. Вспышки гнева участились у него с двух-трех раз в день, что нормально для его возраста, до двадцати-тридцати раз. Мне не нужно было спрашивать, отчего он в плохом настроении, почему кусается, дерется и швыряет вещи - так вышло, что семинар, на который я уезжал, был посвящен причинам агрессии и насилия. Впрочем, сын и не смог бы мне объяснить. Глубоко в его душе вскипала чистая фрустрация привязанности. Мама Хелен, девочки, о которой я упомянул в начале этой главы, страдала от серьезной депрессии, когда Хелен было три года. И она, и ее муж стали уделять меньше внимания дочери в долгие «темные» месяцы, пока мама боролась с аффективны расстройством. И вдруг, без какой-либо видимой причины, Хелен начала нападать на детей на игровой площадке, с которыми даже не была знакома. Ее фрустрация привязанности рвалась наружу в виде агрессивного поведения.
Когда ровесники заменяют родителей, источник фрустрации также меняется, и, в большинстве случаев, она только усиливается. Ровесники, чьи первичные привязанности направлены друг на друга, испытывают фрустрацию, потому что им не удается быть всегда рядом. Они не живут вместе, а потому постоянно страдают в разлуке. Они никогда не могут быть уверены в том, что сверстники будут благосклонны к ним: если тебя выбрали сегодня, это не значит, что завтра тебя выберут снова. Если популярность в кругу ровесников для ребенка важнее всего на
Скачано с сообщества "Клуб осознанных и любящих родителей" http://vk.com/detiroditeli
свете, фрустрация будет поджидать его на каждом шагу: друзья могут не перезвонить, не обратить внимания или проигнорировать, заменить его кем-то другим, обойти вниманием или обидеть. Ребенок никогда не сможет успокоиться и быть уверенным в том, что другие дети принимают и ценят его. Более того, отношения ровесников редко могут выдержать истинный психологический вес ребенка. Он вынужден постоянно контролировать и одергивать сам себя, быть осторожным и не показывать, что он отличается, не выражать слишком явно свое несогласие. Гнев и возмущение придется проглотить, чтобы сохранить близость. В отношениях ровесников нет безопасного аэродрома, нет щита от стресса, нет всепрощающей любви, нет обязательств, на которые можно положиться, нет ощущения, что тебя хорошо знают и понимают. В такой среде фрустрация интенсивна, даже если все идет относительно гладко. Добавьте сюда отвержение или полное исключение из группы, и фрустрация польется через край. Неудивительно, что язык детей, ориентированных на ровесников, загрязняется бранью, а их любимая музыка и развлечения насыщены a^e^ra^ Неудивительно также и то, что многие из этих детей причиняют вред самим себе, уродуют свое тело, задумываются о самоубийстве. Еще одно следствие фрустрации, менее очевидное, но встречающееся все чаще - недовольство детей собой. Осознанно или подсознательно, они слишком критичны к своим качествам. И это тоже одна из форм агрессии против себя. Дети, которые не могут освободиться от фрустрации, ищут поводы атаковать, им очень нравятся темы насилия в музыке, литературе, раз-влечениях. Мой соавтор вспоминает, как один из сыновей шокировал его, увлекшись на заре юности просмотром жестоких видов борьбы по телевизору и начав одеваться на манер киногероя-убийцы Фредди Крюгера. Мальчику в тот период не хватало надежной привязанности к родителям, и он пытался компенсировать это отношениями с ровесниками, которые приносили ему только разочарование.
На собственном печальном опыте многие родители убедились что как только мозг привязанности ребенка фиксируется на ровесниках, попытки повернуть этот сценарий вспять могут вызывать действительно сильную фрустрацию. Запреты и ограничения устанавливаемые родителями, высвобождают поток вербальных и физических нападений, которые могут причинять сильную боль Именно так стал вести себя одиннадцатилетний Мэттью. Он заменил родителей единственным приятелем, Джейсоном. Эти двое были неразлучны. Однажды, Мэттью попросил отпустить его на вечеринку по случаю Хэллоуина в гости к Джейсону на всю ночь. Когда родители отказали, Мэттью ответил такой эмоциональной враждебностью и вербальной агрессией, что родители испугались. Именно тогда они обратились ко мне и обнаружили, что причиной всему была ориентация на ровесников. Часть его разочарования и агрессии запечатлелась в полной отчаяния записке, которую Мэттью написал родителям:
"Нет, вы только подумайте минутку, что происходит. Когда Джейсон хочет с кем-то пообщаться, он обычно зовет меня. А теперь он на это забьет, потому что вы меня не пускаете. Так что он начнет знакомиться с другими людьми, что, в общем-то, нормально, но со мной он дружить уже не будет. Это, блин, меня бесит!!! Это так бесит, что мне хочется кого-нибудь покалечить, серьезно покалечить... Клянусь, ваш мальчик, которого вы так любите, больше не появится. Да если надо, я убью себя, на хрен! Может, вены вскрою... ЕСЛИ У МЕНЯ НЕТ ДРУЗЕЙ, НАФИГА ЖИТЬ?"
У ребенка, ориентированного на ровесников, никогда не закончится топливо для агрессии. Здоровая реакция на фрустрацию - это попытка изменить ситуацию. Если изменение невозможно, мы можем принять все, как есть, и адаптироваться к ситуации, которую не в силах изменить. Если даже такой адаптации не произойдет, импульс к нападению все еще можно контролировать, умеряя мысли и чувства, иными словами, за счет зрелой саморегуляции. Испытать сильную фрустрацию и не перейти к нападению вполне возможно. У детей, ориентированных на ровесников, приемлемые выходы для фрустрации зачастую блокируются, и я поясню, каким образом. Такие дети становятся агрессивными по умолчанию. Существует три основных недостатка в отношениях с ровесниками, которые могут привести к накоплению фрустрации, пока она не выльется в агрессию.
Как ориентация на ровесников провоцирует агрессию
Детям, ориентированным на ровесников, трудно принять изменения Когда мы разочарованы, нашим первым желанием становится изменить то, что нам не нравится. Мы можем
попытаться сделать это с помощью других, попробовав изменить наше собственное поведение или какими- либо иными способами. Назначение фрустрации как раз в том, чтобы побудить нас к действию. Но жизнь готовит нам много проблем, которые мы не способны решить, и в этом состоит сложность: мы не можем остановить время, изменить прошлое или то, что мы уже совершили. Мы не можем избежать смерти, продлить приятные моменты, обмануть реальность, заставить работать то, что не работает, или заставить кого-то пойти нам навстречу, если он этого не хочет. Мы не можем сделать так, чтобы все в жизни было справедливо, и даже не можем гарантировать безопасность себе или другим. Из всех этих неизбежных проблем, самая страшная для детей проблема заключается в том, что они не могут стать эмоционально и психологически защищенными. Реализация таких чрезвычайно важных потребностей, как быть желанными, нравиться окружающим, быть любимыми и особенными, им неподвластна.
Если мы, родители, успешно поддерживаем связь с нашими детьми, им не приходится открыто сталкиваться с чувством бессилия, одной из фундаментальных тем человеческого существования. Конечно, мы не сможем вечно
Скачано с сообщества "Клуб осознанных и любящих родителей" http://vk.com/detiroditeli
защищать их от реальности, но дети не будут сталкиваться с трудностями жизни до тех пор, пока они не будут к ним готовы. Детям, ориентированным на ровесников, не так повезло. Под действием сильнейшей фрустрации, которую они испытывают, они теряют надежду изменить что-либо, сделать свои привязанности надежнее.
Некоторые становятся маниакально требовательными в своих отношениях друг с другом. Кто-то изо всех сил старается стать привлекательнее в глазах ровесников - отсюда повышенный спрос на услуги пластической хирургии у молодых людей и их одержимость модой во все более раннем возрасте. Одни пытаются командовать, другие - очаровывать и развлекать приятелей. Некоторые из кожи вон лезут, в лепешку расшибаются, лишь бы сохранить близость с ровесниками. Эти дети, постоянно неудовлетворенные, отделены от источника своего недовольства и отгораживаются от реальности, которую не могут изменить. Конечно, то же самое может произойти и в отношениях детей с взрослыми - и такое бывает довольно часто - но в отношениях с ровесниками эти проблемы абсолютно неизбежны. Не важно, как часто дети, ориентированные на ровесников, пытаются изменить что-либо, предъявляя свои требования, меняя внешность, пытаясь угодить другим, не важно, каким образом они подавляют собственную личность и предают самих себя, чувство облегчения для них будет лишь временным. Спасения от неизбежной фрустрации привязанности нет, а к ней добавляется еще и фрустрация от постоянного столкновения со стеной бессилия. Вместо того чтобы рассеяться, фрустрация ребенка только приближается еще на шаг к тому, чтобы обратиться в агрессию. Так произошло с Хелен и Эмили, о которых мы говорили в начале этой главы.
менее адаптивны
Чувство бессилия, возникающее при столкновении с непреодолимыми трудностями, должно растворяться в ощущении тщетности. Таким образом, чувство бессилия приводит к адаптации, заставляя нас меняться, если мы не можем изменить мешающие нам обстоятельства. Ребенок, вынужденный адаптироваться, не переходит в нападение: адаптация и агрессия, два потенциальных исхода фрустрации, несовместимы. Динамика перехода от чувства бессилия к ощущению тщетности наиболее явно прослеживается у ходунков. Ребенок, только начинающий ходить, требует чего-то, что родитель, как правило, по объективным причинам, не хочет или не может выполнить. После нескольких безуспешных попыток изменить ситуацию, ребенок зальется слезами
тщетности. Такая реакция очень полезна. Энергия трансформируется из попыток изменить что-то в смирение. Если частично фрустрация уже излилась в нападении, эти чувства также изменятся от гнева к печали. Как только произойдет трансформация ощущения тщетности, ребенок успокоится. Если фрустрация не преобразуется таким образом, ребенок никогда не оставит попыток добиться своего. Если его не отвлечь или не дать ему то, чего он требует, ребенок, скорее всего, продолжит борьбу с чувством тщетности и будет нападать, пока не выбьется из сил. Только ощущение тщетности позволяет нам оставить бесполезные занятия и рассеять связанное с ними чувство бессилия.
Мозг должен зафиксировать, что что-то не работает. Недостаточно подумать об этом, это нужно почувствовать. Все мы когда-либо понимали, что что-то не получается, и все же снова и снова повторяли одни и те же действия. Например, многие из нас, родителей, говорили ребенку: «Да если б я тебе это только один раз сказал (а)! Я же сто раз повторил(а)...» Если бы вместо этого мы позволили чувству тщетности проникнуть в нас, мы бы не настаивали на тех требованиях и методах воспитания, которые не работают, сколько бы мы их не применяли.
Адаптация - полностью бессознательный и эмоциональный процесс, которым управляют не мыслительные участки коры мозга, а его лимбическая система - отвечающие за эмоции структуры мозга. Например, если мы потеряли любимого человека - неважно, погиб он или мы просто расстались - нам не достаточно знать, что его больше нет, чтобы адаптироваться. Мы должны примириться с этим эмоционально, пережив волны тщетности, одну за другой. Только когда ощущение тщетности проникнет в нас, и мы поймем на самом глубоком уровне, что сохранить эмоциональный и физический контакт с кем то, покинувшим нас навсегда, невозможно, придут слезы тщетности, и начнется процесс адаптации. На это могут уйти годы. Если для маленького ребенка стена тщетности возникает на пути к конфетам до ужина, адаптация должна занять всего пару минут, то есть переход от гнева к печали должен произойти довольно быстро. А когда придется делить маму с братом или сестрой, адаптация может занять больше времени. Но если слезы тщетности не появятся никогда, то и адаптации не произойдет. Выступают эти слезы у нас на глазах или только в душе, чувство тщетности всегда означает грусть, разочарование и горе. К счастью, даже когда мы научились подавлять слезы печаль и разочарование делают свое дело, облегчая адаптацию, если мы по-прежнему способны испытывать чувство тщетности глубоко внутри. Для детей, ориентированных на ровесников, трудность заключается в том, что чувство тщетности подразумевает уязвимость: ощутить тщетность - значит примириться с ограниченностью своих сил. Совершая бегство от уязвимости, дети, ориентированные на ровесников, в первую очередь подавляют чувство тщетности. В культуре «крутых» слезы тщетности постыдны. Не способные испытывать чувство тщетности, ориентированные на ровесников дети более склонны к агрессии.
Ориентация на ровесников вызывает фрустрацию и блокирует слезы тщетности, которые служат для нее противоядием. Например, Хелен перестала плакать, и ее охватила эмоциональная враждебность по отношению к матери. Эмили не проронила и слезинки, узнав о болезни своей мамы. Вместо слез тщетности она проливала капли крови, нанося себе порезы. Вместо грусти и разочарования она была полна сарказма и презрения. Она предпочла
Скачано с сообщества "Клуб осознанных и любящих родителей" http://vk.com/detiroditeli
жестокость heavy metal спокойной, меланхоличной музыке, которая могла бы выразить и успокоить ее душевную боль. Все больше детей сталкиваются с невозможностью наладить отношения с ровесниками, но, слишком очерствевшие, чтобы позволить ощущению тщетности проникнуть в них, они причиняют вред себе и другим. Лишенные чувства тщетности, дети не способны отпустить ситуацию и смириться с существующими ограничениями. Без адаптации не может быть стойкости перед лицом испытаний, без цели не может быть ресурсов и нет возможности восстановиться после травмы.
Дети, ориентированные на ровесников, находятся меж двух огней. Один из них - это факты и явления, которые они не могут изменить, а другой - их собственное состояние.
Дети, ориентированные на ровесников, меньше сомневаются перед нападением
Фрустрацию можно удержать от превращения в агрессию, если импульсы к нападению согласуются с противоположными импульсами, мыслями, намерениями, чувствами. Когда дело касается агрессии, очень полезно испытывать двойственные чувства. Дети, ориентированные на ровесников, гораздо реже испытывают двойственные чувства по поводу нападения.
Обычно импульсы к нападению компенсируются желанием не навредить, страхом, что дадут сдачи, желанием быть хорошим, мыслями о последствиях. Агрессию также снижает чувство тревоги, боязнь оттолкнуть тех, к кому мы привязаны, чувство привязанности, и даже желание держать себя в руках. Когда ребенка одновременно тянет в противоположных направлениях, противоречивые мотивы пробуждают цивилизованное сознание, которое активирует способность к самоконтролю. Если такой двойственности нет, а желание атаковать возникает, ничто не остановит реализацию нежелательных импульсов. Почему дети, ориентированные на ровесников, гораздо реже колеблются перед нападением? Во-первых, из- за задержки в развитии, они, по сути, не способны испытывать смешения чувств и противоречивых импульсов. Это синдром дошкольника, о котором мы говорили в главе 9 - импульсивность, основанная на психологической незрелости. Не важно, что знает импульсивный ребенок, насколько благими могут быть его намерения, как часто его отчитывают, каким серьезным может быть наказание. Как только фрустрация доходит до предела, желание атаковать затмевает все перечисленное.
Во-вторых, дети, ориентированные на ровесников, реже колеблются, потому что на них не действует смягчающая сила привязанности, Как я объяснял в главе 2, биполярная природа примитивной привязанности заставляет нас отвергать тех, к кому мы не привязаны, Если для удовлетворения голода привязанности ребенок ищет связи и близости с ровесниками, все остальные - братья и сестры, родители и учителя - оказываются под прицелом. Нападениям могут подвергнуться также и ровесники, в которых ребенок не заинтересован и к которым не привязан. Повторюсь, такая агрессия может принимать различные формы помимо
физического нападения: словесные нападки, высмеивание, игнорирование, злословие, эмоциональная враждебность, оскорбления, унижение, соперничество, презрение.
Таким образом, ориентация на ровесников запускает импульс к нападению и, в то же время, лишает естественной неприкосновенности членов семьи и других ответственных за ребенка взрослых. Отсюда - участившиеся случаи нападения детей на родителей и учеников на учителей.
Сильным уравновешивающим действием обладает также психологическая тревога. Значительная часть мозга отвечает за сложную систему тревожных сигналов. Беспокойство является эмоциональным сигналом тревоги, предупреждающим об опасности, будь то опасность нападения или разлуки с теми, кто для нас важен. Осознание того, что мы можем попасть в неприятности, страх перед болью, боязнь последствий, опасение оттолкнуть любимых являются предостерегающими механизмами. Нападение рискованно. Сама мысль о нем у ребенка, способного на смешанные чувства, должна вызывать тревогу, которая поможет контролировать агрессию.
Трудность в том, что чувство тревоги заставляет нас ощущать себя уязвимыми. На самом деле, мысль о том, что с нами может произойти что-то плохое - и есть суть уязвимости. Убегая от уязвимости, многие дети, ориентированные на ровесников, теряют чувство страха. Они все еще способны волноваться на физическом уровне, но они больше не испытывают осознанного чувства тревоги и уязвимости, связанной с ним. Они больше не говорят, что им страшно, что они нервничают. Если чувство тревоги отключено, химический процесс возникновения тревожности - выброс адреналина - становится очень притягательным. Дети, отключившие свои эмоции для зашиты от уязвимости, могут специально искать опасности, потому что она создает выброс адреналина. Несомненно, именно с этим связано повальное увлечение экстремальными видами спорта.
Чем более ребенок ориентирован на ровесников, тем менее вероятно, что он будет испытывать тревогу и проявлять осторожность. Исследования мозга показывают, что почти у трети делинквентных подростков нарушена нормальная активность мозга в областях, отвечающих за регистрацию тревоги. Человек, мозг которого не обладает механизмом для запуска тревоги при возникновении импульсов к нападению, склонен проявлять насилие.
Это явление можно продемонстрировать примером воздействия алкоголя. Алкоголь отключает чувство тревоги, сдерживающее импульсы агрессии, будь то предупреждение об опасности или о возможности оттолкнуть тех, кто нам дорог. Когда алкоголь усваивается организмом, он подавляет области мозга, обычно сдерживающие агрессию. Неудивительно, что большая часть преступлений совершается под воздействием алкоголя7. Дети думают, что алкоголь придает им уверенности, но на самом деле он лишь отнимает чувство страха. Тем не менее, мозг способен
Скачано с сообщества "Клуб осознанных и любящих родителей" http://vk.com/detiroditeli
отключить чувство тревожности без помощи алкоголя или других наркотиков, и это происходит, если обстоятельства слишком сложны для нас. Отключение эмоций - цель многих детей, ориентированных на ровесников. Конечно, достигая совершеннолетия, ориентированные на ровесников дети оказываются более склонными к употреблению алкоголя, что повышает их агрессивность. Попытки притушить огонь агрессии в ориентированных на ровесников детях сами по себе являются примером тщетности. Пока осознание тщетности не проникнет в нас, и пока мы сами не перейдем в этой ситуации от гнева к печали, мы не сможем изменить способ действия. Мы попали в ужасную передрягу с нашими ориентированными на ровесников детьми. Чем сильнее их ориентация на ровесников, тем больше они склоняются к агрессии и тем меньше реагируют на наши попытки восстановить дисциплину. Чем более агрессивными они становятся, тем дальше мы отстраняемся от них, увеличивая тем самым пробел в привязанности, который заполняют ровесники. В таких обстоятельствах мы автоматически сосредотачиваем внимание и усилия на устранении проявлений агрессии, вместо того чтобы изменить направление привязанностей наших детей. Не важно, насколько расстраивает нас проблема и насколько нам хочется отстраниться, мы не можем позволить себе уделять все внимание только агрессии. Единственная надежда изменить ситуацию - вернуть наших детей и восстановить их привязанность к нам.
