2015-10-16
941
Вековое поверье гласит, что женщина на корабле приносит несчастье. Однако, расслабуха каботажного плавания на судах вспомогательного флота ВМФ и прочих плавсредствах торгового и рыбопромыслового флотов в последнее время напрочь стала игнорировать это проклятье. Женщины основательно оккупировали камбуза малых плавсредств, просачиваясь туда на основе семейного подряда.
Военно-Морской Флот СССР неукоснительно следовал этому завету предков. Однако, эффект паранормального влияния на работу корабельных механизмов и его порчу, а также мироощущение обслуживающего его личного состава просочились совсем с другой стороны.
Полуофициально он обозначался весьма безобидным ярлыком - «адмиральский эффект».
Ракетоносец дал три гудка тифоном. На пирсе перекрестились и взяли «под козырёк». Лодка отвалила «малым назад» в боевой поход. На борту был Адмирал Маслов - Командующий Краснознамённым Тихоокеанским Флотом, Вице-адмирал Громов - Командующий Второй Флотилией Подводных лодок. Капитан первого ранга Путилов – Начальник Штаба 25 дивизии стратегических подводных лодок шёл в боевой поход «дядькой-наставником». Хотя какой из него был наставник, когда он был однокашником нашему командиру по училищу.
Два адмирала на борту - это, конечно, лучше чем три, но не в ситуации, когда и одного многовато. Есть где разгуляться Нечистой Силе. Новенький корабль, свеженький экипаж.
Первые два часа, пока Командующий Флотом скучал в командирской каюте и дивился на мандолину командира ПЛ, выложенную на книжной полке под вмонтированной в стенку инкрустированной из ценных пород дерева поучительной для кораблеводителей копией картины Айвазовского «Девятый Вал», Нечистая Сила пробовала на всхожесть швартовые команды. Но опытный, вновь назначенный вместо репрессированного Шуры Копытова минёр отогнал её матом швартового сленга. Лодка благополучно отвалила задним ходом от пирса на середину бухты.
На народной памяти ещё был свеж эпизод, когда Нечистая Сила на адмиральских погонах Начальника ТехУпра ТОФ пробралась на пульт Главной Энергетической Установки /ГЭУ/одной из лодок соседнего соединения, и управленцы /КГДУ/ вместо «малого назад» дружно дали обоими турбинами «малый вперёд». Атомоход вместо контрольного выхода перед боевой службой вылез толстой «мордой» на прибрежную гальку. Где и кончилось Море.
«Нечистая» сменила тактику и уговорила Командующего Флотом не сбивать коленки и локти о множественные балясины железных трапов в шахте рубочного люка. Адмирал отказался от первоначального замысла подышать морским воздухом на ходовом мостике. Сейчас там правил бал командир ПЛ, а адмирал Громов и однокашник командира капитан 1 ранга Путилов пытали его компетентность каверзными вопросами.
«Нечистая» обратила взор Адмирала Маслова на наиболее интеллигентную часть экипажа. На электронно-вычислительные группы.
А вот и он, молоденький, неискушённый в таинствах чёрной магии старший лейтенант Сканцев, оператор командирского пульта БИУС «Алмаз».
- А почему у Вас так темно, лейтенант?
Произнёсла устами Командующего роковую фразу Нечистая Сила. Адмиралу осталось лишь удивлённо оглянуться и ткнуть указующим перстом в потухший экран командирского пульта:
- Действительно темно ….
Старший лейтенант инстинктивно потянулся к микрофону внутренней связи РТС, чтобы сообщить нам в бункер ЦВК «Алмаз», что события, о которых нас так долго предупреждали и, к которым мы так тщательно готовились, начались. Но Нечистая Сила и здесь опередила. У нас в бункере шарахнуло и запахло «хотабычем», а мнемосхема 179 прибора покраснела как новогодняя ёлка. При более тщательном обнюхивании вскрытого вышеуказанного прибора выяснили, что сгорел стабилизатор одного из номиналов питания.
Пока мы лихорадочно листали успокоительный психолечебный рецепт - Ведомость ЗИП системы в поисках «запаски», оператор командирского пульта Володя Сканцев развлекал Командующего Флотом перспективой вычислительной техники. Адмирал, не дослушав монолог старшего лейтенанта, переключился на штурманов и радиометристов. Подводная лодка нацелилась на трёхмильный проход между подводными скалами из акватории Авачинской бухты.
Поначалу командиры лодок не доверяли, а порой и побаивались вычислительной техники. Начиная свою командирскую карьеру на атомоходах первого поколениях и «дизелях», они считали вершиной совершенства механические вычислители ТАС «Ладога», ТАС «Ленинград» - эти «Феликсы» в морском исполнении. А для стрельбы ракетами хватало логарифмической линейки и штурмана.
Весь сарказм от невежества монстров, заполонивших ходовые мостики субмарин, выливался именно на операторов командирских пультов ГКП. Владимир Семёнович Сканцев - ИЭВГ-3 испытал на себе в полной мере такое непонимание. Пульт ошибочно называли «командирский», ибо командир к нему и близко не подходил – не царское это дело щёлкать тумблерами и «клювиками». «Командный пульт БИУС» - вот название, в полной мере отвечающее его сути, ибо с него материализуются в электрические потенциалы голосовые команды командира и прочих, имеющих полномочия на это офицеров. Бажанов не был исключением в этом противостоянии морально отжившего и перспективного нового, а скорее ходил в передовиках. Возможно, его раздражали очки Семёныча с тонкой профессорской анодированой под «золото» оправой. Возможно, Сканцев своей внешней и внутренней интеллигентностью не вписывался в стереотип толстокожего, «красномордого» коллектива ГКП.
Старший лейтенант Сканцев Владимир Семёнович закончил с отличием факультет электронно-вычислительной техники ВВМУРЭ им. А.С.Попова по классу математического программирования /ВП/. Это штучный товар. Ежегодно училище выпускало не более 20 специалистов данного профиля. Родина впихивала без малого 5 лет в них прикладную математику военных игр, готовя на должности научных сотрудников для своих НИИ.
Но Отечество в трудные времена Холодной Войны для спасения самой же Родины рассудило иначе, и более прозаично, направив большую часть из них на подводные лодки в помощь специалистам по вычислительной техники /ВТ/. Так Владимир Семёнович был назначен на должность инженера - программиста подводной лодки. Программировать, собственно, ничего и не надо было. Фактически он выполнял функции вахтенного офицера боевого информационного поста /БИП/. Через несколько лет, когда дефицит на вычислителей стал не столь острым, большинство из них потянулось в НИИ. Семёныч запустил механизм «волосатой лапы» ещё до боевой службы и стал усиленно изучать английский язык для экзамена на кандидатский минимум, поступив на заочные курсы «Иняза». Некоторым «математикам» флот приглянулся, и они поменяли математику и учёные звания на ходовой мостик субмарины и адмиральские погоны командиров дивизий.
Ракетоносец благополучно миновал скалы, американскую противолодочную подводную засаду, вышел в точку погружения и нырнул в бездну Мирового Океана.
Началась первая боевая служба для экипажа и для ракетоносца.
Т Р А Д И Ц И И
Нынче подводников стало столь мало, сколь много появилось ритуалов посвящения в них. В наше время семидесятых годов прошлого века, я что-то не припоминаю таких обрядов. Маленький плафончик от аккумулятора аварийного освещения на боевом посту, конечно, использовали для пития «шила», но в редких случаях по скудности сервировки импровизированных праздничных столов. А уж целование кувалды в массовом порядке, ну никак не входило в закусочное меню при посвящении в «подводники», как и само это безыдейное шутовское мероприятие, родившееся не в лучшие для флота времена.
Если подойти философски к этому действу, т. е. отбросить парадную шутовскую форму и обратиться к его сути в лёгком сатирическом стиле, то получим сюжет современной трагикомедии.
Представьте себя 18-ти летним матросом, 20-ти летним мичманом или 23-х летним лейтенантом перед первым погружением на рабочую глубину. Лёгкое притопление ПЛ под перископ не даёт в полной мере ощутить ужас поэтапного действа коллективного самоутопления в железной бочке, обставленного периодическими докладами из отсеков:
- Такой-то отсек осмотрен. Замечаний нет.
-Товарищ командир, подводная лодка осмотрена, Замечаний нет. – Это уже механик командиру результат, скажем, 150 метров.
- Механик, боцман, погружаться на 200 метров. – Это уже командир.
В лодке тишина, нарушаемая поскрипыванием, потрескиванием прочного корпуса, деревяшками интерьера каютного уюта. Начинаешь замечать, что слишком громко и противно работает вентиляция приборов.
- Глубина 200 метров. Осмотреться в отсеках. – Вещает механик. И всё начинается снова.
И так процесс продолжается до рабочей глубины, которая всего лишь метров на 40 по расчётам конструкторов меньше предельной. Глубже они официально не гарантируют. Но сиё не значит, что сразу за порогом начинается разрушение прочного корпуса. Не держат, обычно, сальники и клапана забортной арматуры. Стальное «яйцо» со шпангоутами из тяжёлых рельсов, если не наделать в нём порядка 2000 различных отверстий выдерживает глубину в несколько километров. Также может заклинить приводы горизонтальных рулей, и случиться много ещё чего, о чём не говорят и не поминают всуе, ибо мысль материальна.
Тишина и тягостное ожидание конца процедуры испытания железа и нервов внезапно прерывается докладом из какого-нибудь энергетического отсека о поступлении забортной воды внутрь прочного корпуса. Грохот колоколов громкого боя проносится трелью аварийной тревоги по отсекам подводной лодки. Субмарина подвсплывает до прекращения незначительной течи через какой-нибудь сальник, а при значительном поступлении забортной воды – на поверхность. Умельцы подтягивают разболтавшуюся арматуру, и к полному разочарованию вспотевших первопогруженцев, процедура испытания продолжается.
Экипаж, добивается возможности использования на боевой службе максимально прописанного в формуляре ПЛ диапазона глубин плавания, провоцируя для проявления слабые места глубоководным погружением. Отсюда становиться понятным маниакальная настойчивость командира и механика загнать лодку на рабочую глубину.
Далее наступает шутовская часть трагикомедии, вытащенная на ГКП ПЛ из ритуалов махровой годковщины и трюмных традиций деполитизированными демократическими преобразованиями Отечества помощниками командиров по воспитательной работе.
Ещё не пришедшего в себя «первопогруженца», возбуждённого от пребывания на запредельной глубине в яичной скорлупе, вызывают на ГКП и предлагают добровольно-принудительно испить из плафона аварийного освещения пол-литра забортной воды третьего по солёности моря Мирового Океана. Морская соль - не поваренный хлористый натрий, а почти вся таблица Менделеева, включая такие соли как сернокислый барий и сернокислый магний, из комплекта спецаптечки, которые вызывают сильнейшие рвоту и диарею, освобождая пищевод, желудок и кишечник подводника от радиоактивных изотопов. Поэтому при кораблекрушении терпящим бедствие морякам и искателям приключений грозит неминуемая смерть без достаточных запасов пресной воды.
Затем старшие товарищи предлагают исполнить травмоопасный трюк – поцеловать качающуюся на шкерту 10-ти килограммовую кувалду! А ну как рекруту вышибет половину зубов? Что скажет мама рекрута? Что ответит затейник – помощник командира по воспитательной работе, притащивший из трюма на ГКП этот ритуал в пору полной безыдейности стимулов на защиту Отечества? И чисто практический вопрос – за чей счёт будут вставлять зубы? На флоте поднаторели бесплатно только их выдирать или выбивать. Кому как повезёт.
Д Е В Я Т Ы Й В А Л
Время шло. Штабные офицеры в присутствии на борту Командующего Флотом рьяно изображали бурную деятельность, доводя экипаж до нервного истощения. На исходе второй недели Адмирал Маслов, вдоволь наознакомлявшись с возможностями новейшей техники и прочего вооружения, застряв пару раз в проходе между шахтами при попытке протиснуться в выгородку АРБУС к Юре Родионову, запросился на берег.
Созвав короткое совещание штаба и командного состава ракетоносца, он в сжатой форме подвёл итог. До низших чинов довели лишь недовольство Командующего «китайскими кинофильмами» и кинопроекторной установкой «Украина-2», постоянно плавившей целлулоидную киноплёнку. Мичман Лещинский освежил Адмиралу причёску. ПЛ приближалась к точке встречи с надводным кораблём.
Да и чем могло обогатить стратегический мозг Адмирала одно из самых скучных среди самых скучнейших занятий, известных человечеству, как подводное плавание в режиме «чёрной мышки»? Не царское это дело.
Командир облачился в «овечьи кожи и меха», обул валенки с калошами, шапку ушанку и пропихнул своё тело в боевую рубку к перископу. Вслед за ним поднялся и один из старпомов:
- Боевая тревога! Всплытие в надводное положение! Акустик, осмотреть акустический горизонт! Включить тракт миноискания!
Так мы приготовились в первый раз нарушить основное боевое качество подводной лодки - скрытность.
Получив утвердительные доклады, командир продолжил поднимать подводный ракетоносец к поверхности:
- Боцман! Всплывать на перископную глубину!
Один из самых опасных манёвров подводной лодки. Она пробивает слой температурного скачка морской воды, от которого как от стенки или зеркала отражается акустический сигнал. Лодка покидает безопасную глубину.
Одновременно с выходом ПЛ на перископную глубину поднимаются, в зависимости от цели всплытия различные выдвижные устройства, но первой на поверхности Мирового Океана появляется «балда» станции радиотехнической разведки, а потом уж перископ.
Командир, удостоверившись в безопасности предстоящего манёвра, дал команду инженеру-механику Виталию Андреевичу Локтеву, капитану второго ранга на всплытие в надводное положение, а сам, передав ручки и окуляры перископа в пользование старпому, полез по вертикальному трапу к верхнему рубочному люку.
Сжатый воздух с оглушительным шипением и свистом, газируя морскую воду, выдавливал её из цистерн главного балласта. Лодку затрясло «мелким бесом». Процесс завершился секунд через 15 - 20 резкими, устрашающими ударами клапанов на перемычках системы ВВД-400 и противным непродолжительным затухающим писком остатков воздуха системы автоматики.
Всю последующую не столь продолжительную службу на подводных лодках в течение 10 лет команда:
- Внимание! Производится переключения в системе ВВД. Отойти от перемычек и трубопроводов. – Пробегала нервным холодком от пяток до ушей.
А куда от них отойдёшь, если КП-3/Р расположен вплотную к двум перемычкам ВВД, а магистральный трубопровод, слегка прикрытый лёгким железным кожухом, проходит через весь боевой пост системы «АЛМАЗ». В том числе и под креслом-вертушкой вахтенного технического пульта.
Любимым занятием некоторых механиков от штабов на приёме задач боевой подготовки была проверка офицерского состава от РТС – вычислителей, на знание устройства общекорабельных систем и ПЛ в целом.
Однажды на простой вопрос такого «инспектора», окончившего Военно-Морскую Академию:
- Какое будет давление в 3-ем отсеке, если разорвёт 3-ю перемычку ВВД-400? - Я решил дать развёрнутый ответ:
- 8,5 ата, - навскидку ответил я ему и, не давая, опомнится, продолжил - при этом весь личный состав отсека получит сильную контузию, отравление кислородом на фоне опьянения азотом. Возможны баротравмы ушных барабанных перепонок. Кого-то побьёт осколками арматуры от перемычки. При неграмотном снятии давления возможны опять же баротравмы лёгких и кессонка.
В подобных случаях ни в коем случае нельзя молчать, ибо в большинстве случаев задаются вопросы сродни традиционному:
- Лейтенант, сколько звёзд на небе?
Лодка всплыла в надводное положение. Командир выскочил на ходовой мостик, но сразу же рванул назад, пытаясь захлопнуть верхний рубочный люк. Но тщетно. На субмарину навалился «девятый вал» и мощный поток воды, сбив командира с ног подлым ударом под зад, смыл его в канатный ящик. Рубка подводной лодки ушла под воду. В открытый рубочный люк хлынула забортная вода. Лодка завалилась на левый борт и не желала выправляться.
Подводники не любят и не умеют плавать «на волне». Возможно, Командир неправильно выбрал угол встречи с волной, подставив борт под волну. Хотя могли напортачить и механики, перепутав порядок продувания средней группы ЦГБ. Есть там один нюанс, не прикрытый поправкой «на дурака». Но «чёрных ящиков» на подводных лодках нет, а есть писаный карандашом вахтенный журнал. Начальник всегда прав.
Всплывал, подавая команды на исполнительные механизмы через манипуляторы ЦП, командир трюмной группы лейтенант Анатоль Сержантов. Он же, увидев, что море уже плещется на ГКП ПЛ и большая часть операторов пультов вместе с Командующим Флотилией, поджав ножки, продолжает рулить атомоходом, потянулся к манипулятору «последней надежды» - дистанционному приводу закрытия рубочных люков.
- Без команды не сметь! – Остановил его физиологическую тягу к жизни механик ПЛ.:– Там командир и старпом.
Крен немного отпустил лодку. Вода, просачиваясь через неплотности настила ГКП, пошла жирными струями по левому борту на нижние палубы отсека, заливая аппаратуру и механизмы. БИУС «АЛМАЗ» выключили и водолазными комбинезонами накрыли стойки аппаратуры и подтянули болты на крышках приборов. Морская солёная вода, высыхая, оставляла белый налёт, который становился отличным проводником электрического тока.
Были и травмы на нашем КП – досталось командиру группы Сергею Корытному. Забытые на верху технического пульта стеклянные полуоткрытые пузырьки с тушью посыпались на его голову, а острый конец сломанной линейки застрял под кожей на голове.
Мне вспомнились слова нашего механика, которыми он подвёл итог пройденного нами практического курса борьбы за живучесть ПЛ на тренажёрах учебного центра в небольшом эстонском городке Палдиски.
Краткое резюме его многолетнего опыта заключалось в том, что есть два классических пути развития аварии на подводной лодке, связанных с последующей её гибелью.
Большой пожар заканчивается большим поступлением воды, а большое поступление воды заканчивается большим пожаром. Далее потеря плавучести и остойчивости приводит к гибели ПЛ.
Капитан 2 ранга Локтев Виталий Андреевич был назначен командиром электромеханической боевой части ПЛ «К-447» СФ после окончания Военно-Морской Академии. Его эффектное появление в экипаже можно назвать «явлением народу».
Мы, офицеры БЧ - «Люкс», одетые в «скафандры» ИСП-60 тренировались в одном из учебных отсеков по заделке пробоин под символическим давлением 0,5 ати. Когда стёкла масок окончательно запотели, а уровень воды достиг критического, и наша аварийная партия в очередной раз фактически «условно утопла» вместе с раздвижными упорами, а на плаву остались лишь красные клинья, доски, брусья и «морковки», оператор тренажёра дал команду «отбой» и начал осушать отсек. Через запотевший иллюминатор за нашими потугами «спасти» свои жизни и жизни товарищей в воображаемой подводной лодке всё это время наблюдал капитан 2 ранга в новенькой каракулевой шапке. Не дождавшись полного осушения отсека, он решительно разгерметизировал железную дверь и перешагнул одной ногой высокий комингс:
- Глубоковато здесь у Вас, товарищи офицеры, - произнёс он явно не заготовленную фразу, когда холодная вода достигла щиколотки левой ноги. Новенький ботинок наполнился холодной слегка солёной водой осенней Балтики. Когда «капдва» перенёс и правую ногу через комингс и зашагал в нашу сторону, нагоняя волну, мы поняли всю серьёзность намерений старшего офицера:
- Сейчас из нас будут делать подводников. – Сказал самый догадливый из всех нас умных.
Объяснив нам наши ошибки, офицер дал команду на подачу воды сквозь другие пробоины и пошёл выливать воду из своих ботинок.
С практической точки зрения, на первый взгляд, пользы от нашего коллективного бултыхания в этом железном аквариуме никакой не было, кроме, как тренировки психики. Загоняет же старший офицер на реи многомачтовых парусников «Мир», «Крузенштерн» и прочих судов ставить и убирать паруса курсантов Морских Академий, совмещая романтику кругосветок с воспитанием психологических качеств у будущих капитанов дальнего плавания, хотя никакой практической надобности в этом истязании нет.
Все мы за время обучения в училищах успели немного поплавать на подводных лодках во время ежегодных учебных практик на разных флотах и ознакомиться с устройствами, как субмарин, так и надводных кораблей. И нигде, буду говорить только за себя, я не видел, особенно на ПЛ, «чистого борта», пригодного под установку пластыря. И места для совместной работы 4-х - 5-ти человек с раздвижными упорами, топорами и кувалдами в условиях ограниченной видимости. Есть в арсенале подводников более действенные средства борьбы с поступлением воды внутрь прочного корпуса, такие как ВВД и ход ПЛ. А раздвижные упоры и прочие сосновые деревяшки годятся лишь для поджатия переборочных люков и продления агонии в ещё незатопленных отсеках, если конечно ПЛ посчастливится не сразу проскочить рабочую, а вслед за ней и предельную глубину, и полежать на отмели берегового шельфа.
Сколько мы успели хлебануть солёной водицы через шахту секунд за 5-6, пока рубка ПЛ с открытым люком находилась под водой? Полыхнёт, не полыхнёт? Не полыхнуло. А могло.
- Командир!...? Командир!...? – С надеждой в голосе вопрошал Командующий флотилией, прильнув одновременно губами и ушами к устройству связи вахтенного офицера и ходового мостика. Но в ответ только пробулькивание воды в канале связи.
Командир обозначился рядом с боцманским ящиком. Насквозь промокший, нахлебавшийся солёной воды, он, переодевшись в сухое, был готов командовать субмариной и далее.
- Неплохо, неплохо… для первого раза…,- задумчиво прокомментировала предаварийную ситуацию с поступлением воды и индивидуальным заплывом Командира в военной форме Нечистая Сила.
Командующий Тихоокеанским Флотом адмирал Маслов покинул ракетоносец, а с ним съехал и «доктор от Флота», а также убралась и курировавшая его Нечистая Сила. Остался на борту ещё Командующий Второй Флотилией Подводных лодок вице-адмирал Громов со своим объединённым походным штабом плюс… командование 25 ДиПЛ в лице Начштаба и лиц его сопровождающих. Поход продолжался.
«К О М С О М О Л Е Ц М А Г А Д А Н А»
Следующим номером нашей «цирковой» программы, который должен был окончательно развеять миф о необходимости строжайшего соблюдения режима скрытности РПК СН на боевой службе, была высадка Командующего Флотилией и лиц его сопровождающих на обозначенное выше плавсредство. Но это планировалось недельки через две. А пока экипаж добросовестно готовил ракетный комплекс к старту, подвсплывал на сеансы связи и определение своего места согласно режима Генштаба.
Тамошние стратеги определяли лишь количество ракет морского базирования от ВМФ, которые должны были держать в зоне досягаемости объекты вероятного противника и уничтожить их по сигналу с заданной вероятностью. А находится подводная лодка в море на боевой службе или стоит в «точке» в режиме боевого дежурства, Москву это не касается. Во всяком случае, создалось такое впечатление. А как «оно» на самом деле?
Обстановка в прочном корпусе стала постепенно нормализоваться. Штабные перестали набивать шишки об разные угольники и неровности в проходах по отсекам. Они самоуплотнились в каютах вокруг кают-компании и стали нагуливать жирок, поедая автономный паёк подводников. Интерес к новому вооружению постепенно падал. Гептил он и есть гептил. Недельки через полторы Командующий Флотилией со свитой тоже засобирался «домой».
По такому случаю отрядили старенькую плавбазу «Комсомолец Магадана» и назначили точку встречи.
Интендант, он же помощник командира Владимир Ларионов, покормив в последний раз штабных красной икоркой, скрутил их детишкам и жёнам новогодние подарки из шоколадок, воблы и кофе. Старпом Эдуард Трофимович Платонов, в свою очередь выдал справки-выписки из вахтенного журнала о нахождении их на ПЛ в море и под водой для предъявления в бухгалтерию, начпроду и жёнам, как оправдание отсутствия дома в течение месяца.
Справка эта «дороже денег». Набрав таких справок на 60 и более суток за год, можно спокойно потом в течение последующего года есть каждый день куриное яйцо, а по воскресеньям два, входящих в положенный теперь ему морской паёк. Почему по воскресеньям 2 яйца никто ответить до сих пор не может, тем более начпроды, обосновавшие в своё время эту материальную льготу. Ответ вертится где-то тут, на поверхности и он более чем прозаичен, но туман таинственности более предпочтителен с точки зрения героизации штабной значимости. Ешь, говорят они, два и не задавай вопросы, а то начнут разбираться, и не будешь есть даже одного. Логично. Тем более что неприятности с этими яйцами уже были во время службы на Северном флоте. Там при формировании штаба одной из новых дивизий, где я начинал службу, начали усиленно есть яйца не, дожидаясь фактических выходов в море.
И формально они были правы. Штаб дивизии располагался на плавказарме. А ПКЗ - это корабль, только без винта. А у парусников были винты? Нет. Значит это не причина лишать штаб яиц. Второе: на ПКЗ поднимается кормовой Военно-морской флаг. И что? А то, что согласно Корабельного Устава ВМФ СССР такой флаг разрешается поднимать только на боевых кораблях ВМФ. Плюс флаги командиров соединений, объединений, флотилий и флотов. Это есть документальное подтверждение. Значит, имели право есть яйца.
Что же представляла собой плавказарма финской постройки по заказу Минлесхоза ССССР. Это уникальный корабль, официальное предназначение которого по межгосударственному договору представлялось как общежитие для лесорубов на сибирских реках. /???/.
Трёхпалубный морской лайнер ледового класса с каютами на любой вкус, от адмиральских с ваннами и кабинетами, до шестиместных для мичманов. Вместительные кубрики для личного состава срочной службы. Сауны и душевые. Кают-компания, конференц-зал для взбадривания и приведения в чувство офицерского состава соединений. Он же - спортивный зал. Камбуз. Автономная система энергообеспечения, основой которой являлись 2 дизель - генератора.
На такой плавказарме размещались штаб дивизии, два экипажа ПЛ человек по 130, немногочисленная команда ПКЗ. Командиром такого судна назначался, обычно, потерявший перспективу дальнейшей службы на ПЛ репрессированный, а порой и деклассированный офицер. Механик ПКЗ – призывник из «студентов-пиджаков». А вот за мичманской должностью старшины команды, интенданта и начпрода в одном ответственном и бесконтрольном лице выстраивалась длинная очередь в ожидании вакансий.
ПКЗ решали основную задачу – размещение подводников в местах базирования ПЛ. Вялотекущее строительство казарм и семейного жилья не поспевало за всплеском серийного пополнения флота новыми подводными лодками. Формировались новые боевые соединения. Не хватало пирсов. Лодки неделями «ловили камбалу» в местах якорных стоянок на внутренних и внешних рейдах. И так далее по списку организации тягот и лишений, не связанных военной службой.
Как эти «океанские лайнеры» попали на Камчатку с судостроительных верфей Суоми? Очень просто, совершив кругосветное плавание без основного двигателя и движителей, используя буксир по одному из пяти возможных морских маршрутов.
Если Вы видели Военно-морской флаг, поднятый над зданием или на флагштоке, врытом в землю, то это грубейшее нарушение Корабельного устава и статуса Военно-морского флага. Но некоторым начальникам, особенно в адмиральских чинах, живущих уже не по уставам, а по понятиям, уж больно хочется вздёрнуть над своей конторой Военно-морской флаг и по праздникам и в будни.
Итак, на ходовом мостике ПЛ свои дела, а в «вычислительном центре» той же ПЛ – свои. Я пошёл обедать. Пригубив с Шурой Павелко по соточке болгарского «сухарика» и занюхав «хрюшкой в желе» благородный виноградный напиток, мы отправились в курилку. Обычно, при нахождении подводной лодки в надводном положении этот герметичный стальной бокс на 3-4 посадочных места закрывают в целях экономии технического ресурса дорогостоящего фильтра. Но в этот раз выход в ограждение рубки был запрещён по случаю долгожданной эвакуации походного штаба и Командующего флотилии, и курилку оставили открытой.
Но покурить спокойно не пришлось. Лодку внезапно затрясло как телегу на булыжной мостовой. Шура /КГДУ-1/ сорвался с места, бросив на ходу шутку:
- Реверс! Быстро в нос! Сейчас хвост оторвёт!
Что такое «реверс» ГТЗА, я знал теоретически. Это «последний шанс» экипажа при заклинке БКГР на погружение и провале ПЛ на глубину. Автоматически врубается «самый полный назад» обеими турбинам, плюс «пузырь в нос» от механика. И хвост то не оторвёт!!! А как там с упорными подшипниками, муфтами ГТЗА и дейдвудными сальниками обойдётся, я не был уверен, потому как не вникал особо в работу линии вала в экстремальных условиях. И потом, это же не автоматический реверс с запредельным дифферентом на нос и прочими удовольствиями.
На государственных испытания этот элемент, как правило, не испытывается. Кто возьмёт на себя ответственность загнать ракетоносец в крутое пике. Рабочая глубина ракетоносца всего лишь три длины его корпуса.
Перезвон аварийной тревоги опередил на несколько секунд удар средней силы. Мы приехали. То есть, въехали во что-то. И догадаться было не трудно во «что». Ни рыбаков, ни полосатых перископов в этом районе Охотского моря никто отродясь не видал.
Далее своё повествование мне придётся вести со слов очевидцев, присутствовавших при «том» и при «сём» на ходовом мостике и под козырьком. Версий, за давностью лет, разрослось множество. Ныне каждый из «невиновных и непричастных» участников к данному эпизоду своей молодости тянет одеяло на себя, напуская туман или героизируя своё участие.
Версию, наиболее правдоподобную по своей логике и происхождению, я узнал по истечению следующих суток, когда с экипажа свалился груз ответственности за здоровье и жизнь высших чинов Флота. Ко мне на ночную вахту заявился представитель ведомства, курировавшего в те годы безопасность общественно-экономического строя и политического режима государства.
На подводную лодку Слава попал по случаю, набедокурив что-то, работая уже клерком-аналитиком в отделе на береговой должности уже в звании капитана 3 ранга. Ко мне он заявился по банальному и вполне понятному вопросу – за «шилом». При прошлом своём посещении двумя неделями раньше, когда опер ночью рыскал по лодке в поисках каналов утечки информации, не подлежащей для других прочтению, я показал ему простой «фокус». Дважды щёлкнув тумблером и преобразовав двоично-восьмеричный код в десятичный, я записал на клочке бумажки текущие координаты ПЛ. Опер-офицер НКВД не поленился и сбегал в штурманскую рубку.
- Совпадает до «мулиметра»…!
Резюмировал вернувшийся опер.
Естественно, что район плавания ПЛ, находящейся на боевой службе, секретен не только для «вероятного противника», но и для своих, чтобы, жёны со штабными связистками не трепали маршрут ракетоносца в местном «сельпо». Поэтому перед выходом в море доступ в штурманскую рубку был ограничен до минимума.
Так вот Слава, лично присутствовавший по долгу службы в укромном уголке под козырьком ограждения рубки, поведал мне следующую историю дня минувшего. И кто бы, что бы ни говорил, я склонен верить ему. Конечно, некоторые белые пятна в его повествовании, которые образовались со временем в моей памяти, приходиться нынче компенсировать логическим сочинительством.
Б Е С О В Щ И Н К А
Подводная лодка в надводном положении приближалась к «точке» встречи с плавбазой «Комсомолец Магадана» с целью высадки на неё убывающих Командующего Флотилией и других официальных лиц походного штаба с вещами. На мостике ракетоносца находились Командир ПЛ, Командующий Флотилией, Начальник штаба 25 ДиПЛ, вахтенный офицер, вахтенный сигнальщик. Под козырьком - вахтенный рулевой. Полный джентльменский набор. Офицеры штаба кучковались в ограждении рубки, жадно вдыхая морской йодированный воздух.
Плавбаза уже чавкала носом небольшую зыбь в условленной «точке» встречи.
- Командир, не быстро идём? – Забеспокоился адмирал.
И тут Владимир Георгиевич произнёс роковую фразу:
- Никто лучше меня не знает этот корабль!
Подумаешь, прихвастнул немного командир, но не соврал же. И ничего такого в этой фразе не было, если бы её не услышала сопровождавшая адмирала Нечистая Сила. На этот раз она решила разнообразить свой эксперимент и уравняла шансы сторон, заняв позицию стороннего наблюдателя.
- Мальчики, - обратилась Нечистая Сила к двум бесам: - попутайте военморов на ходовых мостиках эти плавсредств.
Бесы, истосковавшиеся по настоящему делу, с радостью бросили однообразие спекулятивно-воровских махинаций рыбопромыслового флота из серии «бес попутал, простите, больше не буду здесь ловить». Они на скорую руку перелистали свеженькое издание МППСС-72 и разбежались по ходовым мостикам указанных объектов поиграть в «морской бой».
Диспозиция кораблей и решения командиров на манёвр предполагали, что плавбаза, находящаяся справа пересечёт курс ПЛ и ляжет в дрейф кабельтов в 10-15. ПЛ, в свою очередь, пересечёт на циркуляции влево кильватерный след «Комсомольца Магадана» и тоже ляжет в дрейф со стороны подветренного борта плавбазы. Спустят вельбот с подветренного борта, и дело в шляпе, если, конечно, заведётся мотор.
Плавбаза была уже старенькая и выглядела на все свои. Высокие мачты напоминали силуэты начала прошлого века. Техническая революция, произошедшая на флоте, почти не коснулась этого плавсредства, и лишь вращающаяся антенна навигационной РЛС, установленная вместо «вороньего гнезда» для вперёдсмотрящего, указывала на следы вынужденной модернизации.
Пока бесы «кидали на морского», распределялись по кораблям и выбирали, персонально, кого будут «путать», шустрый «Комсомолец …» спокойно пересёк курс ПЛ и застопорил ход.
- Не честно! Белые ходят первыми! Я просто не успел дать «полный вперёд». – Возмутился Бес-подводник: - Вернуть плавбазу в исходное.
И «Комсомолец Магадана» «по бесову хотению, по командирову велению» дал «полный назад», что вызвало полное естественное недоумение у группы сторонних наблюдателей на ходовом мостике подводного ракетоносца. Первым очнулся от оцепенения Командующий Флотилией. Не в его характере было гадать, столкнёмся – не столкнёмся. Он был человеком действия. Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал.
Скорее всего, плавбаза проскочила бы задним ходом перед носом «Мурены», но Командующий к удивлению Нечистой Силы попутал все бесовские планы начать всё с «ноля», поставив плавбазу в исходное. Адмирал схватил «говорящую трубу» и нарушил идиллию морского пейзажа:
- Полный вперёд!!! – и ещё чего-то закричал на швартовом сленге старпома впавший в служебную молодость Адмирал, эмоционально махая свободной рукой в направлении плавбазы.
Вахтенный офицер, притёртый толпой сторонних наблюдателей к ВИКО МРК-50, «на автомате» нажал тангенту устройства связи и согласно требованиям Корабельного устава сформулировал на ГКП основной тактический замысел Командующего Флотилией на манёвр сближения вплотную и зафиксировал юридический факт вступления Адмирала в командование субмариной:
- Полный вперёд! Записать в вахтенный журнал «В командование подводной лодкой вступил адмирал Громов».
Море вспенилось в предчувствии поживы. Вскоре на а мостике «Мурены» осознали ошибочность команды, вызванной старческим недержанием мыслей при помутнении рассудка, и поспешили отработать ситуацию в исходную точку:
- Тормози!...! Давай всё в зад … и «полный…!!!»
КГДУ-ушники, не успев полностью добавить обороты до «полного вперёд», получили команду в уже расшифрованном опытным механиком виде к исполнению - «самый полный назад». Ракетоносец затрясло, в корме угрожающе забурлило. Руль переложили «лево на борт». Но тщетно! Инерция в 13 тысяч тонн продолжала неумолимо тащить нос «Мурены» к борту «магаданца».
Нос у подводной лодки имеет форму бульбы и три зоны, две из которых имеют тонкое и акустически прозрачное строение, а центральная часть – торпедные аппараты. А в аппаратах боевые торпеды, причём две из них по мощности своего боевого зарядного отделения предназначены для уничтожения авианосцев путём нанесения апокалипсического удара.
Именно этой частью своего носа лодка и нацелилась в борт плавбазы в районе машинного отделения. Швартовые команды, готовившие к спуску барказ, увидев, очевидно, впервые чёрную рубку с чёрными ушами, которыми ракетоносец перед их утоплением собирался зачистить от надстроек верхнюю палубу «Комсомольца…», разбежались кто в нос, кто в корму. Лодка градусов под 45 с навалом на левый борт подцепила на бульбу плавбазу, пытаясь её опрокинуть, но не хватило разбега.
Турбины оттащили за хвост разыгравшуюся не на шутку «Мурену» от плавбазы, которая приняла изрядно забортной воды в трюм, и заметно осела на корму. Сместилась левая линия вала. ПБ лишилась полного хода, но тонуть не собиралась.
- Вот дают военморы! Такое на ровном месте замутить. А ведь всё свалят на нас. Скажут «бес попутал». – С завистью прокомментировал итоги маневрирования один из бесов.
Да, мальчики, - подвела итоги тренировки по специальности Нечистая Сила: - Вам ещё долго учиться, учиться и учиться настоящему делу военным образом!
- В вахтенные журналы не записывать! – Продолжал разруливать ситуацию Командующий Флотилией, предварительно убедившись, что никто тонуть не собирается.
Высадив Адмирала, мы отплыли в известном лишь ограниченному кругу лиц направлении.
