Советского периода

Главы, представленные в этом разделе, охватывают период с XVT1 и до 20-х годов XX в. включительно и представляют практически пи наиболее значимые направления в русской экономической мысли Большие временные рамки и многообразие проблем, точек зрения и подходов, безусловно, затрудняет восприятие данного раздела к.п целого. В полной мере осознавая это, авторы, тем не менее, реши им отойти от логики остальной работы и организовать материал «по h.i циональному признаку», во-первых, потому что считали необход и мым представить национальную школу экономической мысли, а во вторых, потому что последняя, несмотря на существующее в ней мно гообразие, обладает некоторой общей спецификой.

Специфика русской экономической мысли заключалась в том, ч i n она во многом была, хотя и самобытным, но откликом на процессы происходившие в европейской науке, а ее самобытность проявляла), i. в выраженной практической и социальной направленности. Важней шим вопросом, который в различной его трактовке русские экономи сты обсуждали в течение многих десятилетий в дореволюционном ги риоде, был вопрос о социальном переустройстве общества и в связи i этим о судьбе капитализма в России, который в изменившихся поли тических условиях трансформировался в вопрос о социализме как реальной хозяйственной системе. Споры по вопросу о социальном ] реустройстве и судьбе капитализма никогда не укладывались в ран расхождений между школами экономической науки, а затрагива области социальной философии, истории, религии и в ю же время \ щественным образом повлияли на собственно экономические ис дования. Уже в спорах между русскими меркантилистами л физиок тами можно увидеть истоки будущих расхождений поданному воп|| су, а противостояние славянофилов и народников, с одной сторон!

народников и марксистов - с другой, задало сложную палитру эконо­мического дискурса во второй половине XIX — начале XX в. Не слу­чайно лишь очень немногие русские экономисты обратили внимание на маржинализм и увидели в нем положительное явление, еще мень­ше тех, кто воспринимал его как целостную теорию вне связи с марк­систскими представлениями о ценности или образом будущей социа­листической экономики. Сказанное не означает, что русские эконо­мисты не высказывали оригинальных идей и не предлагали интерес­ных концепций. Достаточно вспомнить «всеобщую организационную науку», теорию длинных волн или концептуальные разработки в рам­ках организационно-производственной школы.

Хронологическая граница данного раздела определена не 1917 г., и рубежом 20—30-х годов, и это обстоятельство отражает представле­ние авторов о том, что развитие экономической мысли в 20-е годы, будучи во многом определено спецификой проблем формирующей­ся плановой экономики и подвержено идеологическим воздействи­ям, тем не менее может рассматриваться как связанное с дореволю­ционным развитием экономических идей в России, а в значительной степени и с новейшими достижениями западной науки. Сказанное не означает, что все то, что было создано после начала 30-х годов, не шелуживает внимания историка экономической мысли. Нам лишь представляется, что оно должно быть предметом специального и спе­цифического рассмотрения, к которому авторы, увы, не считают себя и достаточной мере подготовленными.