Концепция «народного производства»

При разработке концепции «народного производства» Воронцов и Даниельсон обращались не только к русскому, но и к западному опыту, рассматривая межстрановой анализ как своего рода лаборато­рию для рационального выбора форм «здания будущего обществен­ного хозяйства». Предтечей народников и источником важного ана­литического материала для них был А. К. Корсак, которого можно i читать первым русским экономистом-компаративистом.

Александр Казимирович Корсак (1832-1874), сын польского ссыл'ьно-поселенца, своей магистерской диссертацией «О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства (кус­тарной и домашней промышленности) в Западной Европе и в России» (IS61) опередил на 30 лет исследование К. Бюхера о формах хозяй-i та в их историческом развитии. Сопоставление Корсака с Бюхе-1>ом особенно интересно ввиду утверждения последнего, что «наро-/fu, которые, подобно русским, не создали настоящей городской л мши, не имеют также и национального ремесла»¹⁹, поскольку ре-мссло — специфически городское явление. Начиная свое сравнение mi гории промышленных форм на Западе и в России с характера го­родов, Корсак отметил, что западноевропейские города, завоевав в |цфьбе с феодалами политические права и вольности, развились в ■ I опомически значимые и самостоятельные в своих внутренних и мах общины, соединившие ремесло и собственность. Городские онщины имели большие привилегии сравнительно с сельским на-■ i пением и превратились в центры местных рынков и промышлен­ного мастерства, росту которого способствовали цехи, контролиро-ишие качество изделий. Обращение торгово-промышленной де-гльности в монополию городских корпораций содействовало об-юванию на Западе богатого «среднего сословия». В России же рода возникали из военно-административных соображений и поставляли собой не что иное, как огороженные села; цехов не •чю; слаборазвитая промышленность надолго сохранила характер >Гючной деятельности земледельцев, а с XVIII в. приняла форму иповых ремесел: целые деревни, особенно подмосковные, лежащие i больших дорогах, занялись производством какого-либо одного ■месла; жители одних сделались кожевниками, других - ткачами, "■чьих — красильщиками, тележниками, кузнецами и т.п. Преоб-1Ч!1ние этой домашней сельской промышленности, ориентирован-'II не столько на качество, сколько на дешевизну изделий, сохра-

' Бюхер К. Возникновение народного хозяйства. Пг., 1923. С. 102.

нилось и после «несчастных мер Петра» по искусственному насаж дению цехов и крепостных мануфактур и фабрик.

Живучесть мелкой домашней промышленности в России Корсак объяснял как природными условиями и-общей отсталостью страны (климат, обусловливающий в северных губерниях малопроизводи тельность земледельческого труда и излишек свободного времени v крестьян; недостаток путей сообщения при многочисленности наа¹ ления; слабое развитие разделения труда; отсутствие фабричного про изводства многих дешевых изделий первой необходимости), так и наличием у большинства населения, хотя и на невыгодных условиях подспорья в клочке земли. Высмеивая барона Гакстгаузена, вообра зившего сходство российского кустарничества с ассоциациями сем симонистов, Корсак, однако, не отрицал за русским сельским укла дом, где земледелие не дифференцировано от ремесла, перспектив к развитию в новую форму производства — противоположную фабри ке, чьи темные стороны очевидны, а всепоглощающее могущее!i ■> опасно. Это развитие возможно при условии, если организовать; социации сельских производителей с системой мелкого кредита, с товой закупкой материалов и налаженным сбытом изделий, расщ странением усовершенствованных орудий, общественными маек скими, выставками и т.д. Даже на Западе, где экономическое превс ходство крупных фабрик поглотило мелкую промышленность, К< сак находил примеры того, как возможно простым работникам noj зоваться всеми выгодами фабричного производства на правах са\, стоятельныххозяев, оставаясь сельскими жителями, — в Швейцарии и Швеции⁵⁰.

Воронцов и Даниельсон подхватили эти идеи, предлагая формы «иного пути промышленного прогресса» в виде артельной организа-, ции мелкого кустарного производства при помощи интеллигенции и] правительственной организации крупного «механического дела» до тех пор, пока не удастся «видоизменить общину» в новую «произвол-! ственную единицу, сходную с той, которая имеется, например, в швеи царском часовом производстве». То, что крупная фабричная промы шленность не является универсальной и всепоглощающей формоп, народники доказывали ссылками на примеры западных стран, в чл стности на развитие во Франции «мелкой самостоятельной промы тленности высшего порядка», основанной на искусной ручной p.i боте, и на переходность положения фабричного рабочего в США, i дс

Корсак А. К О формах промышленности вообще и о значении домаш­него производства (кустарной и домашней промышленности) и Западней Европе и в России. М. 1861 С.182-185, 298, 310.

рабочие-иммигранты, скопив за несколько лет деньги из зарплаты, покупают участки земли и становятся фермерами²¹.

Неотделенность ремесла от сельского хозяйства в русской дерев­не, распространенность кустарных промыслов создавали, по мнению народников, предпосылки для развития «народного производства», ^если интеллигенция при поддержке государства организует для крес­тьянства систему мелкого кредита и сбыта, а также найдет формы сознательного применения науки к вооружению мелкого производ­ства для борьбы с крупным. Тогда возможно обеспечить вытеснение шитала семейными и артельными мастерскими, создать такие фор-ш организации промышленности, где «работники суть в то же вре­дя и хозяева предприятия».

«Капиталистический пессимизм» Воронцова—Даниельсона и уто-Яические конструкции «народного производства» были подвергнуты ритике в конце 1890-х годов новым поколением русских экономис-Зв, выступавших от имени К. Маркса, теоретический авторитет кото-эго во многом благодаря народникам был велик в России, как ни в акой другой стране. Молодые неофиты Маркса, чтобы размежеваться f народниками, подвели их под определение экономического романтиз- 7. Автор понятия Владимир Ульянов характеризовал народничество ак систему воззрений, заключающую в себе следующие три черты: «I) Признание капитализма в России упадком, регрессом...

2) Признание самобытности русского экономического строя во-
5ше и крестьянина с его общиной, артелью в частности...

3) Игнорирование связи «интеллигенции» и юридико-политиче-
Их учреждений страны с материальными интересами классов»²².

Видимое поражение в спорах конца XIX в., последующее торжест-пенинизма и теперешнее — ура-капитализма «списали» народниче- \о в каталог идеологических заблуждений. На исходе XX в. оценку вднического и более раннего славянофильского «общиноверия» как Снюмического романтизма вполне можно оставить — и даже отте-р'ь ею своеобразие русской экономической мысли. Однако необхо- /м сделать поправки на то, что в народничестве содержится нетоль-|по многом актуальный опыт осмысления ломки вековых общест-)пых форм в России, но и предвосхищение направлений современ-

мысли в изучении «третьего мира» — теорий «периферийного ка-гализма», «моральной экономики крестьянства» и др.²³

Народническая экономическая литература. С. 441, 445. 'Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 528-529.

¹ Адамовски Э. Политическая теория Николая Даниельсона//Альтер-|цпы. 1998. № 4.

Рекомендуемая литература

Народническая экономическая литература М., 1958.

Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца^

XIX— начала XX в. М., 1994. Раздел первый. Пантин И.К., Плимак Е.Б., Хорос В.Г. Революционная традиция п¹

России. М., 1986. Гл. 5-7. Рачков М.П. Политико-экономические прогнозы в истории России

Иркутск, 1993. Гл. I.

Рязанов В.Т. Экономическое развитие России. СПб., 1998. Гл. III. Туган-Барановский М.И. Экономическая наука// Россия. Энцикло

педический словарь. СПб., 1991.