Вылечить запущенный рак

Из письма: «Уважаемая Наталья Ивановна! Пишет Вам женщина из села. Мне 40 лет, у меня четверо детей. Муж у меня алкаш. За все годы, что я с ним прожила, работал он от силы два года. Была я им и клята и мята, да и чего можно ждать от алкоголика? Вышла я за него очень рано по своей наивности. Был он ласковый и нахальный, и я забеременела. Побоялась разговоров и родителей, вот и сунула свою головушку в петлю. После смерти родителей наш дом отошел двум моим братьям, и уйти от мужа мне было некуда. Вот и куражился он надо мной, как хотел. В деревнях это часто бывает: баб бьют, а заступиться некому. От такой жизни нажила я себе рак.

Больниц рядом нет. Ехать в город далеко, да и городским врачам чужаки не нужны. После обследования мне сказали, что лечить меня поздно, а операция – палка о двух концах. Врач мне сказал: "При операции воздух попадет в брюшину, и процесс пойдет еще быстрее". Поехала я домой помирать. А в электричке одна женщина приметила мое состояние, и мы с ней разговорились. Она рассказала мне о Вас. Вы когда‑то очень ей помогли, правда, она мне не сказала, в чем была эта помощь, – побоялась себя сглазить, но сказала, что Ваш адрес ей дала ее подруга, которую Вы вылечили от рака. Она даже перекрестилась в том, что сама наблюдала за ее выздоровлением (рак был еще не запущен). От нее я узнала и о Ваших книгах. Когда я их прочла, то решила написать Вам письмо.

Наталья Ивановна! Я хорошо понимаю, что если рак запущен и врачи отказали, то и заговаривать его тоже поздно. Но я все‑таки очень Вас прошу дать мне заговор, который хотя бы оттянет мой конец. Может, этот заговор даст мне хоть полгода, хоть три месяца жизни. Я бы подольше на своих деток поглядела и на свет Божий. Ведь здоровые люди не понимают, что умирающему золотым кажется даже один день. Еще раз подчеркиваю, что я не молю о полном исцелении, ведь если ноги нет, то она уже не вырастет. Прошу Вас только о молитве, которая отвела бы тот момент, когда меня закопают в землю. Целую Ваши добрые руки, которые молятся за нас, грешных, и благодарю судьбу за то, что Вы будете молиться об отсрочке моей кончины.

Люба Хватько».

Любовь Семеновна права, запущенный рак вылечить очень трудно, но можно молитвами оттянуть срок смерти, что для многих больных очень важно. Этим молитвам я вас непременно научу в своих книгах. Сама я никогда и никому не отказываю заговаривать запущенный рак. Было уже много случаев, когда даже при запущенном раке удавалось вылечиться безнадежно больным людям. Так было с Любовью Семеновной. Теперь она здорова и растит своих внуков. Зимой я ношу теплые носки, связанные ее руками. Почему выздоравливают больные с запущенной стадией рака, вряд ли можно объяснить. Врачи, которые отказались этих людей оперировать, узнав, что человек вылечился и абсолютно здоров, обычно говорят, что был поставлен неверный диагноз. Но я думаю не так. Ведь современные анализы выявляют и распознают раковые клетки и распад тканей. Видимо, Бог имеет особую милость к некоторым людям – возможно, что в их роду были истинно верующие люди, любившие Господа нашего всем сердцем. В любом случае я стараюсь отчитать все заговоры и молитвы от рака, которые мне известны. Делаю отпевание рака и поминаю его за упокой. Делаю все, чтобы человек прожил хотя бы на несколько месяцев дольше. Сегодня я научу вас одному хорошему способу, который чаще всего помогает при запущенном раке. Во всяком случае, люди после этого живут довольно долго.

Чтобы провести этот обряд, заранее договоритесь с забойщиком скота. Перед тем как он забьет животное, подойдите и положите на животное левую руку и говорите так:

Сие сердце три года билось и ради меня (имя) остановилось. Когда это сердце в сырой земле сгниет, тогда и рак с моего тела бела отпадет. Господи Иисус Христос, прими в жертву эту пролитую кровь за меня. Пусть животное умрет, а не я! Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

После забоя возьмите трепещущее сердце животного. Левой рукой вонзите в сердце заранее принесенный нож. Найдите сухое дерево и под ним вместе с ножом закопайте сердце животного. Сделайте это только там, где не играют и не гуляют дети.