Санитар был тем амбалом, который чуть не перебил ему кадык

— Не рыпайся, козел. Сейчас придут.

Не успел он закончить свое увещевание, как вторая дверь открылась, и в ординаторскую заплыла курносая пампушка с крупной родинкой над левой бровью. Из бокового кармана ее просторного халата торчал врачебный молоточек. Вся она была величественной и серьезной.

Не дожидаясь, когда она протиснется за стол и сядет, Климов подался вперед и торопливо, сбивчиво заговорил:

— Здравствуйте, доктор! Вышло страшное недоразумение. Я Климов, из угрозыска…

— Он новенький, Сережа?

Пампушка посмотрела мимо Климова и вопросительно сомкнула губы. Услышав утвердительное «новенький», кивнула:

— Говорите.

— Вот, — не зная, что еще сказать, напрасно попытался встретиться с ней взглядом Климов. — Я здесь случайно. Понимаете? Мне надо позвонить начальству.

— Как его фамилия, Сережа?

— Вечером был Левушкин.

— Поищем.

Она отперла своим ключом ящик стола, вытащила из его утробы на свет божий пачку историй болезней и принялась ее перебирать.

— Левушкин… сейчас найдем.

— Я Климов!

— Не кричите. Документы у вас есть?

Климов сдержался.

— Я же объяснил. Мое присутствие здесь не имеет смысла. Я работаю в угрозыске, преследовал людей, которые…

— Вот видите. — Пампушка не дослушала его и улыбнулась. — Документов нет, преследовал людей, а здесь, — она взяла из пачки тонкую историю болезни и потрясла ее перед собой, — читаю… Левушкин Владимир Александрович…

— Я Климов! Климов я! Юрий Васильевич… кстати, майор милиции.

— …Владимир Александрович… прибыл к нам в стационар два дня назад… Так-так… в состоянии белой горячки…

— Да какой горячки, — возмутился он. — Я вообще не пью, да это и не я… Вы позвоните…

— Не перебивайте, — тон ее голоса предупреждающе похолодел. — Тут печатному не верим, не то что сказанному. Вчера вы чуть не разнесли больницу, отбиваясь от чертей, сегодня называете себя работником милиции, преследуете граждан…

— Преступников.

— И вы их можете назвать?

— Пока что не имею права. Двое из них здесь работают, в больнице…

— Уж не мы ли с Сережей? — она хохотнула, и в голосе ее вновь зазвучало осуждение. — Себя не помните, Владимир Александрович, врагов каких-то ловите…

— Я Климов! Климов…

— Хорошо, я постараюсь вам помочь.

— Огромное спасибо! Где тут у вас телефон? Сейчас за мной приедут…

— Кто?

— Мое начальство, из милиции.

— Типичный бред, Сережа.

— Да, — многозначительно поддакнул санитар. — И мания, и раздвоение.