Психоаналитическая модель

Основатели психоаналитических концепций (З. Фрейд, А. Фрейд, А. Адлер, Э. Фромм) считают, в основе формирования наркозависимости лежат дефекты (внутриличностные конфликты) в психосексуальном созревании, приобретенные на оральной и/или анальной стадии развития. Наркотическая зависимость рассматривается психоаналитиками как следствие регрессии, связанной с неосознаваемым внутренним конфликтом между «Ид» и «Суперэго», с невозможностью преодоления фрустрации, беспомощностью при встрече с трудностями и эмоциональной зависимостью от взрослых, прежде всего, матери. По Э.Эриксону, почвой для развития наркозависимости служит кризис идентификации (ролевой, этнической, сексуальной), который находит свое разрешение в компенсаторных свойствах аддикции.

Согласно психоаналитической модели, личность закономерно проходит в своем развитии оральную, анальную, фаллическую, латентную и генитальную стадии. В основе формирования зависимости лежат дефекты в психосексуальном созревании, приобретенные в частности на оральной и/или анальной стадии развития. Человек под действием наркотического вещества регрессирует на более ранние стадии развития, избегая таким образом решения существующих конфликтов.

Серьезные нарушения в отношениях между матерью и ребенком могут проявляться клинически в виде шизофрении или тяжелой депрессии, либо приводить к алкоголизму и наркотической зависимости. Сюда же относятся и нарушения, связанные с расстройством приема пищи (анорексия, булимия). «Оральная фиксация поведения людей с алкогольной зависимостью столь очевидна, - пишет П.Куттер, - что позволяет углядеть в этом продолжение поведения младенца по отношению к материнской груди. Как непосредственное поглощение, так и действие алкогольных напитков, выступают в качестве защитных механизмов, которые защищают алкоголика от невыносимых внутренних душевных состояний. Если алкоголики подвергаются психоанализу, что случается не так уж часто, то они демонстрируют разрушительные процессы (действовавшие до этого лишь в психике алкоголика) непосредственно в отношениях между анализандом и аналитиком» [36].

Невротическая личность страдает от серьезных бессознательных конфликтов, несет тяжелый груз тревоги и связывает большое количество энергии в защитных паттернах поведения. Психозащитные механизмы играют решающую роль в психодинамике. Невротики и нормальные люди различаются в способах психологической защиты. В норме сублимация инстинктов позволяет использовать энергию для созидания социально желательного (цивилизованного) поведения. С социальной точки зрения, сублимация является «успешной» тактикой защиты, поскольку она позволяет избегать конфликта и тревоги и реализовывать то, что намечено процессом социализации. Нормальный человек располагает большим, чем у невротика, запасом сублимированной энергии и тем самым обладает большим количеством социально одобряемых паттернов поведения. Интеллектуализация в качестве защитного механизма в подростковом возрасте выступает против собственных инстинктивных влечений личности и до некоторой степени также может считаться «успешной» тактикой.

Наркотики, напротив, являются примером неуспешной тактики психологической защиты, хотя по-своему удовлетворяют потребность Эго в стабильности, нейтрализуют карающее Суперэго, дают идеализированный объект. Аддиктивное поведение существенно детерминируется: 1) потребностью контейнировать агрессию; 2) поиском удовлетворения желания символических отношений с материнской фигурой; 3) желанием ослабить депрессивные аффекты [57].

Действие наркотиков влияет на аффекты – страхи, чувства вины и стыда. Тем самым действие наркотиков подобно защитному механизму. То, что при неврозе делает защитный механизм вытеснения, при наркотической зависимости берет на себя наркотик: неприятные представления и чувства более не воспринимаются.

В индивидуальной психологии А.Адлера упор делается на решающей роли врожденного комплекса неполноценности и его компенсации. В качестве основного инстинкта человека и его целеполагания Адлер предлагал концепт «достижение превосходства». Успешно преодолеть чувство неполноценности возможно при развитии чувства общности. Индивиды с недостаточно развитым чувством общности составляют группу проблемных детей, преступников, душевнобольных, алкоголиков, наркоманов.

По мнению Юнга, цель человеческого развития состоит в высвобождении возможностей коллективного бессознательного. Прогресс подразумевает под собой процесс индивидуации (саморазвития), в ходе которого субъект начинает постигать различия между сознательным и бессознательным, осознавать как свою собственную индивидуальность, так и свою принадлежность к человеческому роду. В результате субъект обретает способность думать, чувствовать и действовать в большей степени на уровне интегральной Самости, нежели на личном (Эго-защитном) уровне. Самость есть архетип целостности – наиболее полного человеческого потенциала.

Э.Фромм относит наркомана, аддикта к мазохистскому типу личности, которая является пассивной стороной симбиотической связи.

В транзактном анализе (Э. Берн) зависимость от алкоголя и наркотиков рассматривается как вариант игры «Алкоголик», в которую человек может играть всю жизнь. Он не боится потерять здоровье, т.к. это как раз то, чего он нередко и добивается, следуя своему сценарному предписанию: «Убей себя». У наркоманов и алкоголиков, по мнению Э. Берна, отчетливо проявляется зависимость от матери. Прекратить прием наркотиков для них равносильно разрыву симбиоза с матерью. Транзактный анализ трактует наркоманию как игру, в которой каждый игрок (сам «наркоман», его «преследователь», его «спаситель» и т.д.) получает свою выгоду, что и поддерживает психическую зависимость «главного игрока» от наркотика.

Согласно теории психосоциального развития Э. Эриксона, личностное развитие продолжается всю жизнь. Дефекты предшествующих стадий развития манифестируются в подростковом возрасте во время кризиса идентификации личности или путаницы ролей (12-18 лет). От самой первой стадии (потребность в доверии себе и другим) актуализируется поиск людей, которым можно было бы верить, и люди должны доказать, что им можно верить. С другой стороны, подросток боится быть обманутым и может выражать эту потребность в циничном недоверии. Регресс к этой стадии означает возобновлению борьбы между доверием и недоверием. В зависимости от смысла жизненных событий аналогичные регрессы могут быть и к другим стадиям, вплоть до пятой, где, собственно, и происходит кризис подростковой идентичности. В период этого кризиса подростки пытаются создавать свою субкультуру, они озабочены тем, что их мнение не совпадает с мнением других людей. В поисках нового чувства преемственности и самотождественности, которое должно теперь включать половую зрелость, некоторые подростки вновь пытаются решить конфликты прошлых лет, прежде чем создать для себя окончательные идеалы.

Если подросток, молодой человек может идентифицировать себя с новыми ролями, предполагающими компетентность и творчество, если были положительно разрешены кризисы предшествующей идентичности, то этот период проходит сравнительно спокойно. Те же, кто не способен найти свое место в жизни, попадают в ситуацию ролевой неопределенности, которая соединяется с застарелым чувством безнадежности. Результатом этой стадии является спутанность идентичности, и такие подростки часто пополняют группу деликвентных личностей.