Тема: Борьба Руси с иноземными захватчиками

 

 

План:

 

1. Образование Монгольской державы и первые завоевания монголов (1206―1236 гг.).

2. Монголо-татарское нашествие на Русь и в Западную Европу (1237―1242 гг.).

а) Первый поход монголов на Русь (декабрь 1237 ― май 1238 гг.).

б) Второй поход монголов на Русь (декабрь 1238 ― январь 1241 гг.).

в) Поход монголов в Западную Европу (январь 1241 ― март 1242 гг.).

3. Основные проблемы в историографии.

4. Военно-политическая ситуация в Северо-Западной Руси.

а) Создание духовно-рыцарских орденов и завоевание Прибалтики.

б) Агрессия шведов против Новгорода. Невская битва (15 июля 1240 г.).

в) Агрессия крестоносцев против Новгорода. Ледовое побоище (5 апреля 1242 г.).

 

1. Образование Монгольской державы и первые завоевания монголов (1206―1236 гг.)

 

В конце XII в. у многочисленных монгольских племен, кочевавших на огромных просторах Центральной Азии, начался процесс зарождения ранней государственности, который проходил в крайне жестокой междоусобной борьбе между кереитами, унгиратами, меркитами, найманами, татарами, ойратами и другими племенами. Победу в этой кровавой войне одержал один из монгольских ханов Тэмуджин (1155―1227), который в 1206 г. на курултае монгольских ханов и нойонов, состоявшемся в верховьях реки Онон, был провозглашен Великим ханом всех монголов и получил новое имя Чингисхан (1206—1227). Возглавив единое монгольское государство, он дал монголам знаменитый свод законов обычного права, получивший название «Ясы Чингисхана». Вопрос о достоверности этого источника до сих пор остается предметом острой научной дискуссии. Одни авторы (В. Рязановский, И. Березин, Г. Вернадский) признавали его достоверность и утверждали, что он представлял собой устный или письменный правовой свод, содержащий основные нормы, санкции и табу, в том числе право кровной мести и смертную казнь. Другие авторы (Д. Айалон, Д. Морган, В. Васильев) отрицали его историчность или считали этот «правовой свод» образчиком каких-то изречений самого Чингисхана.

Таким же спорным остается вопрос и об общественном строе Монгольской державы. Все советские историки (Б. Владимирцов, Б. Греков, А. Якубовский, Г. Федоров-Давыдов) вполне естественно выдвинули тезис о существовании в монгольской империи особой разновидности кочевого феодализма, для которого была характерна корпоративная или частная собственность на пастбища и стада. Ряд современных историков (А. Кузьмин, Н. Крадин, Т. Скрынникова, В. Базаров) выступил с альтернативной теорией экзополитарного способа производства, в основе которого лежали различные способы внешней эксплуатации земледельческих обществ за счет завоеваний, военных набегов, грабежей и вымогания разнообразных даров, а также установления особого и жесткого режима ксенократии, т.е. владычества монгольской политической элиты над завоеванными территориями.

Достоверно известно, что, став главой единой Монгольской державы, Чингисхан провел радикальную военную реформу, в ходе которой была создана одна из лучших профессиональных и боеспособных армий мира. Эта армия, ставшая опорой власти Чингисхана, имела четко отлаженную сотенную структуру, отличную боевую выучку, строжайшую дисциплину и новейшее вооружение в виде длинной клинковой сабли, легкого боевого топора и саадака, состоящего из композитного лука с налучьем и колчана со стрелами. У каждого монгольского воина было не менее трех лошадей, в частности ездовая, вьючная и боевая, на которых он, соответственно, совершал дальние переходы во время военных походов, перевозил свой провиант, доспехи и вооружение и вел боевые действия.

Собственно монгольская армия без вспомогательных отрядов, численность которой, по разным оценкам (Г. Вернадский, М. Горелик, Е. Разин, Р. Храпачевский, Д. Хрусталев), составляла порядка 100―130 тысяч нукеров, делилась на арбаны, джагуны, минганы и тумены во главе которых стояли десятники, сотники, тысяцкие и темники. Причем минганы и тумены были не только военными подразделениями, но и административно-территориальными единицами самой Монгольской державы, которые управлялись знатными нойонами. Основной костяк монгольского войска состоял из легкой и тяжелой кавалерии, который делился на три боевых части: центр (хол), правое крыло (барунгар) и левое крыло (джунгар). Как правило, арбаны и джагуны состояли из выходцев одного или нескольких родственных монгольских родов. А более крупные соединения, такие, как минганы и тумены, формировались из нукеров и аратов, принадлежащих как к собственно монгольским, так и завоеванным ими племенам. Одни авторы (Г. Вернадский, Л. Гумилев) считали, что подобный принцип комплектования монгольской армии был частью целенаправленной политики самого Чингисхана, целью которой было преодоление разобщенности среди монгольских и покоренных ими племен и предельная централизация власти внутри самой монгольской империи. Их оппоненты (Б. Греков, А. Кузьмин) более обоснованно говорят о том, что в результате многочисленных усобиц, заговоров и придворных переворотов, которые всегда сопровождались безжалостными убийствами, в Монгольской державе сложилась жесткая иерархия монгольских родов, где первую скрипку играли кияты, борджигины, олхонуты и ряд других родовых патронимий. Само монгольское войско в основном состояло из покоренных племен кераитов и найманов, а большинство полководцев Чингисхана были татарами, ойратами, меркитами и урянхайцами. Сами монголы участия в сражениях практически не принимали, и их главной функцией было устрашение, в том числе посредством установления строжайшей дисциплины, нарушение которой вело к единственному наказанию — изощренной смертной казни путем вырывания сердца или перелома хребта.

В составе монгольской армии была создана особая ханская гвардия, состоящая из кешиктенов и богатуров, численность которой составляла 10 тысяч всадников. Многие воины, прошедшие службу в ханской гвардии, автоматически назначались командирами минганов и туменов. В составе своей армии Чингисхан создал своеобразный полевой штаб, состоящий из юртчи, главной задачей которого было планирование военных походов, диспозиции войск, разведка противника, составление маршрутов кочевий, расположение лагерей и т.д.

После завершения военной реформы Чингисхан начал знаменитые завоевательные походы, в результате которых монголы захватили огромные территории тангутской империи Си-Ся (1207―1211), северные провинции китайской империи Цзинь (1211—1216), империю Хорезмшахов (1218—1221), Ширванское царство (1221), Грузинское царство (1221), Аланское царство (1222) и другие государства Кавказа. Ранней весной 1223 г. монгольская орда под водительством Джебе и Субедая вышла в причерноморские степи к границам государства Дешт-и-Кыпчак, глава которого половецкий хан Котян обратился к своему зятю, галицкому князю Мстиславу Удалому за военной помощью, заявив ему «нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будеть». Именно по его инициативе в Киеве на съезде русских князей было принято роковое решение об объединении с половцами для отражения монгольского нашествия на их земли. По оценкам ряда современных историков (Л. Войтович), на призыв Мстислава Удалого откликнулись больше двадцати русских князей, в том числе Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский, Даниил Волынский, Мстислав Луцкий, Андрей Туровский, Изяслав Путивльский и другие.

В разных исторических источниках точные данные о численности русско-половецкого войска либо полностью отсутствуют, либо являются непомерно завышенными, поэтому этот вопрос до сих пор остается предметом давней научной дискуссии. В частности, В.Н. Татищев и А.Г. Кузьмин определяли его численность в 150 тысяч ратников. По оценкам Л.Н. Гумилева и И.А. Голыженкова она составляла 80—100 тысяч человек. По мнению Р.П. Храпачевского численность русско-половецкого войска вряд ли превышала 40—45 тысяч всадников, а по оценке А.Г. Хрусталева его численность составляла примерно 15—18 тысяч ратников. Аналогичная разноголосица мнений наблюдается и при оценке численности монгольской орды, принявшей участие в битве на реке Калке. В данном случае диапазон разногласий колеблется от 200 тысяч (В.Н. Татищев) до 20 тысяч (А.Г. Хрусталев) всадников.

Примерно в середине апреля 1223 г. военные отряды всех русских князей и половецких ханов собрались единым лагерем в устье реки Трубеж, в Зарубе, откуда они сразу двинулись к днепровским порогам. Узнав о начале этого похода, в ставку к русским князьям прибыли монгольские послы, которые попытались убедить русских князей прекратить начатую ими военную кампанию и отказать в помощи половецким ханам. Однако русские князья, поддавшись на уговоры союзных половцев, «избиша нъ послы, а сами поидоша противу имъ». Перейдя на левый берег Днепра, русские и половецкие ратники разбили передовой отряд монголов и обратили его в бегство. Двигаясь дальше на восток и не наблюдая основных сил противника, русско-половецкая рать в конце мая 1223 г. вышла на берег реки Калки, где встретила еще один авангард монголов. Начав новое сражение, дружины Мстислава Удалого, Даниила Волынского и Мстислава Немого быстро разгромили передовой отряд кочевников, который начал поспешно отступать на левый берег Калки. Не подозревая о том, что монголы предприняли излюбленный ими тактический прием «ложного отхода», русские и половецкие ратники бросились в погоню за ними и, потеряв боевой строй, стали беспорядочно форсировать Калку. Именно этой роковой ошибкой русских князей и воспользовались Джебе и Субедай. Столкнувшись на правом берегу с главными силами монголов, половцы в панике бежали с поля боя к переправе через Калку, в результате чего: 1) был открыт правый фланг русского войска и 2) были смяты три полка Мстислава Черниговского, которые не успели изготовиться к бою с монголами. Как повествует Новгородская Первая летопись, «побегоша ничтоже половци назадъ, и потъпташа бежаще станы русскыхъ князь, не успеша бо исполчитися противу имъ, и съмятошася вся, и бысть сеця зла и люта».

Одна часть монгольской орды погнала бегущих русских и половецких ратников вплоть до берегов Днепра, а другая часть монгольской орды осадила стан великого киевского князя Мстислава Романовича, который «не движеся съ места никамо же, сталъ бо бе на горе, надъ рекою надъ Калкомь». Киевская рать в течение трех дней храбро отбивались от наседавших монголов, и сдалась лишь после того, как татарский посол, «оканьныи воевода Плоскына целовавъ крестъ честный къ Мьстиславу и къ обема князема, око ихъ не избити, нъ пустити ихъ на искупъ».

Однако монголы, коварно презрев данную ими же клятву, перебили всех русских ратников, за исключением их воевод и самих князей. По уточненным данным современного историка Л.В. Войтовича, в плен было взято двенадцать русских князей, в том числе Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский, Андрей Туровский, Изяслав Путивльский, Василий Козельский и Святослав Шумский, которых монголы «издавиша, подъкладъше подъ дъскы, а сами верху седоша обедати, и тако животъ ихъ концяша». Точные данные о потерях русского войска в самих летописных источниках полностью отсутствуют, но по информации летописной «Повести о битве на Калке», разные редакции которой сохранились в составе Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской Первой летописях, в этом побоище уцелела только одна десятая часть русского войска.

После победы на Калке монголы вторглись на территорию Руси и почти дошли до Киева, но узнав о приходе в Чернигов владимирских полков во главе с Васильком Ростовским, монголы отказались от своих прежних планов похода на Киев и пошли на Волгу, где у Самарской Луки были разбиты волжскими булгарами и ушли в степь.

В 1227 г., в разгар новой войны с Китаем, почти одновременно скончались великий хан Чингисхан и его старший сын Джучи, который был убит в ходе ожесточенной борьбы за власть своими младшими братьями Чагатаем и Угедеем. После двухлетнего траура по усопшему отцу новым великим ханом был провозглашен третий сын Чингисхана Угэдэей (1229―1241). В 1235 г., завершив завоевание Цзиньской империи, монгольские ханы и нойоны собрались на очередной курултай на реке Онон, где было принято решение о начале грандиозного «Западного похода», который возглавил внук Чингисхана, сын Джучи хан Батый (1208—1255). Начав «Великий поход к последнему морю», монголы первым делом разгромили Половецкую степь и Волжскую Булгарию, а затем начали поход на Русь.

 

2. Монголо-татарское нашествие на Русь и в Западную Европу (1237―1241 гг.)

 

Говоря о монгольском нашествии в Европу, следует иметь в виду, что им пришлось предпринять не один, а два похода на Русь и один поход в Центральную и Южную Европу. По данным историков (Г. Вернадский, Д. Хрусталев), в этих походах приняли участие практически все Чингизиды — Батый, Орда, Берке, Тангут, Шейбан, Гуюк, Кадан, Байдар, Бури, Менту, Бучек и Кулькан, что зримо говорило о том, какое огромное значение придавали сами монголы этой грандиозной военной акции. По данным современных историков (Е. Кычанов, Д. Хрусталев), накануне похода монгольская орда была разделена на две части: в «Северную группу» вошли тумены ханов Батыя, Орды, Берке, Бури и Кулькана, а «Южную группу» составили тумены ханов Гуюка и Менту.

 

а) Первый поход монголов на Русь (декабрь 1237 ― май 1238 гг.)

 

В декабре 1237 г. монгольская орда во главе с Батыем подошла к южным границам Рязанского княжества. Как явствует из летописной «Повести о разорении Рязани Батыем» рязанский князь Юрий Ингоревич, «услыша приходъ безбожнаго царя Батыя» направил к великому владимирскому князю Юрию Всеволодовичу своих послов, «прося помощи у него». Однако владимирский князь, рассчитывая отсидеться в своих «залесских землях», отказал в помощи рязанцам, и тогда князь Юрий, «созва братию свою на совет», в котором приняли участие два его брата, князья Роман и Олег, и их племянник князь Юрий. По мнению ряда современных авторов (Ю. Кривошеев, Д. Хрусталев), на этом совете были приняты два решения: 1) создать военный альянс рязанского, пронского, коломенского и муромского князей и 2) послать в ханскую ставку к Батыю посольство во главе с сыном рязанского князя Федором «з дары и молении великим, чтобы не воевлл Резанския земли».

Как повествует летописец, «безбожный царь Батый, льстив бо и немилосерд, приа дары и охапился лестию не воевати Резанския земли». Однако, когда «нача Батый просити у рязаньских князей тщери и сестры себе на ложе», князь Федор отказался «водити жены своя на блуд» и был жестоко убит. Узнав о трагической гибели старшего сына, великий рязанский князь Юрий, заявив своей братии, что «лучше нам смертию живота купити, нежели в поганой воли бытии», во главе объединенного войска вышел к южным рубежам своей земли. Именно здесь, на реке Воронеж, состоялась первая крупная битва с монголами, которая завершилась полным разгромом русских дружин и захватом Белгорода, Пронска, Льгова и других рязанских городов. После этого монголы устремились к столице княжества Рязани, шестидневная осада которой окончилась ее взятием и страшным разгромом этого старинного города, который так никогда и не поднялся из руин. Монголы не пощадили никого и уничтожили всех жителей Рязани, в том числе всю семью великого рязанского князя Юрия. Как повествует Лаврентьевская летопись, «придоша на Рязаньскую землю безбожнии татари и почашу воевать разяньскую землю, и пленоваху до Проньска, попленивше Рязань весь и пожгоша, и князья ихъ убиша, много же святыхъ церкви огневи предаша, и монастыре и села пошгоша, именья немало обою страну взяша, потом поидоша на Коломну». Туда же к Коломне отошли и остатки рязанских дружин во главе с уцелевшим рязанским князем Романом Ингоревичем.

В январе 1238 г. «поиде Всеволодъ, сын Юрьевъ, внук Всеволожь противу татаром, и сступишася у Коломны, и бысть сеча велика, и убиша у Всеволода воеводу Еремея Глебовича и иных мужии много убиша у Всеволода, и прибежа Всеволодъ в Володимерь в мале дружине, а татарове идоша к Москве. Тое же зимы взяши Москву татарове и воеводу убиша Филиппа Нянка за правоверную хрестьянскую веру, а люди избиша от старьца до сущаго младенца, а град и церкви святыя огневи придаша и манастыри вси и села пожгоша». Пока монгольские орды штурмовали Москву и грабили всю округу, великий владимирский князь Юрий Всеволодович, оставив во Владимире своих старших сыновей Всеволода и Мстислава, отъехал на Волгу с младшими сыновьями Васильком, Всеволодом и Владимиром, где «ста на Сити станом, ждучи к собе брата своего Ярослава с полкы и Святослава с дружиною своею, и нача Юрьи, князь великыи совкупляти вое противу татаром».

В феврале 1238 г. монголы подошли к Владимиру и предложили русским князьям сдать город в обмен на сохранение жизни захваченного ими в плен московского князя Владимира Юрьевича. Однако Всеволод и Мстислав, «сжалистаси брата своего, рекоста дружине своей и Петру воеводе: братья луче ны умрети перед Золотыми враты, за святую Богородицу и за правоверную веру хрестьянскую и не да воли ихъ быти». Монгольская орда осаждала Владимир целую неделю, «огородиша тыном» все его крепостные стены, а затем пошла на генеральный штурм, который закончился взятием города и истреблением всех его защитников «от уного и до старца, и сущаго младенца». Тогда же в феврале 1238 г. монгольские отряды «поплениша Володимерь и поидоша на великого князя Георгия, други идоша к Ростову, а ини к Ярославлю, а ини на Волгу на Городец и ти плениша все по Волзе, доже и до Галича Мерьскаго, а ини идоша на Переяславль». Надо сказать, что в последнее время ряд авторов (Д. Хрусталев), делая довольно странное противопоставление таких летописных терминов, как «взяша» — «пожгоша», «плениша» — «убиша» и «воеваша» — «избиша», пытаются представить монгольские орды чуть ли не миротворцами, утверждая, что большинство русских городов, за исключением Владимира, Суздаля и Москвы, сами открыли свои ворота монголам, «отчего захватчики не подвергли их разграблению, а количество убийств было невелико и ограничилось лишь административной верхушкой». Конечно, подобные «научные» открытия и умозаключения, находящиеся в общем русле новомодной ныне концепции «евразийцев», не имеют ничего общего с научной истиной, тем более что сами древнерусские летописцы прямо называли монголов «окаянии ти кровопиици, прольяша кровь хрестьянску, акы воду». При этом сам Д.Г. Хрусталев, в отличие от Л.Н. Гумилева и других «евразийцев», как ни странно, признает, что монгольское нашествие имело катастрофические последствия для большинства русских земель.

После взятия и разграбления практически всех городов Владимирского княжества «поидоша безбожнии татарове на Сить противу великому князю Гюргю. Слышав же князь Юрги с братом своим Святославом и с сыновци своими Васильком, и Всеволодом, и Володимером и с мужи своими поидоша противу поганым, и сступишася обои и бысть сеча зла, и побегоша наши пред иноплеменникы и ту убьенъ бысть князь Юрьи». Это трагическое событие, произошедшее 4 марта 1238 г. в битве на реке Сить, фактически знаменовало собой полный разгром почти всех военных сил Северо-Восточной Руси, которые утратили какую-либо способность для дальнейшего сопротивления монголам.

В середине марта 1238 г., после взятия пограничного Торжка, монголы пошли походом на Новгород, однако, не дойдя до города около ста верст, у Игнач Креста они резко повернули назад. Причины такого развития событий историки объясняли по-разному. Одни авторы (М. Иванин, С. Ильин) считали, что предполагавшийся поход по «селигерскому пути» был отменен самим Батыем по причине начавшейся оттепели, бескормицы и больших потерь, понесенных в предыдущих сражениях. Другие авторы (В. Каргалов, Д. Хрусталев) утверждают, что поход на Новгород и Псков вообще не входил в планы Батыя, поэтому, когда его темник Бурундай известил Батыя о разгроме русских дружин на реке Сить и гибели великого князя Юрия, он решил повернуть назад. Кроме того, не следует сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что Батый действительно понес огромные потери, которые составляли не менее половины всей его огромной армии.

В последнее время появилась новая «гипотеза», объяснявшая причины такого развития событий. Известный российский историк, профессор А.Н. Сахаров в своей статье «Основные этапы внешней политики Руси с древнейших времен до XV века» (1999) высказал предположение, что поход монголов на Новгород не состоялся по причине того, что переяславский князь Ярослав и его старший сын, новгородский князь Александр, сговорившись с ханом Батыем, предали великого владимирского князя Юрия и не прислали свои дружины на Сить. Данная «гипотеза», до которой не додумались даже такие записные критиканы Александра Невского, как Дж. Феннел и И.Н. Данилевский, вызвала законный протест со стороны многих авторитетных ученых, в частности, профессоров А.А. Горского, В.Л. Янина и А.Г. Кузьмина.

Возвращаясь на юг, в Половецкую степь, монгольские орды разорили восточные волости Смоленского, Дорогобужского и Черниговского княжеств, где особо сильное сопротивление им оказали жители маленького пограничного городка Козельска во главе с юным княжичем Василием, за что татары «нарещи град злым, понеже бишася по семь недель».

 

б) Второй поход монголов на Русь (декабрь 1238 ― январь 1241 гг.)

 

Согласно Тверскому летописному своду и Лаврентьевской летописи, зимой 1238—1239 гг. состоялся новый поход монгольский орды в Волго-Окский регион, в ходе которого «взяша татарове Мордовьскую землю и Муром пожгоша, и по Клязме воеваша, и град Гороховець пожгоша, а сами идоша в станы свое». Затем, в марте 1239 г., «татарове взяша Переяславль Рускыи и епископа Семеона убиша и люди избиша, а град пожьгоша огнем, и люди, и полона много вземше». Древний Переяславль, как и Старая Рязань, был полностью стерт с лица земли и больше никогда не возродился.

Дальнейшие события в разных летописных сводах отражены скудно и очень противоречиво, что неизбежно вызвало дискуссию в научной среде. В частности, многие авторы (Г. Вернадский, М. Горелик, Г. Хрусталев) считают, что уже летом 1239 г. монголы вновь вернулись на Русь и начали воевать обширные земли Черниговского княжества, где на престоле формально восседал великий киевский и черниговский князь Михаил Всеволодович (1223―1246), который в то время находился в Киеве. Их оппоненты (Р. Храпачевский) утверждают, что новое монгольское нашествие в земли Черниговского княжества состоялось не раньше февраля-марта 1240 г.

Как бы то ни было, но сами летописные своды говорят о том, что в октябре 1239 г. монголы «поидоша на Черниговъ, обьстоупиша град в силе тяжце, слышавъ же Мьстиславъ Глебовичь нападение на град иноплеменьных, приде на ны со всими вои, бившимъся имъ, побеженъ бысть Мьстиславъ и множество вои его избьенымъ бысть, а татарове взяша Черниговъ, град пожегше и люди избиша и манастыре пограбиша». После взятия Чернигова монголы занялись тотальным грабежом и разорением всех черниговских и новгород-северских земель по Сейму и Десне, в том числе таких крупных городов, как Путивль, Рыльск и Курск, которое продолжалось до зимы 1239 г. Тогда же монголы провели кровавую зачистку всех прежде завоеванных территорий, где жестоко подавили все оставшиеся очаги сопротивления в русских, булгарских и половецких землях.

Еще во время покорения Черниговского княжества монгольская орда подошла к Киеву и, как пишет летописец, их предводитель хан Мунке «видивъ град, удивися красоте его и величьству его, присла послы свои к Михаилу и къ гражаномъ, хотя и прельстити». Однако киевский князь Михаил не поддался на традиционное коварство монгольских послов и «избиша их». Не имея достаточных сил для взятия Киева, монголы вновь отошли в степь, а «князь Михайло бежа ис Киева за сыном въ угорскую землю». Между тем сами южнорусские князья Ростислав Михайлович и Даниил Романович затеяли новую усобицу за Галич, победу в которой одержал волынский князь, объединивший под своей рукой все отцовские земли Юго-Западной Руси. Однако, как верно отметили современный историк Д.Г. Хрусталев, став правителем всей Галицко-Волынской Руси, Даниил Романович оказался «халифом на час».

Уже осенью 1240 г. Батый «совокупи братья и его силныи воеводы Оурдю и Баидаръ, Бирюи и Каиданъ, Бечакъ и Меньгоу, и Кююкь не от роду же его, но бе воевода его перьвыи Себедаи богатоуръ и Боуроунъдаии багатурь иже инехъ бещисла воеводъ», пошел походом на Киев. По мнению современных историков (В. Каргалов, Д. Хрусталев), численность этой колоссальной монгольской орды, в рядах которой были тумены восьми Чингизидов и двух богатуров, была не менее 90 тысяч всадников, обладавших бесценным военным опытом по осаде и взятию многих русских городов.

В разных исторических источниках содержатся и разные сроки его осады, и разная дата его падения, но что особо примечательно в основном историческом источнике, южнорусской Ипатьевской летописи, вообще отсутствуют какие-либо даты на сей счет. В то же время Лаврентьевская летопись сообщает, что Киев был взят монголами «до Рождества Господня на Николинъ день» 6 декабря 1240 г., а согласно Псковскому летописному своду «приидоша татарове къ Киеву и взяша его» 19 ноября 1240 г. Это обстоятельство послужило основой для новой дискуссии в научной среде, но до сих пор историки так и не пришли к единому мнению. На первой дате особенно настаивали Б.А. Рыбаков и В.В. Каргалов, а на второй — В.Т. Пашуто и В.И. Ставиский. Сама же героическая оборона Киева, которую возглавил княжеский посадник воевода Дмитрий, безусловно, длилась несколько недель, поскольку, как сообщает летописец, лично хан Батый «Дмитра же изведоша язвена и не убиша его, мужества ради его». Хотя остальных защитников города монголы не пощадили и «люди от мала до велика вся убиша мечемъ».

Падение и страшный погром Киева стали знаковым событием нового нашествия монголов на Русь. В частности, среди правящих династий Южной Руси началась самая настоящая паника. Сидевший в Луцке великий киевский князь Михаил Всеволодович со своим сыном Ростиславом опять бежали под защиту венгерского короля Белы IV, галицко-волынский князь Даниил Романович и его младший брат Василек кинулись спасаться во владения мазовецкого князя Болеслава I, а болоховские князья Михаил и Изяслав явили монголам свою покорность и согласились уплатить им большой выкуп.

После взятия Галича и Владимира-Волынского, которые монголы подвергли такому же страшному погрому, как Киев, Переяславль и Рязань, двоюродные братья Батыя ханы Гуюк и Мунке, повинуюсь приказу Каракорума, во главе своих туменов повернули обратно в Половецкую степь, что, несомненно, значительно уменьшило силы всей монгольской орды. В связи с этим обстоятельством ряд современных авторов (В. Егоров, Р. Храпачевский) считает, что дальнейшее движение монгольской орды на запад было предпринято ханом Батыем исключительно по собственной инициативе.

 

в) Поход монголов в Западную Европу (январь 1241 ― март 1242 гг.)

 

В январе 1241 г. тумены Байдара и Орду, обогнув Карпатские горы, вошли на территорию Малой Польши, форсировали Вислу и практически сразу взяли Люблин и Завихост. В феврале 1241 г. они захватили Сандомир, разбили малопольское ополчение под Турском и двинулись дальше на Краков, который пал под ударами монголов в марте 1241 г. Краковский князь Болеслав V Стыдливый поспешно бежал в Венгрию, а затем укрылся в одном из моравских монастырей.

После этого монголы через Рацибуж и Ополе пошли в Силезию и прорвались к Вроцлаву, все жители которого в панике бежали из города, а его посад был сожжен по приказу верхнесилезского князя Мешко Опольного. Решающая битва между монгольской ордой Байдара и объединенным польско-немецким войском, которое возглавил нижнесилезский князь Генрих II Благочестивый, состоялась в апреле 1241 г. под Легницей, где европейские рыцари потерпели сокрушительное поражение, а их предводитель погиб. После этой грандиозной победы Байдар получил приказ Батыя как можно быстрее двигаться на юг, на соединение с его основными силами. Таким образом, находясь уже на границах Германской империи, в районе города Майсен, монголы резко изменили свой маршрут и пошли на беззащитную Моравию, где разорили Пуканец, Крупину, Опаву, Бенешов и другие города.

Тем временем орда самого Батыя, разбив войско венгерского палатина Дионисия, прошла через Верецкий перевал в Карпатах и вторглась на территорию Паннонии, где разорила венгерские города Бистрицу, Орадя и Темешвар. Тогда же две монгольских орды ханов Бучека и темника Субедая, разгромив половцев на реке Серет, вторглись в Валахию и Трансильванию. Взяв Вац и Эгер, монгольские орды вышли к Пешту, где венгерский король Бела IV успел собрать объединенное венгерско-хорватское войско. Однако это не спасло венгерского короля, поскольку в апреле 1241 г. он был разбит в битве на реке Шайо и бежал под защиту австрийского герцога Фридриха II Воителя.

Всю вторую половину 1241 г. монголы предпринимали неоднократные попытки занять плацдармы на правом берегу Дуная и начать боевые действия в землях Священной Римской империи, но все они терпели неудачу. Лишь один монгольский отрад смог прорваться к Нойштадту близ Вены, но, получив отпор от объединенного чешско-австрийского войска Фридриха II Воителя, монголы отступили за Дунай.

В конце 1241 г., с наступлением первых заморозков, основные силы Батыя смогли, наконец, форсировать замерзший Дунай и начали осаду Буды, Фехервара, Эстергома, Нитры, Братиславы и рада других венгерских городов, которые вскоре пали под ударами превосходящего противника. Одновременно с этим орда хана Кадана устремилась в Хорватию на поиски короля Белы IV, ритуальное убийство которого должно было стать логическим завершением этого похода. С этой целью в январе 1242 г. монголы двинулись на Загреб, но не успели схватить венгерского короля. Поэтому после разгрома Загреба они устремились в Далмацию, но и здесь их постигла неудача, поскольку, не сумев взять крепость Клис, в марте 1242 г. они повернули назад и ушли в Болгарию.

Историки по-разному объясняли причины поспешного ухода монголов из Европы. Одни (Г. Вернадский, Л. Гумилев) делали особый акцент на том, что Батый прервал «Великий Западный поход», узнав о смерти в Каракоруме Великого хана Угэдэя, что неизбежно вызвало острую борьбу за власть между всеми потомками Чингисхана. Их оппоненты (В. Пашуто, Д. Хрусталев) считают, что смерть Угэдэя стала лишь удобным предлогом для прекращения этого похода, а реальной причиной были огромные потери монголов и новые антимонгольские восстания в Половецкой степи и Волжской Булгарии.