2017-10-25
236Журналистские истории
История продавца мороженого
Предисловие.
Позвольте представиться, меня зовут Вито Молинари. На вид мне не больше 20-25 лет, я спортивного телосложения при среднем росте около метра семидесяти пяти сантиметров. Обладаю приятной внешностью с пронзительными серыми глазами со слегка стальным оттенком. Я родился в 1890 году в Палермо на Сицилии в семье небогатого фермера, который в свободное от работы на ферме время был священником. Но вскоре наша ферма разорилась, и в 1900 году наша семья переехала жить к родственникам матери в Америку в Сент-Луис. На новом месте отец устроился работать в небольшую Риверсайдскую церковь. Мать же устроилась работать учительницей в начальную школу, а кроме того по выходным помогала работе городской библиотеки. Хотя мой отец и был священником, но я как-то не проникся божественной идеей и в душе всегда оставался атеистом. Когда я закончил старшие классы школы, и встал вопрос о том, идти ли мне дальше учиться или идти работать, отец решил, что мне необходимо выбиться в люди, и поэтому сделал всё необходимое, чтобы я пошёл учиться в Мичиганский университет на адвоката. В университете я увлёкся журналистикой и фотографией, так что по мере своего обучения я тесно общался с университетской газетой. Стране нужны были добровольцы для военных действий во время первой мировой войны, и поэтому сразу же после окончания университета в 1914 году отправился для прохождения службы в танковую дивизию, а в апреле 1917 года отправился на фронт.
Глава № 1.
История, которую я хочу вам рассказать произошла летом в Нью-Йорке в 1920 году. В ноябре 1918 года сразу же после окончания войны я демобилизовался из армии, и мои старые знакомые из университетской газеты помогли мне получить работу фотографа в штате газеты нью-йорк таймс.
Эта история является моим первым серьёзным делом со времени начала моей работы в нью-йорк таймс. Она началась в одну прекрасную летнюю ночь. На небе была полная луна, и к тому же можно было наблюдать такое красивое явление как звездопад. Я как раз закончил проявлять плёнки с открытия новой библиотеки и собирался уходить домой, когда в редакцию позвонили и сообщили, что в Центральном парке было обнаружено тело избитой молодой девушки. В тот день дежурил Альфред Стивенсон, журналист колонки криминальных новостей. Это был высокий молодой человек, лет на пять – шесть старше меня, спортивного, но слегка худощавого телосложения с красивым, немного похожим на хорька, лицом с вечно настороженными глазами цвета лесного ореха. Одевался он всегда в не дорогие, но хорошо сшитые костюмы тёмно-серого цвета. Ему нужен был фотограф и поэтому он взял меня на место происшествия. Когда мы прибыли с ним на место происшествия, то я заметил, что там уже стоит патрульная полицейская машина и сержанты уже успели оцепить место преступления, а судебный медик работал возле тела девушки. Я был уверен, что они и шагу нам не дадут сделать, чтобы хоть как-то узнать, что здесь произошло, но вскоре после того как Альфред припарковал свою машину и встал рядом с ограждением, он меня успокоил, сказав, что нам всё же удастся осмотреть тело, и быть может даже задать несколько вопросов свидетелю, который вызвал полицию, пока сюда не прибыл капитан.
Тело девушки лежало в кустах чуть в стороне от гравийной дорожки, таким образом, что люди, прогулявшиеся по дорожке, не могли бы его видеть. Это была молодая еврейская девушка на вид двадцати-двадцати одного года, одетая в простое хлопковое платье тёмно-оранжевого почти красного цвета, поверх которого была одета куртка с логотипом Мичиганского университета. Её книжки с тетрадями валялись чуть дальше в кустах в стороне от тела. Судя по найденным мною книгам, она изучала историю права и экономику. Мне не удалось обнаружить при ней ни денег, ни каких-либо документов, удостоверяющих её личность. Рядом с кустами, где лежало тело, я обратил внимание на две цепочки едва отпечатанных, но хорошо заметных мужских следов, причём только одни из них уходили от кустов, в то время как вторые тянулись от гравийной дорожки до кустов и обратно. При более тщательном осмотре тела я обратил внимание на оставшиеся следы от верёвки на руках, а её ноги и туфли были расцарапаны и перепачканы землёй. Судя по синякам на теле и руках, преступник подкрался к своей жертве сзади, после чего повалив её на землю, связал ей руки, чтобы она не могла нанести ему удара, и оттащил в кусты. Напоследок хорошенько избив её и похитив деньги, он при помощи всё той же верёвки, которой были связаны руки, задушил её. Стоило мне закончить осматривать и фотографировать тело девушки и территорию вокруг неё, как на место преступления прибыл капитан полиции. Это был высокий мужчина средних лет слегка полного телосложения с мясистым, чем-то похожем на свинью, но приятным лицом с всё замечающими, проницательными глазами желтовато-зелёного цвета, и украшенном пышными усами каштанового цвета. Одет он был в хорошо сшитый, но не из дорогих, костюм тёмно-коричневого цвета. Я незаметно вернулся к Альфреду Стивенсону, который стоял рядом с ограждением в ожидание капитана, и как раз вовремя, так как тот начал выспрашивать у одного из сержантов о том, что им удалось выяснить на данный момент. Из рассказа сержанта выяснилось, что тело обнаружил один из прохожих, гулявший с собакой и тут же вызвал полицию, с этими словами он указал на скамейку, где сидел пожилой мужчина с кокер-спаниелем тёмно-серого цвета. Капитан тут же подошёл к указанной скамейке и, представившись, начал допрашивать свидетеля. Из показаний этого мужчины нам удалось выяснить, что он как обычно гулял со своим псом, когда услышал в кустах какой-то шум и возню. Сначала он не обратил на это никакого внимания, так как решил, что там может прятаться какая-то из бродячих собак, и прошёл мимо. Когда же через несколько минут он возвращался по той же дорожке, то заметил, что от тех кустов, где он недавно слышал шум, быстрым шагом отходит какой-то высокий мужчина, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. К сожалению, он не видел лица мужчины, а когда он подошёл ближе к кустам, то его собака буквально вырвала поводок из его рук и скрылась в этих кустах. Стоило ему увидеть тело девушки, как он тут же подбежал к одному из патрульных дежурившему в парке и попросил вызвать полицию и скорую помощь. После того, как капитан Норман Бермах закончил допрашивать свидетеля, и перешёл к осмотру места происшествия, мы с Альфредом решили, что на здесь делать больше нечего, и поэтому отправились обратно в редакцию нью-йорк таймса. По пути я решил обсудить с мистером Стивенсоном это дело:
- А как тебе удалось узнать о происшествии в парке, ведь не похоже, чтобы свидетель обращался в газету?
- Да, ты прав, он действительно не обращался в газету, но у каждого уважающего себя журналиста есть свои способы быть в курсе того, что творится в городе. Я, например, пользуюсь кроме услуг информаторов ещё специальным оборудованием, настроенным на полицейские волны.
- Кстати, а почему ты так был уверен, что сержанты не будут возражать против нашего присутствия на месте преступления?
- Как я уже тебе сказал, я пользуюсь услугами информаторов, среди которых иногда попадаются и полицейские, которые готовы за дополнительную плату закрыть глаза на наше присутствие на месте преступления, а иногда и могут подбросить какую-нибудь информацию о ходе расследования. Ну, так вот, один из сержантов, который стоял возле ограждения, был как раз одним из таких информаторов.
Я кстати видел, как ты осматривал место преступления перед тем, как сделать фотографии, и должен отметить, что ты очень внимательный и наблюдательный человек. Тебе бы немного подучиться нашему мастерству, и из тебя получится очень хороший журналист.
- Спасибо, мне очень приятно услышать от тебя такую похвалу.
С этими словами мы прибыли в редакцию нью-йорк таймса. Альфред Стивенсон отправился к себе делать наброски статьи по данному происшествию, а я, же после того как закончил проявлять плёнки из парка, отправился домой спать.
Я решил, во что бы то ни стало выяснить, кем была убитая девушка раньше полиции, и поэтому на следующий день рано утром отправился в Мичиганский университет с надеждой, что там мне удастся хоть что-то узнать. Мне повезло встретиться с профессором Нидерманом, который когда-то преподавал мне историю права. Когда я объяснил ему суть дела, которое привело меня сюда, и показал одну из фотографий девушки убитой вчера в Центральном парке, то он сразу же узнал в ней одну из своих учащихся. Ей оказалась Сара Буна, дочь владельца кафе-мороженого расположенного в Аппер Вест Сайде, уже два года учащаяся на юридическую стенографистку. Когда я с ним прощался, то попросил его не упоминать о моём визите полиции, если те будут интересоваться этим делом, на что он пообещал не раскрывать им моих карт и пожелал мне удачи в поисках преступника.
Глава № 2.
Со времени убийства Сары Буна прошло около недели, но за это время полиции так и не удалось выйти на след преступника, который задушил её. Эта история потихоньку начала вытесняться из газет другими новостями, когда в понедельник утром, когда редакция нью-йорк таймса только начинала рабочий день, ко мне пришёл Альфред Стивенсон и рассказал, что его только что проинформировали, что в полицию обратился Гарольд Буна и сообщил о пропаже своего помощника Бенджамина Смита. По словам информатора Бенджамин отпросился на выходные у мистера Буна, чтобы помочь своей сестре Сьюзен, которая переезжала в Верхний Ист-Сайд, и с этой целью попросил у Гарольда Буна разрешение взять на выходные его Fiat 2 F. Так как по выходным кафе-мороженое закрыто, то мистер Буна спокойно отпустил Бенджамина к своей сестре, а сегодня утром, когда он стал открывать кафе, то не обнаружил ни фургона, ни Бенджамина. Полиция уже связалась с сестрой Бенджамина, и она утверждает, что не видела брата со вчерашнего дня, когда он от неё уехал после обеда. Так же один из сержантов посетил квартиру Бенджамина Смита, располагавшуюся в районе Гармент Дистрикт, но не удалось обнаружить никаких следов мистера Смита.
Вечером того же дня один из патрульных, дежуривший в районе Саттон Плейс, обнаружил Fiat 2 F, судя по номерам принадлежащий мистеру Буна, припаркованный у обочины неподалёку от моста Эд Кох Квинсборо, и тут же сообщил об этом в полицейский участок. Сразу же, как только нам это стало известно, мы с мистером Стивенсоном поспешили на место происшествия, и похоже прибыли туда вместе с капитаном полиции Норманом Бермахом, так как он только приступал к осмотру. Первое, что бросается в глаза, что дверь со стороны водителя не закрыта полностью, как со стороны пассажирского сидения, а лишь слегка прикрыта. Когда капитан Бермах открыл её, то в тоже мгновение из кабины фургона на землю выпало тело Бенджамина Смита. И сразу же, что нам бросилось в глаза, было то, что он был задушен тем же способом, что и Сара Буна, найденная нами неделю назад в Центральном парке. У него тоже на руках остались ссадины от верёвки, которой он был задушен. Так же можно было рассмотреть огромный синяк с кровоподтёком в области левого виска и ещё одного в районе затылка, что говорило о том, что, скорее всего преступник, перед тем как связать мистера Смита, оглушил его мощным ударом по голове. Кроме того, так же, как и в случае с Сарой Буна при нём нам не удалось найти ни денег, ни каких-либо ценных вещей, но всё же при обыске тела капитану Бермаху удалось обнаружить документы, удостоверяющие его личность. После окончания осмотра тела, Норман Бермах приступил к осмотру фургона. К сожалению, там не обнаружилось ничего существенного, чтобы помогло пролить свет на это дело. Скорее всего, разыскиваемый нами преступник подсел в машину к Бенджамину Смиту в качестве случайного попутчика, а потом, возможно заманив его в какое-то тихое место, убил его. После чего просто отогнал фургон сюда. Но тут же сразу вставал вопрос, а зачем он это сделал, почему он просто не оставил его в том месте, где совершил преступление? Ответ на эти вопросы я получил, когда решил заглянуть под сидения в надежде, что там может обнаружиться что-то такое, что помогло бы расследованию. Там обнаружилась небольшая записка, отпечатанная на печатной машинке, адресованная Гарольду Буна. Текст записки был следующего содержания:
Уважаемый мистер Буна,
Если вы хотите, чтобы больше никто не пострадал, внимательнее читайте объявления в газетах.
С уважением, Д.
Внимательно прочитав, а потом и сфотографировав эту странную записку, я показал её капитану Бермаху. Похоже, преступник специально рассчитывал на то, что полиция обнаружит фургон, а там уже позже она бы обязательно сообщит об этом мистеру Буна, который наверняка в свою очередь захотел бы осмотреть фургон, чтобы проверить, не похищено ли что-нибудь, и тогда бы обнаружилась эта записка. После того как Норман Бермах закончил осматривать тело и фургон, к нему подошёл один из сержантов и сообщил, что ему удалось найти свидетельницу, которая видела, как и когда был припаркован данный фургон. Ей оказалась хозяйка пансиона, расположенного напротив места происшествия, Анна Д’амилье. К сожалению, из-за больных суставов она практически всё время проводит в кресле-каталке, и поэтому нам пришлось самим навестить её. Комната, в которой она нас встретила, располагалась на первом этаже её пансиона, была очень просторной и по-домашнему уютно обставлена. Комната освещалась газовыми рожками, вдоль стен стояли небольшие, резные дубовые книжные шкафы, а также кое-где висели фотографии и пейзажные картины. С левой стороны от входа, прямо по центру стены расположился камин, напротив которого расположилось изящное, резное бюро из ореха. Окна были уже зашторены атласными шторами тёплого зеленовато-жёлтого цвета. На полу по центру комнаты лежал большой, вязанный, разноцветный ковёр овальной формы, на котором, ближе к окнам, стоял не большой, круглый, резной стол из дуба, а рядом с ним расположились два удобных плетённых кресла с мягкими накладками в чехлах из тёмно-красного бархата. Хозяйка пансиона была высокая, слегка полная женщина средних лет, седевшая в кресле-каталке, с хорошо сохранившимся, довольно привлекательным лицом, обрамлённом длинными, до середины плеча, каштановыми волосами. Одета она была в простое удобное ситцевое платье мягкого светло-коричневого цвета. Её светло-голубые глаза приветливо, но в то же время с интересом наблюдали за капитаном Бермахом, при этом она выглядела слегка взволнованной. Первым разговор начал, как и принято в таких ситуациях, мистер Бермах:
- Я капитан полиции Норман Бермах, мне сообщили, что вы видели, когда и кто припарковал фургон, стоящий через дорогу от вашего пансиона. Вы не могли бы рассказать мне по подробнее, что вы конкретно видели?
- Я готова рассказать вам всё, что мне известно, но, видите ли, я немного нервничаю, и поэтому не знаю с чего мне начать.
- Прошу вас успокойтесь, ведь в этом нет ничего страшного, и начните, пожалуй, с самого начала этой не большой истории.
- Хорошо, я постараюсь. После гибели мужа, который работал кочегаром на «Титанике», моя семья начала остро нуждаться в деньгах. Это не значит, что у нас и до этого было много денег, но всё же нам удавалось хоть как-то сводить концы с концами. Отчасти это было благодаря тому, что я сдавала комнаты этого пансиона, доставшегося мне в наследство от отца, за два доллара в месяц, плюс не большой доход нам приносит маленькая пекарня, расположенная в двух кварталах от сюда, принадлежащая моему старшему сыну. Ну и, конечно же, зарплата мужа очень помогала. К сожалению, большая часть заработанных денег уходила на ремонт и поддержание пансиона, а также на закупку расходного материала для пекарни и зарплату персоналу. Так вот после гибели мужа моя младшая дочь Натали окончила курсы сестёр милосердия и устроилась работать медицинской сестрой в больницу, расположенную в Верхнем Ист-Сайде. Это немного улучшило наше финансовое положение, но из-за больных суставов мне пришлось нанять приходящую компаньонку за двадцать пять центов в месяц, которая помогала мне по хозяйству. Простите, я, кажется, отвлеклась от темы нашего разговора. Сегодня утром моя дочь как обычно ушла к себе на работу, и моя компаньонка Мелиса О’Неилл должна была прийти сюда ровно в десять утра, но она опаздывала, что случалось с ней крайне редко, и поэтому я ждала её, наблюдая за тем, что происходит за окном. Тогда-то я и заметила, как какой-то неизвестный мужчина припарковался напротив моего пансиона, выждав около десяти минут, вышел из машины, после чего не торопясь дошёл до угла улицы, где поймал такси и уехал на нём в неизвестном направление.
- Скажите, а вы случайно не можете сказать точнее, в который час он припарковал свою машину?
- Это было где-то в половину одиннадцатого, может чуть позже, но точно до одиннадцати, так как в это время ко мне как раз пришла моя компаньонка мисс О’Неилл. К сожалению, точнее сказать не могу.
- Скажите, а этот незнакомец не нервничал, когда покидал свою машину?
- Насколько мне было видно, он был абсолютно спокоен.
- Скажите, вы не могли бы нам описать, как он выглядел, конечно, если вы его запомнили?
- Хорошо, я постараюсь это сделать, но не уверена, что у меня получится. Это был высокий мужчина, средних лет, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. У него было невыразительное, ничем не выделяющееся лицо, как будто высеченное из камня. Волосы под шляпой были коротко стрижены тёмно-каштанового цвета. Так же у него были не большие усы в ниточку. Вот, к сожалению, и всё, что я могу о нём сказать.
- Спасибо, вы нам очень помогли. До свидания.
- До свидания, рада была быть вам полезной.
Позднее после беседы с Анной Д’амилье нам удалось найти через единую справочную службу таксиста, который забирал подозреваемого с места преступления. К сожалению, он не смог нам ничем помочь в поиске преступника, так как довёз его до ближайшей станции метро, где тот расплатился с таксистом, а потом пересел на автобус и уехал в неизвестном направление.
Глава № 3.
Прошло ещё три недели. За это время сначала в «Нью-Йорк дейли ньюс», а потом и в «Дирбон индепендент» появилось одно и то же объявление от неизвестного нам Д.: «Уважаемый мистер Буна, если вы хотите, чтобы я оставил вашу семью в покое, то будьте благоразумны и продайте мне то, что хранится в вашей семье уже семьсот с лишним лет. Если вы согласны с этим условием, то отправьте свой ответ в виде объявления в газете на имя Д.». Были предприняты попытки установить личность человека, который отправлял эти объявления в редакции газет, но, к сожалению, ни нам, ни полиции не удалось этого сделать так, как и в первом, и во втором случае текст объявлений был передан редакциям через посыльного, которому заплатили за передачу.
Похоже, Гарольд Буна оба раза проигнорировал это объявление, так как в пятницу утром он вызвал полицию к себе в кафе-мороженое, в связи с тем, что кто-то ночью проник туда и устроил там погром, уничтожив при этом холодильные камеры. Когда мы прибыли на место происшествия, то капитан Бермах только начинал осмотр помещения кафе-мороженого. Когда мы вошли внутрь, то увидели поистине печальную картину. Повсюду валялись стёкла разбитых окон, столы и стулья были перевёрнуты вверх тормашками, некоторые из них были сломаны. Кассовый аппарат был с корнем выдран со своего места, и валялся разбитым в дальнем углу зала кафе-мороженого. Но, похоже, тому, кто это сделал, этого показалось мало, так как когда мы прошли в служебное помещение, то увидели рядом с холодильной камерой остатки разломанного оборудования. Повсюду валялись провода, трубочки и разбитый мотор холодильной камеры, у которой преступник кроме всего прочего сорвал с петель запирающую дверь. Скорее всего, преступник проник в помещение кафе-мороженого через дверь чёрного входа, так как центральная дверь кафе была заперта на замок, и похоже никто даже не пытался его взломать, в то время как замок служебной двери буквально был вырван с корнем из двери. Среди всего этого беспорядка на самом видном месте лежал свежий выпуск газеты «the Sun» открытый на разделе объявлений таким образом, чтобы сразу было видно следующее объявление: «Уважаемый мистер Буна, если вы хотите, чтобы я оставил вашу семью в покое, то будьте благоразумны и продайте мне то, что хранится в вашей семье уже семьсот с лишним лет. Если вы согласны с этим условием, то отправьте свой ответ в виде объявления в газете на имя Д.». Похоже, неизвестный нам Д. очень сильно хотел, чтобы данное объявление попалось на глаза мистеру Буна, если прибёг к такому способу передачи газеты. Возможно, хотя и маловероятно, что этот самый Д. после того как устроил погром затаился где-то неподалёку, поджидая прихода Гарольда Буна, чтобы лично убедиться, что тот увидит газету с объявлением. Похоже, та же идея пришла в голову и капитану Бермаху, так как он подозвал нескольких сержантов и отдал им распоряжение пройтись по близстоящим домам в поисках свидетелей. После того как сержанты отправились на проверку домов Норман, закончив осмотр помещений кафе-мороженого, прошёл в комнату хозяина, где его дожидался мистер Буна, просматривающий свои конторские книги. К нашему общему удивлению это оказалось единственное помещение не пострадавшее при разгроме. Это была совсем не большая комната с одним окном, возле которого стоял простой письменный стол из орешника, рядом с которым стояли три гнутых стула из того же материала, что и стол. В правом углу возле окна расположился не большой сейф, так же на левой стене не далеко от входа в рамочках висели различные сертификаты и документы, разрешающие деятельность, а вдоль правой стены стоял не большой открытый книжный шкаф из дуба, на полках которого стояло несколько кулинарных книг. Гарольдом Буна оказался не молодым, полным мужчиной среднего роста, с добродушным слегка осунувшимся лицом с приятными всё подмечающими желтовато-голубыми глазами. Его светло-каштановые волосы были коротко стрижены, а лицо украшали не большие ухоженные усы. Так же он носил достаточно изящное пенсне в тонкой золотой оправе. Одет он был в простые светло-серые льняные брюки и белую хлопчатую рубашку, поверх которой был одет чёрно-бордовый пеньковый жилет. Когда мы вошли внутрь, то мистер Буна прервал своё занятие и первым начал разговор:
- Чем могу помочь господа?
- Я капитан полиции Норман Бермах, и я здесь в связи с вашим заявлением о произошедшем погроме. Вы не могли бы мне подробнее рассказать о том, что здесь произошло?
- К сожалению, я не могу рассказать вам ничего того, что помогло бы вам в этом деле, так как когда я утром пришёл открывать своё кафе-мороженое, то уже застал здесь весь этот беспорядок.
- Скажите, а вы видели объявление, адресованное вам в газете, которая лежала на полу?
- Да, я видел это гнусное объявление.
- Не могли бы вы мне пояснить, о чём конкретно в нём идёт речь?
- Что ж, если вы так хотите, то извольте, я расскажу вам. В этом объявление речь идёт о первом в мире векселе[1], который мой славный предок Седрик Буна получил в качестве выигрыша в карты, когда возвращался много лет назад из Италии в Иерусалимское королевство[2] от умершего позже от цинги торговца. С тех пор эта бумага так и хранилась в моей семье на протяжении стольких лет. Многие предлагали купить у нас этот вексель, порой даже в наш адрес поступали различные угрозы, но они всегда были беспочвенны, и мы всегда отвечали отказом. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
- Скажите, а где в данный момент находится эта бумага?
- Сейчас она хранится в сейфе моего кабинета у меня дома.
- Благодарю вас за помощь, если нам что-то ещё понадобится от вас, то мои люди непременно с вами свяжутся. До свидания.
После того, как капитан Бермах закончил опрашивать мистера Буна к нему подошёл один из вернувшихся сержантов и доложил, что ему удалось обнаружить бродягу, который утверждает, что видел того, кто совершил погром в кафе-мороженом. Решив, что это может быть полезным для дела, мы следом за Норманом отправились в указанном направлении, где нас поджидал бродяга. Первым разговор начал, как и принято в таких ситуациях, мистер Бермах:
- Я капитан полиции Норман Бермах, мне сообщили, что вы видели того человека, который сегодня ночью совершил погром в кафе-мороженом. Вы не могли бы рассказать мне по подробнее, что вы конкретно видели?
- Здравствуйте капитан, меня зовут Дэнис Лирман. Видите ли, я не имею постоянного места работы, и из-за этого у меня порой случаются проблемы с жильём, и тогда мне приходится спать на улице. Так было и в этот раз. Я как обычно искал спокойное место для ночёвки, где бы меня никто не потревожил, когда увидел припаркованный неподалёку от центрального входа в кафе-мороженое бордовый Lincoln L-series без номеров. Он стоял прямо под фонарём, поэтому я увидел, что на заднем пассажирском сидении сидел мужчина, в то время как место водителя было свободным. Я хотел уже было подойти поближе, когда услышал шум, раздававшийся из кафе-мороженого. Мне показалось это странным, так как обычно по ночам кафе закрыто, и поэтому, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания я скрылся в безопасном месте, откуда мне было бы хорошо видно, что происходит возле кафе-мороженого. После того как я спрятался в своём убежище прошло примерно около получаса, может чуть меньше, когда со стороны чёрного входа появился второй мужчина и сел на место водителя. Тот уже было хотел завести мотор и уехать отсюда, когда его остановил мужчина, сидевший на заднем сидении. После короткого разговора в машине всё стихло, и они простояли здесь всю ночь, пока не дождались прихода владельца кафе-мороженого мистера Буна.
- Скажите, а в котором часу вы увидели машину подозреваемых?
- К сожалению, я точно сказать не могу, так как у меня нет часов, но могу с уверенностью сказать, что это было около часу ночи, может быть начало второго, но на мой взгляд никак не позже.
- Скажите, а вы хорошо рассмотрели мужчину, который вышел из кафе-мороженого и сел на водительское сидение?
- Да, мне удалось хорошо его рассмотреть, так как, как я уже сказал, машина была припаркована под фонарём, да и потом он слегка замешкался, перед тем как закрыть дверь машины. Это был высокий довольно таки крепкий мужчина, средних лет, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. У него было невыразительное, ничем не выделяющееся лицо, как будто высеченное из камня. Волосы под шляпой были коротко стрижены тёмно-каштанового цвета. Так же у него были не большие усы в ниточку.
- Скажите, а вам случайно не удалось рассмотреть мужчину, сидевшего на заднем сидении?
- К сожалению, я не смог как следует рассмотреть его лица, так как в салоне было достаточно темно, но всё-таки кое-что мне удалось запомнить. Это был пожилой, слегка полный мужчина роста чуть ниже водителя, примерно на треть головы, с седыми пышными усами и не большой испанской бородкой. Одет он был в дорогой хорошо сшитый и хорошо сидевший на нём чёрный костюм. Пожалуй, это всё, что я могу о нём рассказать.
- Благодарю вас за оказание следствию помощи. У меня больше нет вопросов. Вы можете быть свободны. Если вы нам ещё понадобитесь, то с вами свяжутся.
Глава № 4.
Исходя из рассказа Дэниса Лирмана, можно было сделать вывод, что мы столкнулись с группой неизвестных, которые планирую любой ценой заполучить хранящийся у Гарольда Буна вексель. А значит, у нас складывались два пути развития событий. Во-первых, мы могли бы дождаться, когда один из неизвестных попробует проникнуть в дом мистера Буна, и тогда его арестует полиция. Но при таком развитии событий была довольно таки велика вероятность, что они могли бы упустить главаря этой преступной группы, чего не нам, не полиции было не выгодно. Во-вторых, можно через капитана полиции Бермаха попробовать убедить мистера Буна пойти на контакт с преступниками и сделать вид, что он согласен с их требованиями продать им вексель. Тогда у полиции был хоть какой-то шанс арестовать всю группу подозреваемых. Кажется, Норманн Бермах пришёл к тем же выводам, что и мы с Альфредом Стивенсоном, так как по слухам всю следующую неделю, после того как был совершён разгром в кафе-мороженом, он пытался уговорить Гарольда Буна пойти на контакт с пока ещё неизвестным нам Д. В конце концов ему удалось это сделать, и после долгих уговоров мистер Буна, взвесив все за и против, пришёл в редакцию нью-йорк таймса и дал объявление следующего содержания: «Уважаемый Д, я готов встретиться с вами для обсуждения интересующего вас вопроса. Надеюсь, вы примите моё приглашение и в объявление на моё имя укажете время и место, где мы могли бы обсудить все наши дела. С уважением Гарольд Буна.» Спустя час как он это сделал мы переслали это объявление газетам «the Sun», «Нью-Йорк дейли ньюс» и «Дирбон индепендент».
В то же время нельзя было исключать, что события могут развиться по первому предполагаемому сценарию. И поэтому, пока капитан Бермах вёл переговоры с Гарольдом Буна, при согласовании с Альфредом Стивенсоном моих дальнейших действий, я взял его машину и приступил к негласному наблюдению за домом мистера Буна, расположенном на Статен-Айленд в районе Гранитевилл. Несколько раз за неделю, в течение которой Норман Бермах встречался с Гарольдом Буна, я замечал, как кроме меня за домом мистера Буна наблюдает какой-то мужчина очень похожий на одного из членов разыскиваемой нами преступной группы. Всё это время он старательно прятался в растущем неподалёку от дома кустарнике падуба. Это означало лишь то, что группа подозреваемых готовится на случай если бы мистер Буна отказался пойти с ними на контакт.
После того как объявление Гарольда появилось в газетах прошло пару дней, в течение которых от группы подозреваемых не было никаких известий. Но однажды, во время своего очередного дежурства возле дома мистера Буна, я обратил внимание, что мужчина, очень похожий на одного из членов разыскиваемой нами преступной группы, до этого спокойно наблюдавший за домом, вышел из своего укрытия и отправился в сторону дома, по направлению к чёрному входу. Мне показалось это интересным, а так как моя машина была припаркована неподалёку от телефонной будки, то я позвонил Альфреду Стивенсону и сообщил ему об увиденном. Он сказал, чтобы я продолжал следить за подозреваемым, а он сообщит об этом капитану Бермаху, после чего сразу же отправится ко мне.
Примерно через полчаса после того как я позвонил к дому Гарольда Буна подъехали две полицейские машины, и в отдельной машине приехали Норман Бермах с мистером Стивенсоном. Стоило полицейским припарковать свои машины таким образом, чтобы они не бросались в глаза, как в тот же момент показался подозреваемый и не спеша стал ловить себе такси. Спустя небольшой промежуток времени, в течение которого капитан Бермах отдал своим людям распоряжение осмотреть дом мистера Буна, подозреваемый сел в такси, и я, оставив Альфреда Стивенсона на месте преступления, отправился следом за ним. Сразу же вслед за мной выехал на своей машине Норман Бермах, а спустя какое-то время к нему присоединилась одна из полицейских машин. Наше преследование, таким образом, продолжалось в течение двадцати пяти минут, после чего подозреваемый прибыл в Маленькую Италию, где расплатился с таксистом и пересел на автобус. На автобусе он добрался до Аппер Вест Сайда, где вышел и, пройдя через центральный парк и потом ещё несколько кварталов пешком, вошёл в антикварный магазин, расположенный в Йорквилле. Убедившись, что подозреваемый больше не собирается никуда ехать, капитан Бермах отправил одного из сержантов за Дэнисом Лирманом, а сам в это время решил осмотреть антикварный магазин и его окрестности. На парковке за магазином нам удалось обнаружить бордовый Lincoln L-series. Перед тем заходить внутрь, Норман Бермах отдал распоряжение ещё одному сержанту остаться ждать возле центральной двери, а сам он с оставшимися сержантами отправился к чёрному входу. Я последовал за ними. Где-то в одной из комнат шёл не громкий разговор между двумя мужчинами, который скорее походил на то, как один отчитывался перед другим, нежели обычная беседа. Так как других признаков присутствия здесь каких-либо ещё людей мы не обнаружили, то решено было идти на звук голосов. Когда мы вошли в комнату, которая оказалась кабинетом хозяина, то обнаружили там двух мужчин, один из которых, тот, что по старше сидел в просторном вельветовом кресле кофейного цвета за резным письменным столом из дуба, второй же стоял, напротив. Не давая им опомниться от неожиданности мистер Бермах объявил об их задержание до вынесения обвинений, после чего сопровождающие нас сержанты одели на них наручники и препроводили в припаркованные возле антикварного магазина полицейскую машину и машину капитана Бермаха. Так же нам удалось обнаружить в сейфе, расположенном в кабинете, который на наше счастье хозяин кабинета не успел закрыть, вексель, похищенный только что из дома мистера Буна.
Когда мы прибыли в полицейский участок, нас там уже поджидал Дэнис Лирман, которому сразу показали задержанных. В них он опознал людей, которых он видел рядом с кафе-мороженым в тот день, когда там был совершён погром. Позже были установлены личности задержанных. Пожилой, слегка полный мужчина среднего роста, с седыми пышными усами и не большой испанской бородкой. В его левый глаз желтовато-голубого цвета был вставлен монокль в тонкой позолоченной оправе. Одет он был в дорогой хорошо сшитый и хорошо сидевший на нём чёрный костюм. Им оказался владелец антикварного магазина Дональд Домбел. Второй высокий довольно таки крепкий мужчина, средних лет, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. У него было невыразительное, ничем не выделяющееся лицо, как будто высеченное из камня с пронзительными светло-серыми глазами. Волосы под шляпой были коротко стрижены тёмно-каштанового цвета. Так же у него были не большие усы в ниточку. Это был помощник мистера Домбела Роки Перчини, именно он был основным исполнителем. Позже на допросе, когда капитан Бермах спросил у Дональда Домбела, почему тот пошёл на это преступление тот ответил, что на протяжении долгих лет его семья охотилась за первым в мире векселем, но всё это время предки мистера Буна отказывались продать им его, и тогда он решил, что во что бы то не стало он заполучит его. Так оно и произошло, он стал обладателем этого векселя, правда, на совсем короткое время.
Заключение.
Через три дня после того как были арестованы Дональд Домбел и Роки Перчини состоялся суд, на котором судья Макензи приговорил Роки Перчини к смертной казни на электрическом стуле, мистера Домбела к дести годам за организаторскую деятельность. Вексель же был возращен законному владельцу, а я сделал так, что Дэнис Лирман стал моим первым информатором за три доллара в месяц. Вот так и закончилось моё первое серьёзное дело ознаменовавшее старт моей карьеры в нью-йорк таймсе.
Тайна трона смерти
Предисловие.
После дела Дональда Домбела и Роки Перчини Альфред Стивенсон решил взять меня под своё крыло и сделать из меня настоящего журналиста. С этой целью он начал обучать меня всему что знал, а также познакомил меня со своими информаторами. Что же касается капитана полиции Нормана Бермаха, то его после этого дела повысили до майора, а спустя месяц или два он вышел на пенсию, и с того времени он перестал заниматься расследованием дел.
Глава № 1.
История, которую я хочу вам рассказать произошла осенью в Нью-Йорке в 1920 году. Эта история началась с внезапной пропажи судьи Макензи, когда тот не явился на заседание суда по делу о краже в доме полковника Генри Симонса. Так как Хэнк Макензи всегда отличался пунктуальностью, то окружающие стали подозревать что-то неладное, и спустя два часа после того как он не появился в зале суда, приставы, находящиеся в зале, были посланы на его поиски. Мистера Макензи не оказалось в его кабинете, и тогда приставы после осмотра всех мужских туалетов в здание, отправились на прилегающую к зданию суда парковку, чтобы посмотреть на месте ли его машина. На их удивление чёрный форд модели «Т» оказался на своём месте, но его двери распахнуты, и всё вокруг автомобиля указывало на то, что судью буквально силой вытолкнули из собственной машины, после чего увезли в неизвестном направление. Как только стало известно о похищение судьи Макензи, то было решено немедленно вызвать полицию. Полицейский участок располагался неподалёку от здания суда, и минут через десять – пятнадцать на место происшествия прибыл капитан полиции Стив Хайман. Это был не высокий человек среднего возраста, плотного телосложения с обритой наголо головой и очень подвижным, слегка жёстким лицом, с ясными, проницательными глазами оливкового цвета. Сразу по прибытию на место капитан направился на парковку, где стоял форд судьи. После тщательного осмотра брошенной машины и парковки вокруг неё, было обнаружено в дальнем углу парковки почти высохшая небольшая лужа бензина, следы от протектора шин Ланчестера и несколько окурков дешёвых сигарет на том месте, где предположительно располагалось водительское место. Из чего можно было сделать вывод, что похититель ждал появления судьи, а по рытвинам, на гравии ведущим от машины судьи к тому месту, где была обнаружена бензиновая лужа, было понятно, что судья всячески сопротивлялся своему похитителю, но тот был намного сильнее его. Следовательно, похитителем был мужчина крепкого телосложения. После осмотра форда капитан Хайман лишь убедился в своём предположении, что похититель напал на судью в тот момент, когда он выходил из собственной машины.
После окончания осмотра парковки Стив Хайман отправился в кабинет судьи в надежде на то, что что-то там поможет понять причину похищения мистера Макензи. Кабинет Хэнка Макензи располагался на первом этаже здания суда неподалёку от зала суда. Это была небольшая, по-домашнему уютная комната с одним окном, расположенном напротив двери. В комнате находилось много книжных стеллажей расположенных вдоль стен по обеим сторонам от окна и двери. На полу лежал слегка потёртый ковёр с кисточками, на котором изображалась богиня правосудия. На стенах между стеллажами висели какие-то дипломы и благодарственные письма в рамках. С правой стороны от двери возле одного из стеллажей располагался небольшой кожаный диван чёрного цвета, возле которого стоял небольшой, стеклянный журнальный столик овальной формы на трёх кованных чугунных ножках. Возле журнального столика, напротив дивана расположились два уютных плетёных кресла. Возле окна расположился большой, резной письменный стол, сделанный из полированного дуба. За столом расположилось большое вельветовое кресло судьи тёмно-коричневого цвета. Для начала капитан Хайман решил проверить письменный стол Хэнка Макензи. На столе кроме телефона, нескольких чистых листов бумаги и письменного набора с чернильницей и календарём больше ничего не было. В столе так же были встроенные ящики, запертые на замок. Немного полистав календарь, капитан обнаружил, что у судьи сегодня на полдесятого утра была назначена встреча с некой мисс Гилбертсон в его кабинете. А под этой самой записью был записан номер телефона, скорее всего принадлежащий мисс Гилбертсон. Недолго думая, мистер Хайман решил позвонить по записанному номеру в надежде на то, что это действительно окажется мисс Гилбертсон и что она сейчас находится рядом с телефоном. Через несколько гудков на той стороне провода трубку взяла женщина, и тогда Стив уточнил у нее, не является ли она мисс Гилбертсон. Судя по всему, она подтвердила, что это она и есть, так как капитан попросил её немедленно приехать в зал суда, сказав, что дело не терпит отложений. Нам пришлось ждать приезда мисс Гилбертсон примерно сорок минут. За это время Стив Хайман успел осмотреть весь кабинет Хэнка Макензи. Ему даже удалось вскрыть ящики письменного стола, в которых оказались лишь несколько папок с делами, которые недавно вёл судья Макензи. Кроме этого, к сожалению, не удалось обнаружить ничего интересного.
Стоило капитану закончить осмотр кабинета, как тут же в дверь не громко постучали, после чего через мгновение в комнату зашла мисс Гилбертсон. Это была стройная, высокая девушка, которой на вид было не больше двадцати лет, шатенка с хорошей аппетитной фигурой и приятными большими глазами цвета жареного миндаля. Она была одета в скромное, недорогое платье темно-синего цвета, и как вошла, так и осталась стоять возле двери. Капитан Хайман решил первым начать разговор:
- Я так полагаю, вы мисс Гилбертсон?
- Да, я Эмма Гилбертсон, а в чём дело?
- Я капитан полиции Стив Хайман. Меня вызвали сюда в связи с похищением судьи Макензи. Скажите, вы хорошо знали Хэнка Макензи?
- Если честно, то мы были с ним практически не знакомы. Он был моим дипломным руководителем и хорошим преподавателем права в университете, где я учусь.
- И, тем не менее, у вас была назначена с ним встреча на сегодня, здесь в половину десятого утра.
- Мы хотели с ним встретиться на счёт моего проекта, перед заседанием суда по делу о краже в доме полковника Генри Симонса, но у меня вдруг возникли утром неотложные дела и я, позвонив ему, домой, перенесла нашу встречу на другое время.
- Позвольте полюбопытствовать, какие это дела вам помешали встретиться с мистером Макензи?
- У меня утром разболелся зуб, и я вынуждена была пойти к дантисту.
- Благодарю вас за ваши искренние ответы. У меня больше нет к вам вопросов. Вы можете быть свободны, но в случае необходимости вы будите, вызваны в полицейский участок для уточнения тех или иных вопросов.
После окончания опроса и ухода мисс Гилбертсон, капитан Хайман пришёл к выводу, что здесь он увидел всё необходимое, после чего спокойно вернулся в свой полицейский участок.
Глава № 2.
Со времени похищения судьи прошло чуть больше недели, но за это время похититель не выдвигал никаких требований, да и вообще со стороны это похищение выглядело как-то нелепо. Но вдруг внезапно поздно вечером в дождливый вторник был обнаружен труп мистера Макензи в канаве неподалёку от дороги, ведущей в Монклер. Наши люди в Монклере сообщили нам сразу же после того как стало известно об обнаружение тела Хэнка, поэтому я приехал на место обнаружения трупа примерно в одиннадцать вечера сразу же после полиции. Так как это дело было под личным контролем капитана Хаймана, то я не был удивлён, увидев его на месте происшествия. Так как шёл дождь, и земля вокруг была мокрая, то убийца в этот раз оставил гораздо больше следов, чем на месте похищения. Не далеко от того места, где было обнаружено тело, были обнаружены следы от протектора шин Ланчестера, но в этот раз следов бензина не было, видимо владелец заделал дыру в бензобаке, или же бензин просто успел впитаться в землю. Неподалёку от следов шин было обнаружено ещё два окурка дешёвых сигарет, идентичных с теми, что были обнаружены на парковке возле здания суда. Кроме того, была обнаружена цепочка следов от ботинок сорок третьего размера с подкованным каблуком, какие были распространены у полиции и работников тюрем. Судя по этим следам и неглубоким бороздкам на земле отходящих от канавы с телом судьи до того места, где остались следы шин, то похититель сначала вышел из машины, подошёл к пассажирскому месту, расположенном за водительским сидением, выволок из машины тело мистера Макензи, оттащил его в канаву, после чего спокойно вернулся в свою машину и уехал по направлению в Монклер. Что же касается тела, то оно уже начало потихоньку разлагаться, что указывает на тот факт, что Хэнка убили сразу же после похищения, но всё же в нем всё ещё можно было узнать судью Макензи.
После окончания осмотра канавы, где было обнаружено тело Хэнка, который составил по времени чуть больше часа, было решено отправиться в Монклер и переночевать там в каком-нибудь придорожном мотеле, а на следующий день рано утром попробовать навести справки о Ланчестере. Но не успели мы ещё заселиться в мотель, как до нас дошёл слух о страшном поджоге, произошедшем буквально минут двадцать назад на ферме принадлежащей семейству Макканагалов. По слухам, в пожаре погибло всё семейство. Сразу же после получение этой информации мы направились на место пожара. Подъезжая к месту происшествия, мы увидели, что на ферме всё ещё бушует огонь, а неподалёку от здания фермы расположились две машины с пожарными. Похоже, они тоже только приехали, так как несколько человек вышло из первой машины и начало разматывать и присоединять к пожарному крану два длинных рукава. Я решил не терять время даром, и пока пожарные тушили огонь, осмотреться вокруг в надежде на то, что это натолкнёт меня на причины поджога. Для начала я решил осмотреть территорию, принадлежащую ферме. Это был земельный участок размером примерно в полтора-два гектара, поделённый на две части и окружённый крепким забором, сбитым из дубовых брусов. В первой части располагался неподалёку от дороги уже почти догоревший дом фермера, окружённый яблоневым садом, свинарник, крытый загон для кур, коровник с не большой молочной фермой и несколько хозяйственных построек располагались позади дома, чуть вдалеке, прижавшись к забору. Вторую же часть фермы занимало кукурузное поле. Первое, что мне бросилось в глаза при моём осмотре, были такие же следы от протектора шин Ланчестера и цепочка следов от ботинок сорок третьего размера с подкованным каблуком, как и те, что мы обнаружили с капитаном Хайманом возле канавы у дороги. Судя по цепочке следов от ботинок, убийца вышел из своей машины, не торопясь подошёл к дому, разбил одно из окон на первом этаже, проникнув в дом, поджог его, после чего быстро выбравшись из горящего дома, спокойно сел в свою машину и уехал с места происшествия. Так же у ворот возле подъездной дороги, ведущей к дому фермера, я обнаружил валявшуюся не далеко от следов, оставленных убийцей открытую канистру из-под бензина. Не трогая её, я продолжил свой осмотр, но, к сожалению, мне больше не удалось найти ничего интересного, и я вернулся к капитану Хайману. Тем временем, пока я делал свой осмотр, пожарные закончили тушить пылающий дом Макканагалов и теперь один из них подошёл к Стиву, и стоило мне подойти, как они начали свою беседу. Из их разговора мне стало известно, что пожарников вызвали из фермы, расположенной чуть правее от фермы семьи Макканагалов, и о причинах пожара судить трудно, но скорее всего дом был внутри облит бензином и подожжён.
После того как Стив Хайман закончил свой допрос пожарных, мы вместе направились на ферму, откуда была вызвана пожарная бригада. Пока мы шли до соседней фермы, я успел рассказать капитану о сделанных мной находка, на что он сказал, что канистру он заберёт с собой в участок, так как там могли остаться отпечатки пальцев убийцы. Вскоре мы пришли на ферму, принадлежащую Генри Стивенсону. Когда капитан постучал в дверь дома фермера, то спустя мгновение дверь открыл смуглый, высокий, крепкого телосложения мужчина средних лет, с взволнованным лицом, слегка заострённым к низу и обрамлённым тёмными с слегка заметной сединой волосами. Одет он был в жёлто-оранжевую рубашку в клеточку, заправленную в мешковатые штаны из парусины тёмно-синего цвета, и обут в кожаные сапоги тёмно-коричневого цвета. Его пристальный взгляд карих глаз смотрел прямо Стиву в лицо. Первым молчание нарушил своим хрипловатым голосом хозяин дома:
- Что вам нужно, господа?
- Я капитан полиции Стив Хайман, и мне сказали, что это вы вызвали пожарных на место происшествия.
- Да, меня зовут Генри Стивенсон, и именно я вызвал пожарную бригаду.
- Вы не могли бы мне поподробнее рассказать о том, что здесь произошло?
- Видите ли, я страдаю бессонницей и вместе с этим очень люблю наблюдать за звёздами. Сегодня я как обычно наблюдал за звёздами, когда неожиданно услышал посреди ночи шум подъезжающей машины к ферме Макканагалов. Я с начало подумал, что мне это послышалось, и не обратил никакого внимания, но вскоре после этого я услышал, как на ферме разбили стекло. Мне стало интересно, и я стал ждать, что же будет дальше. Прошло примерно минут пятнадцать-двадцать, когда из окна дома вылез мужчина, не торопясь прошёл к своей машине и уехал в сторону Нью-Йорка, а через несколько минут после этого в доме Макканагалов вспыхнул пожар. Им никому не удалось спастись, они все погибли.
- Вы случайно не рассмотрели, как выглядел мужчина, вылезший из окна, а также машина, в которую он сел?
- К сожалению, я не видел его лица, но могу точно сказать, что это был высокий мужчина, крепкого телосложения, на мой взгляд, ему нет ещё и тридцати. Одет он был в тёмно-серый, почти чёрный костюм и плащ. Я заметил костюм, так как плащ был, не полностью застёгнут. На голове у него была широкополая шляпа того же цвета что и плащ, надвинутая на самые глаза. Что же касается машины, то он сел в тёмно-синий Ланчестер. К сожалению, я так же не видел его номеров, так как они были заляпаны грязью.
- Скажите, а вы хорошо знали погибших?
- Если честно, то я с ними практически не общался и поэтому не могу сказать о них ничего определённого.
- Спасибо вам за информацию. Если нам понадобится ещё ваша помощь, мы с вами непременно свяжемся.
На обратном пути к ферме Макканагалов я показал капитану Хайману найденною мной ранее открытую канистру из-под бензина. Он аккуратно упаковал её в полиэтиленовый пакет, после чего сказал, что отдаст её на экспертизу в полицейском участке. Мы договорились встретиться с ним через пару дней и обсудить результаты экспертизы, после чего направились по домам спать.
Глава № 3.
После гибели семьи Макканагалов прошло чуть больше двух недель. За это время в полицейском участке уже успели сделать все необходимые экспертизы той канистры, что я обнаружил на ферме Макканагалов. К сожалению, их результаты были не утешительны, и на канистре не удалось обнаружить никаких отпечатков, кроме незначительных остатков дешёвого бензина, которым пользуется большинство жителей Нью-Йорка, у которых есть машина. Это означает, что убийца, скорее всего, действовал в перчатках.
Пока полиция пыталась установить связь между похищением и последующим убийством судьи Макензи и поджогом дома семьи Макканагалов, я тем временем решил проявить снимки, сделанные мной на местах происшествия. Я находился в лаборатории редакции газеты нью-йорк таймс и заканчивал убираться после проявки фотографий с фермы Макканагалов, когда до меня дошёл слух, что у себя дома, в Восточном Мидтауне был найден убитым прокурор Стен Лиманс. Быстро закончив уборку, я направился на место происшествия. Я успел как раз вовремя, похоже, полиция приехала не многим раньше меня, и их машины стояли возле закрытых ворот. Пока полицейские, среди которых был и Стив Хайман, ждали, когда привратник откроет им ворота, я решил посмотреть, что же собой представляет дом прокурора Лиманса. Это был большой двухэтажный особняк, по форме напоминающий раскрытую книгу, разделённый пополам небольшой башенкой. Особняк располагался в центре дубового парка, примерная площадь которого была чуть больше гектара, окружённого по периметру кованым забором с красивыми коваными воротами в виде паутины, в центре которой расположилось сердце, а над сердцем сидит большой паук. Вот как раз возле этих ворот и стояли две полицейские машины в ожидание привратника. Спустя минуту после моего прибытия появился привратник и впустил нас на территорию особняка. Это был высокий пожилой мужчина с приятным, но слегка суровым лицом одетый в хорошо сидевший чёрный костюм. Открывая ворота, он первый заговорил с нами:
- Извините, что заставил вас ждать господа, просто мне необходимо было загнать собак обратно в загоны, чтобы они вам не мешали осматривать место происшествия.
- Спасибо за проявленную вами заботу. Скажите, это вы вызвали полицию?
- Нет, это сделал наш садовник, когда пришёл ко мне в сторожку, так как он слышал выстрел. Я же, к сожалению, в силу своего возраста прикорнул в своей сторожке и не услышал выстрела.
- Ничего страшного, такое парой случается с пожилыми людьми. Скажите, пожалуйста, а где сейчас находится садовник? Мне бы хотелось задать ему несколько вопросов.
- Должно быть, он вернулся к себе в оранжереи. Я провожу вас к нему. Пожалуйста, следуйте за мной.
С этими словами он повёл нас по направлению к дому, после чего обогнув его, и повёл чуть дальше вглубь парка. Таким образом, уже через десять минут мы вышли к ухоженным оранжереям. Там мы увидели молодого, высокого красивого, загорелого француза, одетого в клетчатую рубашку зелёного цвета, заправленную в синие джинсы и коричневые резиновые сапоги. На голове у него была широкополая соломенная шляпа. Наш сопровождающий подвёл нас к нему и, обратившись к нему, сказал:
- Луиджи, эти джентльмены из полиции хотели бы с тобой поговорить.
- Да, хорошо Хэнк, я поговорю с ними. Чем я могу быть вам полезны господа?
- Это вы вызвали полицию?
- Да, это я звонил в полицию.
- А вы не могли бы подробно рассказать, что здесь произошло?
- Хорошо, я попробую. Я работал в одной из оранжерей, когда хозяин прогуливался по парку. Видите ли, мистер Лиманс всегда любил гулять после обеда возле озера по парку. Ну, так вот, я спокойно работал в оранжерее, когда услышал раздавшийся со стороны озера выстрел. Я тут же бросил все свои дела и выбежал в парк, и стоило мне сделать несколько шагов, как я увидел, что от озера по направлению к задней калитке не спеша идёт незнакомый мне высокий мужчина, крепкого телосложения, на мой взгляд, ему нет ещё и тридцати. Одет он был в тёмно-серый, почти чёрный костюм и плащ. На голове у него была широкополая шляпа того же цвета что и плащ, надвинутая на самые глаза. Мне показалось это странным, и я побежал к загону с собаками и выпустил собак, после чего отправившись в сторожку Хэнка, я вызвал полицию. К сожалению, собакам не удалось взять преступника.
- Это всё, что вы можете нам рассказать?
- Да, к сожалению, это всё.
- Хорошо, спасибо за предоставленную вами информацию. Можете быть свободны, если нам понадобится что-то ещё уточнить, то мы вызовем вас в полицейский участок.
После опроса садовника мы с капитаном Хайманом отправились на осмотр места происшествия, которое располагалось в ста пятидесяти метрах от оранжерей, где работал Луиджи. Как и говорил садовник, мы обнаружили тело Стена Лиманса с пулевым отверстием в голове возле озера, причудливой овальной формы. Не далеко от места убийства мы обнаружили грунтовую дорожку, ведущую вглубь парка. Немного посовещавшись со Стивом, было решено, что пока он со своими людьми будет осматривать тело, я прогуляюсь по этой дорожке и если найду что-то интересное, сразу же сообщу ему.
Немножко углубившись в парк, я заметил тропинку, вытоптанную уже знакомой мне цепочкой следов от ботинок сорок третьего размера с подкованным каблуком, идущую от дорожки слегка в бок, которая привела меня на небольшую утоптанную полянку, откуда было удобно наблюдать за тем, что происходит в доме. На этой полянке я обнаружил несколько окурков дешёвых сигарет. Вернувшись на дорожку, я двинулся дальше вглубь парка и шёл до тех пор, пока не упёрся в неприметную калитку служебной дороги. Слегка подёргав её взад-вперёд, я убедился, что она не заперта и, пройдя через нее, я заметил оставленные в пыли следы от протектора шин Ланчестера. К сожалению, мне больше ничего не удалось обнаружить, и, вернувшись к Стиву Хайману, который уже закончил осматривать тело, я подробно рассказал о своих находках. Выслушав мой доклад, он подтвердил моё предположение на счёт того, что убийца, скорее всего, следил за Стеном Лимансом и, выбрав удачный момент, застрелил его. Так же он сказал, что его люди позже извлекут из головы прокурора пулю и отправят её на экспертизу, а сейчас нам больше здесь делать не чего и можем отправляться по домам.
Глава № 4.
Прошел, ещё месяц со времени убийства прокурора Лиманса. К сожалению, экспертиза вынутой из его головы пули ничего толком не дала, кроме того, что удалось установить оружие, из которого она была выпущена. Этим оружием оказал револьвер Смит–Вессон 10 модели 38 калибра. Кроме того, благодаря своим архивам полиции всё-таки удалось установить связь между убийствами судьи Макензи, семейства Макканагалов и прокурора Лиманса. Оказывается, лет десять назад состоялся суд по делу Оливера Гутмана, в котором Сэм Макканагал был в качестве потерпевшей стороны, Стен Лиманс выступал в качестве обвинителя, а Хэнк Макензи вынес смертный приговор. К моему сожалению, полиция не стала рассказывать мне подробности этого дела, но покопавшись в архивах нью-йорк таймса мне всё же удалось найти кое-какие подробности этого дела. Вот что мне удалось узнать:
Оливер Гутман был владельцем небольшой бакалейной лавки в Монклере. Незадолго до описанных событий он потерял жену, которая умерла после осложнения воспаления лёгких, но у него осталась прекрасная несовершеннолетняя дочь по имени Сьюзен, которую он мечтал выдать замуж за одного из сыновей богатого фермера Макканагала, и поэтому он не был против. Когда его дочь встречалась со Стивом Макканагалов. И вот однажды Сьюзен вместе со Стивом пошли на деревенские танцы, где юноша напился и начал приставать к дочери мистера Гутмана, но она была хорошо воспитана и воспротивилась приставаниям Стива. Но тот был слишком пьян, и поэтому, заведя Сьюзен в тихое место, сначала избил, а потом и изнасиловал её. Вечером того же дня поле возвращения дочери домой Оливер Гутман отправился к Сэму Макканагалу и поставил ему ультиматум или его сын как порядочный человек ведёт Сьюзен под венец, или же он отправляется в полицию. Но Сэм лишь рассмеялся ему в лицо и выгнал из своего дома. Тогда Оливер на следующий день выследил Стива и после непродолжительной беседы хладнокровно убил его. После полиция нашла его возле бездыханного тела Стива. А дальше был суд, на котором Оливера Гутмана приговорили к смерти на электрическом стуле. Вскоре после казни отца Сьюзен покончила жизнь самоубийством, выпив смертельную дозу снотворного. Кроме того, поговорив с Альфредом Стивенсоном, который тогда вёл это дело, мне стало известно, что в то время упорно ходили слухи насчёт того, что Сэм Макканагал заплатил прокурору Лимансу и судье Макензи кругленькую сумму денег, чтобы те довели дело до обвинительного приговора. К сожалению, это были всего лишь слухи, не подтверждённые фактами, но, тем не менее, никто тогда не удосужился их опровергнуть. Насколько мне позже стало известно родных, кто бы мог начать мстить, после смерти Сьюзен не осталось, но факт остаётся фактом, кто-то целенаправленно мстил всем тем, кто был причастен к казни Оливера Гутмана. Осталось только выяснить, кто бы это мог быть.
В то время пока я копался в архиве в поисках хотя бы незначительной зацепки по этому делу, полиция обнаружила тело Альфреда Стивенсона повешенного в одном из мотелей не далеко от дороги, ведущей в Ист-Виллидж. Туда уже прибыл капитан Хайман, и это он приказал одному из офицеров полиции приехать за мной и привезти меня на место происшествия. Мотель, в котором погиб Альфред, представлял собой большое трёхэтажное здание с не большой, но очень удобной террасой по обе стороны от лестницы, ведущей к главному входу, на которой расположились не большие резные столики и плетёные кресла возле них для постояльцев мотеля. Он находился чуть в отдаление от дороги, и к нему вела небольшая просёлочная дорога, упирающаяся в главный вход в мотель, после чего делая полукруг, огибала его и плавно переходила в парковку за ним. Когда полицейская машина, в которой меня привезли, подъехала к главному входу, в ту же минуту мистер Хайман поднялся из одного из плетёного кресла, в котором до этого сидел, и не спеша направился к нам на встречу. После того, как привёзший меня офицер оставил нас со Стивом наедине, тот пригласил проследовать за ним, сказав:
- Тело утром обнаружил Стьюи Гойтман, который работает в этом мотеле портье, когда будил здешних постояльцев к завтраку. Я решил, что тебе будет интересно присутствовать при его допросе, поэтому ты здесь.
- Благодарю вас мистер Хайман за то, что вы решили уместным моё присутствие как журналиста на месте преступления.
- На самом деле мне просто кажется странным, что такой человек как Альфред Стивенсон вдруг оказался в мотеле, и поэтому я велел привезти тебя сюда, чтобы спросить, не можешь ли ты как-нибудь обосновать такое его поведение?
- Насколько мне было известно, он был не женат и спокойно мог приводить своих молодых избранниц к себе домой. И всё же его появление в мотеле может быть как-то связано с тем делом, которое вы сейчас ведёте. Видите ли, однажды вечером пару недель назад я столкнулся с ним возле дверей архива нью-йорк таймса. При этом у Альфреда был очень взволнованный вид. Когда я поинтересовался у него в чём дело, то он сказал, что ему вроде бы удалось выйти на след таинственного преступника, и если он окажется прав в своих предположениях, то это впоследствии перевернём сознание окружающего мира.
Тут Стив прервал нашу беседу, так как мы, пройдя через главный вход и повернув направо в уютном холле с мягким освещением и пройдя несколько метров, упёрлись в небольшую конторку, расположенную справа от лифта, за которой нас уже поджидал, сидя в не большом, но явно удобном кресле-качалке, мистер Гойтман. Это был высокий, пожилой мужчина с приятным, добродушным лицом и густыми, коротко подстриженными седыми волосами, одетый в фирменную форму портье мотеля. Его светло-голубые глаза испугано смотрели прямо на нас. Повисшая неловкая пауза длилась около двух минут, пока капитан Хайман не нарушил это тягостное молчание, сказав:
- Я капитан полиции Стив Хайман, а вы, я так подозреваю Стьюи Гойтман. Это вы обнаружили тело Альфреда Стивенсона?
- Да сэр, это действительно был я. В мои обязанности входит будить по утрам тех, кто снимал номер на ночь и тех постояльцев, кто об этом просит заранее. Альфред Стивенсон был как раз из тех, кто остановился здесь на ночь.
- Я правильно вас понимаю, вы работали здесь всю ночь?
- Да сэр, я действительно работал сегодня ночью, так как я работаю по графику два через два.
- Тогда бы вы не могли нам подробно рассказать о том, как и когда, появился здесь мистер Стивенсон, а также события минувшей ночи?
- Мистер Стивенсон прибыл в наш мотель вчера около восьми часов вечера. Припарковав свою машину на стоянке за мотелем, он подошёл ко мне и снял комнату № 18, расположенную на третьем этаже, заплатив вперёд за одну ночь. Когда он расплачивался, то предупредил меня, что к нему поздно вечером может прейти посетитель и попросил, как только тот появится сразу же препроводить его в его комнату. И действительно, ровно в полночь к мотелю подъехала и так же припарковалась на стоянке машина, а примерно через минуту я проводил приехавшего мужчину в комнату № 18. Он пробыл там не более двадцати минут, после чего сел в свою машину и уехал в неизвестном направлении. А во время своего сегодняшнего утреннего обхода, когда я хотел постучать в дверь комнаты № 18, то заметил, что она не плотно прикрыта, а когда я открыл её и вошёл внутрь, то сразу же увидел висевшего мистера Стивенсона.
- Скажите, а этот посетитель случайно вам не представился?
- Нет, к сожалению, он этого не сделал. Он сказал лишь, что Альфред Стивенсон его ожидает и попросил, как можно быстрее проводить его к нему.
- Скажите, а вам случайно не удалось запомнить, как выглядел этот посетитель?
- Дайте-ка попробую вспомнить. Это был высокий мужчина, крепкого телосложения, на мой взгляд, ему нет ещё и тридцати. Одет он был в тёмно-серый, почти чёрный костюм и плащ. Я заметил костюм, так как плащ был, не застёгнут. На голове у него была широкополая шляпа того же цвета что и плащ. У него чисто выбритое лицо без каких-либо родимых пятен или шрамов. По крайней мере, нижняя часть его лица, так как верхнюю я не видел, потому, что она была закрыта шляпой. Так же у него рыжие коротко стриженые волосы и он носит очки или пенсне в тонкой металлической оправе. Очки я заметил, когда они блеснули в свете лампы лифта, когда мы поднимались на нём, что же касается волос, то их я заметил, когда он повернулся ко мне спиной возле двери номера № 18. Когда он говорил со мной, то у него был приятный голос со слегка заметным ирландским акцентом. К сожалению, это всё, что мне удалось запомнить.
- Не переживайте, это и так уже кое-что. А теперь мы хотели осмотреть комнату, где было обнаружено тело. Если вы не против, то не могли бы вы проводить нас туда?
- Как вам будет угодно, сэр
