Святой престол и женщины

Лео Таксиль

Священный вертеп

Предисловие

Автор этой замечательной книги — Лео Таксиль (настоящее имя — Габриэль Антуан Пажес, 1854-1907 г.г.) — французский писатель и журналист, ярый противник католицизма и клерикализма. С пятилетнего возраста Габриэль Пажес воспитывался в иезуитском монастыре. «Недаром, — писал он в своей исповеди, — я провёл свои юные годы в монастырских стенах, среди духовенства, где вполне постиг, на чём зиждется папская вера».

Усвоив все тонкости иезуитства и осознав социальный вред религиозной идеологии, Лео Таксиль выступил с разоблачительными произведениями против католической церкви. Его остроумно написанные статьи и книги пользовались большой популярностью у широких масс французского народа. Католическое духовенство встретило в штыки его сочинения и пыталось искоренить «вредные» идеи, распространяемые отпавшим от церкви «блудным сыном».

В этой книге автор кратко представляет нам почти всех понтификов — глав христианской церкви — за первые девятнадцать веков новой эры. Все они были истинными христианами и действовали в точном соответствии с заветами Библии: они были лжецами, клятвопреступниками, ворами, развратниками, насильниками, садистами и убийцами[1]. Правда, среди нескольких сотен понтификов попались и несколько порядочных людей, но они были отравлены в течение первых нескольких недель, после «вступления в должность». Христианская братва не приняла их в свои сплочённые ряды.

Для того, что читатель получил первое представление о содержании этой книги и о представителях Бога на Земле, приведём лишь одну маленькую цитату, описывающую деяния папы Григория:

«…Шестьдесят шестого папу, носящего имя Григорий, можно назвать даже не полузверем, а вполне законченным зверем. Все необходимые для этого качества были налицо!.. Папа Григорий одним из первых понял, что власть клерикалов главным образом зиждется на невежестве, и всю свою деятельность направил на то, чтобы затуманивать мозги римского народа. По его указу истреблялись античные книги, манускрипты, полотна, скульптуры, памятники богатейшего языческого наследия. С этой точки зрения пребывание этого врага просвещения на святом престоле оказалось не менее роковым, чем все нашествия готов, гуннов и вандалов.

Сабиниана можно признать достойным преемником Григория. Под угрозой анафемы, Сабиниан запретил народу обучаться грамоте: по его мнению, просвещение — это монополия монахов и священников.

Античные памятники искусства по его приказу погибли под ударом топора, самые драгоценные манускрипты бросали в огонь, и человечеству, по словам историка Мориса Лашатра, оставалось только оплакивать те сокровища разума, которые были погублены Сабинианом. Сабиниан был одним из самых ненавистных священников того времени. После смерти Григория, когда церковники собрались, чтобы избрать нового папу, они не думали над тем, кто принесет наибольшую пользу своей пастве. Их интересовало лишь то, кому из кандидатов наиболее успешно удастся приумножить богатство церкви. Вот почему Сабиниану достался трон святого Петра…»

Дмитрий Байда

Оглавление

Святые распутники. 4

Отцы клерикализма. 4

Святой престол и женщины.. 7

Сикст третий. 7

Лев первый. 7

Междоусобицы среди пап. 8

Великий Григорий. 9

Омерзительные нравы.. 10

Ссоры и драки. 10

Чей же младенец?. 11

Резиновая совесть. 12

Каков хозяин — таковы и слуги. 13

Пасхалий первый. 13

Производство реликвий оптом и в розницу. 14

Оргии и убийства. 14

Верните деньги! 14

Обожествление икон. 15

Убийца, вор, плут и предатель. 15

Свиное рыло. 16

Монахини и святой отец. 16

Папесса Иоанна. 16

Кому Тиара?. 17

Омерзительные подробности. 17

Дамские проделки. 18

Архиепископ осуждает Николая Первого. 18

Перст Божий. 19

Мораль первосвященника. 19

Епископ-братоубийца. 19

Папа-фальсификатор. 20

Месть римлянки. 20

Заживо разлагаясь... 20

Распродажа с публичных торгов. 20

Алчность монахов. 21

Истребление саранчи. 21

Вор, убийца и девственник! 21

Двухнедельное царствование. 22

Стефан седьмой. 22

Преступления и безумства Стефана седьмого. 22

Церковь в девятом веке. 23

Воздуха! Воздуха! 23

Итоги христианства. 23

Христофор-палач. 24

Святые отцы и куртизанки. 24

Мать и дочь. 24

Как опасно иногда любить императрицу... 25

Интимное благословение. 25

Иоанн одиннадцатый, возлюбленный своей матери 25

Отличная семейка. 26

Потеря престола. 26

Цель оправдывает средства. 27

Карнавал в соборе. 28

Куртизанка, причисленная к лику святых. 28

Потасовка на святом престоле. 29

Месть и утехи первосвященников. 29

Цена крещению.. 30

Добрые останки тоже... укрепляют дружбу. 30

Два чуда. 31

Убирайся с моего места! 31

Покровитель и подопечный. 32

Новые подвиги Бонифация. 32

Посмертная месть. 33

Суеверия. 33

Камни плачут и... пляшут! 34

Пчёлы-прорицательницы.. 34

Одним ударом сабли. 35

Как остановить землетрясение. 36

Чистилище в Сицилии. 36

Письмо Иисуса Христа. 37

Долой тирана! 38

Папа-младенец. 38

Ещё несколько слов о Бенедикте девятом.. 38

Времяпрепровождение папы в отставке. 39

Три первосвященника одновременно на святом престоле 39

Святая четвёрка. 39

Кровавая баня. 40

Климент второй. 40

Кому сесть в кресло?. 40

Старый знакомый. 41

Бенедикт девятый — на веки вечные... 41

Гони монету! 41

Признание святого отца. 42

Как две лавочки конкурировали друг с другом.. 42

Дьявол у обедни. 43

Судьи и подсудимые. 44

Чего стоит наилучший папа?. 44

Трудный выбор. 45

Фанатизм.. 46

Бои за папский престол. 46

Альдобрандини, или неопалимый монах. 47

Жонглёры всевышнего. 48

«In Vino Veritas?» (Истина в вине) 49

Григорий седьмой. 50

Григорий поборник аскетизма. 51

Заговор против Григория седьмого. 52

Генрих четвёртый в Каноссе. 53

Дьявольский трюк папы.. 53

Чудотворная тиара. 54

Междоусобицы на троне и святом престоле. 55

Правда о крестовых походах. 55

Пасхалий второй — верный последователь Григория седьмого 57

Учитель и его достойный ученик. 58

Борьба двух соперников. 59

Христианство — религия милосердия. 61

Любопытная книжица. 61

Штаб-квартира католического воинства в опасности 62

Кто ещё из святых сподобился такой милости?. 62

Адриан четвёртый. 63

Гибель Арнольда Брешианского. 64

Александр третий. 64

Расправа с вальденсами. 65

Луций третий. 66

Григорий восьмой. 68

Папы тринадцатого века. 68

Франциск ассизский. 70

Гонорий третий. 71

Григорий девятый. 71

Целестин четвёртый. 73

Иннокентий четвёртый. 74

Александр четвёртый. 75

Бонифаций восьмой. 76

Святой год. 79

Домик в Лорето. 79

Триумф шарлатанов. 80

Шайка бандитов. 80

Иоанн двадцать второй. 81

Отпущение грехов по прейскуранту. 82

Бандиты в тиаре. 83

Массовое избиение еретиков. 84

Потасовка хищников и бандитов. 84

Иоанн двадцать третий. 86

Просвещённый шарлатан и распутник. 87

Сад пыток. 88

Тиароносный убийца. 88

Рубите головы, но платите! 89

Золотая феерия. 90

Горестная история трёх храбрых юношей. 90

Финансовые операции святого отца. 91

Трезвые мысли. 91

Избирательный кавардак. 92

Убийство по доверенности. 92

Охота на человека. 93

Последние зверства Иннокентия восьмого. 93

Александр шестой. 95

Юлий второй. 103

Болезнь, ниспосланная провидением.. 105

Лев десятый на продырявленном кресле. 105

Великий лицемер. 106

Трагедия после водевиля. 107

Ярмарка индульгенций. 108

Лютер и Лев десятый. 109

Миллионы жертв. 112

Убийство в трёх актах. 113

Климент седьмой, Генрих восьмой и Карл пятый. 114

Убийства, интриги и развлечения. 116

Совесть на аукционе. 117

Павел третий и его семейство. 117

Религиозная мораль в действии. 119

Одна на двоих. 120

Оргии в Ватикане. 121

Про сторожа обезьян и влюбленного папу. 121

Яблоко Евы и павлин святого отца. 122

Павел четвёртый, друг иезуитов. 122

Пий четвёртый. 123

Чрезмерная признательность губительна. 123

Зловещее предостережение. 124

Злодейства папы — пытки и казни. 125

Казнь матери. 126

Верёвку на шею за слово... 127

Христианские священники и жрицы любви. 127

Три чудовища. 128

Никакой пощады! 129

Последние преступления святого. 129

Григорий тринадцатый. 130

Варфоломеевская ночь. 130

Новые жертвы религии. 131

Иезуиты за работой. 131

Неудачи папы.. 131

Филипп второй обходит папу. 132

Серия заговоров. 132

Фиглярство Григория тринадцатого. 133

Преемник Григория тринадцатого. 133

Ухищрения будущего папы.. 133

Печальный дебют. 134

Сикст пятый пытается угрожать королям.. 135

Папа и благочестивые отцы.. 135

Лицемерная политика. 136

Гнусное предательство. 136

Спор между папой и императором.. 137

Месть сынов Игнатия Лойолы.. 137

Урбан седьмой. 138

На святом престоле — честный человек! 138

С добрыми отцами шутки плохи! 138

Григорий четырнадцатый. 138

Беда за бедой. 139

Иннокентий девятый. 139

Климент восьмой. 139

Обращение нечестивого Генриха. 139

Требование цареубийства. 140

Вперед, на иезуитов! 140

Жан Шатель повинуется добрым отцам.. 140

Провал чёрной банды.. 141

Трусливое обращение. 141

Цезарь, побеждённый Климентом.. 141

Поражение и конец католического тирана. 142

Возвращение иезуитов. 142

Кончина святого отца. 143

Лев одиннадцатый. 143

Павел пятый. 143

Его святейшество пристраивает родственников. 144

Павел пятый и венецианская республика. 144

Иезуиты в Англии. 145

Полемика между троном и алтарём.. 145

Иезуиты и университет. 146

Доблестные отцы поднимают голову. 146

Двойная наглость иезуитов. 147

Салат из политики и религии. 148

Семья Боргезе и римский двор. 149

Григорий пятнадцатый. 149

Всеобщее избиение. 150

Папские приветствия. 150

Последний план первосвященника. 151

Урбан восьмой. 151

Жертвы суеверия. 152

Доктрины и мораль добрых отцов. 152

Старый петух с двумя курицами. 154

Кто в лес, кто по дрова. 155

Месть Олимпии. 156

Разительная перемена. 157

Религиозные непристойности. 159

Приключения ясновидящей. 160

Во славу Господа! 161

Пьянство, вероломство, мошенничество. 163

Церковные паяцы.. 164

Потревоженный святой. 165

Мятеж сутан. 166

Иезуит, сожжённый доминиканцами. 168

Поражение иезуитов. 169

Климент четырнадцатый. 171

Пий шестой и его семья. 171

Пий шестой — вор и убийца. 172

Пий шестой и Бонапарт. 172

Римская республика. 173

Любовь и измена. 174

Бонапарт и Пий седьмой. 175

Когда дьявол старится. 176

Возврат к средневековью.. 177

Последний папа — неограниченный монарх. 178

Послесловие. 180

 

 

Святые распутники

Клерикалы заявляют, что всякий свободомыслящий человек — подлец. Однако мы, люди более терпимые, не позволим себе утверждать, что все церковники — мерзавцы. Напротив, мы готовы даже признать, что и среди них попадаются весьма почтенные люди. Но... но... и ещё раз но!..

Перечислить всех малопочтенных людей, как вы сами понимаете, едва ли возможно — список будет слишком велик. А потому сделаем опыт: пусть сама история поведёт нас по стопам священнослужителей, прославивших себя своими пороками. Опыт этот будет интересен и поучителен.

Когда, беседуя с ханжой, говоришь ему, что какой-нибудь представитель его касты — образцовый распутник, ханжа, осенив себя крестным знамением, обычно отвечает:

— Увы! Но ведь и среди двенадцати апостолов нашёлся один Иуда!

Очевидно, это означает:

— Я согласен, и среди нас попадаются подлецы, но, право же, редко, очень редко...

Что ж, обратимся к истории и попробуем доказать, что негодяи среди церковников встречаются не так уж редко, а вот люди честные, наоборот, сверкают, как жемчужины в куче навоза. Жемчужинам, разумеется, честь и хвала, а навоз — на свалку!

Отцы клерикализма

Оставим в стороне святого Петра и его первых преемников: сведения о них весьма неточны. Посмотрим, чем занимались основатели той религии, которая, по сути дела, переродилась в систему эксплуатации, как политической, так и коммерческой.

Ещё в древние времена понтификата святого Петра мы находим секту христиан, последователей пастыря-женоненавистника Гермы. Это секта николаитов.

Под предлогом, что женщина — исчадие ада и исторгнута из недр преисподней на землю для совращения мужчин, николаиты считали более нравственным отдавать предпочтение собственному полу. Как видите, невежды-монахи нашей эпохи всего-навсего лишь плагиаторы.

Обратите внимание: секта николаитов состояла не из каких-нибудь вульгарных подонков. Ничего подобного: их глава Николай — один из первых семи диаконов Иерусалима.

При Аникете, двенадцатом папе, возникла секта гностиков. Они впали в другую крайность, утверждая, что женщина призвана быть общей собственностью. Затем, при четырнадцатом папе, Элевтерии, появились валентиниане. Они не вступали в пререкания с обеими сектами; мудро сочетая обе точки зрения, они утверждали, что дозволены все виды распутства.

По приказу семнадцатого папы, Каликста первого, при публичном доме была выстроена церковь и посвящена пресвятой деве. Молитва всё очищает!

Урбана первого духовенство должно помянуть особо: именно при нём церковь начала приносить доходы клирикам. Стоило какому-либо человеку принять христианство, как его немедленно убеждали, что земные блага препятствуют райскому блаженству. И испуганный чудак отказывался от денег и всего, чем владел.

Духовенство того времени не упрекнёшь в нерасторопности, если выпадал случай поживиться за счёт дураков. При восемнадцатом папе римско-католическая церковь начала настойчиво накапливать богатства.

Воспользуюсь случаем и приведу небольшой анекдот, относящийся к третьему веку.

Григорий Чудотворец, епископ Александрийский, видимо, и впрямь был святым мужем, поскольку его причислили к лику святых. Однако сей достойный прелат и к земным усладам не испытывал отвращения. С наступлением ночи, подобно многим церковникам нашего времени, он сбрасывал сутану и в тайных притонах своей епархии устраивал весёлые пирушки.

Впрочем, «устраивал» я обронил для красного словца; на самом деле епископ Григорий принадлежал к той категории людей, которых в простонародье именуют сквалыгами. Этот разгульный попик веселился за четверых в кругу сговорчивых дам и проворно исчезал именно в тот момент, когда наступала пора развязать кошелёк.

К несчастью, одна из жертв опознала епископа, когда он вышел к обедне, и нагло, во всеуслышание, потребовала плату за приятную ночь, проведённую вместе. Излишне описывать физиономию прелата! На сей раз епископу Григорию пришлось раскошелиться! Всё это не помешало, однако, причислить Григория Александрийского к лику святых.

Новациан первый был избран епископом Рима во время оргии. Чтобы обеспечить большинство голосов, у будущего епископа хватило смекалки предварительно напоить своих избирателей.

Первого из отшельников Фиваиды, носившего имя Павла, поймали с поличным, когда он прелюбодействовал с собственной сестрой.

Во времена святого Корнелия, двадцать второго папы, группа священников была осуждена за изнасилование монахинь одного монастыря. Марцеллин, тридцатый папа, был не из того теста, из которого получаются мученики. Когда языческие императоры поставили его перед выбором — принести жертву Юпитеру или претерпеть пытки, он преспокойным образом отрёкся от религии, первосвященником которой был, и воскурил благовония всем богам, каких только ему указали.

Разумеется, это не бог весть какое крупное преступление по сравнению с тем, что творили Борджиа и весь синклит, но отметить это отступничество явно стоит: ведь папу Марцеллина занесли в святцы!

Мы у порога четвёртого века. Вот где можно посмеяться вдоволь.

На заре этого века в Цирте, столице Нумидии, был созван собор для избрания епископа африканских провинций. Епископский жезл достался именно тому, кто из всех членов собора пользовался наихудшей репутацией.

Некий Бонифаций, также причисленный к лику святых, проводил свои досуги с куртизанкой по имени Аглая; об этом красноречиво повествуют благочестивые летописцы.

При тридцать четвёртом папе, Сильвестре, священнослужители ударились в такой разгул, что пришлось созвать Неокесарийский собор, дабы утихомирить расшалившихся церковников и их дам. Один из епископов того времени даже похвалялся публично, что в его епархии одиннадцать тысяч священников вносят ему каждый год по золотому за разрешение сожительствовать с любовницами.

Валериане (ещё одна из религиозных сект той эпохи) разрешали своим священникам спать с женщинами и девушками: ведь такие почтенные люди, конечно, гарантированы от всяких искушений. Всё это записано в анналах Никейского собора.

Великий праведник Афанасий, епископ Александрийский, совершил немало убийств за время своего правления. Восемьдесят семь прелатов, собравшись на Антиохийском соборе, постановили: запятнавшего сан Афанасия отлучить от церкви, которую он обесчестил. Но святой муж не растерялся и в свою очередь предал анафеме всех епископов, выступивших против него.

Причисленный к лику святых Либерий, тридцать седьмой папа, дважды отлучал от церкви Афанасия. Однако это нисколько не помешало причислить того же Афанасия к лику святых. Разберитесь-ка сами в этих делах, мне не по силам.

Перейдём сразу к тридцать девятому папе — Дамасию. Когда этого праведника возвели в священный сан, даже верующие отказались признать его: такая это была «светлая личность». Тогда Дамасий вместе со своими сторонниками ворвался в одну из церквей в Риме и перебил всех женщин, детей и стариков, находившихся там.

Верующие усвоили урок и покорились.

Один летописец того времени размышлял: «Когда я вижу блеск Рима, то понимаю людей, стремящихся получить сан епископа в этом городе. Ибо он даёт им почёт, богатейшие дары, благосклонность женщин, великолепную одежду и стол, превосходящий по своей изысканности стол царей».

Как и все грешные, Дамасий был человеком чувственным и, так сказать, пленником своих страстей. Сей святой отец был изобличён в прелюбодеянии. Но он крепко держался за своё место, чёрт побери!

Не забудем, что в те времена папа не был ещё полным властителем Рима: ему приходилось подчиняться преемникам Константина. В смысле общего развития и нравственности тогдашнее духовенство не отличалось от нынешнего. Однако в те времена первосвященники вынуждены были считаться с законами римских императоров.

Так, император Грациан, знавший цену благочестию и бескорыстию христианских священников, издал в 370 году указ, запрещавший церковникам заходить в дома вдов и одиноких девушек. Тот же указ запрещал церковникам под угрозой конфискации принимать в подарок или в наследство имущество своих духовных детей. Каждое воскресенье этот ордонанс оглашался в церквах Рима.

Он был вовсе не глуп, этот император Грациан!

Послушайте-ка вопли Иеронима по этому поводу: «Какой позор! — восклицает он. — Комедианты, фокусники, кучера имеют право наследовать беспрепятственно, а священникам и монахам в этом праве отказано».

Каково! Стрела попала в цель! Когда вы хотите, чтобы священнослужитель завопил, ударьте его по карману — это место у него самое чувствительное. Вы думаете, указы императора Грациана приостановили деятельность церковников? Э, нет! Эта порода людей всегда умела искусно обращать закон в свою пользу.

Хитростью и обманом клерикалы под видом благотворительности строили часовни, скупали земли, собирали сокровища.

После Валента, Грациана и Валентиниана императоры вняли просьбам клерикалов, и указы прекратили своё действие.

Дамасия сменил на святом престоле Сириций. Сей папа явно чем-то не нравился высокочтимому Иерониму; этот древнехристианский писатель, защищавший Дамасия от римских императоров, не упускал случая съязвить по адресу нового папы.

Как известно, церковники изо всех сил превозносили почтенного старца. А между тем, этот старец в своих творениях весьма недвусмысленно высказывается по поводу целибата. И его высказывания вполне совпадают с тем, что писал ваш покорный слуга, за что разъярённые церковники грозили ему судом.

Моя статья, вышедшая в сборнике «Долой рясоносцев!» под заголовком «Да оскопите же их!», развивает ту же тему. А ведь, в конце концов, я всего лишь повторил мысль известного христианского летописца, благочестивого Иеронима.

Этот отец церкви в одном из своих сочинений ставит в пример христианским священникам жрецов Древнего Египта.

«Служители древней религии, — говорит он, — не имели никаких сношений с женщинами с тех пор, как они посвящали себя служению богу; чтобы побороть в себе вожделение, они воздерживались от мяса и вина, а жрецы Кибелы были все евнухами». И далее он добавляет: «Священники и монахи, принявшие обет целомудрия, должны идти по стопам языческих жрецов, когда им кажется, что дух их бессилен бороться с желаниями плоти».

Именно так писал высокочтимый Иероним. Так почему же, когда вам предлагают кастрацию, вы, господа священники, приходите в такую ярость? Сорвите в первую очередь нимб с головы вашего святого Иеронима и отправьте его в преисподнюю. Право, я убеждён, что клерикалы поступили бы мудро, если б деканонизировали Иеронима; святой на склоне дней своих писал такие памфлеты против попов своего времени, что, выйди они из-под пера вашего покорного слуги, его бы затаскали по судам.

Папа, который возвёл Иеронима в ранг святого с тремя нашивками, уж несомненно прошёлся резинкой по памфлетам этого праведника, желая увековечить только то, что писал этот старец против императора Грациана. Чтобы развлечь читателя, процитируем некоторые места из писаний Иеронима. Однажды этот старец обратился с посланием к некой девице. Он рекомендовал ей сохранить девственность и давал мудрые советы на сей счёт.

Послушаем Иеронима: «Дочь моя, если ты хочешь сохранить цветок своей девственности, избегай, как чумы, избегай этих лицемеров, которые домогаются духовного сана, чтобы иметь свободный доступ к женщинам».

Он знал свою клиентуру, этот праведник!

Продолжаем: «Эти гнусные священники носят сверкающие кольца на своих пальцах...»

Господа епископы, по вашему велению верующие падают ниц перед изображениями святого Иеронима. Спрячьте ваши руки, на которых сверкают роскошные перстни!

«Главное их занятие заключается в том, что они разузнают имена и дома красивых женщин и выведывают их склонности...»

Ого, отцы иезуиты, уж конечно эти строки о вас, иначе быть не может! «Чтобы ты не вовлекла себя в обман, — пишет далее Иероним, — я раскрою перед тобой облик любого из этих священников, достигших большой сноровки в своём ремесле. Он встаёт тотчас после восхода солнца; порядок его посещений обдуман им заранее, он выбирает самые кратчайшие пути; он назойлив, этот старик, и пробирается прямо на женскую половину; если заметит подушку, богатое покрывало или что-нибудь из мебели по своему вкусу, он внимательно всё оценит и начнёт лицемерно вздыхать о своей бедности, и будет хныкать и скулить, пока ему не удастся что-либо вырвать. Алчность — основная черта его характера».

Если вам доведётся присутствовать при визите любого капуцина в добропорядочный дом, вы убедитесь, что нравы духовенства нисколько не изменились.

Что касается епископов, то святой Иероним не очень церемонился с ними: «...Епископы под предлогом благословения протягивают руку, а взамен получают деньги; они становятся рабами тех, кто платит им, оказывают самые низкие, грязные услуги, дабы впоследствии завладеть их наследством».

А хотите узнать, что говорит святой Иероним о самом папе? Он просто обзывает его святейшество Сириция старым распутником в багрянице.

Вот письмо этого праведника к Марцелле:

«Раскройте Апокалипсис — и вы увидите, что апостол предсказал царство этой блудницы в багряной одежде, у которой на лбу печать святотатства. Поглядите на конец этого великолепного города, в нём воистину пребывала святая церковь, хранившая лавры апостолов и мучеников, где исповедовали Иисуса Христа и апостольское учение, но высокомерие, заносчивость его главы отвратили верных от истинного благочестия».

«Когда я пришёл в этот римский Вавилон, один из придворных старой блудницы в багрянице заставлял меня принять догмы её, которые являются сплошными заблуждениями. И тогда я написал свой труд, посвятив его самому папе. Я оставил этот проклятый город и вернулся в Иерусалим, покинул эти гнусные места, кишащие кабанами Ромула, бежал от этих бесчестных людей; я предпочитаю им обитель Марии, пещеру младенца Иисуса...»

Старая блудница! Римский Вавилон! Угости я подобными эпитетами папу Льва тринадцатого, меня бы не причислили к лику святых!

Разумеется, я не из зависти к святому Иерониму привожу цитаты, я хочу лишь подчеркнуть: церковники не только ровно ничего не стоят, но к тому же, они ещё крайне нелогичны. И не потому ль я испытываю известное чувство удовлетворения, когда читаю историю канонизации святого Августина?

Этот отец церкви вполне достоин своей рясоносной рати.

Всю свою юность, как признают сами католики, блаженный Августин не любил ничего, кроме азартной игры и зрелищ; он похищал у отца всё, что мог найти, и, в конце концов, мать была вынуждена выгнать его из дому. Впоследствии, когда Августина избрали епископом, он превратился в самого ревностного фанатика.

Клерикалы испытывают к нему глубочайшее почтение. Они смотрят сквозь пальцы на все его проказы и распутства и упорно хотят видеть в нём только пылкого прелата, подкрепившего своим авторитетом формулу слепой веры: «Верую, ибо нелепо».

Раз мы уже бросили беглый взгляд на историю папства в четвёртом веке (от Марцеллина первого до Сириция), вероятно, не мешает сказать несколько слов и об императоре Константине — защитнике и подлинном спасителе христианской религии, которого первосвященники из благодарности причислили к лику святых. В самом деле, не будь Константина, христианство погибло бы при Диоклетиане.

Константин вовремя понял, что секта, подвергавшаяся гонениям, может помочь ему одержать победу над его противником Максенцием, и потому перешёл на сторону христианского бога и принял христианство. Тем самым он извлёк церковников из той могилы, куда их загнал Диоклетиан. (Кстати, матери этого свирепого и коварного императора мы обязаны изобретением культа реликвий: святая Елена по возвращении из Палестины привезла оттуда множество драгоценных «святынь», которые начали стремительно размножаться, подобно тому, как размножаются шарики под магической палочкой фокусника.)

Клерикалы очень гордятся императором Константином, а, между прочим, гордиться-то нечем. Перечислим вкратце некоторые подвиги этого императора. Он заколол собственного сына Криспа, задушил в бане жену Фаусту, отдал приказ об убийстве своего двенадцатилетнего племянника Лициниана, который впоследствии мог бы потребовать отчёта о том, как император избавился от его отца — мужа родной сестры Константина. Вот, какую милосердную любовь проявлял этот великий святой к своей семье в то самое время, когда он возглавлял пресловутый Никейский собор, призванный выработать символ христианской веры!

С точки зрения простой гуманности этот император был чудовищем. Пруссаки, совершавшие, как всем известно, преступления в 1870 году, явно уступают ему в жестокости. Во время войны с франками (предками французов) Константин с неслыханной свирепостью расправлялся с пленниками: он отдавал их на растерзание диким хищникам, которых вела за собой его армия. К концу жизни, истощённый, он пытался подкрепить свои силы ваннами из тёплой крови убитых для этой цели младенцев.

Таков этот святой, краса и гордость клерикалов!

В четвёртом веке четыре императора пытались хоть как-то помешать усилению христианской церкви. Это были: Юлиан Философ, Валент, Грациан и Валентиниан. Валент был сожжён в своём шатре; Грациан убит; Валентиниан задушен подкупленными слугами. Что касается Юлиана, очень либерального государя, энергичнее других пытавшегося положить предел домогательствам церковников, то его погубила отравленная стрела. Церковная летопись утверждает, будто стрела эта была пущена с неба самим Христом.

Кто посмеет заявить, что в ту эпоху ещё не существовали иезуиты?

Святой престол и женщины

Мы подошли к пятому веку. Анастасий первый сменил Сириция. При нём церковью завладели женщины. Просто невероятно, что проделывали святые старцы, пользуясь слабохарактерностью Анастасия!

Христиане того времени разделились на два враждебных лагеря, во главе которых стояли две куртизанки — госпожа Марцелла и госпожа Мелания.

Некого Руфина, священника из Аквилеи, возлюбленного госпожи Мелании, жестоко ненавидела госпожа Марцелла. Руфин был крупным учёным, и труды его очень ценились современными ему богословами. Естественно, госпожу Марцеллу терзало уязвлённое самолюбие, и, вероятно, она не раз твердила себе: «Почему я должна уступить Руфина моей сопернице?»

Снедаемая завистью, красавица обратилась к учёному с предложениями столь же нерелигиозными, сколь и непристойными. Она поставила на карту всё, ни перед чем не остановилась, но... осталась с носом. По-видимому, этот Руфин крепко был привязан к госпоже Мелании. Известно, как мстительна бывает отверженная куртизанка. Оскорблённая в своих чувствах, госпожа Марцелла бросилась к святому отцу и разоблачила возлюбленного Мелании.

Святая блудница — святая, ибо эту куртизанку впоследствии причислили к лику святых, — заявила, что Руфин — еретик, так как перевёл сочинение Оригена, что само по себе уже ересь.

Папа, если верить летописцам, не способен был ни в чём отказать госпоже Марцелле. Выслушав, он энергично взмахнул своим распрекрасным жестяным жезлом, добросовестно прицелился и — бац! — обрушился на несчастного Руфина. Впрочем, Руфин, отлучённый от церкви, продолжал жить припеваючи.

Всё происшествие свидетельствует лишь о том, что и в первые века клерикалы не отличались высокой нравственностью.

При Иннокентии первом духовенство обогащалось в полную меру, обирая женщин, которых соблазняли галантные клирики.

Например, некая матрона по имени Вестина, возлюбленная многих священников, истратила всё своё имущество на церковь. В угоду папе Вестина построила в Риме роскошную базилику (ныне церковь Гервасия и Протасия), богато украшенную золотой и серебряной утварью. Так, дарохранительница для святого причастия, на главном алтаре, усыпанная драгоценными камнями, была из массивного золота; над крестильницей возвышался огромный серебряный олень, источавший воду; ларец, где хранят масло, предназначенное для изгнания бесов, был высечен из целого агата. Кроме того, в храме было тридцать шесть медных подсвечников, каждый весом в сто шестьдесят килограммов.

Прибыль, которую приносили принадлежавшие этой церкви дома и земли, достигала баснословных цифр.

Вестина же умерла в нищете: всё её имущество поглотила церковь.

Сикст третий

Папа, сорок шестой по счёту, правивший с 432 по 440 год, был вполне бравым мужчиной. Святой отец считал, что монастыри и гаремы — это одно и то же: и здесь и там должен властвовать один папа!

Представьте себе его положение. Молодая девушка, вступая в святую обитель, как Христова невеста, становится его супругой.

Что ж, раз Иисус Христос не в состоянии спуститься на землю, пусть пеняет на себя! Кому же иначе быть заместителем господа, я вас спрашиваю? Разумеется, папе.

По крайней мере, так утверждали епископы. И в самом деле, преподобный Сикст третий, получив священные полномочия от самого Иисуса Христа, нисколько не стесняясь, выполнял все функции добропорядочного супруга по отношению к своим правоверным.

Однажды ему не повезло: монахиня по имени Хризоногия оказала ему сопротивление... Естественно, пришлось прибегнуть к насилию. В конце концов, папа он или нет, чёрт возьми?!

Но этого мало. Владыку Сикста третьего уличили ещё в кровосмесительстве. Его бурная деятельность вызвала возмущение среди верующих. Был созван специальный собор для суда над его святейшеством. Но под силу ли собору тягаться с папой? Сикст третий находился в наилучших отношениях со своим клиром. Его подчинённые распутничали так же, как он сам; к тому же, настоятели монастырей помогли солидным подкупом повлиять на собравшихся; в результате Сикста третьего признали невиновным!

Через три месяца после собора священник Басс, глава обвинителей святого отца, был отравлен. Папа с большой помпой похоронил своего врага, утверждая, что он скончался от обычного воспаления лёгких.

Тайну смерти Басса разоблачил только преемник Сикста третьего.

Лев первый

Святой отец прославился тем, что издал весьма безнравственную буллу: христианский первосвященник закреплял за отцом право продавать свою дочь в наложницы всякому, кому захочет.

При нём Целидоний, епископ Вьеннский, был обвинён в насилиях и убийствах, в частности в убийстве мужа своей сожительницы. Обвинение подтвердилось, и специальный суд из провансальских епископов под председательством святого Илария Арльского постановил низложить Целидония.

Отметим, что церковным судом Целидоний был не осуждён, а всего лишь низложен. Целидоний, которого в наши дни суд укатал бы на каторгу, отнюдь не чувствовал себя счастливчиком, напротив, он заупрямился и отказался покинуть своё место. И даже рискнул обжаловать решение суда перед папой: он-то понимал, что мораль святого отца весьма эластична.

И действительно, Лев первый отменил решение суда. Несколько насилий, несколько убийств — не такое уж это важное дело, рассудил папа.

Когда же епископ Иларий Арабский возымел дерзость, протестовать — не подобает, дескать, оставлять на епископском престоле человека, осуждённого за уголовное преступление, — папа отлучил Илария от церкви. Знай своё место и впредь не вмешивайся в дела папы!

Ещё через несколько лет общий собор епископов в Эфесе отлучил, в свою очередь, и самого папу Льва.

Однако все эти события не помешали благочестивым католикам одинаково почитать и Льва и Илария. Святой Иларий Арльский стоит в святцах под 5 маем, а святой Лев — под 11-м.

Вот она, логика клерикалов! Мудрено ли, что при такой логике всё дозволено. Напомним: в понтификат Льва возникло христианское братство адамитов. В эту секту входили представители обоих полов. Благочестивые церемонии (обедни, молитвы, молебны) они совершали совершенно нагими, а приступая к святому причастию, предавались непристойным объятиям.

Более подробно не стоит останавливаться на всех мистификаторских фокусах. Тошно!

Кроме Илария Арльского, ещё один из подчинённых Льва первого имел несчастье поспорить с ним. Но он уже не отделался простым низложением. Речь идёт о Присциллиане, старом священнике, понимавшем религию иначе, чем папа.

Его святейшество приказал схватить Присциллиана и подвергнуть позорной пытке. Присциллиана бросили в застенок, заковали в цепи, после чего монахи принялись выяснять: согласен ли он отречься от своих заблуждений? Признаёт ли папу наместником господа на земле?

Так как несчастный отказывался отвечать, палачи вложили ноги и руки его в тиски, а когда лопнула кожа и начали выходить кости из суставов, подтащили его к огню.

— Отрекись от своих ошибок, Присциллиан, и прославь Льва, отца верующих!

В страшных мучениях Присциллиан возносил молитвы к небу и отказывался славить папу.

Тогда приступили к пытке огнём. Несчастному спалили волосы и кожу на голове, прижигали тело раскалённым железом, капали на открытые раны горячим маслом, и, наконец, палач влил в него кипящую жидкость; после двух часов нечеловеческих страданий, он испустил дух.

Присциллиана, как еретика, не причислили к лику святых.

Иларию Арльскому повезло больше, чем замученному старцу. Ему удалось скрыться после отлучения, не то мы стали бы свидетелями того, как один святой стал мучеником с помощью другого святого.

Лев первый прославил своё имя ещё и тем, что якобы один отразил легионы Аттилы, завоевателя, который обрушился на Европу во главе диких и свирепых гуннов. Вот, что говорит предание.

Когда Аттила со своими полчищами двинулся на Рим, сжигая всё на своём пути, испуганные жители, позабыв о старых распрях, сплотились воедино и вышли навстречу варварам.

Вполне естественно, что папа вместе со своими коллегами возглавлял этот крестный ход. Толпа, распевая во всю глотку гимны, подошла к стану короля гуннов. Потрясённый этакой встречей, Аттила полюбопытствовал, что сие значит. Папа Лев разразился вдохновеннейшей речью, тем более убедительной, что она была подкреплена значительной суммой. Оценив по достоинству выкуп, Аттила с дарами убрался восвояси.

Счастливый исход этого события стали вскоре приписывать чуду. Нашлись даже люди, утверждавшие, что своими глазами видели, как во время речи Льва первого паривший в небесах старик с белой бородой, опоясанный гигантским мечом, приказал завоевателю отступить.

Чудо Льва первого сработало всего лишь раз. Когда спустя некоторое время в страну вторглись вандалы во главе с Гейзерихом, стоившим Аттилы, римские христиане попытались повторить уже испытанный трюк. Папа организовал крестный ход со знамёнами, хоругвями и песнопением. Однако, надо думать, Аттила так основательно очистил городскую казну, что римлянам нечего было предложить Гейзериху. Король вандалов не внял воплям и стонам святого владыки, и чудо, обещанное Львом, кончилось весьма плачевно.

Гейзерих опустошил Рим. Разграбление святого города длилось четырнадцать дней; вандалы неистовствовали, а старик с белой бородой, паривший в воздухе во времена Аттилы, и не подумал явиться. Вандалы покинули город лишь после того, как в домах уже не осталось ни одного носового платка и ни одной красотки.

Перелистывая страницы истории, упомянем ещё о нескольких церковных деятелях. Святого владыку Анастасия вторая, почившего в бозе в 498 году, сановники церкви именовали деспотом. Они же его и отравили. Это только подтверждает ту истину, что клерикалы страшнее волков, ибо волки, как они ни свирепы, не истребляют себе подобных.

Преемник Анастасия второго, папа Симмах, был изобличён в адюльтере.

Святой Сабас, епископ Иерусалимский, был главой банды.