Американская школа продленного дня в советских условиях

Квартирные условия, в которых живут жители больших городов, постоянная занятость взрослых делают домашнюю жизнь ребят очень мало благоприятствующей их развитию. Поэтому в Америке поставлен со всей серьезностью вопрос о продленном дне, где учеба чередуется с трудом и игрой. Целый ряд новых школ построен там по системе platoon school. Школы этого типа представляют собой большие здания, где, кроме классов, имеются театральные залы, гимнастические залы, мастерские, библиотеки и пр. В план продленного дня входят игры и труд: на игру уделяется столько же времени, сколько на учебу, столько же времени – на труд. Мысль верная но существу. Но плохо то, что вся жизнь ребенка или подростка протекает в стенах школы, – получается какое-то полузакрытое учебное заведение.

В некоторых школах у нас есть библиотеки, лаборатории, мастерские, но во многих школах ничего этого нет, есть лишь классы, битком набитые учениками, работающими часто в две смены. Надеяться на то, что мы скоро выстроим необходимое число школ, не приходится. А между тем жилищная нужда у нас еще острая. Как быть? Мне кажется, можно было бы идти по такому пути. Если неподалеку от школы есть библиотека-читальня, можно было бы отвести некоторые утренние часы, когда бывает очень мало посетителей, под занятия ребят. То же можно сделать и в клубных библиотеках; в клубах же можно проводить чтение с волшебным фонарем или просмотр культфильмов; клубные залы можно использовать под гимнастику, пение и пр. Можно, может быть, устроить мастерские при некоторых предприятиях, где есть свободные помещения. Вечером можно бы использовать помещения некоторых учреждений. Мы бедны, и потому мы должны уметь полностью пользоваться тем немногим, что у нас есть. Каждое помещение должно быть загружено полностью. Надо будет только соответственным образом организовать дело. Положим, ребята должны пройти Китай. Утром ребята идут в библиотеку, читают там книжки о Китае, смотрят картинки, делятся друг с другом тем, что они узнали о Китае. Потом они в классе изучают карту Китая, слушают беседу учителя. На другой день в зале клуба они сначала смотрят фильм о Китае, потом к ним приходит (если дело происходит в Москве) китаянка из университета Сун Ятсена и рассказывает им о жизни китайских женщин и детей, потом в классе они пишут сочинение о Китае, на уроке рисования рисуют китайцев, китайские ландшафты. Или изучают, положим, ребята фабрику. В рабочем красном уголке они читают стенгазету, потом идут на экскурсию на фабрику, потом работать в мастерскую, потом идут.в клуб петь рабочие песни и т. д. и т. п. Таким путем бесследно исчезнет зубрежка, живое преподавание вытеснит ее и даст детям те знания, которые им нужны. Конечно, такие занятия требуют большой организационной работы, но на что же и существуют пионеры, комсомол, женотделы, профсоюзы, партячейки. Лиха беда – начало. Надо проделать несколько опытов, и дело пойдет. Рабочие и работницы больше чем кто-либо могут помочь в этом деле.

1929 г.

ВНИМАНИЮ СОВСОДОВ

Экскурсии – дело хорошее! Они ширят горизонт, дают ребятам много знаний, учат наблюдать. На экскурсии ребята сближаются и между собой; и с учителем. Но в связи с экскурсиями у нас делается немало безобразий. В этом году я получила целую пачку писем от ребят, где описываются эти безобразия. Во-первых, на экскурсию берут лишь тех ребят, родители которых в состоянии заплатить за экскурсию. Это даже в I ступени. Пишет мальчонка, что весь класс едет на экскурсию в ближайший город, но нужно за это платить 50 копеек, а у него нет их – другие поедут, а он не может. Ему охота, он никогда не видал города. Пишет ученица девятилетки, московской школы: ее класс едет на экскурсию в Ленинград, но каждому учащемуся надо платить шесть рублей, а она живет на средства брата-студента: он ей последние гроши отдает, она не может у него просить еще на экскурсию. Итак, линия партии – на вовлечение в учебу бедноты, батрачества, а школа топчет ребят неимущих родителей. Нет денег – и на экскурсию не возьмут.

Надо ясно себе представить, что переживает ребенок, которого не берут на экскурсию. У меня осталась в памяти одна сценка. Давно это было, в 90-х годах, в Петербурге. Одна городская учительница везла ребят своей школы в зоологический сад. Вся конка была наполнена ребятами. За шалости учительница наказала одного мальчонку тем, что не взяла его на экскурсию. И вот пришлось видеть, как, обливаясь слезами, мальчонка бежал за конкой. У других ребят были огорченные, расстроенные лица. «Ну уж и воспитательница!» – ругали мы, несколько человек, наблюдавшие эту сценку. А сейчас не в наказание, а за то, что родители неимущие, ребят лишают экскурсий!

Другое. Есть в школах дети бедноты, дети лишенцев. Программа Коммунистической партии говорит о том, что мы должны стремиться осуществить всеобщее обязательное обучение всех ребят до 17 лет. В программе партии говорится, что в «период -диктатуры пролетариата... школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс», т. е. школа должна перевоспитывать, научить жить по-новому, учить служить делу пролетариата, делу социализма и детей торговцев, лишенцев, преступников, попов, бывших жандармов и пр. Конечно, это может сделать только очень хорошая школа, где все ребята связаны в один дружный коллектив, помогающий друг другу в учебе, в работе, во всем. И вот придумали: детей попов, лишенцев не брать на экскурсии. Это ведь в древности Моисей и другие пророки проклинали ослушников до седьмого колена, а мы, чай, безбожники; для нас все ребята – наши родные советские дети. Воспитывать из них надо строителей социализма. А это уж какое воспитание!

Товарищи члены Советов, члены совсодов, друзья детей, сознательные учителя, не допускайте всех этих безобразий! Надо добиваться, чтобы на экскурсию ехали все учащиеся той или другой группы. Или все, или никто! Помогайте развитию экскурсионного дела, не давайте мучить ребят!

1929 г.