Глава 5 сословно-представительная монархия в России (середина XVI - середина XVII В. )

В рассматриваемый период в истории страны произошли крупные события, оказавшие непосредственное влияние на развитие государства и права. Территория России значительно увеличилась, началось хозяйствен­ное освоение новых земель. В состав России вошли народы многих нацио­нальностей и исповеданий. Гораздо интенсивнее, чем в предыдущий пери­од, развивались производительные силы. Наиболее ярким выражением этого явился подъем крупного феодального землевладения, сопровождав­шийся усилением эксплуатации крестьян, развитием промыслов, ремес­ленного производства с зачатками разделения труда. Логическим следст­вием этих процессов стало возникновение мануфактур. Первые чугуноли­тейные мануфактуры появились в 1637 г. в Туле.

Развитие производительных сил привело к складыванию прочных связей между отдельными регионами. Стали возникать общероссийские торговые центры - ярмарки. Широкое развитие получила внешняя тор­говля. Все это вело к объединению разрозненных земель в единое эко­номическое целое, созданию единой экономической системы. Государ­ственно-политическое объединение дополнялось объединением эконо­мическим.

В недрах феодального строя начинают появляться первые ростки ка­питалистических производственных отношений.

Происходившие в рассматриваемый период изменения в обществен­ном, государственном строе и праве осуществлялись под знаком усиления централизации (конечно, это проявлялось в разной степени и разных фор­мах в тех или иных сферах жизнедеятельности), подготавливая тем самым почву для утверждения абсолютизма.

§ 1. Общественный строй

Класс феодалов был неоднородным, тем не менее тенденция к кон­солидации, проявившаяся в предшествующий период, продолжала разви­ваться. Сохранялись следующие основные группы феодалов. Бывшие удельные князья являлись наиболее последовательными противниками централизации. Бояре, окольничьи поддерживали централизаторские начи­нания, но старались ограничить власть царя Боярской думой. Эти крупные феодалы стояли некоторое время обособленно. Но постепенно в их среду стали проникать не столь родовитые думные дворяне.

Основную массу феодалов составляли служилые люди, которые яв­лялись социальной опорой царя. Служилые люди разделялись на две большие группы: служилые люди по отечеству (т. е. по происхождению) и служилые люди по прибору (т. е. по правительственному набору, незави­симо от происхождения).

В первую группу входили: а) чины думные (бояре, окольничьи, дум­ные дворяне); б) чины московские (столичные) - стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы; в) чины городовые (уездные) -дворяне, вы­борные; дети боярские дворовые и городовые. Эта категория служилых людей получала «государево жалованье» деньгами и землей.

К служилым людям по прибору относились: стрельцы, пушкари, го­родовые казаки, позже - солдаты, рейтары, драгуны и др. Какое-то время сохранялась возможность переходить из низшей группы в высшую. А из служилых людей по отечеству разрешалось переходить даже в тягловое сословие или в холопы (чаще всего к этому прибегали для того, чтобы из­бежать службы). Указом 1642 г., а затем и Соборным уложением 1649 г. для них переход в холопы был запрещен.

Служилые люди по прибору платили государственные налоги, несли различные повинности. В 1675 г. было запрещено верстать из этой катего­рии в дети боярские. Запрещалось это делать и в отношении крестьян, посадских людей и холопов. Служилые люди по прибору получали жало­ванье натурой и деньгами.

В рассматриваемый период сохранялось местничество, когда заня­тие военной или гражданской должности зависело не от деловых качеств, а от родовитости кандидата. Пагубность местничества особенно ярко и бо­лезненно проявлялась во время войн. Поэтому до окончательного отказа от местничества в 1682 г. от него неоднократно отказывались на время воен­ных Действий.

Царская власть стремилась ослабить экономическое и политическое влияние крупных феодалов. В 1550 г. Иван Грозный конфисковал у бояр земли вокруг Москвы и отдал их 1000 дворян', которые и стали опорой ца­ря. Из их среды вышли военачальники, государственные деятели. Впо­следствии они составили привилегированное московское дворянство. По­местье стало преобладающей формой землевладения. Дворянство быстро развивалось, увеличивалось численно, стало социальной опорой царской власти. Дворяне добивались уравнения своего правового статуса с бояр­ским, статуса поместья и вотчины.

 

Первый подобный опыт относится к концу XV в., когда Иван III пожаловал за службу примерно 200 человек из конфискованных новгородских земель. Судебник 1497 г. упоминал о «помещиках» (испомещеиных за службу).

 

Процесс уравнивания статуса вотчины и поместья шел постепенно, он занял несколько десятилетий и характеризовался, с одной стороны, последовательным сужением прав вотчинников, а с другой - расширением прав дворян-помещиков. В 1551 г. было запрещено продавать и передавать монастырям (на помин души) старинные вотчины без разрешения царя, позже такие же ограничения были введены и в отношении обмена, дачи в приданое, наследования вотчин. За нарушение запретов грозила конфиска­ция земель в пользу царя.

В 1556 г. «Уложение о службе» установило равную для вотчинников и помещиков обязанность не только личного участия в военной службе, но и выставления одинакового числа вооруженных людей в зависимости от размера земли.

Появляется новая категория вотчин - нечто промежуточное по сравне­нию с поместьем - так называемые выслуженные, или жалованные, вотчины.

С другой стороны, расширяются права помещиков, дворян. Они по своему правовому положению все больше приближаются к вотчинникам. С 1618 г. введен порядок, согласно которому поместья погибших на поле боя или пропавших без вести оставались во владении их жен и детей. Та­ким образом, был сделан первый шаг к наследованию поместных земель. Кроме того, начал допускаться обмен поместья на вотчину, перевод цар­ским указом поместья в вотчину, разрешалось давать поместье в приданое. Дворяне получили право покупки вотчин.

Соборное уложение 1649 г. фактически уравняло статус вотчин и поместий, а следовательно, правовое положение бояр и дворян. Они стано­вятся более или менее однородной массой (важно отметить, что не только однородной, но и замкнутой). В ряды дворянства становится очень трудно проникнуть представителям других социальных групп (крестьянам, город­ским жителям, церковным людям).

В это время четко формулируется одна из важнейших привилегий дворянства - монопольное владение землей. Только гостям разрешалось приобретать так называемые «порозжие» земли, да и то непременно с раз­решения царя («по челобитным»).

Кроме того, дворяне наделяются и другими существенными приви­легиями: освобождением от податей, от некоторых повинностей, особой защитой уголовного закона («право-привилегия»), освобождением от те­лесных наказаний. В 1640 г. им было предоставлено монопольное право занимать государственные должности (духовным, посадским людям и кре­стьянам запрещалось становиться чиновниками приказов).

Помещики и вотчинники получили широкие права в отношении сво­их крестьян. Они осуществляли полицейско-административный надзор за ними. Соборное уложение закрепило за ними право вотчинной юстиции: они могли выносить приговоры по всем преступлениям, совершенным их крестьянами, за исключением наиболее тяжких (убийство, разбои, кражи).

Помещики несли ответственность за выполнение крестьянами госу­дарственных повинностей. Долги помещика могли оплачиваться из иму­щества крестьян. Более того, за долги помещика крестьянин мог быть по­ставлен на правеж. Помещики получили право вмешиваться в брачно-семейные отношения крестьян.

Постепенно оформляется понятие подданства. Феодалы потеряли прежнюю привилегию выбирать - служить или не служить царю. Служба царю начиналась с 15 лет и была пожизненной. Обязанность эта была на­следственной. Из государевой службы нельзя было выйти, а отъезд на службу за границу не только был запрещен, но и рассматривался как госу­дарственная измена.

Духовенство также принадлежало к феодалам. В первой половине XVI в. шла борьба между государственной и церковной властью. Чтобы ослабить влияние церкви, Иван IV предпринял попытку изъять у нее зем­ли. Без ведома царя церковь землей не наделялась. Конечно, отношения светской власти с церковью в этой сфере во многом зависели от обстоя­тельств субъективного свойства (кто был царем, а кто возглавлял церковь). После введения в 1589 г. патриаршества позиции церкви еще более окреп­ли. Но давление светских феодалов было настолько сильным, что Собор­ное уложение зафиксировало требование к патриарху, митрополитам, мо­настырям вотчины «не покупати, и в заклад не имати, и за собой не держа-ти, и по душам в вечный поминок не имати...».

Усиление светской власти проявилось и в том, что Соборным уложе­нием преступления против церкви и религии были выделены в самостоя­тельную главу. Таким образом, государство брало на себя уголовно-правовую защиту интересов церкви. В 1650 г. был образован Монастыр­ский приказ, который стал решать и финансово-экономические вопросы жизни церкви.

Городское население - посадские люди. В него входили купцы (гос­ти). Звание гостя давалось царем. Гости получали существенные привиле­гии, например, им мог доверяться сбор налогов. Гости, как уже говори­лось, могли покупать земли. Они, так же как и крупные феодалы, пользо­вались особой защитой закона. Так, в XVI в. бесчестье гостя предусматри­вало пеню в 50 рублей, а боярского человека доброго - только в пять.

Гости и торговые люди гостиной и суконной сотен освобождались от тягла и других повинностей; от пошлин на «питье» и постоялой повинно- сти; от пошлин с огня и топки; подводной повинности, проезжего мыта, мостовщины и т. д.

Основная масса горожан - черные посадские люди - несли город­ское тягло. Налог выплачивался на основе круговой поруки: на каждого хозяина двора причиталась его доля. Сумма налога с города оставалась неизменной. Постоянными податями были прямая государственная по­дать; стрелецкая подать; ямские деньги; полоняночные деньги. Часто вводились различные чрезвычайные сборы. В XVII в., по некоторым под­счетам, немногим более 10% городских жителей были «черными», т. е. тягловыми городскими.

Поэтому они уходили (не всегда физически, а переходя в «заклад») в так называемые белые слободы, принадлежавшие аристократии и боярам, которые освобождались от налогов и повинностей. Хотя с 1550 г. основы­ваемые феодалами новые слободы в городах уже не получали ни подат­ных, ни судебных льгот, прежние белые слободы для чернотяглецов сохраняли притягательную силу. Поскольку тягло в черных слободах оста­валось неизменным, то доля на каждый двор возрастала по мере уменьше­ния населения. Поэтому в 1619 г. Земский собор вынес решение вернуть в тягло ушедших в белые слободы (тех, кто «заложился за сильных людей»). В 1637 г. был учрежден сыскной приказ для поиска и возвращения в посад тяглых. Но это не могло решить проблемы. В городах начинаются бунты. В 1648 г. создание белых слобод было запрещено, а Соборное уложение упразднило белые слободы, вернув их в «государево тягло». Одновремен­но оно закрепляло монопольное право посада на торговлю и ремесло (исключение было сделано только для служилых людей в Москве). Уло­жение предписывало вернуть в посад всех его бывших жителей и впредь запрещало уходить из посада. Таким образом, городские жители (за ис­ключением знати) оказалось прикрепленным к определенному посаду. С 1658 г. наказание следовало даже за переход из посада в посад.

Крестьяне, как и раньше, делились на черных и частновладельче­ских. Усиливается эксплуатация, ухудшается правовое положение част­новладельческих крестьян. Размеры наделов постоянно уменьшаются. К 70-м гг. XVI в. они уменьшились вдвое. Тяжелое налоговое бремя и не менее тяжелые повинности толкали крестьян на поиск лучшей доли. Переселяясь к новому помещику, крестьянин заключал с ним устный или письменный договор - порядную грамоту, в которой определялись обя­занности крестьянина, размер участка и усадебные постройки, получен­ные крестьянином, срок, на который крестьянин «садился на землю». В грамотах также оговаривалось, в каком виде крестьянин будет платить натуральный оброк, отрабатывать барщину, нести тягло.

Ухудшилось положение старожильцев: после пяти лет проживания на одном месте они не могли уходить даже в Юрьев день.

Опричнина, природные катаклизмы, эпидемии, голод привели к мас­совому бегству крестьянства на окраины государства (к середине 80-х гг. в Московском уезде сохранилось только 14% обрабатываемой пашни, в не­которых новгородских пятинах насчитывалось до 90% заброшенных дере­вень). Поэтому с 1580 г. началась перепись земель, там, где она проводи­лась, царским указом вводились заповедные лета, т. е. запрет на выход крестьян, отмена Юрьева дня. В 1597 г. были введены урочные лета, уста­новившие пятилетний срок сыска беглых крестьян. В 1607 г. этот срок был увеличен до 15 лет. Однако помещики требовали бессрочного розыска. Та­кой порядок был введен Соборным уложением 1649 г.¹ Это принято счи­тать окончательным юридическим закреплением, оформлением крепостно­го права. Феодал полностью получил «крепость» на личность крестьянина и его имущество.

Сохранились холопы, но их число уменьшилось и статус изменился, постепенно приближаясь к правовому положению крестьян. Холоп при­знается личностью, получает имущественные права, жизнь его охраняется законом, т. е. он становится субъектом права, сокращается число источни­ков охолопливания. Так, в 1638 г. был наложен запрет на переход верстан­ных служилых людей в холопы, «чтоб на то смотря, иным неповадно было воровать, от государевы службы избегать». Из холопов были возвращены и дети боярские, служившие в солдатах и драгунах в годы Смоленской вой­ны (указ 9 мая 1638 г.). Далее поступавший в услужение к господину хо­лопом в старом понимании не становился. Хотя новое состояние и называ­лось кабальным холопством, от холопства в чистом виде оно существенно отличалось. Кабальные холопы (кабальные люди) служили за долги или проценты. Ряды кабальных холопов пополнялись из вольных «гулящих» людей возрастом не менее 15 лет, из злостно уклонявшихся от службы де­тей боярских (со временем охолопливание этой категории жителей было запрещено). Нельзя было кабалить крестьян. Вольный мог сразу оформить на себя служилую кабалу, а мог некоторое время - до трех месяцев - по­служить бескабально, а затем хозяин оформлял кабалу. Кабальному холо­пу выплачивалось жалованье - три рубля.

Что значит бессрочный сыск? Уложение распространило крепостную зависи­мость по прямой нисходящей линии до четвертого колена, т. е. должны были возвра­щаться правнуки беглого, а по боковой - до третьего колена (дети племянников). При этом устанавливалось, что мужья дочерей, сестер, племянниц оставались у преж­них своих хозяев. Таким образом, как видим, закреплялось отношение к крестьянам как к вещи, сельскохозяйственным животным, правовое положение крестьян сближалось со статусом холопов.

Хотя Соборное уложение закрепило и другие виды холопства (пол­ное, старинное, докладное, добровольное, «купленные люди» и др.), сколько-нибудь интенсивно развивалось лишь кабальное, которое, как мы видим, все больше сближалось с крестьянством. Все изложенное свиде­тельствует, что и крестьянство, так же как и феодалы, консолидируется, превращается в монолитный класс.

§ 2. ГОСУДА РСТВЕННЫЙ СТРОЙ

В России в середине XVI в. утверждается сословно-представительная монархия. Можно выделить следующие общие признаки, присущие этой форме правления: 1) она являлась промежуточной между раннефеодальной и абсолютной монархией; 2) это такая форма правления, при которой мо­нарх делит власть с органами сословного представительства как в центре, так и на местах (Земские соборы, органы губного и земского самоуправле­ния); 3) основную социальную опору царской власти составляют дворян­ство и верхи городского населения - купцы. Опираясь на них, она ведет борьбу с феодальной аристократией, противившейся централизации госу­дарства; 4) сословно-представительная монархия характеризуется более высоким уровнем централизации бюрократического аппарата и созданием постоянного войска.

Царь. Начиная с 1547 г. монарх стал называться царем. Ему принад­лежала высшая законодательная, исполнительная, судебная и военная власть. В начале рассматриваемого периода царская власть укреплялась в борьбе с боярским сепаратизмом. Наиболее ярко это проявилось в оприч­нине, введенной Иваном IV в декабре 1564 г.

Иван IV поделил всю территорию страны на две части - опричнину и земщину. Опричнина (от слова «опричь» - кроме) состояла из особого государева двора с думными и приказными людьми, дворянами, стрель­цами и челядью. Под свое прямое правление («на свой обиход») Иван IV забирал ряд городов на западе, юге и в центре страны, часть Москвы. Остальные земли государства оставались в земщине, в которой управляла Боярская дума. Благодаря тому что в опричнине были сосредоточены стратегически важные части страны, царь стремился ослабить влияние боярства, покончить с остатками удельной раздробленности. Кроме того, введение опричнины ознаменовалось жестокими расправами с неугодны­ми царю лицами.

Опричнина существовала до 1572 г. Она укрепила централизованное государство, но боярство не было окончательно подорвано, и с ним прихо­дилось считаться. Другим важным моментом эволюции царской власти является ее са­крализация. Царский престол теперь занимают не на праве отчины и деди­ны, а на основе божеского провидения. Начиная с Ивана III применяется формула «Государь божьей милостью».

Политическим идеалом Ивана Грозного было «православное истин­ное христианское самодержавие». Про себя Грозный говорил так: «царь и великий князь всея Руси... по божию изволению, а не по многомятежному человечества хотению». Он указывал шведскому королю Иоганну III, что Швеция - «несовершенное королевство», так как не является неограничен­ной монархией: «советники и вся земля» у короля «в товарищах», а он «у них в головах, как староста в волости». Такие же упреки делались и ко­ролеве английской Елизавете.

В рассматриваемый период окончательно меняется государственное право, и прежде всего в отношении порядка занятия престола. Иван III в своем завещании отдал преимущество старшему сыну: I) полное (рань­ше делилась на участки) финансовое управление Москвой (сбор дохо­дов) и суд по основным уголовным делам даже в подмосковных селах, доставшихся в удел младшим братьям; 2) только ему предоставлялось право чеканить монету (раньше этим занимались все удельные князья); 3) удельный князь, умирая бессыновным, не мог никому завещать свой удел, как раньше, - теперь он переходил великому князю; 4) только ве­ликий князь имел право внешних сношений; удельные - только с разре­шения великого.

Иван Грозный пошел еще дальше, по сути ликвидировав удельные порядки. В духовной 1572 г. все царство отказал старшему сыну, а млад­шему - удел. Но этот удел оставался под верховной властью старшего сы­на. Таким образом, удельный князь превратился в слугу великого князя.

Продолжала существовать Боярская дума, которая оставалась влия­тельным органом. Однако в ее состав цари стали привлекать дворян. Воз­никли думные чины: бояре, окольничьи, думные дворяне, думные дьяки (в 70-е гг. XVII в. - 42 боярина, 26 окольничих, 13 думных дворян, 9 дум­ных дьяков). Дума не имела определенной компетенции, решала вопросы вместе с царем. Как и раньше, существовала формула «Царь указал, а боя­ре приговорили». Постепенно значение думы падает, особенно с середины XVII в. Она приобрела черты парадного, показушного органа, собиравше­гося в торжественных случаях и принимавшего уже готовые решения.

Зато появилась так называемая Ближняя дума (комнатная или просто -комната). Образцом такой думы являлась Избранная рада Ивана Грозного, в которую входили его ближайшие помощники, друзья, отбиравшиеся по деловым качествам, а не по родовитости.

После измены князя Андрея Курбского, фактического предательства других ее членов, Избранная рада прекратила свое существование, а Иван Грозный в переписке стал называть ее «собацким собранием».

Земские соборы - олицетворение сословно-представительной мо­нархии. В них нашли свое выражение притязания тех слоев общества, ко­торые являлись опорой царя.

Первый Земский собор, на котором Иван Грозный выступил с при­зывом примирения, состоялся в 1549 г. Затем они собирались по мере на­добности, рассматривали наиболее важные вопросы государственной жиз­ни: принимали законы (например, Соборное уложение 1649 г.), избирали царей, решали вопросы войны и мира, финансовые вопросы, устанавлива­ли (изменяли, отменяли) налоги, сборы, повинности. Особое значение Зем­ские соборы приобрели в первой половине XVII в. после изгнания поль­ских и шведских интервентов, когда налицо был экономический упадок, а власть царя оставалась слабой.

Исследователи находят в Земских соборах черты многих государст­венно-правовых институтов, известных еще с древних времен. Так, ранее существовали органы, выполнявшие функции третейского (независимого, незаинтересованного) суда. Это прежде всего сне.мы (княжеские съезды), в известной мере - совет при князе. После ликвидации раздробленности, установления единовластия вопросы, которые было необходимо рассмат­ривать «равным» судом, остались, но прежние формы третейского суда в XV в. пришли в упадок.

Земские соборы возникли с той поры, когда прекратило существова­ние вече. И это отнюдь не случайное хронологическое совпадение. Цен­трализованной монархии вече было не нужно (да и татаро-монголы под­талкивали к его ликвидации), но она нуждалась в другом органе (как бы вече), через который можно было узнавать об. общественных запросах и обращаться к обществу. Подтверждением этому являются употреблявшие­ся в XVI в. наименования Земских соборов: «Совет всея земли», «всея зем­ля», «общий вся Руси градов людской совет», «всей земли люди» или про­сто «Собор». В XVII в. термин «Земский собор» встречается, но редко, ча­ще они именовались «Собор», «Совет», «Земский совет». Слово «земский» означает в этом контексте - «государственный».

В научной литературе высказано мнение (Л. В. Черепнин), что со­стоялось всего 57 Земских соборов с 1549 по 1684 г. (чаще последней да­той созыва Земского собора называется 1653 г., когда был решен вопрос о воссоединении Украины с Россией).

Круг проблем, решавшихся на Земских соборах, включал жизненно важные для страны вопросы. С известной долей условности Земские собо ры можно разделить на четыре основные труппы: 1) соборы, созываемые царем по своей инициативе, - их было больше всего; 2) созываемые царем, по инициативе сословий (к примеру, собор 1648 г.); 3) созванные сосло­виями или по их инициативе в отсутствие царя либо направленные против него (в 1611-1613 гг., когда у власти был польский королевич); 4) соборы, избирающие на царство (таких было восемь).

Предметы ведения соборов не были регламентированы, равно как не были урегулированы очередность, сроки созыва, порядок формирова­ния, время работы, процедура принятия решений и проч.

Поэтому некоторые соборы действовали один-два дня, другие же -по нескольку лет (собор 1613 г. после избрания на царство Михаила Федо­ровича не был распущен и продолжал работу почти три года.

Земский собор по своему составу включал: а) Освященный собор (высшее духовенство во главе с патриархом); б) Боярскую думу; в) выбор­ных от дворян, детей боярских, посадских людей и черносошных крестьян (собор 1613 г., частновладельческие в этом не участвовали).

Выборы проводились не всегда. Известны случаи, когда на собор призывались представители московского посада и находившиеся в столице по каким-либо делам дворяне с периферии, а также направлялись из бли­жайших уездов по указанию местных властей.

Если же выборы проводились, то придерживались определенного порядка: провинциальным воеводам направлялись «призывные царские грамоты». Воеводы представляли отчеты («отписки»), в которых осве­щали ход выборов, указывали «сказки» и челобитные избирателей и вы­борных, а также протоколы съездов избирателей (акты избрания) с их подписями - «выборами за руками». Тем самым достигалась необходи­мая степень готовности Земского собора к обсуждению выносившихся в повестку дня вопросов, достаточная эффективность принимаемых реше­ний.

Собор открывался речью царя, в которой определялись цели его со­зыва, ставились задачи перед выборными. Обсуждение проходило, как правило, отдельными сословными группами собора, но итоговое решение должно было приниматься единогласно. Известны случаи, когда несоглас­ные с общей позицией подавали особые мнения.

Центральные органы управления. В рассматриваемый период про­изошел расцвет приказной системы. Число приказов достигало 80, но по­стоянных было около 40. Так, в 1698 г. имелось 36 приказов с общим чис­лом 2739 служащих.

Приказы можно разделить на четыре основные группы: 1) приказы отраслевого управления - Разрядный приказ (ведавший вопросами дворян ского войска), Поместный (помещичье землевладение), Посольский (внешнеполитические дела), Разбойный (борьба с тяжкими преступления­ми), Земский (административно-полицейские функции в Москве и столич­ном уезде), Челобитный (разбор челобитных), Тайных дел (с его создания ведут отсчет своей истории органы государственной безопасности) и др.; 2) областные (или территориальные) - Казанский, Сибирский, Малорос­сийский и др.; 3) приказы дворцового управления - Приказ Большого дворца; 4) патриаршие. Часто создавались временные приказы. Основное, что их отличало от других, - конкретность выполнявшихся задач и функ­ций, а также экстерриториальность. Например, в 1627-1629 гг. существо­вало шесть сыскных приказов.

Приказы обладали административной властью, наделялись судебны­ми правами. К приказу приписывалась определенная территория, на кото­рой он собирал налоги и подати. По отношению к населению этих терри­торий приказы осуществляли полицейско-судебные функции (кроме отно­сившихся к исключительной компетенции Разбойного, Сыскного и неко­торых других специализированных органов). Так, даже Посольский приказ выступал в роли судебно-полицейского ведомства в отношении жителей двух приписанных к нему слобод Москвы.

Уже тогда возникла проблема сокращения административно-управ­ленческих расходов. Например, с 1628 по 1646 г. сократили финансирова­ние подьячих на 25%.

Указом от 7 декабря 1640 г. запрещалось брать в подьячие детей церковнослужителей, торговцев гостиной и суконной сотен, черных посад­ских и крестьян, т. е. тягловое население. Позже это правило было распро­странено и на «записанных в службу».

Некоторым государственным чиновникам (дьякам и подьячим) доставались вотчины, большинство же наделялось поместьями. Дьяки и до половины подьячих имели собственные дворы в Москве.

Денежные оклады у думных дьяков были 200-250 рублей в год (в два раза меньше, чем у бояр), приказные дворяне получали 50-80 руб­лей, подьячие 1-2 рубля, иногда до 20 руб. в год.

Кроме того, им полагалось натуральное жалованье: хлебное (кор­мовое). Поденный корм выдавался ежедневно. В 1671 г. для подьячих Царицыной мастерской палаты выдавалось каждому: с Сытного двора -по 3 чарки вина и по 2 кружки пива; с Кормового двора - по 2 кушанья; с Хлебного - по половине калача и половине ржаного хлеба. Тем, кто уча­ствовал на приемах во дворце, полагался «дворцовый корм». Выдавалось так называемое «суконное жалованье» - ткань для пошива верхней одеж­ды. Поездки чиновных по уездам - за счет населения.

Реальным источником поддержания материального благополучия яв­лялись «доходы от дел», «кормление от дел», «подаяние от челобитчиков», которые были законодательно закреплены Указом от 9 декабря 1697 г. Сохранилось немало документов, где зафиксированы такие подношения (в общинах, например, велись так называемые «издержечные книги»): «принесено в почесть», т. е. заранее, до рассмотрения дела, 10 рублей, пирог в 3 алтына, голова сахара в 2 алтына. Отмечались и так называемые «по­минки», т. е. то, что давалось после завершения дел. Неслучайно в фолькло­ре много выразительных высказываний: «У приказного за рубль правды не купишь», «Всяк подьячий любит калач горячий», «Приказной и со смер­ти на вино просит», «Подьячий карман, что утиный зоб - не набьешь».

К середине XVII в. постепенно выделяется понятие гражданской (статской) службы. Вводится присяга (крестоприводная запись). Там такие основные положения: охранять жизнь и здоровье царя и его семьи; «иного никого на Московское государство не хотеть видеть; служить, где прика­зано будет; по дружбе не норовить, по недружбе не мстити; посулов и по-минков ни у кого и ни от чего не имати».

Со 2-й половины XVI в. интенсивно проводилась реформа местного управления. Острие ее было направлено против окончательно скомпроме­тировавшей себя системы кормления'.

Реформа включала в себя ряд взаимосвязанных мероприятий. Судеб­ником 1550 г. ограничивалась власть кормленщиков («а без старосты и без целовальников наместником и волостелем и их тиуном суда не судити»). В 1551 г. Стоглавый собор отменил выдачу тарханов (грамот об особых пра­вах и привилегиях тех или иных территорий). Теперь на местах все должны были руководствоваться едиными правилами (Земский собор 1684 г. отменил податные тарханы и для церквей и монастырей).

После удачного казанского похода Иван Грозный объявил о решении отменить кормления и создать новую систему органов местного управле­ния. В зависимости от конкретных условий эта реформа осуществлялась по-разному. Где-то она свелась к созданию выборных" губных учреждений (губная изба во главе с губным старостой и двумя-тремя целовальниками), на которые возлагалась борьба с наиболее тяжкими преступлениями (убийства, разбои, грабежи). Губными учреждениями руководил Разбой­ный приказ. На севере образовывались Земские избы, основными функ циями которых были сбор податей и суд по гражданским и мелким уго­ловным делам (важно отметить, что судебные пошлины не взимались). Состав их был аналогичен составу губных изб: излюбленный староста («излюбленный голова») и целовальники.

Если раньше население несло расходы на содержание кормленщи­ков, то с 1556 г. местные органы управления стали собирать так называе­мый «кормленый окуп», который поступал в государственную казну и шел на содержание государственного аппарата (служилого сословия).

В пограничных районах страны власть наместников и волостелей со­хранялась. Но постепенно происходило объединение гражданского и воен­ного управления, которое воплощал воевода. В связи с этим происходила и замена наместников воеводами. Со временем должности воевод начали вводиться в районах с губным и земским самоуправлением (известны слу­чаи, когда жители просили оставить у них только воеводское или, наобо­рот, только губное управление) и фактически подменять его.

Суд. Стройной системы судебных органов в рассматриваемый пери­од не существовало. Суд не был отделен от администрации. Судебные функции теснейшим образом были связаны с административными, поли­цейскими. Их осуществляли: царь, Боярская дума, приказы, губные и зем­ские учреждения.

Военная организация. Вначале основу войска составляли дворян­ская конница и рать, ополчение. Все землевладельцы должны были нести по земле (с каждых 100 четей, т. е. 150 десятин, - один ратник «на коне и в доспехе полном») воинские повинности. Если дворянин выставлял ратни­ков больше положенного, то получал вознаграждение, за недоставку вои­нов или вооружения - штрафовался. Имелись иностранные (наемные) во­енные формирования. В XVI в. создается постоянное войско - стрелецкие полки. Стрельцы получали жалованье, жили в городах. К концу века кон­ных ратников насчитывалось примерно 100 тысяч, в пеших стрелецких полках -около 25 тысяч.

В XVII в. создаются пешие и конные солдатские, рейтарские, дра­гунские полки, комплектовавшиеся из дворян и посадских. В середине XVII в. из крестьян начали брать так называемых даточных людей - от 25 дворов одного человека в войско (своего рода предшественник рекрут­ского набора).

§3. Развитие права

В рассматриваемый период был принят ряд крупных нормативно-правовых актов. Первый среди них - Судебник 1550 г., получивший одоб­рение Земского собора 1549 г. Большое значение для развития права имела

разработка уставных и указных книг приказов (например, Разбойного, По­местного, Земского), текущие указы по различным вопросам государст­венной жизни, Судебник 1589 г. и Сводный Судебник 1606-1607 гг.

В Судебнике 1550 г. нашли отражение изменения, произошедшие за полвека после принятия предыдущего общегосударственного закона - Су­дебника 1497 г. Так, закреплялось новое правовое положение наместников и волостелей (ограничение их юрисдикции, возможность учинения им ис­ков за причинение имущественного вреда), регламентировались порядок оформления кабальных грамот и правовое положение кабальных людей.

 

 

¹ Псковский наместник князь А. Шуйский, к примеру, организовывал фиктивные судебные процессы и взыскивал непомерные штрафы с населения. Власть была вынуж­дена признать, что наместники и волостели «многи грады и волости пусты учинили».

" Проведение реформы строилось на расчете, что само население гораздо больше заинтересовано в поддержании порядка в месте проживания, нежели пришлые (на два-три года) кормленщики.

 

 

Судебник (ст. 85) разделял вотчины на родовые и купленные и уста­навливал сорокалетний срок преимущественного выкупа первых из на­званных потомками собственников.

Плодотворной для своего времени (но не осуществленной) была идея включения в Судебник всех вновь принимаемых правовых актов.

Имущественные права церкви последовательно сужаются: ей было запрещено приобретать земли в посадах, ограничено право приобретения вотчин, с 1551 г. «за долги» земли могли передаваться церкви лишь с раз­решения государства.

После принятия Судебника 1550 г. в юридическую практику посте­пенно входит такое средство защиты интересов кредитора, как правеж -битье батогами по икрам ног на площади. Согласно указу 1555 г. за 100 рублей «на правеже стоять» больше месяца не дозволялось. Если это средство воздействия не помогало, должник отдавался заимодавцу для от­работки долга «головою до искупа».

Судебник 1550 г. ввел ряд новшеств в уголовное право. Это относи­лось, прежде всего, к системе наказаний. Закон в 21 случае предусматри­вал лишение свободы, устанавливал телесные наказания за должностные преступления. В связи с этим ограничивалось применение штрафов в каче­стве самостоятельных наказаний. Статья 26 предусматривала его за бесче­стье и оскорбление. Как и более ранние юридические памятники. Судеб­ник систему штрафов выстраивал по сословному принципу. Закон уста­навливал усиленную защиту женщин: за их бесчестие взыскивался штраф в двойном размере.

Уголовный процесс, по Судебнику 1550 г., в общем и целом осуществ­лялся на тех же основах, что были заложены в конце XV в., но некоторые ранее возникшие институты получили более детальную регламентацию, в частности процедура «облихования». Так, отнесение того или иного человека к «лихим» осуществлялось решением большинства голосов

По поводу последних двух Судебников нет единства во взглядах на авторство и территорию их действия.

10-15 детей боярских или 15-20 «добрых людей». Если голоса разделялись поровну, то к «лихованному» применялась пытка. Если он не признавал себя виновным, то его или брали на поруки местные жители, или помеща­ли в тюрьму до выяснения каких-либо новых обстоятельств.

За оговор, ложное признание «лихим человеком» виновные наказы­вались кнутом.

К концу XVI в. почти полностью прекратилось использование в ка­честве доказательств судебных поединков.

Несколько особняком стоят два акта, которые в полном смысле не являлись правовыми: Стоглав и Домострой. Первый регулировал преиму­щественно церковные вопросы, но затрагивал и ряд важных гражданско-правовых вопросов. Так, несколько ограничивалось церковно-монастырс-кое землевладение. Устанавливался брачный возраст для мужчин с 15 лет, для женщин - с 12. Отказ от брака до венчания влек материальное возме­щение со стороны отказавшейся стороны. Постепенно укоренилось прави­ло, согласно которому члены семьи отвечали за долги мужа и отца и отра­батывали их.

Домострой был составлен в окружении Ивана Грозного как сборник бытовых правил, некоторые из которых приобрели общеобязательный ха­рактер и позже (Уложением 1649 г.) были закреплены законодательно. В частности, устанавливались, по сути дела, неограниченная власть главы семьи (ограничивалась запретом наносить жене побои тяжелыми предме­тами) и безусловное подчинение ему жены и детей.

После московского бунта 1648 г. был созван один из самых пред­ставительных Земских соборов, который образовал комиссию во главе с князем Н. И. Одоевским для разработки проекта нового закона. Уже в конце января 1649 г. 315 членов Собора утвердили Уложение. Этот акт во многих отношениях уникален: это самый большой по объему закон в сравнении со всеми ранее принимавшимися (967 статей, а общая длина столпа, на котором было написано Уложение, составила 309 метров); он впервые был отпечатан типографским способом тиражом более тысячи экземпляров; открывался обширной преамбулой, где формулировались основные цели и принципы этого правового памятника; нормы были классифицированы по 25 главам; он регламентировал, по сути дела, все стороны жизни.

Много новаций было внесено в отдельные отрасли права, правовые институты.

Гражданское право. Большое внимание закон уделяет проблемам собственности на недвижимость - вотчинному и поместному землевла­дению. Размер поместий устанавливался от 10 до 200 четвертей в зави симости от социального положения служилого человека. Обмен помес­тий допускался из расчета один к одному (равное на равное), а поместья на вотчину - с условием продолжения службы. Такие сделки признава­лись действительными только после их регистрации в приказе. Закон защищал интересы родственников помещиков после их смерти. Несо­вершеннолетние дети и вдовы оставались во владении поместьем. Дос­тигшие совершеннолетия сыновья становились полноправными поме­щиками, а дочери и вдовы получали часть поместья «на прожиток». В регулировании права поместной собственности на землю отразились межнациональные, межконфессиональные, социально-классовые про­блемы. Так, татарам и мордве был выделен особый поместный фонд, пе­реход в который земель из русского фонда не допускался (это грозило конфискацией земли). Запрещенный для обмена земельный фонд закреп­лялся за казаками.

Верхушка феодалов добилась закрепления в Уложении привилегий для вотчинного землевладения. Это выразилось, в частности, в гарантированности сохранения вотчин в роде. По наследству они передавались сы­новьям, если их не было - дочерям, при отсутствии дочерей - родственни­кам. Перевод поместья в вотчину мог осуществляться только по царскому указу. Вотчины могли являться предметом залога, что расширяло хозяйст­венную самостоятельность вотчинников.

Уложение достаточно подробно регламентировало различного рода обязательства. Договор залога (заклада) в основном касался недвижимо­сти - земли. Если заложенная земля переходила в руки залогодержателя, то он получал право временно ею пользоваться, что заменяло выплату про­центов. Но заложенная земля могла остаться и в руках залогодателя. Тогда он должен был платить проценты. Предусматривался и залог дворов на посаде. Допускался залог движимого имущества.

Заклад-залог оформлялся закладной кабалой. Просрочка выкупа за­ложенной вещи влекла передачу прав на нее залогодержателю, причем разница в сумме займа и стоимости заложенной вещи не учитывалась.

В случае причинения заложенному имуществу ущерба, если залого­держатель заявлял об этом окольным людям и подавал в приказ письмен­ное заявление, что «гибель учинилась не его хитростию» (а в результате пожара, кражи и т. п.), он не нес ответственности. Но если залогодатель в свою очередь заявлял, что пострадали только его вещи - предусматрива­лось судебное разбирательство.

Если погибал заложенный скот, то держатель возвращал только /г его стоимости, однако, если залогодатель заявлял, что «гибель учинена хитростью», следовало судебное разбирательство Общее правило формулировалось так: залогодержатель должен вер­нуть вещь в том виде, в каком он ее получил, а залоговые отношения пре­кращались погашением долга.

Как уже отмечалось, во второй половине XVI в. запрещалось заем­щикам продаваться в полные холопы за долг (указ от 15 октября 1557 г.). В случае неуплаты долга должник отдавался заимодавцу головою до иску-па, т. е. обязательства, вытекающие из договоров, обращались не на само лицо, а на его имущество или его действия. При неуплате долга взыскание обращалось сперва на двор (лавки торговых и посадских людей продава­лись посадской общине и не могли переходить «беломестцам»-феодалам), движимое имущество, затем на вотчины и поместья. Лишь несостоятель­ность должника влекла выдачу его кредитору головою до искупа, т. е. до отработки долга по установленной законом повременной оплате труда.

Ответственность по обязательствам не была индивидуальной. Друг за друга отвечали супруги, родители и дети, холопы и крестьяне за своих господ, а те - за своих людей.

Долги по обязательствам переходили по наследству.

Если заемщик пострадал от стихийных бедствий или преступлений, Уложение предусматривало рассрочку уплаты долгов до трех лет. Если должник бежал, то долги взыскивались с родственников и поручителей.

Сохранялась установленная еще «Русской Правдой» приоритетность погашения долга, если кредиторов было много: иностранцы, царская казна, физические лица.

Несостоятельным должникам давалась отсрочка до трех лет, если они оформляли поруку. Если поруки не было, должник отдавался кредито­ру до искупа (это не касалось дворян и детей боярских, которые ставились на правеж из расчета месяц правежа за 100 рублей долга). В данном кон­тексте уместно сказать, что юридической практике был известен институт передачи обязательств третьим лицам. Однако если кредитор мог передать свои обязательства третьему лицу без согласия должника, то должник не мог поступить подобным образом без согласия кредитора.

Исковая давность по долгам равнялась 15 годам. Уложение разреша­ло уплату долга частями, о чем каждый раз делалась отметка в заемной ка­бале, и 15-летний срок исковой давности исчислялся с этого времени.

Соборное уложение запретило взимание процентов по займам, ссылаясь на то, что христианство осуждает мздоимство (фактически они взыскивались в обычном размере - 20%, хотя и были лишены судебной защиты).

Поклажа по Уложению - имущественный договор, требующий пись­менного оформления и обязывающий хранителя вещей нести за них

ответственность (ранее она рассматривалась как дружеская услуга). Отсут­ствие такого документа лишало права иска о поклаже. Исключение дела­лось для военных - поклажа могла осуществляться при свидетелях. Храни­тели не несли ответственности за гибель имущества в результате стихий­ных бедствий и не по их вине. Но вскрывший опечатанную поклажу отве­чал за пропажу вещей.

По договору подряда если подрядчик (мастер) отрицал наличие за­каза с целью присвоить материал, то заказчик имел право возбудить иск. Подрядчик отвечал за материал, полученный от заказчика для работы. В случае порчи ювелирных изделий их стоимость определялась сторон­ними экспертами. Испорченная вещь также подлежала возвращению за­казчику.

Закон предусматривал имущественный (помещения, рабочий скот и т. д.) и личный наем. Наниматель нес ответственность за предмет иму­щественного найма. Личный наем мог быть для охраны имущества, обра­ботки земли, каких-то хозяйственных работ и т. п. Уложение гласило, что крестьяне могут свободно поступать в наем без оформлений крепостей. Эта норма способствовала развитию хозяйственных отношений в сель­ской местности.

Лица, не имевшие права владеть холопами, должны были заключать письменные акты при найме кого-либо в услужение. Этот договор назы­вался жилой записью и заключался на срок до пяти лет с обязательной ре­гистрацией в Холопьем приказе. За нарушение условий жилой записи со стороны отдавшего себя или своих детей в услужение предусматривалась уплата неустойки.

Достаточно подробно регламентировались сервитуты - право ста­вить запруды на реке в пределах своего владения, при условии, что сосе­дям они не принесут ущерба; право иметь свои угодья - озера, покосы, борти в пределах чужих или общих для данной местности владений, не причиняя вреда чужой собственности. С другой стороны, хозяин владе­ний, где находятся эти сервитуты, обязан предоставить к ним доступ и не причинять им вреда. В противном случае он должен возместить ущерб.

Договор перевозки через реку (по взаимному соглашению сторон) не регламентируется, но детально описываются случаи освобождения от оплаты за перевозку состоявших на государственной службе.

Договор дарения должен был заключаться письменно и при свидете­лях, а дарение недвижимости допускалось по разрешению и с регистраци­ей в государственных органах.

Большинство договоров (именовавшихся заемной кабалой, записью, крепостью, заемной памятью и т. п.) должно было оформляться письменно.

Крупные сделки оформлялись только площадными подьячими с указанием послухов (до пяти-шести). Заемная кабала обязательно подписывалась сто­ронами. За неграмотных подписывали духовные отцы, или родственники, или доверенные лица. Простая письменная форма заемных крепостей (даже без свидетелей) допускалась при договоре на сумму не более 10 рублей.

Сделки на вотчины и дворы оформлялись исключительно площад­ными подьячими с указанием послухов, подписями сторон и регистрацией в приказе. Такие договоры получили название крепостных.

Кроме обязательств по договорам значительное внимание уделялось обязательствам, вытекающим из причинения вреда: в случае потрави хле­ба скотом; самовольного покоса сена; нарушения птичьей привады; порчи бортейных деревьев; порубки леса и др. Закон упоминал о таких, к приме­ру, случаях: если на чьем-то поле оказался чужой скот, то его можно было задержать до выяснения вопроса о размере потравы и получения компен­сации (даже без суда, по согласию); если же задержанный скот погибал, то владелец поля должен был возместить ущерб хозяину скота по рыночной или указной цене; если собака покусала кого-то, то хозяин собаки возме­щал увечье и бесчестье (физический и моральный ущерб), если нанесен и материальный ущерб - убыток возмещался в двойном размере; если из-за «небрежения» арендатора сгорит снятый по найму дом, предусматривалась полная компенсация ущерба и т. д.

Уложение закрепляло семейные отношения, что раньше являлось прерогативой церкви (данное обстоятельство свидетельствует о том, что секуляризационные процессы не ограничивались исключительно церков­ным имуществом). По Уложению допускалось только три брака (известно, что на Ивана Грозного за четвертый брак была наложена епитимья). Чет­вертый брак не влек юридических последствий, т. е. дети не имели права наследования, а жены и дочери после смерти мужа и отца не получали земли на прожиток. Внебрачные дети не могли наследовать вотчин и по­местий (даже если после их рождения отец вступал в брак с матерью).

Брак юридически оформлялся различными документами: а) сговор, сватовство - рядной записью, в которой наряду с имуществом в приданом перечислялись полные, докладные, купленные холопы; б) свадьба оформ­лялась свадебной записью.

Жена и дети могли быть отданы мужем (отцом) в услужение для от­работки ссуды.

Площадные подьячие - чиновники, находившиеся в «площадной избе» у коло­кольни Ивана Великого в Кремле с кувшинами чернил у пояса и гусиными перьями. Они оформляли частные сделки, а также давали юридические консультации. Площад­ная изба- нотариальная контора.

Дети не могли жаловаться на родителей в судебном порядке под уг­розой наказания кнутом. Так же наказывалась грубость, клевета, непочте­ние, отказ содержать в старости родителей.

Уголовное право. Как и более ранние акты, Уложение специально не выделяло общую часть уголовного права. Тем не менее многие уголовно-правовые понятия в нем были впервые закреплены законодательно, другие получили более детальную разработку. Хотя общего термина для обозна­чения понятия преступление не существовало, чаще всего оно называлось «лихим делом», «воровством». Субъектами преступления признавались все члены общества (в том числе и холопы). Уголовная ответственность наступала с семи лет. Наказание уменьшалось для малолетних и лиц с фи­зическими недостатками. От уголовной ответственности освобождались душевнобольные - бесноватые.

Закон разграничивал главных виновников и пособников (недоноси­тели, укрыватели, попустители). Рецидив признавался отягчающим вину обстоятельством.

Различалось две формы вины: умысел и неосторожность. Устанавлива­лась ответственность за так называемый «голый умысел», т. е. за обнаруже­ние намерения совершить тяжкое преступление (против жизни и здоровья царя). Впервые законодательно закреплялись такие институты, как необхо­димая оборона и крайняя необходимость. Для признания обороны необхо­димой не требовалось установления соразмерности нападения и защиты.

Впервые вводилась определенная классификация преступлений, ко­торая устанавливала степень общественной опасности отдельных видов преступлений. На первом месте стояли преступления против религии и церкви. Вторая глава была посвящена государственным преступлениям, главы с третьей по девятую - преступлениям против порядка управления и суда. Детально регламентировались преступления против личности и имущественные преступления.

Первая глава предусматривала такие составы преступлений, как богохульство, еретичество, бесчинство в церкви, нарушение церковной службы и т. д. Наказания за них предусматривались весьма суровые.

Государственные преступления обозначались терминами «скоп», «заговор», «смута», «затейные дела», «злое дело» и влекли, как правило, применение смертной казни. Недоносительство влекло такое же наказание, а за подтвердившийся донос предусматривалось вознаграждение из кон­фискованного у преступника имущества.

Должностные преступления и преступления против порядка управ­ления были представлены многочисленными составами: взяточничество, подделка документов и печатей, вынесение неправосудных приговоров, лжеприсяга, нарушение порядка судопроизводства, подлог, фальшиво­монетничество, волокита при рассмотрении дел, корчемство, незаконное взимание пошлин, лжеприсяга и ложное обвинение и пр.

Так, при неправом суде иск - в тройном размере - обращался против судей. Они же должны были оплачивать все судебные издержки. Если по вине дьяка дело было утрачено, то с него взыскивался истцов иск, государ­ственные пошлины, он наказывался кнутом и отстранялся от должности. Если окончательно дело оформлялось (за взятку) в ином виде, нежели при судоговорении, дьяку назначалась торговая казнь и отстранение от долж­ности, а подьячему - отсечение руки.

Наказывалась и затяжка (для получения посула) рассмотрения дела судьями: дьякам грозили батоги, подьячим - кнут; виновный, кроме того, выплачивал пострадавшему «проести» (издержки) из расчета две гривны в день.

Из числа преступлений чиновников низшего звена (приставы, не-дельщики, губные старосты и целовальники) можно отметить предостав­ление возможности побега ворам и разбойникам, передачу их на поруки без разрешения вышестоящего начальства. За это их ждало наказание кну­том и тюремное заключение «до государева указу», а также взыскание всей суммы иска.

Самым тяжким преступлением против личности являлось убийство. За умышленное убийство в подавляющем большинстве случаев назнача­лась смертная казнь (одним из исключений являлось убийство мужем же­ны, за которое предусматривалось битье кнутом). Она следовала за убий­ство, совершенное в церкви, на государевом дворе, в суде (судебных чи­новников и понятых при исполнении ими служебных обязанностей), при разбое и татьбе, слугами своих господ, детьми своих родителей, женами -мужей, братьев и сестер, незаконнорожденных детей и др.

Если убивал «не умышлением» холоп холопа или крестьянин кресть­янина, то они после битья кнутом передавались вместе с женой и детьми хозяину убитого. Если неумышленно крестьянина убивал дворянин, то он возмещал ущерб другому помещику лучшим своим крестьянином с женой, детьми и имуществом, выплачивал кабальные долги убитого и заключался в тюрьму «до государева указу». Если хозяин убивал человека, отданного за долги «головой до искупа», то закон не определял конкретной санкции, употребляя расплывчатую формулировку «как государь укажет».

Неосторожные убийства (испугавшимся конем, срикошетившей стрелой и т. п.) не наказывались.

Не наказывалось убийство в состоянии необходимой обороны (при­чем и в случае убийства нападавшего слугой при защите своего господина,

убийство татя, если он при задержании оказывал сопротивление, убийство с поличным на месте преступления ').

Закон защищал не только жизнь, но и здоровье людей. Увечья кара­лись по принципу талиона: за отсечение руки, ноги, носа к виновному применялось то же самое и взыскивался штраф 50 рублей. За побои кну­том, батогами полагалась торговая казнь, тюремное заключение на месяц, взыскание за бесчестье и увечье в двойном размере.

Наиболее распространенными корыстными имущественными пре­ступлениями были разбои, грабежи, кражи. Разбой с квалифицирующими признаками (с убийством, сожжением двора, хлеба) влек смертную казнь. Смертная казнь ожидала и человека, совершившего простой разбой по­вторно. Закон предусматривал ответственность за недоносительство о раз­бое в виде штрафа. Подробно регламентировались различные формы со­участия в разбое: укрывательство (организация «станов и приездов», т. е. предоставление постоянного или временного убежища), «подвод» и поно-ровка» (содействие преступникам в различных формах).

За первый грабеж следовало отсечение правого уха, наказание кну­том, помещение в тюрьму на три года и последующей ссылкой; преступ­ник должен был также возместить потерпевшему двойную стоимость по­хищенного. Второй грабеж влек смертную казнь.

Квалифицированные кражи - с убийством, из церкви - наказывались смертной казнью или - холопа, коня на службе - отсечением руки. За ос­тальные виды татьбы устанавливалась следующая ответственность: за пер­вую - отрезание левого уха, кнут, тюремное заключение на два года, ссыл­ка; за вторую -лишение правого уха, кнут, тюремное заключение на четыре года, ссылка; за третью - полагалась смерть, а имущество татя шло истцу.

Главной целью уголовного наказания было устрашение, о чем свиде­тельствует часто встречающийся оборот: «чтобы на то смотря, иным непо­вадно было так делать». Но в отличие от ранее действовавших законов Уложение ставит новую - изоляции преступника от общества.

Система наказаний по Соборному уложению включала: смертную казнь, телесные наказания, лишение свободы, ограничение свободы (ссыл­ка), лишение чести, имущественные взыскания (штрафы). Смертная казнь упоминалась в законе примерно в 60 случаях и подразделялась на простую (отсечение головы, повешение, утопление) и квалифицированную (сожже ние, залитие горла металлом, окапывание в землю, посажение на кол, чет­вертование, колесование и т. д.).

Самосуд запрещался. Закон упоминал о нескольких казусах: в случае самосуда над татем (кто-либо «учнет пытать у себя в дому») виновный должен был компенсиро­вать преступнику бесчестье и увечья, кроме того, он освобождался от последующих пыток при проведении следствия государственными органами; помещики за самосуд над крестьянами, заметанными в разбое и татьбе, лишались поместий.

Телесные наказания были членовредительными и болезненными. Первые заключались в лишении рук, ног, пальцев, носа, ушей, языка и т. п. и являлись, кроме того, своего рода профилактическим средством, спосо­бом отметки ранее судимых. К болезненным относилось битье батогами и кнутом, причем битье кнутом было более тяжелым наказанием и нередко влекло смерть.

Лишение свободы в виде тюремного заключения могло быть сроч­ным (от одного дня до четырех лет) либо бессрочным - «до государева указу», «покамест порука будет». Некоторые статьи ограничивались ука­занием «вкинуть в тюрьму».

Ссылка как ограничение свободы также назначалась на срок или на неопределенное время.

Лишение чести и чина применялось к дворянам как позорящее нака­зание.

Имущественные наказания были достаточно разнообразными: кон­фискация землевладений, движимого имущества, штрафы, урезание окла­дов и т. д.

Встречались в законе наказания неопределенные, например «быть от государя в опале». Достаточно распространенным было применение нескольких наказаний за одно преступление. При назначении наказания продолжал действовать принцип права-привилегии. Для иллюстрации можно привести размеры взысканий за бесчестье: за оскорбление крестья­нина штраф равнялся одному рублю, а феодала - достигал нескольких со­тен рублей.

Дальнейшее развитие в Уложении получили вопросы судоустройства и судопроизводства. О церковном и вотчинном суде в законе упоминается лишь в общих чертах, а о государственных судебных органах говорится подробно. К ним относились: а) губные и земские учреждения воеводы; б) приказы; в) Боярская дума и царь. Таким образом, как видно, суд был неотделим от администрации.

По гражданским делам процесс был состязательным. Он начинался с подачи истцом челобитной. В ней обязательно должны были указываться цена иска, место жительства ответчика и прилагаться кабалы (заемные ка­балы).

Суд направлял сторонам зазывные грамоты, им предоставлялось право договориться о сроке явки в суд. Если по зазывной грамоте в суд не являлся истец, то его ожидали неделю, после чего он утрачивал право на иск. Если же в течение недели не являлся ответчик, то дело решалось в

пользу истца. На рассмотрение дела по существу и взыскания иска давался также недельный срок. В том случае, когда ответчик, выслушав исковую жалобу, не давал на нее ответа, дело решалось в пользу истца, а иск взы­скивался «без суда» (т. е. не со всеми стадиями судоговорения).

Уклоняющихся от явки ответчиков в суд могли доставить приставы, за сопротивление которым предусматривалась уголовная ответствен­ность.

Стороны могли помириться на любой стадии процесса. В таком слу­чае они подавали в суд мировые челобитные и уплачивали судебные по­шлины.

В гражданском процессе широко использовалось поручительство.

В состязательном порядке разбирались дела о бесчестьи словом, обидах, о беглых крестьянах, мелких кражах.

Доказательствами по таким делам являлись письменные документы, свидетельские показания, очная ставка, крестное целование, жеребьевка (по искам меньше рубля и некоторым другим делам).

Свидетельские показания (послушество) в законе регламентированы детально. Свидетелями могли быть представители всех слоев населения, в том числе крестьяне, холопы, женщины.

Уложение особо выделяло два вида свидетельских показаний: ссыл­ку из виноватых и общую ссылку (общую правду). В первом случае свидетели должны были подтвердить показания ссылавшейся на них сто­роны. Если хотя бы один из них не подтверждал или ссылался на незна­ние обстоятельств дела, то дело автоматически решалось в пользу другой стороны.

Общая ссылка состояла в том, что обе стороны ссылались на одного и того же (одних и тех же) свидетеля. Естественно, что дело выигрывал тот, чьи показания подтверждали свидетели.

Если стороны не могли прибегнуть к общей ссылке, то суду разре­шалось применить так называемый повальный обыск, т. е. массовый до­прос окольных людей по существу дела. Результаты его фиксировались сыщиками в «обыскных речах». За «лживые обыски» предусматривалась ответственность. Если показания подвергнутых повальному обыску расхо­дились, то проводилась очная ставка, если же и она не помогала выяснить, какая часть «обыскных людей» солгала, то применялась пытка (преду­сматривалась двумя статьями Уложения).

В православном государстве одним из наиболее эффективных дока­зательств считалось крестное целование («чтобы... сказывали правду, как им стать на страшнем суде Христове»). Каждый имел право на крестоце-лование как на доказательство не более трех раз по трем разным искам.

Последующие дела разрешались с применением других приемов, в том числе и пытки.

Целование креста производилось в определенное время дня, стороны прикладывались к кресту три дня подряд. Кто не являлся или, явившись, не целовал креста, считался проигравшим.

Крестоцелование было обязательным завершающим этапом поваль­ного обыска.

Закон требовал уважительного отношения к суду', угрожая в про­тивном случае уголовным наказанием.

Рассмотрение дела заканчивалось так называемым вершением -судебным решением.

Розыскной (инквизиционный) процесс применялся при разбиратель­стве по уголовным делам. В отличие от состязательного здесь активную роль играли не стороны, а государство в лице чиновников, судей, и дело могло начаться без жалобы потерпевшего, а по инициативе следственно-судебных органов. Другим отличием являлось то, что по тяжким преступ­лениям примирение сторон не допускалось, а по разбоям и кражам даже преследовалось в уголовном порядке.

Система доказательств в розыскном процессе была такой же, как в состязательном. Однако и здесь можно отметить некоторые существенные отличия: повальный обыск чаще всего применялся в целях облихования. Если большинство опрошенных называли того или иного человека «ведо­мым лихим человеком», то к нему применялось пожизненное тюремное заключение или смертная казнь, если даже обвинения в конкретном преступлении не предъявлялось и каких-либо иных доказательств преступной деятельности не имелось.

Главным доказательством становится личное признание подсудимо­го. Чтобы его добиться, применялась пытка. По религиозным, государст­венным и наиболее тяжким общеуголовным преступлениям она являлась обязательным элементом процесса.

Если даже арестованный сознавался в преступлении до проведения пытки, это не освобождало его от телесных истязаний для того, чтобы вы­яснить причастность к другим преступлениям. Расхождение в показаниях до и после пытки влекло повторную пытку. Позже было установлено пра­вило, согласно которому пытки продолжались до тех пор, пока показания в трех пытках не были одинаковыми.

Важным доказательством по делам о разбоях и кражах считалось по­личное. Для того чтобы оно имело процессуальное значение, следовало

«Став перед судьями искати и отвечати вежливо и смирно и не шумно, и перед судьями никаких невежливых слов не говорит и межь себя не бранитися».

надлежащим образом оформить изъятие. Его проводил пристав с участием понятых («сторонних людей добрых, кому мочно верить»). Эти лица дос­тавляли поличное в приказ, чаще всего вместе с подозреваемым. Послед­ний мог «очистить» поличное, отвести подозрение. Если он этого сделать не мог, то проводилась пытка по поличному.

Уложение описывало различные ситуации, связанные с поличным (подлог, подмет, заявление задержанного, что он купил или выменял по­личное и т. д.), устанавливало ответственность за фальсификацию, форму­лировало процессуальные правила перепроверки показаний.

В первой половине XVII в. складывается особая процессуальная форма производства по политическим делам, получившая название «слово и дело государево». Произнесение этих слов означало, что человеку - из­ветчику - известно о каком-то государственном преступлении. Его надле­жало взять под охрану и препроводить в Москву в соответствующий при­каз (Тайных дел, Разрядный и