Почему Учители Церкви, до крови боролись за правильность вероучения?

Цитата: «Почему мы знаем, что такое добро и зло?», — и это несмотря на то, что информационное пространство оказывает на нас мощное давление, чтобы мы потеряли способность различать добро и зло? Как же мы их различаем? Потому что Бог заложил в нашу природу нравственный закон, который не проистекает из внешнего мира. Это закон, бросающий вызов всеобщей логике выживания в условиях физического мира.

Утверждение, что мы знаем, что такое добро и зло, потому что Бог заложил в нас естественный нравственный закон – ложь, если под словом «мы» подразумевают все человечество, а именно такое понятие следует из контекста.

Чтобы знать, что такое добро и зло, надо посмотреть на их проявления, факты, эмпирические явления и дать им толкование, понять их смысл. Причем, какое око (мировоззрение, взгляд на мир, парадигма) будет у человека, так он и поймет факт.

Мировоззрение имеет свои основы, у разных людей - разные: к примеру слово Бог христиане и иудеи понимают по-разному, и по разному понимают добро и зло.

Христианское вероучение говорит, что доброе от Бога, а лукавое от сатаны, что за понятиями добра и зла стоят личности. Христос – Истина, Путь и Жизнь, сатана – ложь, лукавое, смерть.

Ведение добра и ведение зла, это отношение человека к этим личностям, мировоззрение человека, око простое или лукавое, которым он различает явления.

 

«Иллюзией является представление о первичности фактов по отношению к теории (парадигме). На самом деле факты являются производными теории (парадигмы), поскольку они являются интерпретациями эмпирических явлений в терминах той или иной теории (парадигмы). Одно и тоже эмпирическое явление, будучи интерпретировано в терминах двух разных теорий может оказаться двумя различными фактами.»

Александров Юрий Иосифович доктор психологических наук

зав. лабораторией Института психологии РАН

и зав. кафедрой психофизиологии Государственного Университета Гуманитарных наук

Лекция: «Нейронное обеспечение поведения, сознание и эмоции.»

 

Познание добра и зла, наполнение человека антиномическим (диалектическим) мировоззрением - это дуалистический завет розенкрейцеров: «Познай все, изведай глубины греха, пройди через ад, чтобы стяжать мудрость и быть совершенным.» Без тьмы нет света – ересь дуализма. Ересь в переводе означает мнение (от слова мнить), то есть то, что не существует, а только мниться.

Почему Учители Церкви, до крови боролись за правильность вероучения?

Потому, что вероучение формирует мировоззрение, правильный взгляд на мир и верное понимание происходящего. Иллюзии, обман – лживое мировоззрение, созидают ложный мир, человек видя - не видит, слыша - не слышит.

 

Утверждение, что мы знаем, что такое добро и зло, потому что Бог заложил в нас естественный нравственный закон – манифестация гуманизма, самостности, под прикрытием религиозности. Апостол Павел узнал грех не иначе, как посредством писанного закона (Рим.7:7), а гуманист, оказывается, узнает грех по заложенному в него неписанному нравственному закону. С врожденным понимание добра и зла, человеку не нужны Писания, ни Тот, о Ком они говорят, Кто приносит Свет к темному западу естества нашего. Не нужна и Его Церковь, зачем то хранящая полноту Истины. Человек становиться животным, ведь животные и даже насекомые имеют врожденный нравственный закон.

Гуманист, сам все знает, он имеет свое мнение, он не образ Божий, Бог ему не нужен, он игнорирует Его, как в притче о званных на пир, занятых своими делами. ³³Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником. Когда между мое и Твое человек строит стену, идет путем Каина, который, в отличие от Авеля принесшего дар (всепреношение), принес жертву: часть Богу, часть себе.

Где мое, воля моя - там Бога нет, а где Бога нет–там сатана. Отсюда гуманизм, либерализм, экуменизм, фашизм, сатанизм и т.п. в своей сути - узурпация Божественного права судить - воздавать доброму или злому. Мой дом домом молитвы наречется, а ваш дом оставляется пустым. Лука, гл.14

 

 

Мировоззрение определяет и отношение к Библейским текстам. Септуагинта (240 г. до н.э.) – перевод 70 толковников, с которой сделан перевод на церковнославянский язык отрицается иудаизмом и подменяется догматически обусловленным Масоретским текстом (11 в н.э.) он же - Синодальный перевод.

С пришествием Христа возникают два религиозных учения, которые по-разному толкуют Откровение Божье, сохранявшееся в священных книгах древних евреев. Возникает два религиозных учения.

Они по разному толкуют смысл, следовательно по разному будут читать то, что написано. Это Христианство и Иудаизм. Христианство и Иудаизм разошлись относительно центрального вероучительного определения. Иисус Христос есть ли ожидавшийся в Израиле Мессия, помазаник Божий? При такой постановке вопроса либо Христианство есть истинное богопочитание, либо иудаизм. С позиции Христианства Иудаизм не есть продолжение ветхозаветной религии. Иудаизм возник как реакция на Христианство, потому что одно было утверждением, другое – отрицанием, что Иисус был Христос – Мессия.

Два вероучения или две идеологии отрицают друг-друга в корне, в одном основном положении. Однако, можно помыслить такую ситуацию, что оба учения при этом пользуются понятиями, которые пришли из общих древних книг, и оба вероучения, обе идеологии одинаково их понимают. Вот можно представить себе такое положение, что вот есть Христианство, есть Иудаизм. Но понятия: единобожие, закон, жертва, милость, другие. Они же общие? Именно с тем, что Христиане и Иудеи используют одинаковые понятия Христиане не соглашаются. Простой пример: Слово Бог мы понимаем по-разному. И чем большее значение имеет религиозное понятие, тем больше будет различие в его понимании. Отсюда следует, что так называемый иудео-христианский диалог, когда Христиане и Иудеи даже не спорят, они беседуют друг с другом. Вот иудео-христианский диалог не возможен, поскольку нет языка, на котором они могли бы разговаривать. Нет никакой науки, которая дала бы нам возможность беседовать.

Я думаю, что когда говорят Иудеи, нужно только слушать. Всё равно предметного разговора не будет. Аргументированного обсуждения конкретных вопросов не будет. Но, скажут нам, всё же древние книги у Христиан и Иудеев общие? Если это утверждение, то мы с ним не соглашаемся. Если это вопрос, то обсуждаем. Авдеенко Евгений Андреевич. Книга Иова.

 

 

Филосо­фы смогли дойти до самого поверхностно­го, самого неполного определения греха - как недостатка добра. Впрочем, здесь след­ствие спутано с причиной. Именно грех явился действенной силой, изгоняющей добро, свойственное человеку до грехопа­дения, из его души. Не зло является след­ствием недостатка и оскудения добра, а само оскудение произошло из-за действия олицетворявшегося зла. И только христи­анство открыло нам трагическую картину борьбы человеческой души с космическим всепронизывающим злом. Оно показало зло как реальную силу, как сатанинскую энергию, а источник зла - как живую лич­ность падшего первоангела, который борет­ся с Богом в человеческом сердце.

Человеческая душа по природе добра, но мы получили не её первозданную природу, а искажённую, испорченную, проеденную грехом и тяготеющую к греху. Наша душа - образ Божий, полюбивший демона, и в этом страшный внутренний трагизм человечес­кой души. Грех - не простая ошибка. Срав­нительно редко случается, когда человек делает грех по ошибке. В нас живёт совесть, которая как бы посылает в наше сознание безмолвные сигналы тревоги, предупреж­дает нас. Но зло чарует, пленяет человека, обманывает его, и человек совершает грех из-за ложной сладости греха, которая тут же превращается в горечь. И что самое страшное, человек не учится на собствен­ных грехах, а наоборот, ищет каких-то нео­бычайных ощущений в ещё больших глубинах новых грехов.

Прародительский грех - это действую­щая динамическая сила. Он проявляется не после образования человеческого существа, а уже в процессе его образования. У эмбри­она еще нет головного мозга и сердца, но грех уже вошёл в него и отравил его суще­ство. Первородный грех содержит в себе «программу» всех грехов, поэтому человек в своей греховной природе действительно грешен во всём. В нём отражены грехи все­го человечества так, как море отражается в каждой капле своей воды. Некоторые счи­тают, что в человеке грех существует потен­циально и проявляется только при опреде­лённых обстоятельствах. Но это не так: он активно действует в тёмных недрах чело­веческой души, но мы фиксируем его толь­ко тогда, когда он проявляется в виде по­мыслов и греховных образов в области на­шего сознания. Так и ядовитую змею мы можем заметить только тогда, когда она высовывает из своей норы голову наружу и шипит на нас.

Грех внедрился в нашу душу, стал как бы её свойством и поэтому требует себе пищи. Если грех был бы чужд человеку, то человек, однажды испытав его горечь, боялся бы его, как боится змеи и инстинктивно обходит её стороной. Но человек забывает о демонической мощи греха и возвращается к нему снова. Однако существует и еще одна сторона гре­ха: когда человек сознательно, через грех, общается с сатаной: на этом основаны ри­туалы чёрной магии.

Сатанизм - это безумие. Сатана - это не только воплощённый грех, но и первый безумец. И Блок отразил падение челове­ческой души не только своими стихами, но и самой своей жизнью.

Как легко человек отдаётся страстям и греху и как легко оправдывает себя! Пото­му что человек считает грех ошибкой, из­винительной слабостью, недоразумением, вроде какой-то неудачной загородной про­гулки, после которой, впрочем, можно спо­койно возвращаться домой. Человек не видит метафизического лица греха, а ведь это - лицо сатаны. Падший ангел предсто­ит человеческой душе, он действует на неё своим мрачным обаянием, своей чарующей песней, но это - песня смерти. Некоторые склонны думать, что грех - это страстное стремление к наслаждениям, когда душа за секунду греха готова отдать вечность. Но это не совсем так. Многие грехи не сопряжены ни с каким наслаждением, и именно там проявляет себя любовь ко злу, если не считать, правда, что для пленённой демо­ном души богоборчество и осквернение Святыни - тоже наслаждение, но другого свойства. Это наслаждение - ненависть к Богу и стремление через попрание всех заповедей и через оплевание святынь при­обрести хоть какую-то свободу. Все ритуалы чёрной магии и сатанинских сборищ содержат в себе изощрённый грех - гре­шить ради сатаны - и желание прибли­зиться к сатане, стать как бы одним духом с ним. Грех - это иллюзия счастья, грех - это включённость в мир порочного вооб­ражения и фантазии. Наша интеллиген­ция живет в мире своего воображения. Страсти интеллигенция, как мы уже отме­чали, считает разноцветными красками палитры, которыми она рисует собствен­ную картину жизни, легко впадая в тай­ный демонизм.

Для античных философов и большин­ства наших современников грех - это толь­ко «что» (поступок, потеря, состояние и так далее). Но есть живое сердце греха, это - «кто», это - личность, это - сатана. Не «что», а «кто» борется с нашей душой, с ним мы входим в общение и приобщаемся его смертоносной, похожей на разрушитель­ную радиацию, энергии.

Чтобы бороться с грехом, надо ненави­деть не только «что», но и «кого», надо не­навидеть и личность, точнее - индивиду­альность сатаны. Но для победы над грехом необходимо ещё одно условие, может быть главное. Сатана сильнее человека, в едино­борстве с ним человек будет побеждён. Лич­ность может победить только другая лич­ность, поэтому наша победа - дать в сердце место Христу - Победителю смерти и ада.

В понятии о личности как воплощении и источнике добра и зла содержится тайна вечной жизни и вечной смерти. Вечная жизнь - это выбор добра, как Личности Христа, единство с Ним в любви и приоб­щение через Него бесконечных, Боже­ственных совершенств. Не что иное, как Личность Христа - Предвечного Бога, от­крывает человеку вечную жизнь, включает человека в царство света, делает его са­мого лучом этого света. И напротив, выбор греха - это приобщение к олицетворению и источнику греха - сатане.

Грех имеет свою метафизическую и мистическую сторону - это любовь души к сатане, любовь блудная, несчастная и мучительная, но любовь личностная, которая уподобляет и единит. Если бы грех был только «что» - суммой поступков, а геенна - юридическим наказанием за эти поступки, то было бы не­понятно, как за временное можно карать веч­ным. Но грех - это «кто», поэтому человек через грех делает выбор: он вяжет себя своей роковой нерасторгнутой любовью с сатаной. Любовь уподобляет. Человек становится демоноподобным. Сатана - это море ненавис­ти к Богу. Грешник пьёт воду, текущую в веч­ную смерть, из этого темного источника. Грешник иногда явно, а чаще всего скрытно от самого себя ненавидит Бога. В вечности эта ненависть будет раскрываться, то есть де­латься всё более глубокой и интенсивной. Грешник в благом уделе вечности не может оказаться уже потому, что он стал через свою порочную любовь частицей сатаны.

Любовь души ко Христу сильнее смер­ти, так как Им побеждена смерть. Любовь души к диаволу - это победа смерти, так как сатана первым умер для Бога и даёт тем, кто любит его, то, что имеет,- смерть.

Тайна вечности заключается в том, что мы выбираем добро и зло как личностную любовь. Вечность - это, прежде всего, от­вет души на вопрос, с кем быть. Не преоб­ладанием добрых дел или грехов, в резуль­тате их сложения-вычитания, решается участь человека, напротив, участь челове­ка зависит от того, чей образ воцарился в его сердце. Архимандрит Рафаил (Карелин) «Церковь и интеллигенция.»