2013-12-28
780
Обоснование русских на новых землях. Открытие новых земель требовало естественного продолжения этого процесса, т.е. их освоения. До прихода русских эта территория не входила в состав какого-либо государства, что значительно упрощало процесс колонизации. Со второй пол. ХVII в. русские не только осуществляли приведение в русское подданство местных племен, но и активно приступили к хозяйственному освоению новых земель.
Как уже отмечалось, основной контингент поселенцев составляли служилые люди, крестьяне, промышленники. Первым делом им необходимо было позаботиться о жилье. Строились долговременные поселения, остроги, зимовья. В основном поселения как на севере, так и на юге возникали в долинах рек. Вначале это были зимовья, а затем в местах стратегического значения строились остроги, отличавшиеся более разветвленной сетью построек различного назначения и оборонительными функциями. Так, на Колыме в 40-е годы ХVII в. были поставлены Нижнеколымское и Среднеколымское зимовья. Охотский острог (1649 г.) впоследствии перерос в город и до середины ХIХ в. являлся единственными морскими воротами России в Тихий океан. Своеобразным узловым пунктом стал и Анадырский острог, через который поддерживалась связь с Камчатским полуостровом.
С продвижением русских на юг Дальнего Востока один за другим появлялись новые остроги. В 1683 г. с целью укрепления обороноспособности забайкальских и даурских острогов ряд уездов – Якутский, Иркутский, Илимский, Нерчинский и выделенный из него в 1682 г. Албазинский – были объединены в Енисейский разряд под предводительством воеводы князя К.О. Щербатого.
Стратегически важным со временем стал Албазинский острог. Об истории его основания мы уже говорили. Судьба не была благосклонной к этому поселению в Приамурье. Став настоящим русским поселением в 1650 г., Албазин выглядел мощной, хорошо укрепленной крепостью с тремя башнями. Рядом находились казармы, а к 1680 г. острог уже имел две церкви, приказную избу, служебные помещения. Но мирно обустроиться албазинцам не было суждено.
В июне 1685 г. цинские войска предприняли первую осаду Албазина. Шеститысячное войско было выставлено против 450 служилых людей, крестьян и купцов. Сдать крепость русские отказались и приняли неравный бой. Гарнизон под руководством воеводы Алексея Толбузина, истратив запас вооружения, продолжал отбиваться с помощью камней и кипящей смолы. Понимая бессмысленность штурма, китайцы решили сжечь острог. После поджога защитники Албазина пошли на переговоры. В июле уцелевшие албазинцы ушли в Нерчинск. Остатки Албазина были срыты с землей.
Китайцы не долго праздновали победу. В августе 1685 г. Толбузин с казаками вернулись на старое место и в течение года восстановили острог, учтя уроки предыдущей осады. Летом 1686 г. началась новая осада.
Как и прежде силы были неравными: 8 тыс. пехоты и три тыс. конницы с китайской стороны и тысяча русских в крепости. Беспримерная осада длилась десять месяцев. Уже к маю 1687 г. защитников осталось всего 66 чел. из 1220 чел. Китайцы потеряли тысячи убитыми и умершими от болезней и ран, но Албазин им не покорился. Большие потери и нехватка продовольствия заставили китайцев снять осаду. Сложившаяся ситуация вынуждала обе стороны искать дипломатические способы выяснения отношений.
Центром Забайкалья и юга Дальнего Востока к тому времени являлся Нерчинск, выросший из Шилкинского острожка весной 1654 г. Осложнение ситуации вокруг Албазина требовало укрепления и обновления Нерчинского острога. Вскоре он превратился в мощное многобашенное сооружение с погребами, оружейными складами, амбарами с хлебом и служилой командой, в которой были и представители местного населения.
Все поселения на освоенных территориях были одновременно центрами управления, сбора ясака, торговли и хозяйственной деятельности.
Приспособление к новым условиям бытия. Наряду с обустройством важное значение для человека, вырванного из привычной среды, имеют источники существования. Из чего они складывались здесь, вдали от родной стороны? Конечно, охота и рыболовство, особенно там, где отсутствовали съедобные растения. В одной из отписок воеводе Е. Хабаров сообщал в 1652 г.: “И жили холопы государевы служивые и волные охочие казаки в том городе зиму, а кормились мы казаки во всю зиму в Ачанском городе рыбою”. При всех прочих достоинствах рыба все же не была национальной пищей русских людей. Нужен был хлеб. Снабжение продовольствием служилых и промышленных людей было самым наболевшим вопросом для правительства. Замедленность продвижения грузов, потери в пути часто ставили русское население региона под угрозу голода.
В этой связи московская администрация побуждала землепроходцев к поиску пахотной земли. Поиски не имели успеха, поскольку до середины ХVII в. осваивались территории с непригодным для земледелия климатом. Лишь с донесением В. Пояркова о земледельческом ареале на Амуре ситуация изменилась в лучшую сторону.
Первые пашни стали засеваться вокруг Албазина. Попутно вменялось в обязанность заводить пашню служилым людям в Забайкалье. Для крестьян Албазинского и Нерчинского уездов предусматривались льготы и поощрения со стороны правительства. С начала 80-х годов население Албазинского уезда полностью обеспечивало себя хлебом и даже продавало в Нерчинск. Культивировались практически все известные русским людям растения. Зарождалось скотоводство, но использовали его в ХVII в. как подсобную тягловую силу для полеводства. После заключения Нерчинского договора деятельность русского земледельческого населения в Албазинском уезде на некоторое время была прекращена.
Что касается охотничьего промысла, то, во-первых, он был трудным и опасным занятием, требовавшим опыта, знания местной природы, повадок зверей и материальных затрат. А во-вторых, охотились на пушного и морского зверя для получения прибыли. Более 90% стоимости добывавшейся в Сибири пушнины приходилось на соболиные меха. Не менее важное место отводилось добыче моржового клыка, имевшего большой спрос как на Руси, так и в других странах.
Приспособившись к климатическим условиям и освоив земледелие, русские люди направили свои усилия на поиск возможностей для самообеспечения необходимыми промышленными товарами и изделиями. Несметные природные богатства региона сулили в перспективе огромный экономический эффект для государства. Для этого их нужно было найти, проложить дороги и наладить промышленное производство. Быстрое решение этой задачи в ХVII в. было практически невозможно. Российская экономика покоилась на крепостнической основе, в которой с трудом пробивались ростки мануфактурного производства. Оставалось уповать на золотые руки, смекалку и неуемную энергию русского человека. Показательно, что уже в составе отряда В. Пояркова среди служилых людей был кузнец. Позже правительство, учитывая спрос на мастеров кузнечных дел, организовало обучение кузнецов за казенный счет. Они производили самые разнообразные орудия труда.
Строительство жилья и судов требовало плотников, столяров и др. специалистов. Особое место в промышленном освоении территории отводилось горнодобывающей отрасли. Страна остро нуждалась в серебре. Землепроходцам царскими наказами рекомендовалось вести поиск полезных ископаемых. В 1687 г. после нескольких неудачных попыток было выплавлено первое серебро из руды, найденной в районе Нерчинска. Царским указом в 1689 г. было начато строительство сереброплавильного завода на Аргунском месторождении. Туда же были направлены мастер рудоплавильных дел Я.Галкин, рабочая сила и 500 семей из пашенных крестьян и гулящих людей для земледельческого развития региона. Через год все было готово для запуска производственного процесса.
Торговля. Освоение новых территорий, их несметные богатства и внедрение русскоязычных анклавов в инородную среду побуждали к развитию торговых отношений. Эти отношения имели особый отпечаток. Главенствовал натуральный обмен. Изделия из железа, украшения и другие поделки землепроходцы обменивали на пушнину, моржовый клык, кость мамонта. Конечно, ни о каком эквиваленте речи не было, более того, торговля носила стихийный характер. По мере развития местного хозяйства торговые связи обретали более устойчивый и целенаправленный характер. В торговле принимали участие российские товаропроизводители и промышленники, налаживалась торговля с соседним Китаем. Хлеб, ремесленные изделия, мыло, холст, выделанные кожи, скот представляли особый интерес на востоке. Правительство прекрасно осознавало выгоду торговли и настойчиво рекомендовало в наказных статьях нерчинским воеводам “к торговым людям русским и иноземцам держать бы тебе всякую ласку и привет…”.
Коренным образом изменилась русско-китайская торговля. Если в начале ХVII в. торговые пути проходили вне территории Дальнего Востока из-за опасений нападения кочевников, то с освоением ее русскими появился удобный и безопасный маршрут, проходящий по территории Российского государства. Цинское правительство откликнулось на предложение России “на обе стороны торговать повольною торговлею” через административный центр Нерчинск. В разные годы партии пушнины, отправленные из Нерчинска в Китай, практически равнялись объему торговли мехами между Москвой и Западом. Регион, таким образом, постепенно втягивался во всероссийский рынок.
Административное устройство. Освоение региона и вовлечение коренных народов в систему экономических отношений во весь рост ставило вопрос о формах управления и административного устройства. В этом отношении Россия отличалась от европейских колониальных империй. Там гордая метрополия и униженная колония представляли собой несравнимые категории. В России все было иначе. Многонациональное государство было единым, унитарным. Огромные территории, присоединенные к государству, осваивались русскими ценой каторжного труда, самоотречения и подвига. На новые территории распространялись правила административно-территориального деления страны. На то время основной единицей был уезд. По мере включения территорий в состав государства формировались уезды, которые, в свою очередь, из-за больших площадей и удаленности объединялись в разряды. Из Тобольского разряда, сформировавшегося в начале ХVII в., отпочковались Томский, Ленский. Южная часть Дальнего Востока – Даурия входила в состав Томского разряда. Перераспределение территорий наблюдалось на протяжении всего ХVII в. К концу его территория Дальнего Востока входила в состав трех уездов: Якутского, Иркутского и Нерчинского. Управлением Сибирью и Дальним Востоком ведал образованный в 1637 г. Сибирский приказ в чьем ведении находились вопросы судебно-административные, финансово-податные, таможенные, военные и даже дипломатические. Он же назначал в административные центры воевод, имевших всю полноту власти на местах.
Особенности колониальной политики. Управление аборигенным населением осуществлялось воеводами и приказчиками через родоплеменную знать, которая получала дворянский статус с сохранением местных особенностей. Это способствовало усилению власти местной элиты и облегчало русскому правительству управление территорией. Нельзя не отметить коммуникативную роль православной церкви. После присоединения Дальний Восток в духовном отношении подчинялся Тобольской митрополии. Среди аборигенного населения с учетом добровольности распространялось христианство. Принятие ими христианства сопровождалось некоторыми привилегиями. Рядовых общинников зачисляли в списки служилых людей, а родоплеменную знать – в детей боярских. Кроме того, новокрещеные освобождались от ясачной повинности и наделялись земельными наделами. Имели место и принудительные случаи христианизации, что пресекалось властью.
С первого момента встречи русских землепроходцев с коренными народами отношения между ними складывались, за редким исключением, мирно. Большинство племен соглашались принять подданство русского царя и платить ясак. Да и русские не просто изымали дань, а обеспечивали аборигенов предметами первой необходимости, что, скорее всего, способствовало более мягкому характеру русской колонизации. На начальной стадии ясачной повинности существовал принцип: собирать “по скольку будет мочно”, имея дело только с местными князьками. И только к концу ХVII в. ясачное обложение обрело систематизированную форму. Она была представлена в двух видах: неокладный и окладный ясак. Различались они тем, что неокладный ясак платили неучтенные по разным причинам племена и его объемы не были фиксированными. Окладный, наоборот, собирался по строгому списочному составу в соответствии с установленным размером. Исчисление ясака шло в соболях: от одного до пяти соболей с “ясачной души”. В случае ее смерти оклад (налог) передавался по наследству вместе с имуществом. Если же не было соболя, то засчитывали одного волка, рысь, лисицу и др. Наряду с ясаком аборигенное население должно было подносить подарки. Они назывались государевы, воеводские, дьячьи поминки и были тяжелым бременем для населения. В конце ХVII в. их отменили.
Следует отметить некоторые черты социальной структуры населения приобщенных к России территорий. Встреча двух миров на одной территории повлекла за собой своеобразный общественный и культурный синтез. Природные общества в лице аборигенного населения, столкнувшись с цивилизованным миром, вынуждены были медленно, но неуклонно развиваться в рамках предложенного им варианта. Это развитие в дальнейшем обеспечивалось благодаря доминированию русских, включению части местной аристократии в управленческую элиту, а также за счет жесткой централизации и применения силы. На местах воссоздавалась общественно-хозяйственная структура, присущая центральным регионам страны. Вместе с тем, полностью воссоздать ее не удалось. Пришлось некоторыми принципами поступиться. Конечно, и на этих территориях социальные отношения определялись зависимостью от монопольных владений государства на землю, недра и пр. Однако, огромный фонд земель, относительно слабая заселенность края и потребности хозяйственного освоения и обороны вынуждали власть ослаблять крепостнический курс и допускать вольнонародный характер колонизации. Таким образом, грубые формы принуждения исключались, а население обретало право личной свободы и переселения. Крестьянство состояло из “государевых” и монастырских.
Более быстрыми темпами шел процесс формирования группы промышленников, торговых людей и посадского населения. Взаимодействие стоявших на разных уровнях экономического и культурного развития народов не могло пройти бесследно.
