Великая депрессия» и обострение социальных противоречий 153 19 страница

Новый закон о нейтралитете, на этот раз бессрочный, вступил в силу
1 мая 1937 г. Он содержал уже имевшиеся в раннем законодательстве
положения о запрещении экспорта оружия и предоставления кредитов
воюющим странам. Отныне запрещалось также плавание американских
граждан на судах воюющих стран даже на их собственный риск. Расши-
рение запретов и придание им постоянного характера дали основание не-
которым историкам считать этот закон «наиболее абсолютной формой
нейтралитета и наиболее полной программой изоляционизма» ⁸⁶. Однако
сенаторы-изоляционисты У. Бора и X. Джонсон голосовали против ново-
го закона, как представлявшего отход США от признанных норм
нейтралитета.

Основным нововведением был пункт о торговле с воюющими страна-
ми другими товарами, кроме вооружения, по принципу «кэш энд кэрри»,
т. е. оплаты закупаемых в США товаров наличными и вывоза их на сво-
их судах. Идея «кэш энд кэрри», выгодная Англии и Франции в случае
войны в Европе, приписывается известному финансисту Б. Баруху. Со-
противление противников экспорта стратегических материалов в вою-
ющие страны привело к тому, что действие данного пункта было ограни-
чено двумя годами. Его введение лучше всего демонстрировало тщетность
законодательного ограничения внешнеэкономических связей США.

Как и раньше, президент определял «состояние войны» между дру-
гими странами, необходимое для введения в силу закона. Он же решал
такие вопросы, как распространение действия закона на другие страны,
применение закона в случае гражданской войны, расширение списка за-
прещенных для экспорта товаров, закрытие американских портов для су-
дов воюющих стран. Сохранение за Рузвельтом права введения в силу за-
кона о нейтралитете наряду с пунктом о «кэш энд кэрри» оценивается
официозным историком Б. Раухом как «частичная победа» правитель-
ства ⁸⁷.

Общая направленность нейтралитета США сохранилась. По меткому
замечанию прогрессивного американского экономиста и публициста
В. Перло, закон о нейтралитете 1 мая 1937 г. послужил «дипломатиче-
ским сигналом агрессивным странам» ⁸⁸. После его принятия Германия
и Италия расширили интервенцию против Испанской республики,
а спустя два с половиной месяца Япония напала на Китай.

Вторжение Японии в Центральный Китай усилило американо-япон-
ские противоречия, которые вступили в новую, конфликтную фазу. Из-
менившаяся ситуация на Дальнем Востоке поставила перед США ряд
серьезных проблем, для решения которых законодательство о нейтрали-
тете, рассчитанное на применение прежде всего к войнам в Европе, ока-
залось неприемлемым. Против применения этого закона, обрекавшего

США на пассивность, выступали все сторонники активной защиты аме-
риканских «интересов» в Китае.

Предлогом для отказа от применения закона о нейтралитете в японо-
китайской войне послужило то, что японский агрессор войны формально
не объявлял. Подобной позицией США добивались одновременно не-
скольких целей. Хотя они и осуждали действия Японии, тем не менее
старались не очень обострять отношения. Встав на путь «умиротворения»
Японии, США надеялись этим ограничить ее экспансию и отсрочить во-
оруженный американо-японский конфликт до прояснения европейской си-
туации. Неприменение нейтралитета позволило продолжать японо-аме-
риканскую торговлю, в которой были заинтересованы некоторые моно-
полии. Благодаря этому Япония еще долго импортировала из США столь
нужное ей стратегическое сырье (нефть, металлолом). Американскую по-
лптику «умиротворения» Японии питали также антисоветские замыслы
реакционных кругов ⁸⁹.

Противоречивая позиция правительства в отношении японо-китайской
войны углубила уже наметившийся разрыв между официальной полити-
кой и настроениями широких народных масс. Большинство американско-
го народа поддерживало Китай и выступало против японской агрес-
сии ⁹⁰. В стране развернулось движение за эмбарго на экспорт в Японию и
за бойкот японских товаров на внутреннем рынке, а одновременно нача-
лась кампания по сбору средств в фонд помощи Китаю.

В этих условиях широкий резонанс внутри и за пределами США полу-
чила «карантинная» речь Рузвельта в Чикаго 5 октября 1937 г. Прези-
дент в резких выражениях говорил о «существующих режимах террора»,
которые грубо попирают международное право и создают угрозу основам
цивилизации. Подчеркнув, что агрессия приобрела глобальный характер
и угрожает всем странам без исключения, он призывал «положить конец
международной агрессии». Сравнивая последнюю с эпидемией заразной
болезни, он предложил сделать то, что обычно предпринимают в таких
случаях,— «установить карантин» ⁹¹. Речь Рузвельта отразила тревогу
правящих кругов США перед лицом растущей угрозы их позициям со
стороны Германии и Японии. Усилилась и антияпонская кампания в
печати.

США послали своего представителя на Брюссельскую конференцию,
созванную в ноябре 1937 г. в целях обсуждения заинтересованными го-
сударствами вопроса о восстановлении мира на Дальнем Востоке. В ней
приняли участие 18 государств, в том числе СССР, который последова-
тельно выступал в защиту независимости и территориальной целостности
Китая, за создание системы коллективной безопасности против япон-
ского агрессора. Япония и Германия отклонили приглашения участво-
вать в конференции. Однако выяснилось, что американское правительст-
во еще не готово отойти от позиции нейтралитета. По настоянию США,
которые еще до начала конференции договорились с Великобританией,
что не выступят с какой-либо инициативой, могущей «повредить» их от-

85 Congressional Record, vol. 81, pt 2, p. 1807; pt 3, p. 2401.

86 Drummond D. F. The Passing of American Neutrality, 1937—1941. Ann Arbor, 1955,
p. 46.

87 Rauch B. Roosevelt: From Munich to Pearl Harbor. A Study in the Creation of a Fo-
reign Policy. N. Y., 1967, p. 42.

88 Перло В. Американский империализм. М., 1948, с. 150.

89 Севостъянов Г. Н. Политика великих держав на Дальнем Востоке накануне вто-
рой мировой войны. М., 1961, с. 529—530.

90 См., например: hanger W. L., Gleason S. E. The Challenge to Isolation, p. 12.

91 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt, 1937 vol., p. 406—411.
Предложение о «карантине» было внесено в текст речи, подготовленной в госде-
партаменте, самим Рузвельтом. См.: The Memoirs of Cordell Hull, vol. 1, p. 545.

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

ношениям с Японией, она ограничилась призывом к Японии найти «спо-
соб для мирного урегулирования» с Китаем⁹². Более того, втайне рас-
сматривались проекты «международного урегулирования» с участием аг-
рессоров (так называемый «план Уэллеса»)⁹³. Чикагская речь
президента, по всей видимости, должна была подкрепить закулисные дип-
ломатические действия.

Отсутствие подлинной готовности к противодействию агрессии ска-
залось в декабре 1937 г., когда японцы потопили на р. Янцзы (Китай)
американскую канонерку «Пэней», что вызвало кризис в американо-
японских отношениях. Хотя в правительственных кругах много говорили
о том, что вооруженная схватка с Японией неизбежна ⁹⁴, инцидент уда-
лось разрешить благодаря все тому же американскому курсу на «умиро-
творение» Японии. Японо-китайская война, означавшая прямой вызов
американскому нейтралитету, вынудила правительство вплотную занять-
ся вопросом о приоритетах в своей внешней политике. Потопление «Пэ-
нея» не было случайностью: антиамериканские акты закономерно выте-
кали из стратегии Японии, для которой США были главным соперником
на Тихом океане. В свою очередь, и в Вашингтоне, по свидетельству
близкого президенту министра финансов Г. Моргентау, были убежде-
ны в «несовместимости японской и американской глобальных страте-
гий» ⁹⁵.

Хотя японская экспансия несла с собой непосредственную угрозу об-
ширным империалистическим интересам США в Азии, они считали гит-
леровскую Германию более опасным противником, а Европу — главной
ареной постоянно обострявшейся межимпериалистической борьбы. Уже
принятием в 1935 г. законодательства о нейтралитете, определившем меж-
дународно-правовые рамки американской внешней политики на весь
предвоенный период, США показали, что объектом их внимания являет-
ся прежде всего Европа. Применение закона о нейтралитете в итало-эфи-
опской и испанской войнах лишь подчеркнуло это. При обсуждении по-
стоянного закона о нейтралитете весной 1937 г. дискуссии в правительстве
и конгрессе вновь были сосредоточены на вопросах европейской полити-
ки. Внесенное в закон основное изменение — пункт о «кэш энд кэрри» —
имело в виду вероятность войны в Европе. Оно было выгодно таким евро-
пейским странам, как Великобритания и Франция, которые располагали
средствами (финансами и флотом) для закупки в США стратегических
материалов и их перевозки. Это было одним из многих проявлений тен-
денции США к сближению с Великобританией и Францией — американ-
скими союзниками в первой мировой войне и их потенциальными союз-
никами в случае новой мировой войны. Однако правительство Рузвельта
действовало в этом направлении осторожно из-за противодействия изо-
ляционистов.

Именно из Европы и именно от гитлеровской Германии, занимавшей

92 The Conference of Brussels, November 3—24, 1937. Wash., 1938, p. 76. Подробнее
см.: Севастьянов Г. Н. Политика великих держав на Дальнем Востоке..., гл. 3.

93 FRUS, Diplomatic Papers, 1937: Vol. 1—5. Wash., 1954, vol. 1, p. 665—670; The Memoirs of Gordell Hull, vol. 1, p. 546—549; Ojfner A. A. American Appeasement: United States Foreign Policy and Germany, 1933—1938. Cambridge (Mass.), 1969, p. 214—244.

94 The Secret Diary of Harold L. Ickes, vol: 2, p. 274.

95 Blum J. M. From «The Morgenthau Diaries»: Vol. 1—3. Boston, 1959—1967, vol. 2, p. 373.

второе место в мире по объему промышленного производства, исходила
угроза для США как главной страны капитализма ⁹⁶. При этом как Гер-
мания, так и Япония все активнее добивались перераспределения миро-
вых ресурсов и рынков. Еще в ноябре 1936 г. между Германией и Япо-
нией был заключен «Антикоминтерновский пакт», знаменовавший начало
складывания военно-политического союза на базе насильственного пе-
редела мира. Этот фашистско-милитаристский блок, к которому в 1937 г.
примкнула Италия, был направлен не только против СССР, но и против
Великобритании, Франции, США и других государств. Образование аг-
рессивного блока означало прямой вызов США, стремившимся играть
глобальную роль, создавая — впервые в новейшей истории — угрозу их
национальной безопасности. Одна из целей Германии как раз и состоя-
ла в том, чтобы, поощряя японскую экспансию, отвлечь их внимание от
Европы. США, разгадавшие этот замысел, старались оттянуть прямое
столкновение с Японией и в развитие этой своей стратегии приняли в
начале 1941 г. (совместно с Великобританией) план АВС-1, предусмат-
ривавший сосредоточение американских усилий против Германии.

В ответ на нападки фашистов на буржуазную демократию американ-
ская пропаганда развернула контркампанию. В конце 1937 г. Рузвельт
характеризовал Германию, Италию и Японию как «бандитские» стра-
ны ⁹⁷, а либеральный член кабинета, министр внутренних дел Г. Икес
считал, что в мире происходит размежевание сил: «на одной стороне
фашизм, на другой демократия», вооруженная схватка которых становит-
ся неизбежной ⁹⁸.

Трудности, с которыми столкнулась американская политика нейтра-
литета со второй половины 1937 г., привели к обострению борьбы между
интернационалистами и изоляционистами. Последние воспользовались
идеей проведения национального референдума по вопросу войны и мира,
заимствованной у популистов и У. Дж. Брайана. По законопроекту члена
палаты представителей демократа Л. Ладлоу, впервые внесенного им в
конгресс в 1935 г. в виде поправки к конституции США, предусматрива-
лось проведение до объявления войны конгрессом всенародного опроса.
Исключение делалось только для случая прямого нападения на террито-
рию США. Однако в условиях второй половины 30-х годов, когда Герма-
ния и Италия в Европе, а Япония в Азии расширяли агрессию и, следо-
вательно, требовались меры по противодействию им, принятие такого
законопроекта послужило бы лишь поощрению агрессоров. Такой пози-
ции придерживалась, в частности, Коммунистическая партия США⁹⁹.
С другой стороны, президент и государственный секретарь заявили, что
принятие законопроекта нанесет вред проводимой президентом внешней
политике страны ¹⁰⁰. 10 января 1938 г. палата представителей 209 голо-
сами против 188 отвергла законопроект Ладлоу.

Но правительство не собиралось отказываться от своей внешнепо-
литической стратегии выжидания перед лицом агрессии. Подтверждени-

96 Иноземцев Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960, с. 350-353.

97 The -Secret Diary of Harold L. Ickes, vol. 2, p. 275.

98 Ibid, p. 276.

99 Communist, 1938, Jan., p. 25—26.

100 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt. 1938 vol., p. 37, The Me-
moirs of Cordell Hull, vol. 1, p. 564.

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

ем тому явилась официальная американская реакция на развитие собы-
тий в Европе.

Захват Австрии гитлеровской Германией, осуществленный в марте
1938 г., не явился неожиданностью для американской дипломатии, кото-
рая была в курсе подготовки аншлюса. Когда германский посол Г. Дик-
гоф информировал Хэлла о случившемся, то не увидел даже признаков
неодобрения. «По тем нескольким вопросам, которые тот задал,— доносил
посол в Берлин,— было очевидно, что он вполне понимает нашу ак-
цию» ¹⁰¹. Эта позиция была тождественна курсу Англии и Франции,
шедших по пути «умиротворения» агрессоров. Не случайно британский
премьер-министр Н. Чемберлен отверг советское предложение о созыве
конференции СССР, США, Англии и Франции для принятия мер против
агрессии.

Все же правительство США, либеральные члены которого выступали
с критикой фашизма, под давлением возмущенной общественности при-
няло ряд антигерманских решений. По распоряжению Рузвельта было
отменено действие законов о пошлинах 1934 и 1937 гг. в отношении им-
порта из Германии. С заявлением о том, что «австрийский инцидент» яв-
ляется предметом «серьезной заботы для правительства», выступил
Хэлл¹⁰². Вскоре госдепартамент предложил создать специальный меж-
дународный комитет для содействия эмиграции беженцев-антифашистов
из Австрии и Германии. А. Эйнштейн оценивал эту «благотворительную
помощь» как «совершенно недостаточную» ¹⁰³. Несколько месяцев меж-
ду США и Германией шел обмен нотами по поводу австрийского долга
Соединенным Штатам (64 млн. долл.), на возвращении которого они на-
стаивали. Наконец, по рекомендации министра внутренних дел Икеса
решено было отказать в продаже Германии гелия, который мог быть ис-
пользован в военных целях.

Если дипломатия США, по существу, санкционировала аншлюс, то
американская общественность, по определению газеты «Нью-Йорк тайме»,
«была единодушна в своем решительном осуждении захвата Авст-
рии» ¹⁰⁴. По стране прокатились массовые демонстрации и митинги про-
теста. С осуждением гитлеровской агрессии и критикой американской
дипломатии выступили конгрессмены Дж. О'Коннелл и Дж. Бернард
(постоянно голосовавший против законопроектов о нейтралитете). Гер-
манский посол Дикгоф жаловался в госдепартаменте, что «общественное
мнение... настолько недоброжелательно (по отношению к Германии.—
Авт.), что хуже быть не может» ¹⁰⁵.

Состоявшийся в конце марта в Вашингтоне съезд Национальной
конференции за мир — крупнейшей антивоенной организации — одобрил
рекомендацию о сотрудничестве США с другими странами для противо-
действия агрессии. К этому времени относится образование Комитета за
мир посредством международного сотрудничества, ставшего координирую-
щим органом ряда антивоенных и религиозных организаций (Американ-
ской лиги за мир и демократию, Католической ассоциации за междуна-
родный мир, Ассоциации содействия Лиге наций и др.). Программа ко-

101 DGFP, Ser. D, vol. I, p. 583.

102 Press Releases, 1938, Mar. 19, p. 375.

103 Einstein on Peace/Ed, by 0. Nathan, H. Norden. N. Y., 1960, p. 277.

104 New York Times, 1938, June 15.

105 DGFP, Ser. D, vol. 1, p. 605.

митета требовала изменения закона о нейтралитете в целях проведения
различия между агрессором и его жертвой.

Активизировалась борьба за мир молодежных организаций. Наблюда-
лась эволюция в этом направлении и некоторых изоляционистских ор-
ганизаций. Она затронула и пацифистов, все более осознававших важ-
ность сопротивления наступлению фашизма. Известный деятель респуб-
ликанской партии У. Уайт, в 1935 г. одобривший закон о нейтралитете,
пересмотрел свою позицию, выступив за его изменение.

Захват германским фашизмом Австрии, усиливший антифашистские
настроения в США, обострил борьбу вокруг вопроса об эмбарго на
экспорт оружия в Испанскую республику. К тому же аншлюс совпал с
варварской бомбардировкой фашистскими самолетами Барселоны, взвол-
новавшей американскую общественность так же сильно, как и разруше-
ние Герники за год до этого. В начале мая 1938 г. сенатор-республика-
нец Най, один из инициаторов законодательства о нейтралитете, внес в
конгресс резолюцию, которая разрешала экспорт оружия в республикан-
скую Испанию на основе «кэш энд кэрри». К середине июня за принятие
законопроекта о мире О'Коннелла, предусматривавшего отмену эмбарго
против Испанской республики и его введение против Германии и Италии,
высказалась почти тысяча местных профсоюзных организаций из 46 шта-
тов ¹⁰⁶. Среди них были отделения 39 национальных профсоюзных объе-
динений: Объединенного союза горняков, Объединенных рабочих электро-,
радио- и машиностроительной промышленности, Национального союза
моряков, Межнационального союза транспортных рабочих и др.

В правительственных кругах за принятие резолюции Ная стояли
министр внутренних дел Икес, министр финансов Моргентау, посол в
Испании Бауэрc. Оппозицию отмене испанского эмбарго возглавил госу-
дарственный департамент. В результате председатель комиссии сената по
внешним сношениям Питтмэн, в январе 1937 г. активно способствовав-
ший принятию эмбарго, сумел «протолкнуть» в комиссии решение об
отклонении резолюции¹⁰⁷.

Показательным было выступление газеты «Нью-Йорк таймc» с осуж-
дением действий Японии и Германии. В передовой статье от 15 июня
1938 г. она предупреждала: «Американский народ в настоящее время не
является нейтральным в любой ситуации, заключающей в себе риск вой-
ны; не будет он оставаться нейтральным и при любой другой ситуации
в будущем, которая грозит нарушить международное равновесие». Заяв-
ляя, что США не признают японских притязаний, газета добавляла:
«Еще больше мы заинтересованы в Европе, ибо там также идет борьба
между фашизмом и демократией (буржуазной.— Авт.)».

Даже консервативно настроенный государственный секретарь Хэлл в
очередном публичном заявлении (3 июля 1938 г.) признал, что «никогда
в истории нации» не было большей необходимости в «поддержании меж-
дународного права», чем в условиях, когда решается будущее человече-
ства. Хэлл отверг «национальную изоляцию», высказавшись за сотрудни-
чество с «одинаково мыслящими нациями», но «в ограниченных преде-
лах нашей традиционной политики и без вовлечения в опасные союзы и
отношения»¹⁰⁸. Тем не менее были предприняты некоторые шаги для

106 Congressional Record, vol. 83, pt 11, p. 2828—2831.

107 Taylor F. G. United States and Spanish Civil War, 1936—1939. N. Y., 1956, p. 192.

108 Press Releases, 1938, June 4, p. 646—647.

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

сближения с Англией. Были ускорены переговоры о торговом соглашении,,
подписанном в ноябре 1938 г. Президент Рузвельт предупредил, что США
«не останутся безразличными», если Канада, в то время английский до-
минион, подвергнется «угрозе завоевания».

В целом же США оставались на позиции нейтралитета, объективно
содействуя развертыванию агрессии. Новые тому доказательства дал
Мюнхен, резко усиливший угрозу мировой войны. Формально США не
участвовали в Мюнхенской конференции Великобритании, Франции, Гер-
мании и Италии, состоявшейся 29—30 сентября 1938 г. и удовлетворив-
шей захватнические требования Гитлера за счет Чехословакии. Но пра-
вящие круги США несут свою долю ответственности за Мюнхен, и преж-
де всего потому, что их нейтралитет развязывал руки агрессорам.

Американская дипломатия участвовала в переговорах, приведших к
заключению мюнхенского соглашения. 26 и 27 сентября Рузвельт нап-
равил главам правительств Великобритании, Франции, Германии, Ита-
лии и Чехословакии послания, в которых содержался призыв к «заинте-
ресованным» сторонам вступить в переговоры для «мирного урегулиро-
вания» ¹⁰⁹. Еще до этого правительство США обязалось «идти вместе с
Чемберленом, какой бы курс он ни избрал», а затем одобрило решение
британского премьер-министра прибыть в Мюнхен¹¹⁰. В момент, когда
Германия требовала отторжения части территории Чехословакии, а Анг-
лия и Франция склонялись к принятию этого требования, характер пред-
полагаемой конференции, за созыв которой выступили США, был фак-
тически предопределен.

В противоположность этому Советский Союз, считавший необходимым
защитить Чехословакию, решительно осудил политику «умиротворения»
фашистских агрессоров, кульминацией чего стал мюнхенский сговор. Как
известно, цель «мюнхенцев» заключалась в том, чтобы отвести от себя
угрозу агрессии и направить ее на Восток — против Советского Союза.
В критические дни сентября 1938 г. Советский Союз неоднократно под-
тверждал готовность выполнить свои союзнические обязательства по совет-
ско-чехословацкому договору, действие которого было обусловлено вступ-
лением в силу советско-французского договора 1935 г. Более того, Совет-
ский Союз был готов оказать Чехословакии военную помощь и без учас-
тия Франции при условии, что сама Чехословакия будет защищаться и
попросит о советской помощи¹¹¹. Когда мюнхенское соглашение было
подписано, Советское правительство осудило эту позорную сделку как
незаконную с самого начала.

Учитывая сущность изоляционистской политики США, нельзя не
прийти к выводу, что Мюнхен отвечал стратегическим установкам аме-
риканского империализма, поощрявшего агрессию против СССР. Он так-
же еще более обнажил объективный смысл предвоенного нейтралите-
та США как политики выжидания результатов столкновения их импе-
риалистических соперников. В итоге, писал, несколько преувеличивая,
американский современник событий, в послемюнхенском мире США ста-

109 Peace and War, p. 425—429.

110 Documents on British Foreign Policy, 1918—1939. 3rd Ser.: Vol. 1—9. L., 1949—1955, vol. 2, p. 213; FRUS, Diplomatic Papers, 1938: Vol. 1—5. Wash., 1954—1956, vol. 1, p. 688.

111 История внешней политики СССР, 1917—1980: В 2-х т. М., 1980—1981, т. 1, с. 339— 340.

ли арбитром, держащим в руках ключ к международному равновесию¹¹².
B то же время нейтралитет, так или иначе способствовавший усилению
позиций фашистской Германии и милитаристской Японии, тем самым
«создавал растущую угрозу подлинным национальным интересам США.

В народных массах росло понимание глобальной опасности, исходив-
шей от фашистско-милитаристского блока. По данным Американского
института общественного мнения, 1938 год «показал громадный рост
интереса к европейским делам... О событиях в Европе имели мнение
«больше опрошенных лиц, чем о многих внутренних дискуссионных во-
просах...» ¹¹³. Усилилась враждебность американцев к гитлеровскому ре-
жиму. Накануне мюнхенской конференции Рузвельт писал, что «сегодня
девяносто процентов нашего народа определенно настроено антигерман-
ски и антпитальянски...»¹¹⁴. Тем самым правительство, санкционируя
сговор в Мюнхене, действовало вразрез с усиливавшимися антифашист-
скими настроениями масс.

Мюнхенскую политику поддержали консервативные лидеры АФТ,
которые протащили на очередном съезде в Хьюстоне (3—13 октября
1938 г.) резолюцию против коллективной безопасности¹¹⁵. Однако уже
съезд КПП в Питтсбурге (14—19 ноября) показал подлинное отношение
рабочего движения к фашизму и его агрессии. Исходя из того, что
борьба американских рабочих за свои права «не может быть отделена
от усилий в деле достижения и сохранения демократии во всем мире»,
съезд призвал правительство «сотрудничать с другими демократически-
ми странами в защите и укреплении демократии и демократических ин-
ститутов» ¹¹⁶. В этой поддержке съездом КПП принципов коллективной
безопасности сказалось влияние коммунистов¹¹⁷.

Решение съезда КПП отразило перемену в общественном мнении
США в послемюнхенский период. Уже в ноябре 1938 г. большинство
американцев считали, что угроза войны возросла и что Гитлер будет
искать новых территориальных завоеваний. Эти данные привели Дж. Гэл-
лапа к выводу, что «американский народ никогда не разделял веры
премьер-министра Н. Чемберлена в „безопасность", которая была купле-
на в Мюнхене» ¹¹⁸.

В начале 1939 г. президент Рузвельт обратился к конгрессу с посла-
нием, лейтмотивом которого был рост угрозы безопасности США.
«Мы убедились,—говорилось в послании,— что... наши законы о нейтра-
литете могут действовать не совсем правильно и несправедливо — они
могут оказать фактическое содействие агрессору и лишить помощи жерт-
ву агрессии. Инстинкт самосохранения должен подсказать нам, что мы
не можем допустить повторения этого в будущем» ¹¹⁹. Перед правитель-

112 Howe Q. Blood is Cheaper than Water. The Prudent American's Guide to Peace and War. N. Y., 1939, p. 43.

113 Gallup G., Rae S. F. The Pulse of Democracy: The Public Opinion and How It Works. N. Y., 1940, p. 202—203.
114 FDR. His Personal Letters, vol. 2, p. 840—841.

115 American Federation of Labor. Annual Convention. Report of Proceedings, 1938. Wash., 1938, p. 503—504.

116 CIO News, 1938, Nov. 21.

117 Foster W. Z. History of the Communist Party of the United States. N. Y., 1952. P. 377.

118 New York Times Magazine, 1939, Apr. 30. p. 2.
119 The Public Papers and Addresses of Franklin D. Roosevelt, 1939 vol., p. 3—4.

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

ством встала задача приспособления своей политики к изменившимся
международным условиям.

Президентское послание содержало лишь паллиативное предложение
о применении во внешней политике «методов, которые исключали вой-
ну», но действие которых должно быть «сильнее, чем слова» ¹²⁰. Не слу-
чайно газета «Нью-Йорк геральд трибюн», отдававшая предпочтение
изоляционизму, отнеслась к посланию благожелательно¹²¹. «Умеренный
язык» послания не вызвал беспокойства и в гитлеровской Германии.
Следуя такому курсу, правительство по-прежнему отказывалось отменить
эмбарго на экспорт оружия в Испанию, как это вновь предложил бывший
государственный секретарь Г. Стимсон. Когда же в конце марта Испан-
ская республика пала, правительство США поспешило официально
признать режим Франко.